Из озера взметнулись молнии

XIII

Около восьми часов вечера после ужина и курсов для неграмотных, когда сон опустился на стройку, в одном из малых бараков, где были расставлены простые скамейки без спинок и развешаны на гвоздях подслеповатые керосиновые лампы, состоялось собрание партийной организации. Секретарь Радивое, рыжеволосый, веснушчатый, с неуклюжими длинными руками, сощурился, стараясь разобрать слова на бумажке, и его густые, вразлет брови сошлись на переносице. Потом медленно поднялся и, приблизившись к моргающей лампе, зачитал повестку дня.

Керосиновые лампы то разгораются, то чадят, и тени на стенах барака то уменьшаются, то увеличиваются, выскальзывают наружу через открытую дверь, вытягиваются по земле, искривляются, перекрещиваются. Луна нависла над стройкой, равнодушно смотрит вниз, и кажется, что она качает огромной головой. В дверь и щели между досками пробивается ее унылый свет и смешивается с желтым керосиновым светом.

— С первых же дней работы на строительстве мы столкнулись с сотней разных бед и трудностей, — хрипло, но отчетливо заговорил секретарь. — Вместо железных катков для укатки дорожного покрытия пришлось использовать самодельные — деревянные. Мы на себе тащили эти деревянные катки весом до двух тонн. Не ждали, когда нам пришлют пятитонный. Так нам приходилось работать.

— Но, товарищ Радивое, наше ли это дело — строить дороги? Пусть этим занимается дорожно-строительное предприятие, а не мы.

— Никогда же не было, чтобы такую дорогу, как наша, строили мотыгами и деревянным катком. Не слыхивал об этом от старых людей и сам не видел.

— Для нас дорога равнозначна жизни, — ответил Радивое. — По новой дороге легче подвозить строительный материал и все, что нам необходимо.

— Мы и по старой дороге подвозим материал и продукты. Зачем строительству навязали сооружение новых дорог?

— А водосборные туннели? Разве можно их строить простыми кирками и лопатами? Кто так работает?

— Видишь сам, работаем! — вмешался усатый, наголо обритый хмурый рабочий.

— Прошу по порядку, товарищи, пусть закончит один, потом дам слово другому. Богдан, потерпи пока.

— Хорошо, подожду, спешить некуда. Только уж очень много, братцы, взвалили на наши спины.

— Да, нам нелегко, но придется еще выше засучить рукава, — заметил Радивое. — Через день-другой, сто бед на нашу голову, будет еще тяжелее — начнем строительство подземного машинного зала. Это дело новое для нас, но, знаете, как говорится, ничего невозможного нет. Думаю, справимся.

— Значит, снова залезать под землю, да еще с таким инструментом, как у нас?

— Да, с тем, что есть, — зарокотал в ответ Радивое — Может, получим что-нибудь посовременнее. Получили же мы, товарищи, грузовик, правда не от Управления, а от уездных властей.

— Этого мало, мы все еще забираем у крестьян лошадей с телегами. Крестьяне стонут, а некоторые угрожать стали…

— Слово имеет товарищ Мартин. Он нам, товарищи, растолкует.

— Да, у нас есть трудности, препятствия. Именно об этом мы собрались поговорить. Мы вынуждены заимствовать у крестьян телеги, лошадей, одного трехтонного грузовика для такого строительства мало. Вы это знаете. Крестьянам нелегко, но и им будет польза от нашей ГЭС. Я знаю, что они жалуются, а иные грозят, знаю, что они опаздывают с полевыми работами, но мы забираем только у тех, у кого по две-три лошади. В данных обстоятельствах другого выхода нет. Да, товарищи, Управление помогает мало, но что с них взять. Им тоже нелегко. От нас самих зависит, насколько успешно мы справимся с задачей, что сможем сделать. До сих пор, благодаря тому что все вы специалисты, умельцы-каменщики, строители, каменотесы, мастера-механики, слесари, — благодаря вашей смекалке мы сделали многое. Особенно хочу отметить геодезиста Дамьяна, он не знает ни сна ни отдыха, работает на совесть. Всех вас, товарищи, жизнь молола на жерновах, убеждать вас не надо. Упорство и находчивость творят чудеса. Ведь эта заболоченная котловина, заросшая тростником и кустарником, не могла прокормить людей. Местные жители уходили на заработки в другие места, там гнули спину…

Крстаничин откашлялся, вытер пот со лба, обвел всех взглядом, сел и продолжил:

— Более или менее регулярно мы собираемся, чтобы высказать свое мнение, поделиться тем, что беспокоит. Это хорошо, это помогает работе. Важно, чтобы коммунисты знали обо всех трудностях, и мы, несомненно, сделаем все, что в наших силах. Поскольку в водосборных туннелях дело продвигается хорошо, я предлагаю Бошевского перевести на строительство машинного зала, или, как его называют, подземного дворца. Туда же пойдет и секретарь партийной организации Радивое, мастер каменщиков и бетонщиков Коста… — принялся перечислять Крстаничин.

— Товарищ секретарь, время уже позднее, давай примем решение, это самое важное, — предложил широколицый, с обвислыми усами рабочий, продолжая сидеть в небрежной позе, с сигаретой в зубах.

— Пожалуй, надо принимать, время бежит, как назло, сто бед на нашу голову, я вот тут набросал кое-что, надо только дополнить. Кто хочет еще выступить, какие еще будут предложения?

…Когда Радивое, напрягая голос, читал возле гаснущей керосиновой лампы решение партийного собрания, ранние петухи наперебой пытались заглушить его. Над стройкой висела ночь, звездная, лунная, южная.