Камера! Мотор! Магия

Глава 11. Истории семейные и прочие

— Меняю шило на мыло, — я внезапно развеселилась. — Я отвечу на твои вопросы, а ты — на мои. Подозреваю, господин советник мог изрядно приврать, когда живописал нам твою порочную натуру.

— Откуда ты знаешь? — герцог комически приподнял брови. — Может, он еще и преуменьшил мои пороки. Так и быть, я расскажу, но клянусь тебе, леди, ничего выдающегося ты не услышишь. Просто семейную историю, — правда, с участием коронованной особы.

Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать. Любопытно, что вся неприязнь его светлости ко мне куда-то подевалась — он держался со мной теперь вполне дружелюбно. И мне почему-то ужасно не хотелось, чтобы он снова начал меня презирать.

— Его величество Алистер ненавидит Калверов, Алиона, — сразу по нескольким причинам. Во-первых, однажды его сестрица, а моя мать, предпочла предложенной королем партии из своих, некромантских кругов, артефактора Ричарда Калвера. Родовитого аристократа, но все же, все же…

Джемс отвернулся, помолчал пару секунд, а потом продолжил свой рассказ.

— В детстве я не верил, что моя мать знается со смертной магией, уж слишком она была… живая. До тех пор, пока она на моих глазах не упокоила нескольких поднятых, напавших на нас во время прогулки в дальнем лесу. Она проделала это, даже не запыхавшись, да еще и смеялась потом, когда рассказывала отцу, какие они были забавные, неуклюжие и медлительные. Думаю, Алистер рассчитывал попользоваться ее силой в своих целях. Но сразу после свадьбы с отцом она отказалась участвовать в его опытах, и он так и не простил ей это. Даже сейчас не простил, когда ни ее, ни отца уже нет в живых.

— А правда, что твой отец огорчился, когда узнал, что ты одарен…

— Природной магией? Нет, откуда ты это взяла?

— Бенедикт сказал.

— Он солгал, — коротко констатировал герцог. — Как только у меня открылся дар, и стало ясно, что к высшей магии я не способен, отец позвал меня к себе и подробно растолковал, чем мои способности могут быть полезны мне, всему нашему семейству и даже короне. У носителей стихийной магии, видишь ли, есть свои преимущества. Как и у вас, Проводников.

— А за что любящий дядюшка законопатил тебя к нам? Под мое чуткое попечение?

— В общем, за дело. Во всяком случае, он считает именно так. Я собирался пресечь труд всей его жизни. Алистер считает, что способен обуздать Тьму и распоряжаться ее посланцами, которые приходят в Морион со Смертных пустошей. Однако до сих пор он не очень-то преуспел: демоны из-за черты натворили в Морионе уже порядочно бед, и, вероятно, наделают еще больше. Думаю, ты понимаешь, почему я хотел ему помешать.

Я с готовностью закивала. Сегодняшнего визита чудовищ мне вполне хватило для осознания, что я не хочу встречаться с подобными существами больше никогда в жизни.

— У меня нашлись единомышленники, в том числе в высших магических кругах. И когда дражайший дядюшка узнал об этом, — он испугался. Если бы ему пришлось отвечать перед магическим советом, оправдаться перед ним он бы не сумел. Надо ли удивляться, что он использовал свое смертное колдовство, чтобы, как он сказал «обуздать» меня?

— Обуздать? Да они с господином советником собирались отправить тебя на тот свет… Ну, то-есть, бороздить эти ваши Смертные пустоши.

— Верно. Для них лучше всего было бы, если бы я просто исчез. И я признателен вам с леди Виталиной, что избежал такой судьбы.

Джемс внимательно оглядел меня и предложил:

— Теперь ты рассказывай, почему согласилась работать тюремщицей. Что такого знает о тебе наш господин советник, что ты не можешь ему отказать?

Я вздохнула.

— Я надавала по физиономии одному влиятельному человеку, и теперь мне трудно найти работу. Но в этот сериал меня взяли, да еще на главную роль. А если обиженный мною господин узнает о моих успехах, он сделает все, чтобы лишить меня контракта. Бенедикт угрожал мне, что расскажет ему, если я не буду тебя… сторожить. А я не могу не играть, совсем не могу, понимаешь?

Джемс удивленно прищурился.

— Погоди. Ты что, служишь комедианткой?

Мне оставалось только развести руками. Нет, он не начал снова презирать меня, на сей раз за род занятий, просто был явно изумлен.

— Ты же магичка, зачем тебе эти глупости? Унижаться, чтобы получить роль. Выставляться перед публикой, чтобы тебя одарили сомнительным успехом. Такая слава проходит — быстро и без следа.

Удивительно, но он понимал особенности актерского ремесла гораздо лучше, чем многие из моих коллег. Меня-то подобным тонкостям научила жизнь — воспитала наотмашь, как только она и умеет. Но это ничего не меняло, потому что до недавнего времени я не отказалась бы от своей профессии ни за что на свете.

— Практиковать магию (боже, как это прозвучало!) я начала совсем недавно. Буквально только что. А раньше не умела ничего, кроме актерства. Тетушка постоянно пилила меня за то, что не хочу заниматься всем этим… колдовством.

— Мало пилила, — неожиданно серьезно заметил герцог. — Чем раньше начинаешь заниматься магической наукой, тем больше тебе подвластно. Она должна была тебе объяснить.

— Она пыталась, но я уродилась слишком упрямой. Ладно, хватит обо мне. Твоя биография куда любопытней, с какой стороны ни взгляни. Скажи, что бы ты стал делать, если бы все же взял верх над королем?

Герцог улыбнулся.

— А это уже другая история. Хотя и связанная с первой. Мой отец, как он рассказывал, с самой юности составлял карту миров. Собирался найти возможность путешествовать из одного мира в другой, чтобы обойтись без Открывающих двери. Однажды в библиотеке магического совета он обнаружил ветхий свиток с описанием Кристалла Единения, созданного, будто бы, в незапамятные времена одним великим колдуном для объединения всех миров, какие только есть. Гении часто обладают неуживчивым характером, вот и создатель кристалла тоже был из таких. Легенда гласит, что однажды он вдребезги разругался с магическим советом, объявил, что Морион не готов к тому, чтобы осознанно пользоваться его творением, и куда-то исчез вместе со своим артефактом. Я всегда мечтал найти этот кристалл, ну и отцовскую карту миров вернуть было бы неплохо. Может быть, тогда нам удалось бы навсегда отвадить демонов от посещения нашего мира. Ты меня понимаешь?

— Ну конечно, — может, он все-таки считает меня умственно отсталой? — Что тут непонятного? Но пока твой дядюшка сидит на престоле Мориона, твои планы осуществиться не могут.

— То-то и оно, — кивнул Джемс, и тут же тряхнул головой, отгоняя дурное расположение духа. — Ладно. Раз с этим пока ничего нельзя поделать, будем делать то, что возможно. На твоей точке перехода есть какая-нибудь защита?

Вот теперь я по-настоящему почувствовала себя дурочкой.

— Какая еще защита?

— Сеть заклинаний, чтобы отпугивать всяких нежеланных визитеров. Раз ты так недоумеваешь, полагаю, что защиты нет.

— Ничего такого у меня отродясь не водилось, — тоном девственницы, подозреваемой в десятке внебрачных детей, уверил меня особняк.

— Ничего такого действительно нет, — не сдержавшись, прыснула я. — А что, ты можешь ее обеспечить?

— Конечно, могу. Или ты, как почтенный Бенедикт, думала, что природники — суть существа бесполезные и лишенные сил?

Я было подумала, что герцог оскорбился от моего недоверия, но заметила, как весело блестят его глаза, и поняла, что он просто шутит.

— После того, как ты уничтожил этих… чудищ огненными кнутами? Неет, я уже не смогу думать о тебе, как о бесталанном слабаке.

— Это хорошо, — кивнул герцог. — Не хватало еще, чтобы прекрасная дама относилась ко мне… без уважения. Завтра утром я сделаю все, что смогу, чтобы защитить это строение.

Следующим утром после обильного завтрака герцог спустился с крыльца, осмотрелся, подумал пару минут, а потом пошел вокруг дома, прикрыв глаза и касаясь ладонями стен. Я и впрямь понятия не имела о том, как выглядит процесс установки защиты, а потому следила за действиями Джемса, едва не раскрыв рот. Было очень красиво: из-под его рук то вспыхивали огненные искры, то вылетали дуновения ветра, то как будто блестел металл, то струилась вода.

— Как это у тебя получается? — сама не знаю, зачем я это спросила.

Все равно ведь мало что могла понять из объяснений его магической светлости. Впервые в жизни я пожалела, что знаю слишком мало, чтобы оценить его действия. Однако отмахиваться от бестолковой меня Джемс даже не подумал: он замкнул круг защиты, начертил пальцем на стене какой-то заковыристый знак, после чего волшебная сеть на миг вспыхнула всеми цветами радуги и погасла, а потом обернулся ко мне.

— Теперь твоя точка перехода в полной безопасности. Я применил силу семи элементов: огня, воды, земли, воздуха, дерева, железа и камня. Каждый из них вплел в защитную сеть свою нить со своими особыми свойствами. Раз ты недавно начала магические практики, этих сведений тебе пока достаточно. Но можешь быть уверена: с этого момента никто не сможет пробраться в дом, чтобы причинить тебе зло.

— Спасибо тебе, — я и в самом деле была благодарна своему «арестанту».

Другой на его месте не ставил бы мне защиту, а постарался разрушить то, что есть, лишь бы оказаться на свободе. Но, несмотря на все свое ехидство, Джемс не казался мне злым. Он просто слишком долго находился в кругу жестких ограничений, с которыми ничего не мог поделать. Разве что поиздеваться над ними и над самим собой.

— Передай ему и мою благодарность тоже, — внезапно прорезался молчавший до того особняк. — Я чувствую себя, как в уютном гнезде, в коконе. Очень… защищенным.

— Дом тоже тебе признателен. Отдельно отмечает, как приятно ему быть защищенным, — транслировала я, невольно улыбаясь дикости ситуации.

— Ты чувствуешь его? — заинтересовался Джемс.

— Слышу. Здесь, — и я постучала себя по голове. — Сперва думала, уж не спятила ли внезапно, но оказалось, что так и надо.

— О, да тебе крупно повезло, — герцог смотрел с таким восхищением, будто внезапно обнаружил во мне новый непревзойденный талант. — Раз так, то ты действительно хранительница точки перехода. Этот дом — место твоей силы, с ним вместе ты сильнее в несколько раз.

— Ну да, — и откуда он это взял? — Когда на нас напали эти… ледяные псины, дом ничего не смог поделать.

— Да, но смог я. Задача твоей точки — притягивать тех, кто в нужный момент может прийти к тебе на помощь, если само строение не в силах помочь. Береги эту связь, Алиона.

— Почему ты так странно меня зовешь? Я Алена, а ты как-то необычно произносишь мое имя.

Джемс улыбнулся.

— В юности мне снилась девушка. Лица ее я различить не мог, как ни старался, а вот имя запомнил — ее звал кто-то издалека, и она уходила от меня. Ни разу не осталась, хотя я очень просил. Может, мне снилась ты?

— Хм. Это вряд ли, — почему-то рассказ о сновидениях его светлости меня не порадовал, а насторожил.

Мало мне без того неуклонно обступающих меня странностей, так еще и герцогские сны в придачу, извольте радоваться. Тут бы проект завершить, с консультантом не рассориться, денег подзаработать — и ладушки. От печальных размышлений меня отвлек шорох веток: кто-то упорно пробирался к особняку.

— Чего это вы тут делаете? — послышался из-за кустов веселый голос моего режиссера. — Кино-то уже кончилось!

— Кино еще и не начиналось, — в тон ему ответила я.

Герцог слушал наш диалог без особого интереса: еще бы, откуда ему знать культовые фразы из старых советских фильмов!

— Вообще-то, я серьезно, — уточнил Толик, подходя к нам. — Кто это с тобой, Аленушка?

Я оглядела стоящего рядом со мной абсолютно несовременного вида мужчину, зависла на несколько секунд, а потом решительно объявила:

— Это экстрасенс.

— Думаешь, в нашей компании не хватает экстрасенса? — захохотал Толик.

— В нашей компании очень не хватает психиатра. Но пока пусть будет хотя бы экстрасенс.

Мысленно я перекрестилась: Джемс не пытался обсуждать озвученный мной статус, просто стоял и слушал.

— Я пригласила его проверить энергетику особняка и почистить ее, если накопились темные энергии.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил Толик. — И как она, энергетика? И сколько мы вам должны за работу, уважаемый экстрасенс?

— О нет, — герцог величаво взмахнул рукой. — Я не возьму с вас платы. Мне было полезно… попрактиковаться.

— Прекрасно, — возрадовался режиссер. — В таком случае позвольте вас поблагодарить, и… скоро здесь начнутся съемки очередного эпизода, а посторонним на площадке находиться запрещено.

Тут Джемс замялся, а потом попросил:

— Позвольте мне все же взглянуть на ваше представление. Уж очень любопытно, как все это у вас устроено.

— Толь, пусть он останется, а? — поддержала и я. — Он будет вести себя очень тихо. Под мою ответственность. Пожалуйста!

— Ну ладно, — смилостивился Малкин. — Может, даже задействуем его в эпизоде. Пусть остается.