Камера! Мотор! Магия

Глава 16. Старые враги, новые друзья

Лесной дворец был так хорош и одновременно необычен, что даже опасности, которые я чуяла всем нутром, несколько отступили. Выросшее из семечка строение не имело ни единого прямого угла, зато обладало множеством изящных округлостей, плавных изгибов и разнообразных очаровательных неровностей. Думаю, все эти признаки делали каждый живой дом совершенно неповторимым, обладающим особенными собственными чертами.

Древесный материал, снаружи твердый, словно камень, внутри походил то на шелк, то на бархат, то на тончайшую кожу, в зависимости от помещения. Я аккуратно касалась стен, трогала перила лестниц, оглаживала двери и понимала, что попала в идеальное жилище. Но свой особнячок (да и городскую квартиру тоже) я любить, конечно же, не перестала. Во всяком случае, они для меня были гораздо безопаснее, чем это обиталище посреди Великого леса.

Пока я размышляла, мы добрались до королевского кабинета и расположились в креслах у камина. Служанка расставила на столике в углу угощение: кувшин с каким-то соком, блюдо с зеленью и тарелки с выпечкой. Вытянув шею, мой фамильяр долго рассматривал поданные яства, и наконец потрясенно осведомился:

— А мяасо? Когда принесут мяасо?

— Простите, пушистый господин, мы не едим животных, — с улыбкой пояснил Ильдрасил. — Все живые существа, населяющие Великий лес, находятся в полной безопасности, так заповедано предками. Не можем же мы поедать плоть своих соседей!

Я сочувственно покивала — вот почему они все тут такие худощавые и бледные, без животных белков-то. Джемс тоже не выказал никакого удивления, должно быть, в Морионе были в ходу еще и не такие пищевые привычки. А вот Велизарий немедленно погрузился во вселенскую скорбь.

— Совсем никакоуго мяаса? Ни кусоучка? Мауленького, кроушечного кусоучка???

— Ты же обещал, что будешь есть мало? — поддела я усатого обжору.

— Точно так, госпожауа. Но я не говорил, что не буду есть воувсе, — с печальным достоинством парировал кот.

И неприязненно оглядел двуногих, в голос хохочущих над его, кошачьими, печалями.

— Не беспокойтесь, уважаемый Велизарий, — отсмеявшись, успокоил король. — Рекомендуем отведать вот этой молочной каши. Хоть в ней и в самом деле нет ни единого кусочка мяса, мы ручаемся вам, она может удовлетворить даже самый взыскательный вкус.

С этими словами лесной правитель собственноручно поставил перед фамильяром изящную мисочку, полную довольно аппетитного на вид варева. Кот вздохнул, несколько раз переступил лапками, чтобы все поняли, какие страшные лишения он готовится претерпеть, и склонился над подношением. Прошла всего секунда, и мы услышали громкое, удовлетворенное чавканье. Должно быть, вегетарианская кухня Великого леса пришлась-таки Велизарию по вкусу.

Я повернулась, чтобы поблагодарить лесного государя за его заботу, и заметила, как он помрачнел. Кажется, он готовился рассказать нам о чем-то серьезном или даже печальном. Джемс, сдвинув брови, следил за ним с сочувственным вниманием.

— То, что мы собираемся поведать вам, благородные гости, не должно покинуть этих стен. В противном случае наша жизнь, а также жизнь нашей драгоценной супруги и малолетних родичей окажется под страшной угрозой.

Мы одновременно кивнули. Я, правда, задумалась, насколько неустойчива власть лесного владыки, если в собственном дворце он может доверять только компании малознакомых личностей, свалившихся ему на голову совершенно случайно. С кем, интересно, он стал бы откровенничать, если бы я отворила дверь в какой-нибудь другой мир?

— Должно быть, вы успели распознать малое развитие магии у нашего народа. Так уж вышло, что чародейство у нас — удел немногих, и еще меньше среди магов тех, кто решается творить темное колдовство. Однако в последние годы, как доносят нам осведомители, и насколько видим мы сами, приверженцы Тьмы объединяются и становятся сильнее день ото дня.

В Великом лесу растут и процветают многие растения, и мы не стали бы подвергать наших подданных гонениям лишь за то, что они поклоняются силам Тьмы. Однако, возможно, сами того не понимая, они принесли на эти земли великую опасность. Ткань пространства прохудилась, язвы покрыли ее безупречное полотно… Из Смертных пределов в Великий лес ныне все чаще проникают ужасные чудовища, совладать с которыми нам не под силу.

Мы не можем назвать себя любящим дядюшкой, однако Валардралис — следующий в очереди на престол, а Фелирауне уже несколько лет как сговорена в супруги старшему сыну Дома прибрежных земель. Их гибель, да еще от темной твари, оказалась бы для нас невосполнимой утратой.

Я не могла согласиться с его отношением к младшим родственникам, но могла его понять: в земной истории к родовитым наследникам относились чаще всего ровно так же, как и под сенью Великого леса. Герцогу тоже близки были чувства лесного короля: в Морионе, если верить тому, что мне о нем рассказали, творилось нечто очень похожее. Непонятным оставалось одно — чем мы могли помочь лесным обитателям?

— Какой помощи вы ожидаете от нас, государь? — словно прочитав мои мысли, осторожно спросил Джемс. — Ведь вы поведали нам о своих секретах ради того, чтобы получить от нас какое-то содействие?

— Да, мы просили бы вас помочь… если бы только знали, о чем просим. Нам необходимо разоблачить того или тех, кто помог дипсе проникнуть в наш мир. И примерно наказать злодеев, чтобы обезопасить Великий лес от нашествия сил Тьмы. Но как это сделать — увы, нам неведомо.

Вот и ответ на вопрос, почему мне открылись двери в какое-то определенное место: именно в этом мире без нас было никак не обойтись. Мы появились как раз вовремя, чтобы спасти Валара и Фели, и теперь должны были придумать что-то, чтобы спасти весь Дом Великого леса целиком. Я принялась было перебирать в голове способы помочь Ильдрасилу раскрыть «темный заговор», но ничего толкового, как назло, в голову не приходило. Зато его светлость улыбался так, будто уже нашел решение монаршей проблемы.

— Не случится ли, государь, в ближайшие дни при вашем дворе некоего собрания, где присутствовало бы как можно больше приверженцев Тьмы? Не только их одних, конечно, — просто лучше всего было бы понаблюдать за ними в непринужденной обстановке. Не стану ничего обещать наперед, но вполне возможно, что я сумею обнаружить тех, кто заставляет вас тревожиться за будущее вашего дома.

Король оживился.

— Полагаю, все складывается весьма удачно для нас. Не далее, как завтра, мы отмечаем день поминовения наших благородных предков. Во дворце соберутся все значительные представители нашего дома, и среди них определенно будут те, кто желает нам и нашему семейству зла. Но как вы сумеете отличить их от благонамеренных наших подданных?

Джемс потер ладони и азартно пообещал:

— Отличим, государь, не извольте сомневаться. У нас, стихийников, есть свои способы узнать истину. Даже такую, которую тщательно скрывают.

Я следила за своим бывшим арестантом с удовольствием. Из сжатого, точно пружина, настороженного и ехидного господина его светлость необратимо перерождался в человека, уверенного в себе самом и своих возможностях. Приятно было думать, что я тоже приложила руку к этому преображению.

Нам оставалось только дождаться следующего дня, чтобы сделать то, что предназначено, и можно было возвращаться домой. При этой мысли я мечтательно заулыбалась: ради того, чтобы вернуться в точку перехода поскорее, я готова была приложить все возможные усилия.

Утро принесло приятные сюрпризы: нам доставили парадные костюмы с королевской просьбой «принять скромный дар и не посчитать его недостойным Дома огненных молний». Это был вежливый вариант просьбы одеться согласно местному протоколу. А то костюм герцога еще мог считаться относительно пригодным для праздника, но мои джинсы и ботинки — вряд ли, хотя до сих пор о несоответствии все тактично умалчивали.

— Со свиным-то рылом да в калашный ряд, — подмигнула я своему отражению в зеркале.

И принялась наряжаться. Ну покажите мне женщину, которой не принесет радости роскошное платье! Мое было бледно-голубым, отделанным крупным жемчугом и тонким, как паутинка, ажурным кружевом. К этому великолепию прилагались ладные башмачки из серебристой кожи и такого же материала пояс, расшитый серебряной нитью. Наряд подходил мне настолько, что просто не мог принадлежать раньше кому-то другому. Тут я заподозрила здешних швей в трудовом подвиге: у них имелась всего одна ночь на создание роскошного одеяния, и все-таки они успели.

Джемс дожидался у выхода из предоставленных мне покоев. Он внимательно осмотрел меня, и склонился в низком, уважительном поклоне.

— Ты прекрасна, леди, — констатировал он. — Боюсь, среди дам не найдется равных тебе по красоте.

— Красаувицаа! — присоединился к комплиментам Велизарий, увязавшийся, видимо, накануне ночевать с его светлостью.

— Благодарю вас, господа, — я присела в реверансе и тоже осмотрела своих спутников.

Джемсу перепал темно-лиловый костюм и аксессуары из черной кожи — высокие сапоги и пояс с резной черненой пряжкой. Что до Велизария, его шубка была заботливо расчесана, а на шее красовался бант из той же ткани, из которой сшили мое платье. От этой дивной комбинаторности в наших образах я пришла в романтическое и даже несколько пафосное расположение духа.

— Известно ли вам, что нас ожидает?

Выяснилось, что для начала нас приглашают к утренней трапезе в малую столовую. После трапезы все отправились к некоему подобию капища, где жрец в одеждах темной зелени, скроенных будто из древесной листвы, совершил тризну по ушедшим пращурам Дома Великого леса. Я плохо представляла себе тонкости языческих обрядов, но выглядело все торжественно, и лица у собравшихся выражали почтение к предкам и приличную ситуации умеренную скорбь. И совершенно невозможно было разглядеть на этих лицах злокозненность, склонность к измене и стремление извести королевскую семью.

— С виду все такие приличные люди, — задумчиво прошептала я. — А поди ж ты, злоумышляют.

— У них могут быть разные причины для того, чтобы обратиться к Тьме, — так же тихо ответил Джемс. — Но давать темным силам возможность преуспеть ни в коем случае нельзя.

Ну да. Нельзя. Но как он собирается изобличить предателей, я даже представить себе не могла. Оказалось, однако, что это и впрямь не стоит герцогу слишком большого труда. Вечером мы собрались во дворце, Джемс постоял в дверях, оглядывая придворных, и отошел в тень, чтобы сделаться как можно незаметнее.

А потом прошептал что-то одними губами, и двинул руками, как бы отпуская в полет невидимых птиц. В первое мгновение я ничего не заметила, и увидев мое недоумение, его светлость сжалился над новичком в магической науке.

— Присмотрись к воздушным потокам. Заметила?

О да, теперь я поняла, что за колдовство он использовал. Под потолком парили маленькие птички, сотканные из воздуха. Если бы они не двигались, увидеть их было бы невозможно. Но они порхали над придворными, и становились видны движения их крошечных крылышек.

— Правда, забавные? — Джемс был доволен делом рук своих. — По моей воле они найдут тех, кто опасен для короля и его семьи. Опасен по-настоящему, смертельно. И когда они обнаружат их, опустятся к ним на головы. Нужно найти его величество.

Искать никого не пришлось: Ильдрасил и Килтрасиэль как раз обходили подданных, благосклонно здоровались, роняли по две-три фразы и двигались дальше. Выглядели они так безмятежно, точно в их королевстве все шло штатным порядком, без всяких неожиданностей и подвохов. Я отчаянно завидовала их выдержке — угрожай мне преследование «темных колдунов», я бы не устраивала балов, а сидела в самом темном углу своих покоев и тряслась от страха.

— Приветствую наших высокородных гостей, — вот и до нас дошла очередь. — Вы прекрасно выглядите. Надеюсь, нынешним вечером вы не испытываете ни скуки, ни какой-либо нужды?

Нет, положительно, у лесного государя стальные нервы. Его как будто совершенно не интересовали наши планы и то, как мы собираемся приводить их в исполнение. Правда, Джемс не собирался держать короля в неведении.

— Я запустил тайных шпионов, государь, — отчитался он, глазами показывая на пернатых посланцев. — Скоро они укажут нам на тех, кого вам следует опасаться. И тогда придет пора для работы вашей охраны. Скажите, вы доверяете им?

— Тем, кто сейчас ждет вашего сигнала в ближайшем коридоре, — абсолютно. Все они знакомы нам с юных лет и преданы полностью. К тому же среди них нет ни одного приверженца Тьмы.

— Что ж, прекрасно. Нам осталось подождать еще совсем немного. О, видите, вот и случилось то, чего мы ожидали. Зовите стражу, ваше величество.

Едва герцог договорил, я вгляделась внимательнее, и поняла, что каждая из воздушных пташек облюбовала голову кого-то из придворных, и налилась грозовым серым цветом, оставшись, однако, совершенно невесомой. Уже приговоренные, служители темных сил продолжали беседовать и смеяться, не замечая крылатых посланцев, которые их изобличили.

Пока я рассматривала эту странную картину, из коридора, повинуясь мановению королевской руки, повалили вооруженные воины. Небольшими группами они окружали тех, на кого указала Джемсова магия, и выводили их за двери. Прошло всего несколько минут, и заговорщики были арестованы.

Я пристроилась позади герцога и вслед за ним вышла в коридор, где при свете факелов разворачивалась хоть и закономерная, но все равно очень тягостная сцена.

— Лендрантрис, Шендралар, Фелардриэль, — король растерянно оглядывал своих бывших приближенных. — Как же это случилось? Чего вам недоставало при моем дворе? Какие ваши надобности оставались неудовлетворенными? Что такого вы обрели, служа Тьме, чего не давали вам мы?

— Нам недоставало власти, Ильдрасил, — без всякого раскаяния объявил один из арестованных, высокий мощный брюнет с суровым, словно вытесанным из камня лицом. — Видят боги, ты хороший человек, но слишком мягкий государь. Тебе никогда не достичь того, что могли бы достигнуть мы, погрузившись во Тьму. Признаться, я удивлен, что ты сумел раскрыть нас.

От масштаба развернувшегося перед ним предательства король собрался с силами и согнал с лица растерянное выражение.

— Вам известно, господа, не пойман — не вор. Но уж коли вы попались на самом грязном предательстве, и отвечать за него придется по законам чести, завещанным нам нашими предками. Уведите их, — скомандовал он ледяным тоном, и не произнес ни слова до тех пор, пока арестанты не скрылись за поворотом.

Только тогда Ильдрасил потер ладонями лицо и скривился с отвращением.

— Мы и без того не слишком доверчивы, теперь же не сможем довериться почти никому. Мы признательны вам без меры, сиятельные господа. Только скажите, чего вы желаете взамен за свою услугу, и мы сделаем все, что сможем, и даже сверх того.

Мы переглянулись и подумали об одном и том же.

— Пришла пора нам вернуться туда, откуда мы пришли, государь, — почтительно произнес Джемс. — Нам самим ничего не нужно, достаточно будет удовлетворения от того, что теперь вы и ваше семейство в безопасности. Просить же вас я смею лишь об одном: будьте добрее к маленьким родичам, которые находятся под вашим попечением. Поверьте, приложенные к этому старания с годами вернутся к вам стократ. Ваши племянники подрастут, но будут помнить добро и любовь, отданные вами.

Я вспомнила худые, настороженные личики Валара и Фели и вздохнула. Ребятишкам и впрямь не помешало бы хоть сколько-то родственного тепла.

— Заверяю вас, — мне показалось, что глаза короля увлажнились от нашей просьбы, — что мои племянники получат всю любовь, на которую мы с моей прекрасной супругой способны. И я сделаю все, чтобы их жизнь текла счастливо и спокойно.

— Вот и прекрасно. А теперь, Алиона, нам пора переодеться, найти нашего славного обжору и отправляться домой.

Джемс как в воду глядел: Велизарий, хоть и отозвался презрительно о лесной кулинарии, не вылезал с дворцовой кухни, где очаровал всех до последнего поваренка. Там мы его и обнаружили, дегустирующего очередное блюдо.

— Пора домой, пушистый господин, — объявила я, хватая фамильяра на руки.

— О, госпожауа, — обрадовался хитрец, — неужели наше путешеуствие закоунчилось? И мы вернемся домоуй, и я получу мяаса?!

— Конечно, ты получишь мяаса, негодник, — расхохоталась от его целеустремленности я. — Будешь есть, пока не лопнешь.

— Идемте уже, — подогнал нас герцог. — Если поторопимся, успеем вернуться к точке перехода до темноты.