Камера! Мотор! Магия

Глава 35. Мировая гармония

— Вот как? И в чем же? — Джемс старался сохранять любезную отстраненность, но выглядел при этом не очень-то убедительно.

Я отлично видела, как больно ему узнавать новые обстоятельства, основательно испортившие его жизнь. Все представители власти Мориона беспокоились исключительно о своих делах. До ребенка, оставшегося сиротой, никому дела не было. Даже дядюшка Алистер, забравший все же мальчика во дворец, принес ему больше вреда, чем пользы. Да и магистр этот… чтоб его. Сунул нос в герцогский дворец, стащил, что плохо лежало, и поминай как звали! Я внутренне накалялась, сочувственно сжимала ладонь герцога и даже не заметила, как Амброзиус начал свой рассказ.

— Как мне стало однажды известно, не все обстоит благополучно на просторах Мироздания, объединяющего бесконечное множество миров.

— Прогнило что-то в Датском королевстве, — буркнула я себе под нос.

Магистр смерил меня удивленным взглядом — конечно, откуда ему было знать о страданиях принца Датского!

— Границы между мирами кое-где стали непроходимы, а кое-где, напротив, истончились, позволяя проникнуть сквозь них темным тварям, которых мечтает поставить себе на службу его величество Алистер. И я решил, что делом моей жизни станет восстановление гармонии Мироздания. Мне удалось синтезировать Кристалл Единения — он должен был послужить связующим элементом для различных миров, и одновременно укрепить ткань Мироздания там, где она была разрушена.

— Вы взяли на себя сложнейшую задачу, — Джемс понимал в магической науке куда больше моего, и мог в полной мере оценить, на что подписался наш собеседник.

Амброзиус поморщился.

— Да, но меня преследовали неудачи. Как я ни бился, Кристалл не транслировал нужные магические энергии. Возможно, я отказался бы от своей идеи, но тут до меня дошли слухи о карте миров, которую составлял ваш отец, Джереми. Однако, когда я явился в особняк Калверов, его уже арестовали, герцогиня сутками оставалась во дворце, надеясь добиться освобождения супруга, в доме царил хаос, и мне, конечно, следовало бы удалиться, но я… не смог.

— Не смогли удалиться? — не стерпела я. — И что же вам помешало?

— Вы очень молоды, госпожа, — вскинулся Амброзиус, — и не можете понять…

— Хотя я действительно молода, но уже сейчас понимаю, что брать чужое… как бы это выразиться помягче… нехорошо. Но вы, как человек солидного возраста, вероятно, со мной не согласны?

Джемс посмотрел удивленно — должно быть, так и не привык к тому, что кто-то готов встать на его защиту, — и вмешался в перепалку.

— Не будем ссориться, господа. Алиона, не суди так строго господина Амброзиуса. Полагаю, у него имелись веские причины поступить именно таким образом.

— Ты очень добрый человек, Джемс. На твоем месте я вела бы себя совершенно иначе. Я бы вообще выросла другим человеком.

— Слава богам, ты не была на моем месте, — когда его светлость так улыбался, я разрывалась между двумя желаниями: пожалеть его и дать ему по голове за чудовищное, невыносимое смирение.

— Кхм… если никто больше не собирается казнить меня на месте, я мог бы продолжить рассказ, — почуяв, что Джемс не держит на него зла, магистр явно успокоился и даже повеселел.

— Ну что ж, попробуйте. А мы послушаем, — я не могла так запросто прекратить злиться на этого… мародера.

Но раз уж его светлость не изволит сердиться, кто я такая, чтобы вмешиваться! Да и любопытно, в самом деле, как продвигалась история с кристаллом.

— Ваша спутница права, Джемс, — мне не следовало заимствовать карту, составленную герцогом Калвером. Однако две причины заставили меня сделать это. Во-первых, я мечтал достичь вожделенной научной цели, которую поставил себе. И во-вторых, не мог допустить, чтобы карта попала в чужие руки. Если бы ею завладел его величество Алистер… могло произойти нечто ужасное. Одним словом, я взял то, что мне не принадлежало, и ушел в созданный заранее мир. Но это вам уже известно, раз вы нашли меня.

— И чтооуже? Из вауших сооумнитеельных деел все равноуо не выышло тоулку? — внезапно подал голос Велизарий, до того смирно сидевший возле моих ног.

Занятно, что говорящий кот мало кого удивлял своими уникальными, на мой взгляд, умениями. Вот и магистр на реплику фамильяра только в задумчивости потер лоб и продолжил свою исповедь.

— Вы угадали, пушистый господин. Я рассчитывал уединиться здесь, в этой хижине, и наконец завершить свои труды. Залатать дыры в ткани Мироздания, синхронизировать работу миров… Не тут-то было, друзья мои. Я был наказан за свою самонадеянность сполна. Мне не хватало еще какого-то элемента, чтобы добиться успеха, и я до сих пор не имею понятия, какого именно. В один из дней я настолько отчаялся, что решил отказаться от своей затеи. Кристалл отправился подпирать дверь, а карта заменяет мне скатерть — вот она, вы можете убедиться сами.

Давно меня так не удивляли представители научного мира. Это же надо, имея в распоряжении такие редкостные предметы, опустить руки и прекратить работу! Я обернулась к двери — точно, каменюка, подпиравшая ее, была какой-то странной, остроконечной формы. Стоило мне взять ее в руки, и я едва не выронила ее, так она была тяжела. Мало этого, под моими пальцами потеки грязи на глазах исчезали с граней кристалла, и все яснее проступал его собственный оттенок, мягкий и золотистый, словно внутри кристалла скрывался какой-то неведомый источник света. Я зачарованно следила за чудесным преображением, и вздрогнула, когда прямо над ухом услышала потрясенный голос магистра:

— Боги, что это с ним? Что вы с ним сделали, госпожа???

— Взяла в руки, — фыркнула я. — Должно быть, мои руки могут магически воздействовать на ваш кристалл.

— Не руки, — помотал головой Джемс, изумленный не меньше Амброзиуса. — Алиона, он признал в тебе Проводницу между мирами.

А ведь верно сообразил его светлость. Вполне возможно, что кристалл, призванный объединять миры, мог активировать только тот, кто способен был свободно перемещаться между ними. И если подумать…

— Давайте, я попробую совместить его с картой, — пыхтя, предложила я.

Все-таки волшебный минерал весил, как чугунный мост. На мое предложение магистр суетливо закивал и бросился освобождать место на столе. А Джемс подхватил камень снизу, чтобы я не выпустила его из рук. Терпеть мне, правда, оставалось недолго — за пару минут стол опустел, и стала хорошо видна карта, исчерченная непонятными разноцветными линиями и соединенными между собой кругами.

Я с великим облегчением опустила кристалл поверх карты, одновременно кивая на причитания Амброзиуса:

— Неужели, госпожа, вы настоящий Проводник между мирами? Я всегда считал, что этот вид магии исчез, и одаренные таким образом люди больше не появляются на свет в Морионе!

— Алиона из другого мира, — раскрыл мое инкогнито герцог. — И она единственная в своем роде, могу вас уверить. Не только в Морионе, но и во всем великом множестве миров такой женщины вы не найдете.

— Мояа госпожауа однауа такаая! — уверил магистра и Велизарий, для убедительности ласково боднув меня головой.

На все эти славословия я могла только посмеяться. Приятно, когда тебя хвалят, что уж там, однако я не питала ни малейших иллюзий по поводу своих магических талантов. Надо было признать честно, развились они пока что явно недостаточно. Все, что мне удавалось сделать с помощью магии, основывалось на интуиции, а не на знаниях. Не зря Джемс пенял мне на то, что я плохо слушала тетю Виту. Правда, несмотря на недостатки моего магического образования, его светлость все равно смотрел на меня с гордостью и теплотой, как на отличницу магической подготовки.

Пока мы обсуждали мои выдающиеся способности, кристалл и карта понемногу начали взаимодействовать между собой. Свет от минерала распространился по всей поверхности карты, а потом линии, изображенные на ней, начали проявляться ярче, одна за другой. Они соединяли кружки (наверное, Калвер-старший так обозначал разные миры?), те тоже загорались золотистым светом, и этой светящейся паутиной карта мало-помалу покрылась вся целиком.

Амброзиус смотрел на внезапное исполнение своей заветной мечты во все глаза, как мальчишка на новый мотоцикл.

— Что у нас получилось? — дрожащим от избытка чувств голосом произнес он. — Как вы думаете, господа?

— Мы только что запустили генератор синхронизации мирового магического поля, — со знанием дела объявила я, хотя на самом деле понятия не имела, о чем говорю.

Но созданный нами прибор (или артефакт?) надо было как-то назвать, почему бы не так, как только что пришло мне в голову?

— Эта леди занимается научной магией? — уважение в голосе магистра можно было мазать на хлеб вместо масла, такое оно было осязаемое. — С вашего разрешения, я бы воспользовался предложенным вами термином, госпожа.

Я еле сдержала смех. Ну конечно, я вообще знаток оккультных тонкостей! Знаю буквально все, о чем не спроси. А чего не знаю, то моментально само раскрывается перед моим ученым разумом.

— Пользуйтесь на здоровье, господин магистр, — щедро позволила я, помавая рукой в пространстве.

— Раз мы договорились о терминах, позволю себе одно небольшое уточнение, — Джемс тоже с трудом проглотил неуместный для торжественной минуты смешок. — Думаю, на артефакт необходимо поставить магическую защиту. От чужих, как вы, Амброзиус, изволили выразиться, рук.

Магистр согласился, и я имела удовольствие еще раз увидеть завораживающее действо, которое его светлость устроил однажды ради сохранения моей точки перехода. Разве что на сей раз объект наложения заклинаний был гораздо меньше. Снова из-под рук Джемса вспыхивали огненные искры, брызгали водяные капли, вихрились дуновения ветра. И точно так же, как в прошлый раз, замкнув защитный круг, он начертил пальцем в воздухе сложный знак, после чего объединенный артефакт полыхнул яростным золотым сиянием. Полыхнул — и погас, словно никакого свечения не было вовсе. Перед нами мирно лежала исчерченная пометками Джемсова отца карта, а на ней стоял красивый кристалл золотистого оттенка, крупный, но совершенно обычный с виду.

— Что это? — я чувствовала ответственность за нашу долгожданную находку. — Может, он больше не работает? Кхм… перегорел?

Магистр нахмурился и медленно провел обеими руками по поверхности карты. Там, где двигались его ладони, линии и кружки на карте загорались слабым золотистым светом, а затем гасли снова.

— Все в порядке, — облегченно вздохнул Амброзиус, завершив «тестирование». — Артефакт работает так, как ему и должно. Вы, госпожа Алиона, стали тем элементом, который позволил мне наконец добиться успеха. От всего сердца благодарю вас за помощь.

Старик выглядел растроганным до последней степени, даже глаза его подозрительно поблескивали.

— Теперь, льщу себя надеждой, среди миров прибавится порядка. А может статься, даже и гармонии, — мечтательно произнес он, оглядывая плоды наших общих трудов. — И Алистеру, чтоб его… будет уже совершенно не под силу внести раздор и хаос в пределы Мироздания. А вы, госпожа Алиона, должны беречь и развивать ваш уникальный дар. Надеюсь, он будет полезен не только присутствующим здесь, но еще и многим другим, кому понадобится путешествовать между мирами.

Я все думала, как бы порадовать магистра, и вот он сам подал мне прекрасную идею.

— А что, почтеннейший, Амброзиус, не желаете ли вы прогуляться в мир Земли? Вот Джемс прекрасно обустроился там, а начинал, между прочим, как арестант! Теперь, когда дело вашей жизни, можно сказать, исполнено, почему бы вам не позволить себе небольшой… ммм… отпуск?

Герцог на мое зубоскальство только расхохотался.

— Да уж, ты была суровой надзирательницей, моя леди! Помнится, обещала бросить на полу, чтобы меня переехали камерой!

Магистр следил за нашей перепалкой с выражением крайней растерянности на лице.

— Не могу взять в толк, о чем это вы говорите, господа, — церемонно объявил он наконец. — О каком аресте идет речь? Джемс, что такого ты успел натворить в мире леди Алионы, что тебя там заключили под стражу?

Пришлось рассказывать Амброзиусу о коварстве его величества Алистера, о том, как Бенедикт определился консультантом на съемки сериала (и что вообще такое сериал, а кстати, и кино вообще), и о том, как мне пришлось исполнять совершенно неожиданную роль при оставленном на мое попечение узнике.

— Ну знаете ли, — покрутил головой старик, когда мы добрались до финала нашей истории. — Я всегда знал, что Алистеру неведомы понятия чести и благородства, но чтобы так обойтись с родным племянником, с собственной кровью, в конце концов, со вторым в очередности наследования Морионского престола! А если бы у его величества возникла нужда в наследнике? Что бы он стал делать, я вас спрашиваю?

— Да боги с вами, господин Амброзиус! — Джемс поморщился. — Надеюсь, эта ноша как-нибудь минует меня. Уж чего мне хотелось бы избежать, так это наследования за дражайшим дядюшкой!

Старик вдруг весело подмигнул герцогу:

— Не зарекайтесь, мальчик мой. Ни от чего в жизни не следует зарекаться однозначно и бесповоротно навсегда, уж поверьте моему немалому опыту.

— Не пугайте его светлость, — мне следовало вмешаться, пока Джемс не разозлился окончательно. — Он не желает даже предполагать возможности собственной коронации, давайте же с уважением отнесемся к его мнению. Скажите лучше, что вы думаете о путешествии в мой мир?

Амброзиус недолго подумал и покачал головой.

— Нет, леди, благодарю вас за чудесную возможность, но я вынужден от нее отказаться. Раз уж я совершил в этой жизни все, чего желал, мне остается послужить хранителем нашего артефакта здесь, в этом тихом мире, о котором, кстати, никому, кроме нас четверых, неизвестно.

Уговаривать его мне не хотелось, тем более что намерения магистра казались мне вполне толковыми и обоснованными. Если старик не склонен путешествовать, что может быть для него лучше, чем миссия сохранения активированного нами магического предмета. Заодно последит за тем, чтобы агрегат работал исправно, без перебоев. А то, не приведи бог, разладится в нем что-нибудь, а за ним и присмотреть будет некому.

— Что ж, если вы предпочитаете остаться здесь, мы откланиваемся, — Джемс выглядел, хоть и любезным, но решительным. — Увы, нам пора. Мы очень рады, что все разрешилось благополучно, и у моего дядюшки больше не выйдет играть в некромантские игры с Тьмой.

— Даа, наауам пора, — Велизарий тоже решил быть вежливым, даже шаркнул лапкой на прощание и горделиво распушил хвост. — Блааугодарюу ваус за содеуйствиее, господиун магиистр.

И тут я вспомнила.

— Господин Амброзиус, позвольте мне замолвить словечко за мальчика, который провожал нас до вашего жилища. Он выказал немалую сообразительность и некоторые магические способности. Если вы решитесь взять себе ученика, — обещайте подумать о его кандидатуре.

Магистр улыбнулся.

— Мальчишка просил вас о протекции, не так ли? Можете быть спокойны, леди, здесь и вовсе нет никого, кроме Мартина, годного для обучения магическим искусствам. Я возьму его… как раз сейчас для этого настало подходящее время.

Я облегченно вздохнула — теперь перед обитателями этого мира у нас не осталось никаких долгов.

Пока мы шли по указанной Амброзиусом тропке к точке перехода домой, Джемс рассуждал о нашем благополучно завершенном приключении.

— Ни за что бы не поверил, что мне доведется участвовать в таком! Подумать только, мы настоящие герои. Как в легендах. Перестань смеяться, леди! Интересно только, что случается с героями легенд после того, как они совершат свой подвиг?

Я вздохнула.

— Тебе не понравится мой ответ. После подвига они возвращаются назад.

— Назад?

— Ну да. К обычной жизни.

— Я увееурен, — встрял в беседу кот, до того степенно шествовавший по тропке впереди нас, — чтоуо наум ещеуо предстаувится возмоужность соувершить чтоуо-нибуудь героиуческое.

Выглядел он при этом величественно: шкурка блестела на солнце, зеленые глазищи сверкали, хвост трепетал от ветерка, словно флаг. Созерцая своего фамильяра, я почувствовала, как на сердце теплеет. Как мне все же повезло со спутниками! Оба они уважали мое мнение, относились ко мне с почтением и заботой, и… да, и с любовью. Сознайся себе честно, Одинцова, — как и ты к ним.

— Вне всяких сомнений, вы правы, пушистый господин, — слегка поклонился Велизарию Джемс. — И я почту за честь совершить все предназначенное в вашем обществе.

— А в моем? — мне отчего-то стало обидно слушать эти мужские разговорчики.

— А в твоем обществе, Алиона, я с удовольствием провел бы остаток жизни, — его светлость был совершенно серьезен, и даже несколько смущен своим внезапным признанием.

Хотела внимания к своей персоне, дорогая моя, — получай. Я тоже смутилась и совершенно не знала, что должна ответить этому фантастическому мужику. Он обращался со мной так бережно, терпеливо, — но когда-нибудь его терпение должно было иссякнуть. Почему бы не прямо сейчас?

— Мы поговорим об этом позже, — кашлянув, объявила я. — А сейчас пора отправляться домой.

До точки перехода мы добрались очень вовремя, не то мне пришлось бы объясняться с Джемсом о том, о чем я еще не готова была говорить. Функционал Проводника я выполняла уже почти автоматически. Назвать место, куда мы желаем попасть, переждать смену миров, толкнуть дверь, и вот мы дома.

— Вас ожидает консультант. Тот, что еще и советник, — доложил в моей голове ровный голос особняка. — Он чем-то очень взволнован.

— Здесь Бенедикт. Что ему тут нужно в нерабочее время, хотела бы я знать, — поделилась я информацией с герцогом.

— Скоро узнаем, — пожал плечами тот. — Главное, что мы успели вернуться вовремя.