Кай из рода красных драконов 5

Интерлюдия

Расщелина в горе была узкой и едва пропускала телегу. Зато под ногами шелестел песок, а в вышине — синело бездонное небо, надзирая за путниками золотым солнечным глазом.

Дорога постепенно забирала вверх, и становилось всё холоднее.

Когда с телеги разобрали тёплую одежду, и там остались лишь пучки стрел да горшки с ядом ютпы, Истэчи усадил по краям самых младших.

Зайцы — вопреки всем неписанными правилам передвижения военных отрядов — шли в хвосте, но перед телегой. Потому что позади, зевая, тащилась драконица Ниса.

Она уже несколько раз порывалась отстать, но Шасти время от времени угощала её бараниной. Колдунья знала, как побаловать дракона лакомым куском даже на земле.

Когда Ниса начинала бунтовать, Шасти совала руку в мешок, набитый сырым мясом, доставала увесистый шмат и пихала драконице поглубже в горло.

У рептилий рефлекс глотания пробуждался только в полёте, и Шасти буквально заставляла Нису сглатывать. И манила следующим аппетитным куском.

Вот так они и передвигались, несмотря на зевки и ворчание огромного зверя.

Когда в воздухе запахло гарью, Йорд, хромавший теперь во главе отряда рядом с Нёкёром, выбрал место пошире, остановился и махнул идущим следом охотникам.

— Привал! — заорал он хрипло. — Всем стоять! Привал! Старшие дюжин — ко мне!

Старших — на этом настоял Йорд — выбрали перед тем, как полезли в расщелину.

Рассказывая про оборону перевала, бывший дюжинный начал настаивать и на воинской дисциплине. Охотники не спорили, хотя им и непривычно было сражаться дюжинами и подчиняться приказам.

— Скоро выйдем из расщелины, — кивнул Нёкёр принюхиваясь. — Непохоже, что это дым от костров найманов. Наверное, так горит сам перевал. Такой дым бывает в местах, где из-под земли приходят адские твари.

Охотник Нёкёр никогда не был на перевале. Он не сопровождал караваны, как барсы и волки. А досужих к Белой горе последние годы вообще перестали пускать.

Правителю Юри не нравилось, что каждый, кто мнит себя воином, мог попытать судьбу в магическом сне и обрести драконий меч. И любопытных волчьи разъезды перехватывали там, где караванная тропа сворачивала к Белой горе, а следом и к перевалу. И хорошо, если просто заворачивали обратно.

— Нужна разведка! — объявил Йорд, когда старшие дюжин собрались вокруг него: и охотники, и два караванщика — Ват и Айёк.

Подошёл и начальник стражи колдуна Нишая — мрачный, покрытый шрамами драконий воин Крейч.

Зайцы тоже протиснулись поближе, прижимаясь к каменным стенкам расщелины. Худющие — они пролазили везде. Разве что — связать да уложить на телегу, чтобы не лезли?

— Идём со мной, вайгальский дюжинный, — предложил Нёкёр Йорду. — Попробуем осмотреться, что там, впереди? Какой выход? Тогда и решим, как напасть. С нами пойдёт караванщик Ват, он много раз бывал на перевале.

— Так и я бывал, — подал голос Крейч.

— А готов ли ты биться до смерти, драконий воин, чтобы стать одним из тех, кто поведёт наших людей в бой? — нахмурился Нёкёр. — Мы будем сражаться за свободу нашей земли. А есть ли у тебя причины, чтобы умереть так, как умирают воины вольных племён?

Он вскинул голову и оглядел свой разношёрстный отряд, стараясь задержаться на каждом лице.

Охотники — и городские, и те, что пришли с гор, были спокойны — павших в бою ждала дорога к новой жизни.

Для воинов у радуги — есть вторая, подземная часть.

Павшие в бою спускаются по ней в Нижний мир. Но Эрлик не может удержать идущих по небесному мосту у своего чёрного озера. Шаг за шагом они минуют бездну и поднимаются в небо, становятся невесомыми, чистыми, а потом их кут (душа) зародышем новой жизни падает через отверстие в аиле в живот матери. И воин просто не может погибнуть.

Нёкёр смотрел и кивал, он знал, что греет охотников, что пришли с ним и решились стать воинами. Но не знал веры караванщиков, и не знал, что ждёт в нижнем мире вайгальцев, которые поклоняются Эрлику.

— Если в тебе есть страх, драконий воин — повернуть назад лучше сейчас, — предупредил он. — Пока не идёт бой, и товарищи не питают напрасных надежд на твои крепкие руки и верное оружие.

Начальник охраны Нишая Крейч не стал искать обиду в его неумелых словах.

— Мой господин лезет сейчас на этот проклятый перевал, — драконий воин тоже умел хмурить брови. — Кем я буду, если не расчищу ему дорогу? Это — достаточная причина?

Нёкёр кивнул.

— Мы тоже были на перевале! — От скалы отклеились двое зайцев из тех, что были постарше и покрепче. — Мы тоже пойдём с разведчиками!

Подростков было двое, но говорил только один.

— Как твоё имя? — строго спросил Нёкер. — И кто ты по роду?

— Я — Багай, а это мой брат Нагай! — бойко начал парнишка. — Мы — драконьего рода, внуки Найена, военачальника нашего правителя. Мы — ничего не боимся и хотим отомстить за деда!

Зайцы, услышав эти слова, заволновались, зашушукались. Багай обернулся и показал им кулак.

— У каждого из нас в семье — кто-то убит найманами, — пояснил он. — Мы будем биться за то, чтобы дороги наших мёртвых вели в небесный дом, чтобы они снова пришли на среднюю землю в свой род.

Нёкёр нахмурился — он ничего не понимал в шаманских тонкостях про нижний мир. Как знать, не навыдумывали себе ерунды мальчишки? Только погибнут зазря.

Все знают, что биться в первых рядах — гораздо опасней. Зайцев планировали держать в тылу, и уж точно не тащить за собой в разведку, хоть и юркие.

Однако Йорд неожиданно вступился за братьев.

— Мы не знаем, насколько узок проход наружу, — сказал он. — Может, придётся ползти и выскакивать едва не из-под земли, а лучники по привычке бьют в грудь. Я бы взял этих мелких, глядишь — их-то первые стрелы и не заденут. Наши зайцы шустрые и меч уже держать научились. Кай их сам много учил. Не каждый воин сумеет встать против двух зайцев.

Багай не сдержался, расплылся в улыбке. Сдержанный Нагай дёрнул его за рукав: не задавайся!

— Тогда и я пойду с вами в разведку! — решился Истэчи. — Умирать — дело простое, а нам потом ещё жить надо будет. Я — по-своему буду смотреть. Воины так не умеют. Хорошо.

Нёкёр кивнул. Он видел телегу, видел уважение, проявленное к «главе зайцев» главой шаманов, дедушкой Тином.

Пусть идёт Истэчи, может, и придумает что-то полезное?

Шасти змейкой скользнула к воинам — ей тоже хотелось в разведку, но Нёкёр покачал головой: слишком опасно!

Девушка хотела было заспорить, но увидев, как Ниса ломится к ней, расталкивая охотников, поняла — испуганная и уставшая рептилия не останется с чужими людьми.

Пришлось возвращаться к телеге.

Разведчики ушли, и ожидание стало падать сверху маленькими бесформенными снежинками. Словно кто-то сидел на небе, ел хлеб и ронял крошки.

Плечистый караванщик Айёк подсадил Шасти на телегу, жалея, накрыл своим белым плащом из овечьей шерсти. Встал рядом, обнял свободной рукой, чтобы согреть.

Без движения в расщелине стало холодно, снежные крошки уже не таяли на одежде людей, и Шасти не оттолкнула чужака. Поняла, что в его земле — совсем другие обычаи.

В правой руке караванщик держал здоровенную палку с лезвием на конце, накрытым чехлом из кожи ягнёнка, и зайцы тут же пооткрывали любопытные рты. А вдруг он уже надумал снимать свой чехол в преддверии битвы?

Кима, блестя глазами, нырнул под телегу и высунул любопытную голову прямо из-под ног Айёка:

— Ну, когда уже снимешь? — прошептал он.

— Скоро! — рассмеялся караванщик.

Но и не думал развязывать верёвки и снимать чехол, чтобы показать уже зайцам, что там за оружие у воинов, что сопровождают караваны? Кривое оно или прямое? Какой стали?

— А что ты видел за перевалом? — спросил Айёка самый младший из зайцев.

На него зашикали — все знали, что караванщикам нельзя задавать такие вопросы. Никто из них никогда не говорит о том, что за перевалом. Вот рассердится Айёк — и не покажет свой необычный меч-на-палке!

Но караванщик неожиданно улыбнулся младшему, которого от оплеух оберегла только сидевшая рядом Шасти.

— Нет больше ничего за перевалом, — сказал он.

— Как это нет? — удивилась девушка.

— Перевал — дорога к спасению, — пояснил Айёк. — Было так. Когда-то давно — Белый караванщик шёл по этим местам и заблудился. Скоро у него истощились припасы, и он понял, что только смерть ждёт его в этих горах. И тогда он решил сам пойти в дом к смерти: может, увидит она его и пощадит? Ведь если сидеть и ждать смерть — пощады точно не будет…

Караванщик замолчал.

Ветер зашуршал снежинками — так его слушали воины. Даже болтливые зайцы сидели и стояли вокруг Айёка так тихо, что можно было смело выслеживать косулю.

— Белый караванщик решил, что дом смерти — высоко в горах, — продолжил Айёк, выйдя из задумчивости. — Он забрался высоко, но увидел не дом смерти, а красивую Белую гору. За ней вилась огненная тропа. Белый караванщик упал у горы без сил, и ему привиделось: тот, кто шагнёт через перевал, кто ударит огонь мечом, мечтая найти спасение — найдёт его за перевалом. Утром он из последних сил поднялся на перевал. И разрубил огонь своим посохом с лезвием на его конце. И оказался в прекрасном городе…

— И он там остался? — выдохнул Кима, опьянённый рассказом.

— Нет! — встрепенулся Айёк. — Как бы он смог остаться? Его братья, отец и мать остались в иной земле. Он обменял товары, что были с ним, на товары иных земель и вернулся домой. И Белая гора открыла ему, что только чистые помыслами могут проходить вслед за ним через перевал. Те, кто не причинял людям зла, кто никогда не проливал человеческой крови. Но гора сказала ему: 'Знай! Придёт день, когда чёрный меч разрубит огонь. И Белый город исчезнет, а перевал станет путём в царство Эрлика. И вот этот день настал.

— А Эрген? — зашумели зайцы. — Значит, он попал в царство Эрлика?

— А почему перевал никого не пускает туда?

— А Эрлик? Скоро он придёт к нам?

— Я не знаю больше, чем мне сказали, — покачал головой Айёк.

— Но почему вы не покинули город? — потрясённо воскликнула Шасти. — Зачем вы идёте с нами?

— Чтобы закрыть путь, ведущий в преисподнюю, — улыбнулся Айёк.

Лицо его было светлым, улыбка грела, как и горячая рука на плече. И Шасти улыбнулась в ответ.

— А ты знаешь, как? — спросила она.

Караванщик покачал головой:

— Сакал, глава нашего рода, ждал знака, и он дождался. Сначала пришёл мальчик, мудрый, как никто из наших мужей. А позже мы узнали про росток из головы ютпы.

— Но ютпа — творение преисподней…

Шасти с сомнением посмотрела на горшок. Зелёная шишка в нём разрослась так, что требовала уже гораздо большего вместилища.

— Именно, — кивнул Айёк. — Наш мир — растёт корнями из преисподней и уходит в небо. Всё связано в едином круге. И будет третий знак, так сказал Сакал. И тогда путь в бездну закроется, а перевал покинет наш мир.

— Но тогда вы навсегда потеряете путь в Белый город! — пискнул Кима.

— Это ничего, — улыбнулся Айёк. — Мы знаем, что Белый город существует. И рано или поздно — дорога к нему снова протянется через горы.

— А почему вы не переселились туда все? — недоверчиво спросил Лойчен. Он долго терпел, но наглого Киму никто не одёргивал, и парень тоже решился задать вопрос. — Вы могли перевезти семьи, раз это был такой хороший город!

Айёк покачал головой:

— Не могли, младший брат. Только чистые помыслами могли проходить через перевал. Иногда мы неделями стояли у Белой горы, а перевал всё пылал. И тогда Сакал одного за другим отсылал нас, пока дорога не принимала тех, кто сумел остаться чистым, не поддавшись жадности, страху или иному душевному уродству, что так легко приживаются среди людей.

Он свистнул своим, и воины с такими же палками принесли два заплечных мешка и положили их на телегу.

Караванщик Айёк развязал мешки, достал из них горсть сушёных плодов, величиной с фалангу пальца.

— Это — сладкий хлеб Белого города, — сказал он. — Колдуны его очень любят. Ешьте и набирайтесь сил перед боем, зайцы.

Он набрал плоды в горсть и протянул Шасти.

— Я знаю их, — улыбнулась она. — Отец часто их покупал! Они — ужасно сладкие!

И Ниса тут же сунула морду в телегу и требовательно заурчала. Ей тоже захотелось попробовать сладенького.

Айнур вёл своих воинов так быстро, как только могли идти хорошо вооружённые воины. Гнев и вина — терзали его, и он совсем не чувствовал усталости.

Предводитель приказывал останавливаться для отдыха, потому что видел — его воины не двужильные. Но сам он только сидел, скорчившись, так ни разу и не доверившись сну.

На последнюю ночёвку встали на караванной тропе — всё равно патрульные колдуны по ночам не летают.

Но эта ночь выдалась особой. Стоило только Айнуру кое-как укротить в голове обвиняющий голос Чиена, друга и почти брата, который бросил своего предводителя и убежал на помощь безродному зайцу, — как раздался свист дозорного.

— Эй! Эй! — закричали вокруг. — Смотри!

Айнур вскочил на ноги: весь лес пылал, окрашенный ярким призрачным огнём.

Из ближников с предводителем остался только Вигра, и Айнур махнул ему:

— В овраг! Уводи людей в овраг! Быстро!

И только они залегли в овраге, как над караванной тропой медленно и страшно потянулся клин колдунов на чёрных драконах.

Три дюжины! Почти все, что сидели в сожжённой крепости!

— Это они к Белой горе полетели. Наших жрать, — подсказал Вигра. — Даже не торопятся, твари. Знают, какая у них силища.

— Вперёд! — решил Айнур, вскакивая. — Отдохнули пару часов — и хватит! Потом доспим. После боя!

И он первым понёсся по тропе прямо за колдунами.

Привал сделали только утром, когда люди уже валились с ног.

Белая гора была совсем рядом, и Айнур снова не дал разлёживаться. Как только солнце поднялось достаточно высоко, поднял, разделил между своими весь магический эликсир, что был у него в запасе ещё с хороших времён. Это должно было придать сил для последнего броска.

— Вперёд! — заорал он. — К Белой горе! Покажем проклятым колдунам!

И люди послушались: рванули с удвоенной силой.

До Белой горы они шли самым быстрым походным маршем, в котором доводилось участвовать Айнуру.

Его люди были готовы бежать бегом. И он понял, что не только сам мучался и страдал от обиды, поссорившись с вождями вольных племён и оставшись в заячьем лагере.

Мучились все. Но никто не посмел бросить ему укоризненные слова. И только сейчас, по этому походному шагу, похожему на бег, предводитель понял всё.

Дым показался на горизонте даже раньше макушки горы. Но вот тропа резко вильнула, и Айнур увидел Белую и поле боя, усеянное телами людей и тушами драконов.

Над ними тянулось дымное облако, свиваясь из тонких нитей магического дыма, бегущего от земли. «Значит, — понял Айнур. — Колдуны не только лупили молниями, но и вызывали призрачных демонов».

Не помогло!

Он прищурился и увидел человеческие фигурки, поднимающиеся на перевал! Над ними кружили драконы и волчьи всадники! Мелькали молнии!

Бой продолжался!

— Что они делают⁈ — воскликнул Вигра. — Подниматься надо от солнца, за козырьком, чтобы обойти тропу и ударить сверху. Их же драконами добьют!

Айнур сложил руки у рта и закричал!

— Вверх! Смотрите вверх!

Драконы наседали на пеших, не боясь летящих в них стрел. Волки кружили, то нападая на драконов, то без сил опускаясь на камни и хватая снег.

— Не успеем! — с яростью заорал Вигра. — Они же не знают обходную дорогу на перевал! Заяц там никогда не был!

— Майман с Ичином могут и знать, — не согласился Айнур.

— Да кто бы стал делиться с дикарями воинскими секретами! — взревел Вигра. — Им не пробиться! — Он распахнул руки, словно пытаясь взлететь: — Эх, были бы у меня крылья!..

— И что бы ты сделал, воин? — раздался вдруг спокойный голос.

Айнур обернулся. Рядом с ним пристроился на камне беловолосый незнакомец в длинном плаще, как-то просочившись сквозь отряд.

Лицо у него тоже было необыкновенно белое и светлое, как и сильные руки, лежащие на коленях.

Оружия при чужаке не было, и воины, что успели выхватить мечи и наставить их на беловолосого, опустили оружие.

— Ты кто? — сердито спросил Айнур.

— Я? — удивился незнакомец. — Зови меня Шани, человек. Скажи, что ты хотел передать тем, кто бьётся у перевала?

— Что надо обойти тропу и укрыться от драконов за козырьком, что нависает вон там, ближе к солнцу, — буркнул Айнур, разглядывая чужака. — Тайная тропа огибает козырёк и перекрывает основную. Если пешие сумеют там закрепиться, козырёк укроет их от драконов.

— Хорошо, — сказал беловолосый и улыбнулся. — Я передам.

И, пресекая расспросы, сбросил на землю плащ, явив белое, но сухое и крепкое тело.

В следующее мгновение его лицо превратилось в волчью морду, тело обросло шерстью, а из горла вырвался жуткий пронзительный вой.

Айнур схватился за меч — но остановил руку.

Волки над тропой и в самом деле услышали странного гостя! Они заметались в поисках спасительного козырька!

— А люди?.. — потрясённо спросил предводитель. — Как люди поймут твой сигнал?

Волк встряхнулся, снова обращаясь в беловолосого, и поднял плащ.

— Люди-то как раз поняли, — усмехнулся он. — Но сейчас кто-нибудь оборотится и объяснит вашим, человеческим «людям».

Вот такие «зайцы»)