Кай из рода красных драконов 5

Глава 35 Волки

Мы экипировались лучшим, что у нас осталось — нужно было дать понять вельможам, сидящим у Белой горы, что воины вольных племён сильны и сопротивление бесполезно.

Двинулись небольшим отрядом пеших и двумя волчьими дюжинами. В основном это были воины родов барса, медведя, волка и вольные охотники-полушаманы с дальних гор.

Элиту долины Эрлу представляли я и Айнур, союзных вайгальцев — Нишай. Вольных — Ичин и Майман. Охотников — Ичигин. Вожаков охотники не имели, но эта кандидатура была нам нужна для переговоров.

Шли от ущелья — через плато, над которым кипела битва — к каменному валу. Его насыпали воины Найяда, чтобы оборонять перевал.

Там нужно было как-то спуститься, преодолев нагромождение камней. И дальше уже идти вниз по относительно комфортной, хоть и крутой караванной тропе.

Двигались медленно — видимость всё ещё была символическая — тяжёлый туман оседал в трещинах, затянутых теперь корнями древа, цеплялся за скальные выступы. А каменный вал так и вовсе заволокло.

Туман суживал обзор и глушил звуки. Волки, однако, заволновались, что-то учуяв, и охотники на ходу снарядили луки.

Неужели у каменного вала нас поджидает засада? Куда-то ведь делся этот Найяд, что должен был командовать обороной перевала? Как сквозь землю провалился, зараза.

— Кто-то видел Найяда? — спросил я довольно громко. — Это тот, кто командовал обороной перевала.

Айнур помотал головой. Он тоже хотел бы узнать, куда делся командир волчьих дюжин.

— Зарубили его, — коротко пояснил один из охотников.

— Кто? — не поверил Айнур.

— Чужак из вайгальцев. Хромой. В ущелье сейчас лежит.

— Йорд? — удивился Айнур.

— Может, и Йорд, — пожал плечами охотник. — Мы с ним жертвенной крови не пили.

В голосе его слышалось аккуратное сдержанное уважение. Йорд был достойным противником, как и Айнур. Если бы охотник считал иначе, он никогда не ответил бы на вопрос, заданный всем и никому.

— Где? Когда?

Айнур хотел подробностей, но Ичин — он шёл во главе отряда, как самый опытный из вождей — поднял руку. По цепочке пошёл сигнал: «Стоять».

Я похлопал по холке Мавика, готовясь вскочить в седло.

— Стой, кто идёт⁈ — окликнули с вала.

Нишай тут же пошёл вперёд, раздвигая воинов.

С вала заорали:

— Господин! Это господин!

И навстречу нам высыпали драконьи воины из охраны Нишая во главе с Крейчем. Все семеро.

Я решил, что они погибли, когда щит погас и дракон рухнул на тех, кто держал оборону у катапульты.

Однако охранники уцелели, но потеряли Нишая и пытались искать его, а потому не успели укрыться вместе с нами в ущелье.

Когда обрушилась тьма и затряслась земля, драконьи воины залегли в камнях, прощаясь с жизнью. Но стихия пощадила людей.

Всю ночь они провели в попытках понять, кто победил: Эрлик или горные духи?

А утром, когда стало чуть-чуть светлее, услышали шум и рычание. Пытались идти на звук, но только блуждали в тумане, пока не наткнулись на остатки караванной тропы. По ней и выбрались к каменному валу.

Волков у драконьих воинов не имелось, и они не сумели определить, кто бродит в тумане — свои или нечисть. Решили больше не дёргаться, а засесть в чужих укреплениях. Спустятся же когда-то те, кто уцелел в этом страшном бою?

Я слушал, как Крейч торопливо докладывает Нишаю о том, что его воины видели ночью. Как горные духи напали на Эрлика, как свалились с ним вместе в огонь перевала, но продолжали сражение. Как дрожала и лопалась земля.

Нишай кивал, потом велел охранникам покинуть каменный вал и идти вниз вместе с нами.

Охотники — пока суд да дело — обшарили каменное укрепление.

К сожалению, найманы не успели оборудовать нормальный блокпост со складом оружия и провизии. Они просто натаскали камней, завалив часть караванной тропы, и никаких трофеев мы не нашли, а хотелось.

Мы поделились с драконьими воинами водой и сырым мясом и двинулись дальше. Нишай велел торопиться, и его охранники терпеливо ждали привала, чтобы поесть.

Колдуну воины просто в рот смотрели. Почему они не бросили своего господина, ведь печати пали? Что вообще привязывает слугу к хозяину?

На эти вопросы я ответить не мог. А спрашивать Нишая, который едва поспевал за отрядом, было совсем не ко времени.

Да и забот по дороге хватало. Нужно было собирать стрелы, искать живых среди человеческих тел, что лежали на караванной тропе. Их даже лисы не тронули.

Охотники не брезговали разоружать и раздевать убитых — вайгальская броня годилась и нам.

Как только мы преодолели первый, самый опасный переход, туман рассеялся и солнышко стало светить по полной. Это придало нам сил.

Но, только добравшись до места первого привала, мы наконец смогли разглядеть, что творится у Белой горы.

Айнур опасался, что свита императора попросту сбежит, лови их потом по лесу. Всё, однако, оказалось гораздо хуже.

Вельможи с охраной и слугами так и стояли табором. Рядом был разбит лагерь воинов Кориуса. Но они вряд ли могли бы куда-то двинуться. Подножие Белой горы обложили дикие волки — и в людском, и в зверином обличии.

Их было не меньше двух сотен. И это мы теперь знали, что сородичи Бурки презирают слабых противников. Без нужды они никогда не нападут на «человеков» при всей внешней свирепости.

А вот вайгальцы — мявкнуть боялись вблизи такого соседства.

Пока мы спускались по крутой тропе, Нишай был как-то особенно мрачен. И только увидев диких волков, одетых и цивильно, и в грязные изодранные плащи — заулыбался.

— Чему радуешься? — скупо поинтересовался я.

— Да как-то подозрительно гладко всё было, — признался колдун. — Наконец-то я вижу, в чём оно — проклятье Эрлика.

— Какое? — удивился я. — Ты ничего раньше не говорил про проклятье.

Нишай быстро огляделся, но рядом был только Айнур, и он решился:

— Эрлик сказал, что на земле меня ждут боль, страх и предательство. И вот теперь я вижу волков, окруживших Белую гору. Они хотят мести людям и Белой горе. Они предали наш недолгий союз, Кай.

Я нахмурился. Видел, что дикие волки натурально обложили Белую гору и перекрыли ту часть караванной тропы, что вела к городу.

Но с чего Нишай вдруг решил, что дикие собираются напасть на нас?

Я задумался, оценивая диспозицию. Волков было зримо меньше, чем воинов и вельмож. Да и охрана у самых знатных тоже имелась. А у Кориуса в наличии вполне приличный по здешним меркам отряд — пять дюжин воинов и шесть драконов.

Но вельможи уже доказали свою трусость, значит обороняться придётся одному Кориусу. А шесть драконов — это шесть колдунов-огнеметателей…

— Думаю, волки нацелились не на нас, а на Кориуса, — сказал я. — И они с аппетитом его сожрут.

— Не надо недооценивать Кориуса, — не согласился Нишай. — Это он взял крепость правителя Юри. Терий Верден — только горлом военачальник. А планировали нападение Кориус, Маргон и Шудур. Кориус определял, как и куда бить, Маргон накладывал печати сомневающимся, Шудур распускал слухи, а это опаснее любого оружия.

— Катапульту бы сюда! — Айнур разглядывал драконов. — Две! Нет, три!

Они с Дьайачы тащились в самом хвосте отряда и догнали нас уже на привале. Но Айнур был лихорадочно бодр и деятелен. Его рука висела на перевязи, на висках выступил пот, но предводитель рвался в бой.

Делить власть, наверное, слаще, чем сражаться за выживание. Вот только мне никак не понять, чем?

— Драконы сражаться не будут, — констатировал Нишай. Он тоже разглядывал отряд Кориуса. — Черный дракон, которого вы посчитали за Эрлика, пал, императора больше нет. А драконы склоняются не перед людьми, а перед силой своего прародителя. Да и то… Ты же видел Нису и Мальчика, Кай? Когда вокруг столько волков, драконы лучше полезут прятаться в камни. Не любят они сражаться с волками. Особенно с дикими.

— Стоп, — не понял я. — Ты где этого набрался? То «проклятье Эрлика», то «дракон-прародитель»? Откуда инфа?

Нишай огляделся прежде, чем начать говорить. Мы стояли втроём — он, я и Айнур, достаточно далеко от наших. Охотникам хотелось горячего, и они вырубали мелкий, но смолистый кустарник.

— В огне перевала я видел Эрлика, — признался Нишай. — Духи гор убили чёрного дракона, но этого мало, чтобы поразить хозяина нижнего мира. Он уцелел. И он будет мстить. Рассорит нас с волками.

— Тю, — сказал я. — Вот прямо-таки за язык будет тебя дёргать сам Эрлик? Успокойся, Нишай. Да, Эрлик питается дрянью, что у нас внутри, но разводим эту дрянь мы исключительно сами. И я верю, что у тебя-то выдержки хватит. А вот если ты… — я упёрся взглядом в Айнура, — не будешь держать свой язык за зубами… Только тогда мы не сумеем договориться с дикими. Молчи, понял меня?

Айнур поморщился, посмотрел на руку на перевязи и неохотно кивнул:

— Понял, княжич. Ох и разросся ты на этой крови, почище того древа. А такой хороший мальчишка был, шустрый, вежливый…

Я пожал плечами.

Нишай задумчиво посмотрел вниз.

— Я не всё понял про дракона-прародителя, — признался он. — Эрлик мог и обманывать меня. Может, Кориус и сумеет поднять своих чёрных. Но и наши волки совсем уже не те щенки, что вступили в битву вчера.

Нишай был прав. Волки изрядно понаторели в обращении с драконами.

Один Мавик чего стоил. Шасти обработала ему лапы, и малой рассекал среди волков нашей стаи с задранным хвостом, и уши у него аж шевелились от собственной значимости.

Волк Маймана, слишком здоровенный, чтобы сбивать с малолеток пафос, в упор не замечал этот задранный хвост. А Гиреш, волк Ичина, забрался на скальный выступ и лежал там, ухмыляясь, как Акела. Его эта демонстрация только забавляла.

В общем, драконам, оставшимся у Кориуса, светило только пойти на жаркое — что от зубов наших волков, что от сородичей Бурки.

— Шесть тушек драконятины, — хищно ухмыльнулся я, встретившись глазами с «улыбающимся» Гирешем. — Коптить будем, однако, на зиму. Вот что, примерно, думают наши волки.

— А может, не будем вступать в переговоры с Кориусом? — быстро спросил Айнур. — Нападём сверху? С последнего перехода? Там площадка хорошая есть.

Нишай закатил глаза: не навоевался только Айнур.

Ичин и Майман отдыхали на нагретых солнцем камнях. Они шли говорить и не пылали праведным гневом.

Собрав немного кустарника, охотники сообразили немудрёный шашлык из дракона. Полусырой — Крейч принёс нам долю.

Не так много, как бы хотелось… Мне казалось, что я бы уже и целого дракона сожрал. Ну, не всего, а ребра два — точно. Или хвост. Говорят, что хвост у дракона особенно вкусный.

Доев, я помахал рукой Ичину и Майману. Мне нужен был авторитет шамана, чтобы успокоить Айнура.

И, когда вожди подсели к нам, я коротко изложил диспозицию.

— А дикие волки? — тут же перебил Ичин, едва услышав про атаку. — Они могут не понять, чего мы хотим. Если мы нападём на Кориуса, дикие могут решить, что мы готовы напасть и на них.

— Да что тут не понимать! — рассердился Айнур. — Мы хотим схватить Кориуса! Это он погубил нашего правителя, князя Юри! Нишай сказал, что это Кориус сжёг крепость! Эта проклятая змея с мордой барана отсиделась за спиной терия Вердена! Надо схватить и посадить его на кол!

На словах «погубил правителя» сердце у меня дёрнулось.

Умом я понимал, что правителя Юри вряд ли убил сам Кориус, но сразу стало как-то нехорошо. Неужели, вот он, конец моего пути?

Я внимательно посмотрел на Нишая: может, и об этом говорил ему Эрлик?

Но колдун отвёл глаза.

— Мы не будем ставить под угрозу наш союз с волками! — объявил я своё решение для Айнура. — Будем сначала говорить. Спускаемся!

Ичин кивнул и прикусил варган, командуя подъем. Он наловчился за эти дни.

Варган висел у него на груди поверх амулетов, шаман наклонял голову и подхватывал его губами.

Незаменимая оказалась штука — эта противная музыка.

Тропа к низу расширилась, и идти стало удобно. Скоро мы достигли утоптанной площадки, от которой до подножия оставался всего один короткий переход.

Уселись передохнуть и понаблюдать, наблюдать, как отреагируют на наше появление в лагере Кориуса и на волчьей стоянке.

Подошла Дьайачы и уставилась на диких волков, суетившихся у входа в Белую гору.

— Они не войдут в пещеру, — прошептала она.

— Так им и не надо, — усмехнулся я. — Может, останешься и не будешь дальше спускаться, пока мы не договоримся с волками?

Белая Суть мотнула головой и упрямо сжала губы. Не для того она перетерпела этот опасный спуск, чтобы остановиться на полпути.

Делегация диких волков, разглядев, что мы уже близко, выдвинулась нам навстречу. Возглавляли её Шани, Бурка и его жирненький дядя.

Дядя мне не понравился, но ведь он пошёл на сотрудничество с нами? Значит, не всё так плохо, как кажется нашему колдуну?

Я тронул Нишая за плечо, и он вздрогнул.

— Ты чего опять? — спросил я. — Забудь уже про этого Эрлика. Даже если мы ухлопали только дракона, хозяину преисподней есть над чем пораскинуть мозгами, прежде чем он снова к нам сунется.

Нишай сдвинул брови: мол, я не о том.

— Посмотри на лагерь Кориуса, — сказал он.

Я проследил за взглядом Нишая.

В лагере было суетно — воины передвигались хаотично, толпились у главной юрты. Но что они делают, было не разглядеть.

Тушку самого военачальника я раньше легко отыскивал по блестящей броне, но сейчас никак не мог нашарить глазами.

Военачальник Кориус почему-то не выслал к нам делегацию… И я больше не видел его… Неужели сбежал?

Нишай продолжал хмуриться.

— Что они делают? — спросил я Ичина, и тот подозвал одного из самых зорких охотников.

— Башку кому-то рубят, — сказал тот, приглядевшись.

— Башку? — переспросил я. — Кому?

— Кориусу, — подсказал Нишай.

— С чего ты взял? — Вот тут уже все мы уставились на него.

Даже самый зоркий охотник не смог различить лиц, а Нишай говорил так, словно видел.

— Они разглядели меня и мою охрану, — пояснил колдун. — Чёрная одежда — приметная, и рост у меня подходящий. Но воины Кориуса не видят паланкин императора. Думаю, они решили, что император погиб, а Нордай победил и спускается вниз со своею свитой. Ты же помнишь, Кай, сколько драконьих воинов мы вырезали у перевала? У Нордая была охрана вроде моей.

— Кориус не пошёл за императором, потому что не верил в его победу, — согласился Айнур. — Он сделал ставку на Камая. Был готов подчиниться тебе, княжич, когда ты спустишься с перевала. Но у тебя нет черной одежды и охраны из драконьих воинов.

— То есть в отряде Кориуса бунт? — осенило меня. — Его дюжинные хотят свалить своё бездействие на военачальника и вручить Нордаю его голову в качестве извинений?

— Боюсь, что да, — кивнул Нишай. — Если бы выиграл ты — Кориус стал бы героем. Но внизу решили, что победил Нордай. И голову Кориуса сейчас положат в мешок, чтобы отдать победителю.

— Вот это мы повеселимся сегодня! — ухмыльнулся Майман. — Сейчас они разглядят, что победил не Нордай и зарубят ещё кого-нибудь!

— Им некого больше рубить, — не поддержал шутку Нишай. — Теперь им остаётся надеяться только на милость наследника. Иногда новый наследник приказывает казнить каждого шестого воина, а остальных прощает.

— Ну твою мать! — разозлился я. И крикнул, не увидев рядом нашего предводителя: — Айнур, у нас проблемы с дебилами! Ты где?

— Он разговаривает с Белой Сутью, — пояснил Ичин. — Волки окружили её гору. Что, если они потребуют выдать Дьайачы?

— Час от часу не легче, — нахмурился я. — Но они же видели, что дух волка был на нашей стороне, а значит — он простил эту несчастную Суть.

— Волки простили нам, людям, — покачал головой Ичин. — Мы для них — слабые, они не нападают на слабых.

— А Дыайчи — сильная?

— Да, Кай. Она противопоставила себя всему волчьему племени. Боюсь, что они хотят её крови.

— Крови света? Они же поклоняются солнцу, или я что-то напутал?

— Солнцу, — кивнул Нишай. — Жестокому солнцу, что с стрелами бьёт тех, кто внизу.

— Так или иначе — будем говорить с ними о духах, — кивнул я. — О том, что Дьайачы — не ровня им, чтобы мстить. Она — мать, прародительница разума. Своего рода дух Белой горы.

— Но волки всегда мечтали победить духов, — напомнил Нишай.

— За то и были наказаны, — кивнул я. — А теперь пусть наступит мир. Мир, в котором будут не только свирепые духи зверей, но и женская суть. У волков нет женского божества, а теперь будет. Боги — всегда недобрые, тут — без обид.

— Совсем нет женских божеств? — удивился Ичин.

— А у вас-то их много, что ли? — фыркнул я. — Вот когда в небе я видел лицо женщины? Кто она была?

Шаман уставился на меня с непонимающе.

— В небе? — спросил он.

— Да, над перевалом. Над фигурами волка, медведя и барса.

Ичин покачал головой.

— Не было в небе никакого лица, — подтвердил Майман. — Тебе померещилось, Кай.