Мальчик из Югуру

Айао долго слушал эти многословные и так удачно закончившиеся пререкания. Не совсем понятные для него разговоры взрослых давно уже надоели ему. Он незаметно отделился от своих, подошел к одному грузовику белого торговца, потом к другому и стал бродить между прилавками с копченой рыбой, с жареными и свежими, только что разделанными тушками кротов, дикобразов, агути.

Особенно его поразили торговки шпинатом, перцем и всякой другой зеленью. Этих овощей было полным-полно в Югуру, и он никогда не думал, что их возят оттуда в Афежу, за 12 километров, чтобы так бойко торговать ими здесь. Переходя от прилавка к прилавку, от фургона к фургону, он вышел к берегу реки, совсем не подозревая, что слишком удалился от отца, братьев и сестер, которые в тревоге уже разыскивали его.

Сколько же лодок и пирог было привязано к торчащим из воды шестам! Айао никогда не видел ничего подобного. Они стояли на протяжении полутораста метров вдоль берега, тихонько покачиваясь, так тесно прижатые друг к другу, словно преграждали путь всякому, кто хотел бы протиснуться между ними. Как завороженный смотрел на них Айао и удивлялся: «Откуда они? Чьи? Сколько времени плыли сюда, в Афежу?» Все эти вопросы волновали его детское воображение, в то время как родные бегали по всему рынку, присматривались к каждому ребенку.

— Нам Сикиди, ты не видела моего маленького братца? — спросила Фива со слезами на глазах, оказавшись в том месте, где продавались матрацы.

— А разве Айао пришел на базар вместе с тобой, Фивочка?

— Мы пришли все с отцом. А пока отец торговался, Айао пропал. И вот мы его ищем...—сказала Фива, громко плача.

— Он не мог потеряться. Ты искала его там, где продаются гуаявы, папайи и манго?

— Нет, но, может быть, отец или кто-нибудь из моих братьев уже сбегали туда, — ответила она, рукой утирая нос.

— Пойдем посмотрим... Не мог же он потеряться!.. Подумать только, а я для него сделала такой красивый матрац!.. Не могли же украсть нашего мальчика!—бормотала нам Сикиди, ведя за руку Фиву.

Встревоженный Киланко, не зная, что делать, обратился к Агбале́, вождю селения Афежу. Агбала был большим тучным мужчиной с красивым женоподобным лицом и обаятельной улыбкой. На щеках его виднелись такие же тонкие надрезы, как и у Селики. Они принадлежали к одному и тому же племени. Агбала, родившийся в Афежу пятьдесят лет тому назад, стал ее вождем, несмотря на то что родители его были не из этого селения. Они приехали сюда за шесть лет до его рождения и были встречены с должными почестями. После смерти вождя Шокото́ главные языческие священнослужители[13], собравшись вместе со старейшинами, избрали Агбалу новым вождем Афежу. Жители приняли его восторженно, с полным доверием, потому что к тому времени они уже хорошо знали этого сорокалетнего мужчину, ценили его за храбрость, доброту, справедливость, за точность, с которой он выполнял все свои решения, за его естественные, благородные, но не безрассудные, порывы души, за его готовность помочь всем, кто к нему обращался.

Когда Киланко увидел Агбалу, тот сидел в глубоком плетеном кресле, и его голый живот напоминал одновременно круглую тростниковую корзину и полупустой бурдюк. Он спокойно курил вересковую трубку, хотш в деревне были только глиняные трубки, и играл в аджи[14] с одним из своих близких приятелей.

Агбала был поглощен игрой, когда Киланко вошел в его большой, пышный дворец, облицованный глиняными плитами и крытый черепицей. Узнав цель его прихода, Агбала тут же отложил игру. Тяжело повернув свое огромное тело в кресле, где он скорее лежал, чем сидел, вождь щелкнул пальцами. Высокий слуга в белом балахоне прибежал, чтобы выслушать его приказ.

Не прошло и четверти часа, как трое глашатаев вышли из дворца Агбалы, громко, на весь базар, возвещая волю своего повелителя и сопровождая каждую фразу ударами в медный гонг.

— Жители и гости Афежу!

— Слушайте внимательно!

— Замолчите и остановитесь!

— Слушайте слова нашего вождя Агбалы!

Вокруг каждого глашатая быстро собиралась толпа и с волнением ждала, что он скажет.

— Мальчик семи лет, пришедший из Югуру с отцом, братьями и сестрами!

— Маленький мальчик, по имени Айао, потерялся вот уже час тому назад!

— В Афежу никогда еще не слышали о похищении детей!

— Родственники Айао очень взволнованы!

— Наш добрый вождь Агбала очень взволнован!

— Все население Афежу очень взволновано!

— Жители и гости Афежу!

— Слушайте внимательно!

— Замолчите и остановитесь!

— Слушайте слова нашего вождя Агбалы!

— Наш добрый вождь Агбала сказал: «Кто видел Айао, сына Киланко, пусть приведет его немедленно во дворец, и за это он получит вознаграждение!»

— Наш добрый вождь Агбала ждет!

— Не обманывайте его надежд!

— Жители и гости Афежу!

— От имени доброго вождя Агбалы я говорю...

Так глашатаи, разойдясь в разные стороны, шли через огромную базарную площадь, выкрикивая во весь голос приказ своего толстого вождя Агбалы. А в это время нам Сикиди и Фива, Киланко и его дети искали Айао повсюду. Они обошли все палатки и магазинчики, осмотрели все кустарники, вышли за пределы базара и, дрожа от страха, стали бродить среди огромных муравейников, напоминавших причудливые архитектурные сооружения, где, по народным поверьям, жили гномики и лесные духи.