Мальчик из Югуру

Дети тоже ушли из апельсинового сада, пересекли тропинку и вскоре очутились в пальмовой роще. Тут работали совсем по-другому. У сборщиков вокруг пояса была обвязана прочная, скрученная из пальмовых волокон, веревка. Эти веревки они покупали или плели сами. Веревка обхватывала и толстый, шероховатый ствол пальмы, так что между ним и человеком оставалось расстояние примерно в один метр. Веревка была крепко завязана. Сборщики сначала с силой отталкивались от ствола, натягивая до предела веревку, словно испытывая ее на прочность, затем, держа на плече острый топорик, начинали взбираться вверх. Равномерными взмахами рук передвигали они по стволу веревку и с помощью ее быстро подтягивались. Ноги у них были согнуты почти треугольником. Создавалось такое впечатление, что они поднимались к вершине пальмы, вися в воздухе. Их движения были ловкими, пружинистыми. У Айао дух захватывало от восторга, когда он смотрел на них издалека.

— А ты умеешь лазить на пальмы? — поинтересовался Якубу.

— Умею, только без веревки. А как-то раз я не удержался, упал и здорово ушибся. Но ни мама, ни папа, ни братья, ни сестры не знают об этом, — прошептал ему на ухо Айао.

— Ты же мог разбиться насмерть!

— Тише! Не вздумай сказать кому-нибудь!

— Не бойся, не скажу. А ты давай выкладывай, как было дело!

— Зачем?

— Да что-то не верится мне, что можно залезть на пальму просто так, без веревки.

— Сразу видно, что ты не из нашей деревни. В Югуру нет ни одного мальчишки, который не лазил бы на пальмы.

— А как же ты свалился?

— Я спокойно полез на пальму. Ноги я ставил на выступы на стволе, а руками цеплялся за остатки срезанных листьев. На самом верху я приметил голубиное гнездо, и мне захотелось посмотреть, там ли птица. Когда я добрался до макушки и собрался уже потрогать гнездо, оттуда выскочила какая-то ящерица и быстро побежала. Это оказалась саламандра, самое безобидное и пугливое существо. И все-таки я испугался! От страха я и упал с дерева.

— Ты, наверное, больно ушибся...—сказал Якубу тихо, почти не слышно, но очень взволнованно.

— Конечно. Когда я как следует ощупал свои ноги, бока и спину, то оказалось, что ничего не сломано. Но у меня все болело так, будто меня избили палками или растолкли в ступе, как вареный ямс. Мне хотелось громко зареветь, но тогда услышал бы отец и запретил бы мне лазить на пальмы. Да и вообще я решил держаться героически.

Якубу смотрел на него с восхищением. Он чувствовал, как сильно привязался к этому маленькому жителю горной деревни. Никогда он не думал, что в жизни этого мальчишки может быть так много интересных приключений. И Якубу от души позавидовал Айао.

Тем временем Малышка, поведав о том, как он лазил на пальму, начал рассказывать о сборе плодов масличной пальмы, о том, как из них выжимают масло, и о жизни тех, кому приходится работать в апельсиновых садах и пальмовых рощах. Он объяснил, чем богата пальма. «Это дерево, в котором используется все», — говорил он, словно большой специалист по масличным культурам. Это был уже не школьник-новичок, которого Якубу учил читать и писать.

Якубу слушал и удивлялся, а его друг и не подозревал, какое восхищение он у него вызывает. Прогулка по участку Киланко еще больше укрепила их дружбу.

Сам того не замечая, Якубу взял Айао под руку, как это принято в Африке среди подростков. Так они шли домой, болтая об учителях, от которых узнавали столько интересного о разных странах и о народах, о школе и о своих школьных товарищах.