Глава 12

Действовать нагло мне было не впервой, но всё равно непривычно. Однако со временем в голове выработался некий защитный механизм под названием «надо». Вот и сейчас — надо было показать этим троим главам, что их авторитет для меня — ноль без палочки.

Я чувствовал, что в противном случае переговоры пойдут не в ту степь. Рассказ Авеллы меня в этом убедил. Я не старше её (а теперь, с учётом полугодовой отлучки, наверное, даже и младше), не умнее. Разве только сильнее, как маг, но это не обязательная компетенция в политике. Говоря иными словами: я не подхожу для игры по привычным правилам. Зато могу запросто насадить собственные и играть по ним.

— Что вы себе позволяете, сэр Мортегар? — спросил Дамонт.

Мне сделалось не по себе. Он, кажется, впервые открыто на меня злился. Но отступать было некуда, поэтому я внешне спокойно выдержал его взгляд.

— Веду себя, как вздорный ребёнок, с которым можно не считаться, господин Дамонт.

Краем глаза я заметил, как покраснела Акади, как попыталась скрыть этот факт, спрятав лицо в ладонях. Хорошо. Значит, Авелла правильно поняла: Акади не хотела ей зла, просто пыталась сделать, как лучше всем. И сама очень страдала, сознавая, что своими действиями причиняет дочери боль.

Дамонт нахмурился:

— Вы как-то неверно начали. Сам факт того, что вас пригласили на встречу глав кланов…

— Да, спасибо, пришёл, как только смог, — перебил я его, демонстративно зевнув. — А теперь — к делу. Мне нужны бумаги.

Чем-то поперхнулся и закашлялся Логоамар. Акади убрала от лица ладони и с изумлением посмотрела на меня.

— Бумаги? — переспросила она. — Какие?

— Все, — пожал я плечами. — Допускаю, что маги Воздуха не склонны вести строгую отчётность, но у вас-то, господин Дамонт, что-то такое должно быть? Меня интересует всё, что произошло за минувшие полгода, вплоть до списков магов на Материке. Собственно, меня даже в первую очередь интересует этот список, потому что я ищу одного человека… Даже трёх человек. Четырёх, если быть предельно точным. Ещё мне нужно всё, что удалось выяснить по поводу Огня внизу. Моя дорогая супруга сообщила, что вы предпринимали разведывательные операции, но от неё скрыли все их результаты. Так вот, я хочу видеть эти результаты. Уже потом мы поговорим о дальнейших действиях. Извините, господин Дамонт, но я не буду восторженно истекать слюнями только потому, что вы соблаговолили пригласить меня посидеть вольным слушателем на вашем совете. Если не ошибаюсь, все тут хотели, чтобы Авелла вышла замуж за человека, с которым вы будете иметь дело. Ну, вот, пожалуйста, я перед вами. Давайте займёмся делом.

— Кого вы ищете, сэр Мортегар? — тихо спросил Логоамар, и Акади с Дамонтом, только что собиравшиеся на меня орать, либо что-то горячо доказывать, вдруг замолчали.

— Давних знакомых, — уклончиво ответил я.

— Моей дочери нет на Материке, я проверял… всякими способами. Гиптиуса тоже нет. Они пропали тогда, и больше о них не было вестей.

Я кивнул, выражая сочувствие. К Логоамару у меня сердце потеплело. Вряд ли он принимал участие в травле Авеллы. Он, конечно, скотина та ещё (вспомнить хоть подставу с Талли), но, как маг Воды, не склонен давить до победного конца. Да и вообще, он сейчас сам выглядел каким-то потерянным и равнодушным ко всему на свете. Может, полгода на поверхности, вдали от океана, его подкосили?..

Кроме того, Логоамар сходу угадал, кого я хочу найти, это произвело на меня впечатление. В действительности меня интересовал так называемый клан Людей. Старик неоднократно давал понять, что однажды мы с ним встретимся, и какое-то это будет иметь отношение к Стихиям и магам. По-моему, время настало. Однако как со стариком встретиться — этого я не знал. Он сам, Гиптиус, Сиек-тян, да тот непонятный парень, в которого она влюбилась — вот все четыре мага из клана Людей, о которых я хоть что-то мог сказать. И…

Меня будто молнией с ног до головы пронзило. Стоило больших трудов не вскочить и не заорать о своей гениальной догадке. Тем не менее, с этим я худо-бедно справился. А вот на лице что-то такое отразилось. Я попытался на это повлиять, и получилась какая-то фигня, которую Логоамар, видимо, принял за выражение глубокого сочувствия. Он положил руки на стол перед собой, будто протягивая их ко мне, и сказал:

— Я пытался говорить с ней через Воду, но Вода не находит её. Либо она произнесла заклинание, ограничивающее возможность связи. Либо она…

Старик не договорил, лицо его помертвело. Дамонт по-дружески положил руку ему на плечо. А госпожа Акади, наконец, нашла в себе силы прямо взглянуть мне в глаза.

— Сэр Мортегар, — ровным голосом заговорила она. — Я догадываюсь, что моя дочь наговорила много… нехорошего про меня и про ситуацию в целом. Я не хочу оправдываться перед вами. По-моему, человек, который оправдывается, не стоит особого внимания. Вы знали меня с того дня, как вошли гостем в Небесный дом, и несколько раньше узнали Авеллу. Вы вполне способны составить собственное мнение обо всём, я не собираюсь на него влиять. Оставим.

В тот раз в Небесном доме госпожа Акади меня, помнится, поразила. Она сказала что-то вроде: «Даже если вы — маг Огня, нужно быть безумцем, чтобы признаться в этом практически чужому человеку, поэтому я и не задаю такого вопроса». И сейчас она вновь показала себя мудрой женщиной, глядящей в суть вещей куда глубже многих.

— Оставим, — кивнул я. — Вполне допускаю, что вы были правы. Но точно так же была права Авелла. С возрастом понимаешь одну непростую вещь: правы могут быть все. И тогда приходится искать другие критерии, чтобы выбрать, кого поддержать. Например, дружба. Или любовь.

Сказав это, я сам себе изумился. Надо же… Со стороны послушать — и не скажешь, что дурак. Правда, что ли, взрослею? Пора бы…

Акади улыбнулась. С ней мы, похоже, друг друга поняли. С Логоамаром тоже установилась некая эмоциональная связь. А вот Дамонт по-прежнему смотрел на меня недобрым взглядом.

— Мне кажется, — сказал он, — что здесь только я один имею смелость назвать вещи своими именами. Полгода я разбирался в ситуации. Поправьте меня, если я ошибаюсь, сэр Мортегар. Это ведь именно вы взрастили Огонь? Вернее, часть Огня.

— Его женскую ипостась, — подтвердил я. — Искорку. Так до сих пор и не понял, было ли это оскорблением или, напротив, поощрением… Над некоторыми вещами лучше слишком глубоко не задумываться: рискуешь пропустить момент, когда нужно ударить мечом.

— То есть, мы потеряли наш мир по вашей вине, — уточнил Дамонт. — Прекрасно.

— А я не вижу здесь своей вины, господин Дамонт. Никто не подошёл ко мне и не спросил: «Пс, парень, не хочешь выносить Искорку?». Не было такого. Меня вырвали из моего мира, а когда я очнулся, Искорка уже была во мне. Допускаю, что вы бы в такой ситуации покончили с собой, как подобает сознательному магу. Но я не был магом, я понятия не имел, что происходит, и хотел жить, вот и всё. Будете меня в этом обвинять? Обвиняйте, мне плевать. А пока подбираете обвинения пообиднее, послушайте вот что. Я прекрасно помню, как дракон убивал Талли, а вы стояли. Вы, и всё ваше Земное воинство. Просто стояли, наложив в штаны. А мы — пытались что-то сделать. Клан Огня, который вы теперь, кажется, вновь готовы записать в изгои. Мы — сражались, пока вы стояли.

Дамонт молчал, и я, переведя дух, заговорил снова:

— Вы ни слова не сказали мне тогда, в Дирне. Нет! Вы сами прибегли к помощи Мелаирима, который за всем этим стоял. Сами, не отпирайтесь! Иначе как бы он выбрался из казематов? И Боргента, путешествующая с ним, совсем не напоминала заложницу, уж извините. А теперь, когда вашу ставку перебили, вы начинаете искать виноватых. Знаете, что? Вы сейчас ничем не лучше меня. Вместо того, чтобы что-то сделать с реальностью, вы ищете причины для ненависти, чтобы окончательно уничтожить всё, что осталось. Такова ваша политика? На этом вы планируете остановиться?

— А какова ваша политика, сэр Мортегар? — сквозь стиснутые зубы спросил Дамонт. — Ваши упрёки звучат интересно ровно до тех пор, пока не потеряешь всё, что имел, без возможности возврата.

— Моя политика? Очень простой вопрос. Я хочу вернуть землю людям.

— А люди там и так прекрасно живут, — усмехнулся Дамонт. — Простолюдинов никто не трогает. Это магам туда путь заказан.

Я помолчал. Сказать сейчас всё, что я понял, в том числе и благодаря визиту в родной мир, было равнозначно тому, чтобы подписать себе смертный приговор. Тем более, что из того, чего я не понял, можно было город построить. Но мне на самом деле и не нужно было знать всего, чтобы поступать правильно. Ум — не самая сильная моя сторона. В отличие от сердца, которое может знать такие вещи, от которых мозг отделяют тысячи лет эволюции.

— Те, кто сейчас на Материке, получат возможность вернуться домой, — выбрал я самую обтекаемую формулировку. — В этом я могу поклясться.

— Блестяще, сэр Мортегар, — засмеялся Дамонт. — У вас есть задатки хорошего политика. Уверенный тон, красивые слова и — ничего конкретного. Ладно, чего вы хотите? Теперь конкретно, у нас время не бесконечно. Мы и так из-за вас задержались дольше всяких приличий.

Я непроизвольно моргнул. Дамонт смотрел на меня с улыбкой, по-прежнему.

— Это… — Я откашлялся. — Это что, была какая-то проверка?

Дамонт пожал плечами:

— Не только вы умеете производить впечатление, сэр Мортегар. Я тоже могу открывать двери пинком и говорить жестокие слова. Да, если угодно, я вас проверял. Глава клана должен уметь держать удар и бить в ответ. Должен, если того требуют обстоятельства, поступать плохо, но — в интересах клана. Вы это умеете, мои поздравления. Не скажу, что это у вас в крови, но вы — умеете. Ваши упрёки справедливы, как и слова о том, что пора забыть прошлое и шагнуть в будущее. Так каким оно будет, это будущее?

* * *

А вот это был хороший вопрос.

До сих пор мне почти не приходилось действительно принимать решения, способные изменить судьбы множества людей. Битва в Дирне не в счёт, там я, по большей части, просто реагировал на обстоятельства, и к чему это привело — напоминать не нужно. Сейчас же мне предстояло самому создавать обстоятельства, шагать в пустоту. И от этого было страшно. Не за себя — когда мне за себя было страшно? тоже мне, персона, — а за всех остальных.

Но от меня ждали конкретики. Что-то говорить придётся.

— Я планирую победить Огонь.

Главы переглянулись. На этот раз слово взял Логоамар:

— Видите ли сэр Мортегар… Это, конечно, очень красиво звучит. Но я хочу убедиться, что вы действительно понимаете ситуацию. Что значит, «победить Огонь»? Уничтожить? Это уничтожит мир, который стоит на четырёх Стихиях. Пленить? Допускаю. Но теперь у Огня, благодаря вам, есть разум. И сила… Сила Огня велика, как никогда. Он сам — Стихия, понимаете? Он может вложить всего себя в атаку. А мы лишь управляем Стихиями. В неких рамках, определенных Магическим сознанием…

А вот тут я начал врать, говоря правду. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но… Но вот я улыбнулся, глядя в глаза Логоамару, и сказал:

— Вы.

— Что «мы»? — переспросил он.

— Вы управляете Стихиями в рамках Магического сознания. А я — маг Пятой Стихии, и я не скован никакими рамками. Пятая Стихия сильнее любой из четырёх отдельно взятых. Знаю, это не вполне корректное высказывание, ведь никто никогда не сталкивал такие материи лбами, но… Но мне не привыкать делать то, чего никто до меня не делал.

Они опять переглянулись. Да, им было известно, что я — маг всех Стихий. Может быть, до них даже дошло, что я — маг Пятой Стихии. Но принять такие новости — это непросто. Нужны какие-то… доказательства, что ли. О, точно. Им наверняка нужна демонстрация моих умений. И как хорошо, что я об этом подумал, потому что, судя по выражению лица Дамонта, он как раз сейчас что-то такое предложит. Что ж, по крайней мере, не застанет меня врасплох. Но чего я, собственно, жду? Пока все молчат, надо лезть дальше. Требовать и требовать, пока не опустят шлагбаум. Как там учила меня Талли? Не спеши говорить «а то». Можешь получить то, что тебе нужно, безвозмездно. Ну, или как-то так.

— Однако мне нужна серьёзная поддержка, — сказал я. — Потому я и просил бумаги о текущем состоянии дел. Хочу знать, на что могу рассчитывать. Мне, разумеется, понадобится армия — боевые маги и рыцари, всех трёх Стихий. И ещё. Мне нужны самые старые и мудрые преподаватели магической истории и магических искусств. От трёх кланов, хочу кое-что выяснить и иметь возможность сравнивать различные гипотезы.

— Видите ли, в чём дело, сэр Мортегар, — произнесла госпожа Акади. — Мы все предполагали, что, когда вы вернётесь, скажете нечто в этом духе. И, хотя отбить нижний мир, для нас очень важная задача — даже для магов Воздуха — мы не можем просто так отправлять магов на верную смерть.

— Да, — подтвердил Дамонт. — Если хотите поддержку кланов — покажите нам свою силу, чтобы и мы знали, на что можем рассчитывать. По-моему, это справедливо.

— Абсолютно, — подтвердил я. — Что вы хотите увидеть?

— Я хочу, — неожиданно жёстко заговорила Акади, — чтобы вы первым делом трезво оценили свои возможности. Потому что испытание, если вы на него согласитесь, будет смертельно опасным. И я не желаю снова видеть, как моя единственная дочь оплакивает любимых. Не хочу снова становиться её врагом, чтобы заставить бороться, заставить дышать…

Тут она осеклась и снова спрятала лицо в ладонях. Да уж, ситуация… И не было никаких виноватых. Ну, кроме меня, разумеется.

— Большинство бумаг вы получите сегодня же, я пришлю нарочного в Каменного стража, — сказал Дамонт. — Испытание, если вы согласны, начнём утром, как только встанет солнце. И вот в чём оно будет заключаться…

* * *

На улицу я вышел в глубокой задумчивости. Предстоящее испытание меня не то чтобы пугало, но… Ладно, чёрт с ним, мне действительно было не по себе. Если верить словам Дамонта, то столкнуться мне придётся с чем-то абсолютно непонятным. Никому…

— Как? Как всё прошло? — подскочила ко мне Авелла.

— Неплохо. Только Невидимость сними, а то я сам с собой разговариваю. Глава клана так себя вести не должен. Наверное.

Авелла отменила заклинание невидимости. Я заметил её ещё до того, как она заговорила со мной. Прокололась она банально: опять забыла про запах. От Авеллы исходил аромат духов, знакомый по прежней жизни. Потом, когда у неё началась бродячая кочевая жизнь, о духах как-то забылось. Натсэ, как правильная ниндзя, предпочитала ничем не пахнуть и считала это естественным и нормальным. Мне бы мысль о таком подарке даже в голову не пришла, а сама Авелла ни за что в жизни не попросила бы меня. Вот так и узнаёшь, чего не хватало супруге. Совершенно случайно.

— И как ты решилась оставить Натсэ? — спросил я.

— О… Я привязала её к кровати.

Я вздрогнул.

— Че… чего?

— Она уснула, и я привязала её к кровати, чтобы она никуда не делась, — грустно сказала Авелла.

— Эм… А если кто-нибудь…

— Нет, это положительно невозможно. Вокруг пригорка первый слой защиты, чистый Воздух. Мало кто сможет его сломать, а если хотя бы попытается, я тут же об этом узнаю. Второй слой вокруг дома, этот просто перемелет чужака в муку, там и Воздух, и Земля. А третий слой вокруг кровати, там ещё и магия Огня, уничтожит всё в радиусе сотни метров, кроме кровати, которую будет удерживать в воздухе, пока мы не подоспеем. А если с нами что-нибудь случится…

У меня мурашки по спине побежали.

— И ты всё это сделала сейчас?

— Ну да. — Авелла с удивлением посмотрела на меня. — Я торопилась, я ведь волновалась за тебя.

— Авелла… Я тебя боюсь.

— Ох… Я сама себя боюсь. Но разве у меня был выбор? — Она смешно всплеснула руками, почему-то в этот момент до боли напомнив мне госпожу Акади.

— Да уж… Ладно, идём домой. Посмотрим на связанную Натсэ…

Воображение нарисовало мне довольно смелую картинку. Не просто даже картинку, а с движением и звуком. Я потряс головой, переключая себя на рабочий режим. Далось это нелегко.

— Идём? — Авелла взяла меня под руку.

— Подожди, ещё один момент.

Я закрыл глаза, сосредоточился.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата.

Сиек-тян из рода Нимо. Адресат не найден.

Блин… Ладно. Значит, либо, лишившись печати, она лишилась и Магического сознания, либо…

Либо я идиот!

— Что такое? — испугалась Авелла, когда я с силой хлопнул себя по лбу ладонью.

— Ничего. Наказываю себя за глупость.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата.

Сиектян из рода Нимо. Адресат найден.


МОРТЕГАР: Привет! Это я, Морт, помнишь? Мы с тобой должны были делать детей для Гиптиуса, а потом ты сбежала. Как жизнь, как вообще? Давно не виделись. Я, вообще-то, по делу. Мне бы с вашим главным повидаться. Кажется, время пришло.

Загрузка...