Мятежное пламя

Глава 19

К такому меня жизнь не готовила.

Нет, я, конечно, знал, что случаи изнасилования парней девушками бывают, но как-то не относился к этой информации всерьёз. Собственно, вообще над этим не задумывался.

Но, если разобраться, то Сиек-тян была в своём репертуаре. Тогда, на подводном корабле, возле академии, она поцеловала меня против воли, несмотря на все мои возражения. И тогда же она услышала мои сумбурные слова о том, насколько легко влезть ко мне в душу. Теперь эти слова мне ой как аукались… Зарубка на память: перестать всем подряд рассказывать про свои сильные и слабые места.

Ночь, луна, костёр и прекрасная обнажённая девушка. За прошедшее время Сиек-тян сильно изменилась и похорошела. Может, счастливый брак тому послужил причиной, или избавление от печати — этого уж не знаю. Однако и лицо, и тело Сиек-тян выглядели куда более привлекательно, чем во времена нашего недолгого знакомства.

— Нравится? — шепнула она, приближаясь ко мне.

— Нет, — так же шёпотом отозвался я, всё ещё не в силах пошевелиться.

— Лжёшь…

— Что ты творишь? У тебя муж есть, какой-никакой…

— Он знает.

Я бы закрыл глаза, если бы мог, но Сиек-тян позволяла мне только моргать время от времени, чтобы глаза не высохли.

— Спасибо, — сказал я.

— За что же? — Она коснулась губами моей щеки, нежно провела по ней, оставляя влажный след.

— Я вдруг понял, что я не самое бесхребетное чмо в этом мире. До твоего супруга мне далеко.

На один короткий миг Сиек-тян выпустила ситуацию из-под контроля. Я успел дёрнуть рукой, буквально на миллиметр.

— Не думай о нём, — промурлыкала Сиек-тян. — Думай обо мне!

Она принялась целовать меня в шею, и её прикосновения отзывались во всём теле. Такого сильного возбуждения я не испытывал, кажется, со времён Чёрной скалы…

Но всё же я не мог не отметить, что мои слова её задели. И мне казалось, что она сейчас страстно впивается губами мне в шею лишь для того, чтобы я не видел её лица, на котором вряд ли написано большими буквами: «ЛЮБОВЬ И СТРАСТЬ».

Когда её пальцы принялись расстёгивать мне рубашку, я начал бороться. Как мог, как умел — то есть, никак. Я изо всех сил пытался нащупать что-то, какую-нибудь Стихию, которая дала бы мне сил, но…

Ощущение было такое, будто во сне летал, а теперь проснулся и без толку пытаешься подпрыгивать, чтобы взлететь наяву. Чем дольше прыгаешь, тем лучше понимаешь: чудес не бывает. Сон есть сон.

— Вселенная, — прошептала Сиек-тян, избавляя меня от рубашки, — состоит из четырёх Стихий. А Пятая Стихия — есть душа Вселенной и сама Вселенная. Познав Пятую Стихию, ты можешь управлять Вселенной. Но познав собственную душу, ты можешь изменять и создавать Вселенные. И силы ты будешь черпать лишь внутри себя. Это и есть начало творения…

— Вы какая-то странная, — подала голос Огневушка, всё это время неподвижно стоявшая рядом. — Такие речи совсем не возбуждают мужчин.

Вот тут Сиек-тян дёрнулась уже более явственно. Пару секунд она сдерживалась, а потом всё же прошипела:

— Ты что, будешь меня учить, как возбуждать мужчин, безмозглая болванка?

— Могу и научить! Рот вы сейчас используете совсем не правильно. Ртом нужно…

— Да замолчи ты, чудовище! — воскликнула Сиек-тян.

Тут я почувствовал, как возбуждение, пронзавшее всё моё тело и запускавшее щупальца в разум, пошло на спад. Я глубоко вдохнул и даже сумел пошевелить плечами, расправить их. Значит, всё это было не настоящее, внушённое. Хорошо, но как этому противиться? Вот с этим пока не вполне ясно…

Сиек-тян старалась взять себя в руки, но это у неё получалось плохо. Из образа роковой соблазнительницы она необратимо выпала. Повернувшись ко мне, она вновь наслала эту невыносимую похоть, но разума уже не коснулась. Я будто захлопнул туда двери.

Огневушка молчала — видимо, Сиек-тян своим колдовством отняла у неё дар речи — но она уже помогла мне. Я пока ещё не нашёл способа борьбы, но, по крайней мере, нашёл точку опоры. Сиек-тян продолжила меня раздевать, но внезапно вздрогнула, встретившись со мной взглядом.

— Ничего у тебя не выйдет, — сказал я.

— Кажется, у твоего тела иное мнение.

— А тебе нужно моё тело? Всего-то? Забирай. Не велика ценность.

И я почему-то сумел закрыть глаза. Вдох — и я целый мир. Выдох — и меня не существует. Как учила Авелла.

Отдалённо я понимал, что происходит. Эта их магия души… Наверное, они действительно хотели как лучше. Заставить меня пробудить новые силы. А я, как обычно, спустил в унитаз все усилия. Когда мне пытались нагадить в душу, я спасался, замыкаясь в себе. Вот и сейчас сделал то же самое, пусть и на более глобальном уровне.

Сиек-тян, растерявшись, опять частично утратила контроль. Потому что я услышал наполненный ужасом голос Огневушки:

— Что вы наделали?! Хозяину было так скучно, что он уснул! Да что же вы за женщина такая?!

— Ах, ты… — задохнулась от возмущения Сиек-тян.

Но договорить ей было не суждено. У меня за спиной кто-то крикнул:

— Что?! Но как… Ты!!!

Послышался топот бегущих ног. Я открыл глаза. Сиек-тян вскрикнула, подскочила, торопливо запахивая халат. Она как будто даже побледнела.

— Опять ты! — Крик раздался рядом. Головой крутить я не мог, пришлось дождаться, пока прибежавший встанет передо мной и заглянет мне в лицо.

— Привет, Гиптиус, — сказал я; и, не особо задумываясь, добавил: — А мы тут плюшками балуемся…

Гиптиус что есть силы пнул меня по лицу, под горестный вопль Огневушки. Боль вспыхнула перед глазами белым пятном. Я повалился на спину, рот наполнил знакомый вкус крови. Ну вот, накрылась стратегия соблазнения.

В этот миг я понял, что разочаровался в Старике абсолютно. Тоже мне, умник-психолог, джедай пробудитель Силы. Бестолковый балабол, собравший под крылом таких же. Ну да, есть у них какие-то там силы. Но ведь к силе ещё и ум должен прилагаться. А это что такое? Один дебил лупит меня что есть мо́чи и орёт, другая на нём виснет и орёт. Уродливая сцена. А я до сих пор шевельнуться не могу, да и Огневушка тоже. Только орёт. Хорошо, хоть я не ору, а то оглох бы точно. Давайте ещё всё село сюда сбежится, устроят массовое побоище, с вилами и ломами. Чего там, гулять так гулять, других же дел нет, мир ведь не захватил Огненный Дракон.

Гиптиус, видно, тоже решил, что надо что-то менять. Повёл плечами, сбросил Сиек-тян, которая обидно и, судя по вскрику, больно шлёпнулась на пятую точку. И удары вдруг прекратились.

— А ты! — заорал он, схватив Сиек-тян, как взрослого мужика. — Сколько ты ещё будешь мучить меня, тварь? Я всё терпел! Твою холодность, твоего Кайрэна, твоё — всё! Но теперь ты — с ним? С ним?! — Мне досталось ногой в живот, и я порадовался, что опять лежу на боку. Хоть рвотой не захлебнусь, в самом-то деле.

А Гиптиус продолжал орать. Он то рычал сквозь стиснутые зубы, то чуть ли не рыдал в голос:

— Я ведь был твоим мужем, блудница! Оставила меня, нашла «настоящую любовь» — я смирился, я отошёл! И где теперь эта любовь? Да способна ли ты вообще на это чувство?!

Говоря, он тряс Сиек-тян, и её голова бестолково моталась. Мне даже сделалось её жалко. И Гиптиуса было жалко, несмотря ни на что. Навалял он мне, конечно, здорово, но… Ну а как бы я поступил, увидев, например, что Натсэ или Авелла в чём мать родила, целуются с каким-то парнем?.. Год назад, наверное, извинился бы и закрыл дверь. Сейчас — убил бы, не задумываясь.

— Да какое тебе дело?! — взвизгнула Сиек-тян. — Откуда ты вообще здесь взялся?

— Или тебе всё равно, с кем? — Гиптиус, казалось, её не слышал. — Без разницы, да? Почему тогда не со мной?! Почему ты бежишь к каждому, кто только свистнет, но не хочешь ничего дать мне, хотя я столько для тебя делаю?!

— Гиптиус, ты оскорбляешь меня и позоришь себя!

— Позорю? Позорю?! — взревел Гиптиус.

На секунду он замер, вглядываясь в пылающее ненавистью лицо Сиек-тян, а потом вдруг поволок её к реке.

Упс, подумал я. Если у них нет традиции заканчивать ссоры совместным купанием, то у меня плохое предчувствие. Сиек-тян, конечно, дура, но дура не сама по себе, это Старик ей мозги загадил. Но как объяснить Гиптиусу, что мы с ней на самом деле пытались меня инициировать?.. Как бы это самому себе хотя бы объяснить… а то я тоже не вполне прочувствовал этот тонкий момент.

— Что ты делаешь? — завопила Сиек-тян. — Пусти!

— Мне надоело терпеть унижения! А ты унижаешь меня каждым мигом своего существования.

Вода будто закипела, когда Гиптиус, взяв Сиек-тян за горло обеими руками, погрузил её в реку. Руки и ноги лихорадочно метались, пытались бить Гиптиуса, но он стоял, неподвижный, как скала.

— Они тут все странные, — заметила Огневушка, которая перестала орать, как только меня перестали бить. — Если ему так потребна эта женщина, для чего он её топит? Неужели нельзя сначала насильно овладеть, а уже потом убить?

Цинизма в её голосе не слышалось. Только искреннее недоумение.

Ответил я сдавленным рычанием. Я изо всех сил старался пошевелиться, но не мог. Да что ж такое? Сиек-тян там борется за свою жизнь, откуда у неё силы на то, чтобы удерживать нас?!

— Огневушка, можешь двигаться?

— Нет, хозяин. Могу спеть.

— В другой раз.

— Обещаете?

Я не стал тратить силы на ответ. Всплески руками на воде становились слабее. Да он же убьёт её правда! Водную магичку — утопит. Ну, или задушит под водой. Какая дебильная ирония. Может, перед смертью она мысленно поблагодарит Старика за то, что тот заблокировал Стихийную магию.

Я вспомнил убитый вид Логоамара. Как я ему скажу, что его дочь убили на моих глазах за то, что она пыталась со мной… нет, такого не должно быть!

В который уже раз я — сам как утопающий — начал хвататься за Стихии. Огонь! Пламя костра не шелохнулось. Земля! Не дрогнула… Воздух! Даже лёгкий ветерок утих. Вода! Ну же, расступись, выпусти девчонку!

Нет, и Вода осталась равнодушной к моим мысленным воплям. Тогда я потянулся к Пятой Стихии, чтобы и там наткнуться на глухую стену.

Познав собственную душу, ты можешь изменять и создавать Вселенные.

Чёрт с ними, со Вселенными, мне бы хоть на ноги встать, я б тогда схватил палку из костра, подбежал к Гиптиусу и ка-ак…

В последний раз слабо всплеснула рукой Сиек-тян, и вода сделалась спокойной. Гиптиус продолжал её держать. У меня потемнело в глазах. Нет, этот фарс зашёл слишком далеко!

В отчаянном порыве я, вместо того, чтобы искать помощь вовне, обратился с тем же зовом внутрь. Ну! Душа! Ты, жалкая трусливая душонка, говорят, у тебя есть какие-то там силы?! Так покажи их мне, самое время!

Я ни на грош не верил в успех. Если уж под контролем Сиек-тян я только «закрылся», то от самостоятельных упражнений тем более никакого толку не выйдет. Но больше-то не на что было надеяться.

И что-то случилось.

Это походило на фантазию, но я точно её не контролировал. В темноте, с закрытыми глазами, я увидел Натсэ и Авеллу. Они, связанные, сидели спиной к спине и смотрели на меня.

— Мы — твоя душа, — сказали они одновременно.

— Сильная, — добавила Натсэ.

— И добрая, — уточнила Авелла.

А потом снова хором:

— Чего ты от нас хочешь?

— Спасти Сиек-тян, — ответил я там же, во тьме.

— Зачем? — нахмурилась Натсэ. — Она едва нас не разлучила.

Авелла заволновалась. Принялась что-то нашёптывать Натсэ на ухо, неудобно вывернув голову. Натсэ лишь раздражённо дёрнула головой. Она ждала ответа от меня.

— Потому что никто не должен погибнуть из-за меня! — закричал я. — Хватит Талли и моей сестры!

Кивнув, Натсэ взмахнула руками, и верёвки упали бесполезными обрывками.

— Так идём, — просто сказала она. — Чего ждать?

Она встала сама, помогла подняться Авелле. И как только обе встали рядом, я открыл глаза.

— Хозяин, я могу двигаться! — воскликнула Огневушка.

И я тоже мог. Даже лёгкость какая-то появилась в теле. Самое время ею воспользоваться.

Я с силой оттолкнулся руками от земли, встал на ноги и побежал. Гиптиус повернул голову слишком поздно, когда я уже влетел в воду на полном ходу. Он успел вскинуть руку мне навстречу. Вода немного сбила мне чёткость движений, но я всё равно умудрился на бегу уклониться от его кулака и что есть силы ударил сам.

Удар пришёлся куда-то в грудь, или в живот. Обычно я такие вещи чувствую — есть разница, куда кулаком тыкать — но сейчас краем глаза заметил, что с кулаком у меня творится что-то непонятное. Его окутывала паутина фиолетовых молний. И результат удара получился неожиданным: подняв тучи брызг, Гиптиус вылетел из воды и улетел в самую середину лунной дорожки. Послышался всплеск, по воде пошли круги.

Времени разбираться в случившемся не было. Я упал на колени, зашарил в воде руками. Нащупал что-то, похожее на руку, схватил, дёрнул. Оказалось — нога. Я подтянул её к себе, перебирая руками, двинулся выше, не обращая внимания, что халата на бесчувственном женском теле уже нет. Наконец, я вытащил её, поволок к берегу. Бросил быстрый взгляд на реку. Пусто…

— Огневушка, плавать умеешь?

— Нет! — подскочила к воде рабыня. — Хотите, чтобы я его дотопила?

— Спаси его!

Огневушка без пререканий бросилась в воду, а до меня только в этот момент дошло, что ответ на вопрос был отрицательным.

— Стой! — заорал я, но было поздно, голова Огневушки уже скрылась в воде.

Да что ж за день-то такой, всё наперекосяк! Ладно, решаем проблемы по одной.

Я упал на травянистый берег вместе с Сиек-тян, неуклюже перевернул её, лихорадочно пытаясь вспомнить всё, что в школе рассказывали о спасении утопающих. Запомнил я не так уж много. Но самое главное: нельзя, как в кино, сразу делать искусственное дыхание рот в рот. Чёрт знает, кто платит Голливуду за геноцид, но при таком подходе вода, которой человек захлебнулся, закономерно уходит глубоко в лёгкие. Надо её сначала как-то вытрясти, вот только как…

Перевернув, я встряхнул Сиек-тян — тщетно. Только мокрые волосы скользили по траве.

Постучал по спине — ноль эмоций. Вспомнил, что когда человек поперхнулся, надо надавить на какую-то диафрагму. Так, ну и где у неё эта диафрагма?.. Нет, это грудь, надо ниже. Тут, что ли?.. Блин, как же мне сейчас Натсэ не хватает! Она уж точно в таких вещах разбирается.

Но мне повезло. Тело Сиек-тян вдруг напряглось, она издала кашляющий звук, потом её как будто немного стошнило, и она начала хрипло дышать.

— Дура! — с облегчением поприветствовал я её в мире живых и, толкнув на бок, бросился в реку.

Ориентир был смешной: середина лунной дороги. Туда я и нырнул. Тьма осветилась фиолетовым свечением. Я ошеломлённо завертел головой и тут же увидел странную фигуру. Подплыл к ней. Это оказалась Огневушка. Идя по дну, она тащила Гиптиуса на плечах. Я обхватил её руками, потянул вверх. Огневушка усердно задёргала ногами, и мы быстро всплыли. Она немедленно, с криком выдохнула, потом жадно вдохнула.

— Стряхни его, — тяжело дыша, сказал я. — Давай. Держу. Греби к берегу, одной рукой, давай…

Кое-как мы поплыли. Благо, речка была неглубокой, скоро получилось встать.

— Хозяин, — сказала Огневушка, — у вас глаза фиолетовым светятся!

— А в полнолуние я превращаюсь в ламантина…

— О… А что это?

— Вот превращусь — увидишь. Сам не знаю.

Сиек-тян сидела на том же месте, где я её оставил, и куталась в плащ. Сбросив Гиптиуса перед ней, я сам повалился в стороне и сказал:

— Всё! Этого — сама откачивай.

— Вы мне, хозяин?

— Да нет, этой…

— Нет нужды, — сказала спокойно Сиек-тян. — Гиптиус, вставай.

Я рывком поднялся. Увидел, как садится Гиптиус и потирает ладонью грудную клетку. Я перевёл недоумевающий взгляд на Сиек-тян. Плащ. Откуда он у неё?

И тут послышались медленные хлопки ладоней. Я вскочил на ноги. У костра сидел Старик.

— Серьёзно? — Ярость во мне закипала страшная. — Медленные хлопки? Вы вообще в курсе, что медленные хлопки — это баян?

Старик перестал хлопать.

— Не понимаю, — тихо сказал он, — как хлопки могут быть баяном.

— Объяснять не буду, примите на веру. Пусть это сводит вас с ума.

Я перевёл взгляд на эту полудурочную пару, которые теперь сидели рядом и смотрели на меня.

— Отличный удар, — заметил Гиптиус.

— Вы что, всё подстроили? — спросил я.

Молчаливые улыбки в ответ. Ох, как же у меня сжимаются кулаки…

— Какой смысл? — выкрикнул я. — Зачем?!

— Ты освободился, — сказала Сиек-тян. — Нашёл путь к своей душе.

— Я встал, когда ты потеряла сознание!

— Я не теряла сознания.

— Хватит, Сиектян, — сказал Старик. — Юноша и так рассержен.

— Юноша?! — воскликнул я и резко повернулся к нему.

Что-то вроде двух фиолетовых молний вырвалось, кажется, у меня из самого сердца, растеклось по телу, вылетело из сжатых кулаков и ударило в землю перед костром. Громыхнуло. В земле образовалась трещина, из которой повалил дым. Старик не шелохнулся, а вот Сиек-тян и Гиптиус подскочили.

— Мортегар, нет!

— Ты не понимаешь.

— Мы верно нашли путь, по которому ты способен пройти.

— Да, был шанс, что ты пробудишься, чтобы сохранить любовь к Натсэ…

— Не произноси её имя! — заорал я.

Мир вновь наполнился фиолетовым свечением, Гиптиус попятился, увлекая за собой Сиек-тян.

— Вы все — больные на голову ***. *** ***! *** *** ***! ***!!! Идите вы всем колхозом на ***, *** поехавшие! Огневушка, идём!

— Идём, хозяин!

Мы двинулись в сторону леса. Старик привёл меня не с этой стороны, но я не видел разницы. Всё равно искать Материк, где он — неизвестно, а мне бы только до границы этой магической глушилки добраться.

— Мортегар! — крикнула вслед Сиек-тян. — Постой. Дай мне всё объяснить.

Я вскинул над головой средний палец.

— Оставь его, — посоветовал Старик. — Он понял, как это делается, и в нужный час найдёт дорогу.

Магическое сознание восстановлено.

Обнаружен новый статус.

Генерируется подходящее название.

Новый статус: Абсолютный Маг.

Ранг: 1. Сила: 115.

Что ж они там со мной сделали, что даже интерфейс прифигел?! Эй, Ардок, ты про такое слышал?

Нет.

Спасибо за развёрнутый ответ, как сказала бы моя географичка. Кстати насчёт географии. Где мы и куда нам?

Я остановился, в меня врезалась Огневушка.

— Простите, хозяин, — сказала она. — Я была плохим телохранителем. Вам даже пришлось меня спасать.

— Ты была отличным телохранителем и очень меня выручила, — возразил я. — Фактически, среди моих телохранителей ты занимаешь почётное второе место.

— Хозяин… похвалил меня? — изумилась Огневушка.

— Да. А что?

— Не знаю. Мне как-то… приятно.

Было темно, но мне казалось, что она покраснела. Блин, как же быстро она превратилась из боевой секс-куклы в человека!

— Я устала, — сказала она, довершив образ. — Мокро. И холодно.

— Осушись, — посоветовал я, — ты ведь можешь?

— Как? Не могу.

— Ладно, иди сюда. Концентрация.

Сперва я собрал с неё всю воду в шарик, потом — с себя. Стало значительно лучше.

— А теперь прыгай на меня сзади и держись. Полетим.

Огневушка обрадованно шмыгнула носом и выполнила приказ. Воздух мягко поднял нас, вознёс над деревьями, и тут посыпались сообщения:

НАТСЭ: Морт, ты где? Ты ранен?

АВЕЛЛА: Мортегар, что с тобой?

НАТСЭ: Морт, Огонь тебя задери, я же вижу, что ты жив!

АВЕЛЛА: Пожалуйста, отзовись, иначе мы пойдём тебя искать!

НАТСЭ: Морт, если читаешь — срочно домой, тут что-то странное началось.

АВЕЛЛА: В больнице пожар, Мортегар, возвращайся!

НАТСЭ: Ямос погиб

НАТСЭ: Ребёнка похитили. Морт, где ты?!