Мятежное пламя

Глава 54

На подлёте к Тентеру сгустились грозовые тучи, и нам пришлось снизиться, потому что иначе ничего не было видно. Я обнимал Авеллу за талию, прижимал к себе — не для того, чтобы удержать, нет, этого не требовалось, ветер послушно удерживал нас обоих. Да даже если бы я почему-либо перестал его контролировать, Авелла сумела бы нас обоих спустить на землю.

Я обнимал её, потому что в груди поселилось мерзкое чувство: скоро всё это закончится. Дважды в одну реку не войти. Даже если мы все каким-то чудом и выживем в грядущей бойне, это ведь будем не совсем мы. Это уже и сейчас — не мы. Однажды нам посчастливилось выкрасть у судьбы несколько дней счастливой жизни, но теперь это время безнадёжно закончилось, и если продолжение и будет, то оно совершенно точно не повторит того, что уже было.

— Кажется, нас ждут! — прокричала Авелла, когда мы опустились ниже линии туч.

Я кивнул. Это было ещё мягко сказано. Тучи создавали мрак, не хуже ночного, хотя ещё не так давно перевалило за полдень. Но внизу на темноту не жаловались. Полчища стихиалей освещали то, что когда-то было столицей, своими огнями. Тысячи близнецов и близняшек неподвижно стояли и смотрели в небо. А ещё там, внизу, свернувшись кольцами, дремали драконы.

Все они стерегли Святилище и пробитую хранителем дырку в земле. Теперь я понимал гораздо больше, чем тогда, когда побывал здесь впервые. Понимал, почему Мелаирим с таким удивлением сказал тогда: «Сердце Земли?..».

Он знал, где находится Сердце Огня, и думал, что мы пришли за ним. Тот факт, что мы забрали себе Сердце Земли, оказался для него полнейшей неожиданностью. Он и вообразить не мог, что мы отважимся на такое грубое вторжение в мир Стихий.

Не знаю уж какими путями Мелаирим выяснил, где начинается путь к Сердцу Огня, но пройти этим путём он не мог. Надо полагать, пытался, но — не мог. Ведь не был ни однопечатником, ни главой клана. Загадка ему не показывалась, а значит, отгадать её он формально не мог и только погиб бы, попытавшись сделать то, что сделаю сейчас я.

— Драконы нас заметят, — говорила Авелла. — Остальных мы, наверное, сможем обмануть, но драконов… Мортегар, ты вообще меня слушаешь?

Авелла встревожилась, потому что я начал снижаться. Напитавшиеся влагой плащи тяжело тянули к земле, и я магией «отжал» воду из одежды. Авелла вздрогнула, почувствовав, как одежда стала сухой.

— Слушаю, — ответил я на вопрос. — Драконы нас заметят. Нас вообще все заметят. Я не использую Невидимость.

— Во-о-от как, — протянула Авелла, и её рука чуть сильнее обняла меня. — А почему?

— Потому что сейчас они точно не нападут. Смысла нет.

— В прошлый раз стражи напали, — напомнила Авелла.

— Да… не совсем, — поморщился я. — Тот придурок швырялся огнём не для того, чтобы уничтожить, а для того, чтобы выяснить наверняка, здесь ли я. Ну тупые они, это есть. Ничего тут не поделаешь. Мелаирим хоть и мудрый дядька, но творец из него так себе.

— И ты думаешь, они нас пропустят? — Авелла с сомнением смотрела вниз, туда, где гигантские ящеры уже поднимали головы.

— Уверен. Зато обратно не выпустят, это уж точно. Мелаирим лично прибудет сюда и попытается отобрать Сердце. Но в это же время на Материке будет увеличиваться клан Огня, и это он не сможет не почувствовать. Я думаю, он рванёт туда.

— Почему?

— Потому что он меня знает. Знает, что я всё равно полечу туда, за ним, чтобы спасти Материк. Так зачем зря распыляться, если можно покончить и с тем, и с другим одним махом?

Авелла молчала. Мы снижались. Огненная армия внизу начинала шевелиться. Нет, они не готовились к атаке — наоборот, предупредительно расступались, чтобы дать нам место приземлиться.

— Мортегар, — тихо сказала Авелла, — а зачем тогда ты решил натравить его на Материк?

— Чтобы Материк вступил, наконец, в войну, — сказал я. — Нам потребуется помощь каждого мага, чтобы одолеть Мелаирима. Хотят они этого или нет — будут драться.

— И ты совершенно спокойно вырвал у них из рук единственную возможность заключить с Драконом мир, — ещё тише сказала Авелла.

Ну, вот и началось. То, о чём я говорил. Мы уже распадаемся на части. Ещё чуть-чуть — и целого не останется. А ведь это Авелла ещё не в курсе, что я уничтожу Сердца, когда всё закончится. Тогда она, наверное, вообще меня проклянёт. Если уже не… И когда, в какой момент жизни я вдруг поставил весь мир превыше собственного счастья? Счастья Авеллы? Счастья Натсэ? Как я мог такое сделать? Я! Неужели какой-то Анемуруд столетия назад, ни разу меня не видев, знал обо мне больше, чем я знаю о себе сейчас?..

Неуловимо ловким движением Авелла оказалась не сбоку от меня, а передо мной и обняла. Я почувствовал на ухе её дыхание, услышал шёпот:

— Мы просто обязаны победить, Мортегар.

— Всё так, — растерянно сказал я, положив руки ей на спину. Она что, всё равно на моей стороне?..

— Не сдавайся, — попросила Авелла. — Даже если мы увидим падающий, объятый пламенем Материк — не вздумай сдаваться, слышишь? Мы победим, даже если кроме нас никого не останется.

Помолчав, я шепнул в ответ:

— Спасибо.

А минуту спустя земля коснулась наших ног.

Жар пламени стихиалей, наверное, мог бы убить, или хотя бы серьёзно обжечь обычного человека, даже мага. Их эфемерные тела вспыхивали, когда мы проходили мимо, и тянулись к нам. Огненный лев издал громоподобный рык, ему вторили тигр и леопард. Огненные птицы растопыривали крылья и делали вид, будто собираются напасть. Когда одна из них едва не клюнула Авеллу, я остановился.

— Ну-ка прекратили это, — сказал я, попросив воздух усилить мой голос, и он прогремел на сотни метров вокруг. — Ещё одно движение в нашу сторону, и я уничтожу вас всех. Не пожалею времени. Всё равно придётся этим заниматься потом.

Стихиали затрепетали, начали переглядываться. Пламя перестало тянуться к нам, устремилось вверх, к сумрачному небу, которое как раз в этот миг прошила изогнутая молния.

— Мелаирим! — сказал я ещё громче. — Нужно лучше контролировать своих тварей. Ты меня разочаровываешь.

Нехотя стихиали отступили за спины огненных близняшек. Я подавил непроизвольную дрожь, вновь увидев их. Тысячи лиц, точно таких же, как у Огневушки, к которой я уже привык, которую воспринимал, как необычную, но верную соратницу. И все эти лица одновременно улыбнулись мне:

— Привет, Мортегар! — грянул невероятный хор. — Вот-вот всё закончится, не так ли? Тебе осталось лишь достать Сердце Огня, а потом, проиграв в битве, утратить его вместе с жизнью. Глупый мальчик. Смешной мальчик. Лучше бы сидел в своём мире. Тогда Мелаирим создал бы свой клан, завладел Сердцем, и все были бы счастливы. А теперь — ты умрёшь.

— Это уже не ваши проблемы, а сэра Мортегара! — бросила им Авелла. — А будете много болтать — мы на вас на всех ошейники наденем, вот!

Они рассмеялись, на этот раз — вразнобой. Смех как будто летал вокруг нас, пронизывал насквозь, оглушал, деморализовывал. И вот к нему присоединился мужской. Близняшки, как кордебалет в балете ужасов, разделились. Каждая вторая шагнула вперёд и влево, чётко, слаженно, изящно. В освободившиеся пространства вышли близнецы.

— Эра Огня грядёт! — громыхали они. — Править будет бессмертная Царица. Мы будем её вассалами. А маги Огня — нашими слугами. Вовеки веков!

— А люди? — спросил я. — Что насчёт простолюдинов?

— Они расплодятся в изобилии, дабы возносить дары.

— Дары? — удивилась Авелла.

— Дары для магов. Лучшие из которых будут переданы нам. Лучшие из которых достанутся Царице.

— Мне кажется, в своей предвыборной речи вы забыли упомянуть о жертвоприношениях, — сказал я. — Сколько простолюдинов в год должно будет умереть на костре, чтобы вся ваша сволочная шайка продолжала благоденствовать?

— Их жизни будут наполнены Огнём! — прогремел ответ. — Они будут восходить на жертвенные костры с радостью.

— Сколько? — повторил я вопрос.

В ответ — тишина. Ответа у марионеток не было.

— В общих чертах ясно, — усмехнулся я. — Пожалуй, проголосую за другую партию.

Больше они не кричали и не смеялись. Молча смотрели на нас, пока мы шли этим живым извилистым коридором. Над близнецами и стихиалями высились драконьи головы на длинных шеях. Их глаза, похожие на драгоценные камни, тоже пристально следили за каждым нашим шагом. Иногда из гигантских ноздрей вылетали огненные облачка и таяли.

Интересно, где эти твари прятались двадцать лет? Считалось ведь, что всех драконов истребили вместе с кланом Огня. А их — вон сколько. Не мог ведь Мелаирим их всех создать. Или мог?..

Коридор вывел нас к развалинам дома, который разбил каменной башкой хранитель Сердца Земли. Вокруг дыры в земле свернулся кольцами змееподобный дракон. У него не было даже лап — только длинное туловище, переходящее в хвост, и кожистые крылья. Как только мы приблизились, он лениво развернулся и скользнул в сторону. Близнецы и близняшки расступились, пропуская его. Мы остановились над пропастью.

— Прыгаем? — спросила Авелла. Голос у неё дрожал и срывался. Рука, за которую я её держал, тряслась.

— Просто держись за меня. Нет… Давай лучше я тебя буду держать.

Я обнял Авеллу, и на землю упали первые капли дождя. Ещё одна молния разорвала мрачный небосвод, а следом зарокотал гром.

— Наверное, мама уже трансгрессировала остров, — пролепетала Авелла. — После такого всегда что-то разлаживается в небе…

Я поднял голову. Да уж, зрелище было — непередаваемое. Небо было словно высечено из камня. По тяжёлым тучам пробегали алые разряды. Казалось, вся эта ужасная громада вот-вот обрушится нам на головы, покарав за сами мысли о том, что можно продолжать борьбу, что можно даже победить…

Дождь набирал силу. Что-то зашипело, боковым зрением я заметил движение. Повернул голову. Стихиали спешили наверх, в Святилище, чтобы укрыться от дождя.

— Грустите, когда с неба капает, да? — крикнул я. — И нет теперь детишек, чтобы поиграть и утешить?

Мне показалось, что один стихиаль — Огненная лошадь — задержался, повернул голову и посмотрел на меня. А потом вновь поскакал по выжженному холму.

— Готова? — спросил я Авеллу.

Она только кивнула. Похоже, голосовые связки её больше не слушались.

— Тогда — летим.

И я прыгнул навстречу густой черноте. Черноте, за которой был сокрыт Огонь.

Казалось, что тьма ворвалась в глаза и забила уши черной беспросветной тканью. Быстро-быстро заколотилось сердце. Страшную чёрную тишину разорвал визг Авеллы — она цеплялась за меня, как утопающая. Могла бы сама применить магию Воздуха, но не делала этого — доверилась. Только кричала от ужаса.

Я заставил себя досчитать до десяти, а потом замедлил падение. Зажёг пару десятков огней, отправил их вниз, на разведку. Оказалось, я угадал с ювелирной точностью: до пола оставалось метров двадцать.

— Мортегар, ты — безумец, — доложила мне Авелла.

— Это я только разминаюсь, — ответил я и аккуратно поставил Авеллу на целую каменную плиту.

После того, как хранитель вырвался наружу, вниз посыпались осколки камней и основательно раздробили пол. Мы обходили огромные валуны, сопровождаемые блуждающими огоньками.

— Ты точно уверен, что угадал правильно? — спросила Авелла.

— Да. Магическое сознание подтвердило, сразу, как только мы вернулись в этот мир. Я стоял прямо над Сердцем, но не знал этого!

— А если бы знал… Думаешь, тогда, с двумя Сердцами, мы бы победили… его?

Я ответил не сразу. Думал, обходя каменные глыбы. За спиной начало капать — дождь сквозь пролом достиг пола.

— Думаю, нет. В битве Огня с Огнём всегда победит Огонь. Тут… другое должно быть.

— Что именно? — Авелла не понимала. Я тоже не понимал. Я только чувствовал. Разум — не самая сильная моя сторона, но сердце знает много такого, что разуму не по силам.

Может быть, именно поэтому меня и призвали. Именно поэтому Анемуруд выдал Мелаириму такой слепок души. Никто и никогда не наворотил бы столько, сколько я, руководствуясь одним лишь сердцем, без малейшей примеси разума.

— Мы должны уничтожить саму возможность управлять Стихиями, Авелла, — сказал я. — Чтобы впредь подобного не повторялось. Стихии должны жить сами по себе и слушаться лишь тех, кто готов с ними говорить, тех, чьи сердца подобны сердцам, которые мы собираем.

В тишине она тихо переспросила:

— Что?

— Извини, что не сказал раньше. Победить мы можем лишь ценой магии Стихий. Так… Кажется, колодец завалило. Отойди-ка на чистое место.

Помешкав, Авелла прыгнула в сторону, а я сделал то, что однажды уже делал в Каменном страже — попросил Пятую Стихию восстановить разрушенное.

Зрелище было поистине завораживающим: камни, большие и маленькие, гигантские глыбы и мельчайший щебень — все поплыли вверх, постепенно набирая скорость. Я поднял взгляд вслед за ними.

— Мортегар, вот. Ты был прав.

Я опустил голову. Авелла стояла возле полуразрушенного колодца — каменного бортика, огораживающего дырку в полу. Я подошёл, глянул вниз… Чернота. «Когда огонь сокрыт за чернотой?».

— Мне точно нельзя туда с тобой? — печально спросила Авелла.

— Слушай… Ты помнишь, как реагировали хранители, когда к ним приходили лишние люди. Мы дважды чуть не погибли. А это — Сердце Огня. Самое могущественное. И хранитель у него наверняка самый опасный. Это Сердце даже спрятали надёжнее остальных! Чтобы попасть к нему, надо сперва оказаться в хранилище Сердца Земли. Это ведь неспроста, как думаешь?

Авелла наклонила голову. Казалось, она сейчас заплачет от обиды, как маленькая девочка.

— Авелла… — Я протянул руку, коснулся её волос. — Пожалуйста. Не заставляй меня волноваться о тебе. Я просто хочу вернуться, и… и чтобы ты меня обняла. Живая.

Авелла вдруг резко оттолкнула мою руку, подняла голову, и голубые глаза сверкнули в темноте, разбавляемой моими огоньками.

— А Натсэ ведь наверняка всё знала, да? Почему ты мне не сказал? Почему вы относитесь ко мне, как к ребёнку?! Не надо меня защищать, Мортегар!

Слёзы всё-таки полились. Я понял, что лезть с утешениями сейчас — не лучшее время, и устало опустился на сохранившийся кусок каменного бортика.

— Стихийная магия — не единственная. То, что я делаю — ну, эти фиолетовые разряды — это то, что клан Людей называет Магией Души. Мне помогла открыть её Сиек-тян, когда я пропал после того, как поймал Огневушку. Той ночью я научился видеть свою душу. Знаешь, как она выглядит?

Авелла молчала, но слушала, это чувствовалась.

— Там — ты. И Натсэ. Прежде чем помочь, вы советуетесь и соглашаетесь друг с другом. Я не знаю, нормально ли это. Не знаю, как видят — и видят ли — свою душу другие маги из этого клана. Но у меня сложилось вот так. Ты — больше, чем моя жена, Авелла. Гораздо больше. Без тебя не существует и меня. Как и без Натсэ. Мы — одно целое. И — да, я боялся сказать тебе про то, что Сердца нужно уничтожить. И сейчас боюсь.

— Думаешь, магия мне будет дороже вас двоих? — всхлипнула Авелла. — Или дороже жизни целого мира?..

— Нет… Не так. Просто… Ну, я думал, что тебе будет больно это узнать. Что в конце концов ты, возможно, станешь обычной простолюдинкой. Не знаю, сумеет ли в тебе пробудиться Магия Души. Я почти всю жизнь прожил без магии, мне не страшно. Натсэ — тоже. А ты…

— Аристократка? Высокородная? Мортегар, ты… глупый.

— Это да, — вздохнул я. — Мир?

Я, как однажды делала моя сестра в обличье Талли, протянул Авелле мизинец. Она, улыбнувшись, пожала его своим мизинчиком.

— Больше я ничего от тебя не утаю, — пообещал я.

— Хорошо. А то я тебя накажу. — Авелла приблизилась ко мне, поцеловала легонько в губы, уткнулась лбом в лоб, заглянула в глаза.

— Накажешь? — улыбнулся я. — Как?

— Вот так!

Без всякого предупреждения, внезапно, она толкнула меня в плечи. Я даже не успел подумать о магии. Мир перевернулся и завертелся, полетел куда-то, стремительно уменьшаясь.

— Возвращайся скорее! — догнал меня гаснущий крик Авеллы.

— Сумасшедшая! — заорал я в ответ.

Кажется, успел ещё услышать её смех, прежде чем всё заполонил свист ветра в ушах. Вскоре и пятно тусклого света наверху исчезло.