Мятежное пламя

Глава 61

Как же долго я этого ждал. Возможности просто сразиться с этим мерзким отродьем, ни на что больше не оглядываясь. Решить судьбу мира в последнем бою — и забыть об этом, либо умереть. Кажется, я улыбался, как псих, летя на Мелаирима, заключённого в Огненной туше.

Мне было уже всё равно, что уничтожить первым делом — Дракона, или Мелаирима. Я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы совладать с обоими. А если на помощь ещё придёт Натсэ…

— Нет! — оглушил меня истошный вопль.

Маленькая Талли вскрикнула. Я видел, как силуэт Мелаирима схватил её силуэт. Они слились в один.

— Остановись, или я сверну её шею!

Я замер, будто на стену налетев.

— Ты же клялся! — закричала Авелла.

— Клялся? — Мелаирим засмеялся. — О, да. Огонь поклялся Огнём. Что же со мной будет, если я нарушу клятву? Даже интересно узнать. Хватит трепотни! Всё упрощается. Сердце — или девчонка превращается в труп.

— Талли! — крикнул я.

— Не смей! — рявкнул Мелаирим почти одновременно со мной. — Скажешь ей хоть слово ещё — ей конец. Ни слова! Просто отдай Сердце Огня.

Я, тяжело дыша, тянул секунды. Что-то изменилось в драконьей туше, свет преломился иначе, и я стал видеть их обоих не только силуэтами. С лицами и одеждой. Маленькая Талли и впрямь подросла. Теперь она выглядела лет на десять-одиннадцать и обещала стать очень красивой девушкой. Она цеплялась обеими руками за руку Мелаирима, которая захватила её шею.

Как жаль, что я не могу передать ей мои мысли. Не могу сказать: «Сопротивляйся! Ты же — сильнейшая из сильнейших!».

— Тётя Натсэ — спаслась? — сдавленным голосом спросила Талли.

— Нет! — рявкнул ей в ухо Мелаирим. — Она…

— Она здесь!

Я резко опустил взгляд. Натсэ стояла внизу, среди стихиалей и прочей нечисти, в своём костюме японской школьницы.

— Не вздумай шевельнуться! — заорал Мелаирим. — На кону жизнь…

Невозможно было понять, каким образом тонкий голосок Маленькой Талли оборвал рёв Мелаирима, но это произошло.

— Ты соврал! — чуть ли не весело сказала Маленькая Талли. — И ты — плохой. Я выбрала!

Она отпустила его руку. В следующий миг у меня возникло ощущение дежавю. В обеих её ладошках появились «трехзубые вилки», как у Натсэ на свадьбе с Искаром. Сжав рукояти, Маленькая Талли резко ударила назад и вниз.

Оружия вонзились в бёдра Мелаирима. Он заорал и отпустил свою опасную жертву. Маленькая Талли не упала. Она развернулась, перехватила «вилки» и резким движением провернула, после чего дёрнула вверх, разрезая живот.

— Молодец! — закричала снизу Натсэ, кажется, хлопая в ладоши. — Всё правильно запомнила!

Талли не стала дожидаться, пока Мелаирим придёт в себя. Она отвернулась и прыгнула вниз. Воздух охотно подхватил её, унёс поближе к тёте Натсэ. Я заставил себя отвести от них взгляд. Потом. Будет время. А пока…

Я сотворил огонь. Множество огня. Заставил его бушевать вокруг меня, принимать форму… Я хотел было создать дракона, но решил, что лучше не уподобляться Мелаириму. В результате вокруг меня образовался Огненный Орёл. В один взмах гигантских крыльев я оказался рядом с Драконом Мелаирима.

Мелаирим заживил раны, и меня встретил его спокойный взгляд. Я видел его недолго. Краски тут же потускнели, превратив Мелаирима в силуэт, похожий на тень. Дракон, налившись багрянцем, ударил меня правым крылом. Я отразил атаку своим крылом и почувствовал боль.

Когда я использовал «Лаганна», своего Земляного голема, было не так. Я чувствовал, как тает ресурс от каждого движения, от каждого удара. Но боли не было. Сейчас же ресурс сделался не важным, зато ощущение было такое, как будто мне… повредили крыло.

Орлиная глотка издала клёкот помимо моей воли. Я же только и додумался, что дёрнуть за привычную ниточку: использовал заклинание Исцеление. Огненная рябь пробежала по крылу, и боль исчезла.

Думать о том, как всё это работает, было некогда. Дракон выплюнул струю пламени. Я принял её грудью, потому что толком не знал, где находится Авелла. Не мог позволить себе увернуться. И этот удар был по ощущениям похож на то, как если бы мне колом пробили грудь.

Я закричал, и изо рта выплеснулась кровь. В глазах начало темнеть.

МОРТЕГАР: Авелла, убирайся отсюда!

АВЕЛЛА: Ушла!

Надо же, как странно, она даже спорить не стала. Поняла, что в этой битве она — не воин, но песчинка.

Дракон налетел на меня, огненные когти всех четырёх лап вцепились в мою огненную плоть. В местах, где соприкасались два разных Огня, возникало странное белое свечение. Странное потому, что не имело отношения ни к одной из Стихий. Что-то там было сродни пустоте, безграничной пустоте, простёршейся между мирами. Сражаясь, мы рвали мир в клочья.

Я падал. Мои крылья без толку, слабо лупили по Дракону. Моё лицо оказалось напротив лица Мелаирима, которое вновь стало видным, а не сокрытым тенью.

— Ты не представляешь, какие силы мне подвластны, — проорал он. — Соберите хоть все Сердца — вам не одолеть меня! Отдай Сердце Огня, пока не поздно!

— Сейчас! — заорал я в ответ.

Сунул левую руку в карман. Мелаирим жадно следил безумным взглядом за каждым движением. Когда я вытащил из кармана сжатый кулак с выставленным средним пальцем, лицо Мелаирима на мгновение сделалось обиженным.

— А ну, отвалил от него! — загремел голос Натсэ.

Каменный кулак врезался в драконью голову. Дракон с визгом отлетел в сторону, подняв тучу искр. Я глубоко вдохнул и заработал крыльями. На этот раз обошёлся без заклинаний, просто пламя зарастило повреждения, подчиняясь мысли.

Я повис в воздухе рядом с каменным гигантом, в глубине которого скрывалась Натсэ.

НАТСЭ: Морт, я знаю, что меня нельзя простить и не прошу этого. Но позволь мне хотя бы помочь уничтожить эту тварь. Мне больше ничего не нужно.

МОРТЕГАР: Нет.

НАТСЭ: Нет?..

МОРТЕГАР: Давай лучше наоборот. Я не позволю тебе мне помогать, но зато прощу тебя. Так мне спокойней будет.

НАТСЭ: Морт, перестань! Нельзя так легкомысленно относиться к предательству!

МОРТЕГАР: Я — тряпка, мне можно.

НАТСЭ: Никакая ты не тряпка.

МОРТЕГАР: А ты — никакая не предательница.

Диалог занял пару секунд. За это время Дракон выправил траекторию полёта и полетел на нас. Натсэ шагнула ему навстречу, размахнувшись каменным мечом. Я набрал воздуху в грудь своей птицы и… Кто сказал, что только драконы могут изрыгать пламя? Это оскорбительный стереотип!

Мой огонь ударил Дракона в голову, заставил его замешкаться. В следующий миг гигантский меч Натсэ ударил Дракона поперёк туши, выбив ещё сноп искр, будто бы от гигантской сварки.

— Получи! — донёсся снизу визг Маленькой Талли.

Сотни каменных пик одновременно ударили в Дракона с земли. Он завертелся, суматошно размахивая крыльями. За первым залпом последовал второй, потом — третий. Маленькая Талли била без устали. Да ещё и порывы ветра начали сбивать Дракона.

— Прикончим скотину! — воскликнула Натсэ.

Меч в её руке превратился в огромное стальное копьё. Каменный гигант размахнулся и швырнул своё орудие в Дракона. Копьё должно было пронзить его насквозь, но…

— Хватит!

Громовой голос оглушил. Копьё исчезло, будто испарившись, не долетев до Дракона. Та же судьба постигла и все остальные залпы снизу. Маленькая Талли мигом сообразила, что атаки смысла не имеют, и прекратила стрелять.

Дракон повис под пылающим небом, увеличился в размерах. Мне сделалось не по себе. Теперь он казался каким-то незыблемым, недоступным ни для какого оружия. Как… как цветная наклейка на чёрно-белом карандашном рисунке. Как трёхмерная фигура в двухмерном мире.

— У вас была возможность выжить, вы плюнули на неё. В моём мире места для вас не осталось.

Я не успел даже осмыслить его слова. На нас обрушилось небо.

Как будто я вновь оказался в Ядре Земли. Кругом было лишь пламя, жидкое, твёрдое, текучее и вязкое, из него состоял весь мир.

Боль была такой, что все мысли вылетели из головы. То, что осталось, наверное, можно было назвать инстинктами, рефлексами, которые я воспитал в себе, следуя всю дорогу за сердцем, а не за разумом.

Я повернулся к огню спиной и, расправив крылья, заслонил собой Натсэ. Она была ближе всех, я по крайней мере знал, где она вообще находится.

Огонь сжигал Огонь, перед глазами расползалась белизна, та самая, что сродни вечному ничто. Свечение, изничтожающее самую ткань, из которой создаются миры.

Повалив каменного гиганта на землю, я вдруг обнаружил, что здесь пламя закончилось. Оно не достигало земли, что-то остановило его в воздухе.

Я убрал своё огненное облачение. Одновременно избавилась от каменной оболочки Натсэ, получилось, что мы лежим на земле, глядя в глаза друг другу.

— Вы живы?! — подбежала к нам Авелла, держа за руку Маленькую Талли.

— Почему-то, — сказал я, скатившись с Натсэ. — А где все…

Ответ уже не требовался. Я увидел, куда стремились все стихиали и близнецы с близняшками.

На крыше чудом уцелевшего после стольких апокалипсисов каменного дома стоял, воздев посох, Старик. От конца посоха распространялось сияние. Оно тоже было белым, но сердце подсказывало, что это — не та белизна, не уничтожающая. Та, что, напротив, способна создавать Вселенные.

Сияние, будто стеклянная преграда, останавливало пламя, не позволяя ему прорваться ниже, уничтожить нас.

Вся нечисть бежала к Старику, гонимая слепым инстинктом.

— Какие злые, — пробормотала Талли.

Земля содрогнулась. Огневушки и Огневушки-мальчики стали падать целыми толпами в возникающие то тут, то там разломы. Стихиалей это, конечно, не застопорило. Огненные птицы взлетели, тигры и лошади — прыгнули.

— Вакуум! — Авелла вытянула руку.

Кажется, пару стихиалей ей удалось поймать и уничтожить, но это была капля в море.

Старик заметил, что на него нападают, вовремя. Я почувствовал его усилие. Вот он будто толкнул вверх посох, и магическое поле его души поднялось, прогнав огонь ещё выше в небо.

А следующим движением Старик крутанул посох, одновременно сам поворачиваясь вокруг своей оси. Стихиалей, которые готовы были испепелить его, расшвыряло в разные стороны. По телам многих побежали белые разряды ослепительной энергии. Они взорвались, засыпав землю медленно гаснущими искрами.

Пламя вверху погасло. Остался только огромный Дракон, с недоумением взирающий вниз, на эту внезапно появившуюся помеху.

— Я разгадал твою загадку, Мортегар! — прогремел голос Старика.

Он шагнул с крыши, и воздух осторожно опустил его, поставил на землю. Старик неспешно пошёл ко мне.

— Загадку? — произнёс я, не в силах заставить голову хоть что-то соображать.

— Ты назвал меня «роялем». Я долго размышлял, пока меня не осенило. Подобно роялю, я был всего лишь инструментом Анемуруда, на котором он сочинил свою мелодию и оставил меня вспоминать её. Таким же инструментом был Мелаирим, таким же был и ты. Но вы оба перестали играть чужие мелодии. Вы теперь — сами творите свои судьбы, не ожидая, пока ваших клавиш коснуться пальцы музыканта. Я понял, что настало моё время взять мелодию в свои руки. Позволь мне поблагодарить тебя за мудрость, Мортегар. Для меня честь быть знакомым с тобой.

Он поклонился, остановившись, и резко развернулся. Как раз вовремя — Дракон рванулся вниз, к нему.

— Нет! — заорал я. — Идиот!!!

Старик встретил Дракона поднятым посохом. Ослепительно полыхнула белая вспышка, однако теперь, когда солнце было скрыто за чёрными тучами, Дракон даже не дёрнулся.

Запоздало до меня дошло, как я ошибся, подумав, что днём Мелаирим «заряжается» от солнца. Всё было с точностью до наоборот. Солнце оставалось настоящим Огнём этого мира, а Мелаирим был мятежным Пламенем. И Солнце наверняка причиняло ему страдания, вот и всё.

Я побежал. Прыгнул и полетел, на ходу расправляя огненные крылья, но не успел.

Пламя окутало Старика. От него остался лишь силуэт, чёрный и тонкий. Но вот в пламени забрезжило белое свечение, сделалось сильнее, ярче, и Дракон, зарычав, отпрянул.

Старику тяжело далось это, и он не мог скрыть усталости. Плечи поникли, рука, державшая посох, тряслась.

— Таков мой выбор! — чуть слышно произнёс Старик, и с конца посоха сорвалась белая молния, ударив Дракона в грудь.

Молния не исчезла, сверкнув, как подобало молнии. Нет, она продолжала дёргаться, ослепляя, соединяя в единое целое Старика, посох и Дракона.

В тот миг, когда я поравнялся со Стариком, грянул взрыв. Ещё одна буря огня пополам с белой энергией.

Меня отшвырнуло назад. Я ударился спиной о землю, меня вмяло на метр в глубину, но то ли Пятая Стихия вовремя сжалилась, то ли Натсэ успела подсуетиться, а может, Маленькая Талли — не знаю, но я ничего не сломал и даже не сильно ушибся. Тут же вскочил на ноги, тяжело дыша.

На лицо упали робкие капли дождя. Они быстро обрели уверенность, и хлынул ливень, скрыв всё в радиусе больше полутора метров. Но я успел заметить, что, во-первых, Дракона и стихиалей больше нет, а во-вторых, Старик лежит в десятке шагов от меня, рядом со сломанным в трёх местах посохом.

Я бросился к нему. Раскисшая земля скользила, будто не хотела пускать. Дождь лупил по коже и, казалось, вот-вот начнёт её резать, но я даже не подумал унять его магией. Почему-то казалось правильным, что — дождь. Он лился и будто приносил какое-то очищение.

Упав на колени возле Старика, я наклонился к нему, услышал судорожное дыхание.

— Куда ж ты полез? — простонал я. — Сам же говорил — вы не воины!

— Никто не воин, пока не начнётся война, Мортегар, — сипло ответил Старик, и я едва слышал его за шумом дождя. — Хотя бы я прогнал его. Скажи… Скажи, что я был прав.

— Ты был прав, — обречённо сказал я.

Дождь внезапно перестал литься, остался лишь звук. Я поднял голову. Они подошли все втроём. Авелла сотворила воздушный «зонтик» над нами. Я не стал с ней спорить. Все молча, с изумлением смотрели на умирающего старика. Они-то все видели его впервые в жизни.

— Корабль, — шепнул он.

— Что? — Я наклонился ближе. Расслышать слова Старика было уже почти невозможно. Глаза его начали закатываться.

— Ты просил… корабль… Сиектян… Он там, где будет его сердце, Мортегар.

— Что?! Какое ещё сердце у корабля? Неужели хоть сейчас нельзя без загадок?!

Но я кричал на мертвеца. Последний выдох Старика растворился в воздухе. На миг его тело окутало белое сияние. Потом оно отделилось — бесформенное, яркое — и полетело вверх. Легко преодолело «зонтик» Авеллы и устремилось в небо. Мы все провожали его взглядами.

Когда сияние достигло туч, кажется, произошло столкновение. По тучам разбежались белые разряды, и тучи начали расходиться. Так быстро, как будто в разные стороны одновременно начали дуть целые ураганы.

Дождь прекратился. Мы стояли и смотрели на чистое, будто свежевымытое солнце, которое всё это время спокойно светило, не ведая, должно быть, что произошло под покровом туч.

— Куда он исчез? — спросила Авелла. — Яргар?

— Вряд ли, — сказала Натсэ. — Готова поставить дилс против сундука с солсами — он уже на Материке.

Её слова тут же обрели подтверждение. Перед глазами вспыхнуло телеграфное сообщение от Лореотиса:

ЛОРЕОТИС: Главный здесь. Защиты нет. Прощай.