Мятежное пламя

Глава 58

— В нашем распоряжении оказалось два мага Воздуха, один маг Земли, один маг Воды и один маг Огня. Не то чтобы нам всё это было нужно, чтобы заполучить Сердце Воды, просто если уж начинаешь заниматься магией, то вскоре вязнешь в этом по уши. Единственное, что меня беспокоило — это маг Огня. Нет ничего более опасного и нестабильного, чем плохо обученный маг Огня. Но что-то мне подсказывало, что вскоре придётся прибегнуть и к его помощи…

— Что ты несёшь? — Боргента наконец-то сочла необходимым повернуться к Мише.

Она стояла возле дома и без толку вглядывалась в далёкое-далёкое ничего. Во всяком случае, Миша там ничего, кроме голубого неба, не видел, а потому и не считал, что там что-то, заслуживающее внимания, есть.

— Привлекаю внимание, — честно сказал он.

— Зачем?

— Ну как тебе сказать… — Миша почесал затылок, изображая крайнюю задумчивость.

Он никогда не страдал растерянностями в общении с противоположным полом. Прекрасно чувствовал, что слова тут — вообще ни разу не главное, главное — это невербальный месседж. И сейчас Боргента явно нуждалась в том, чтобы он как минимум немного стушевался под её напором. Ей было нужно чувствовать себя сильной сейчас, когда у неё отобрали дочь.

— Ведёшь себя, как ребёнок, — отчитывала его Боргента. — Я ведь попросила оставить меня одну.

— Ладно, как скажешь, — вздохнул Миша. — Пойду в дом, наколдую чего-нибудь непоправимого.

Он сделал пару шагов к двери, когда Боргента вцепилась ему в руку. Миша, прежде чем повернуться к ней, довольно улыбнулся.

— Прекрати! — Боргента была серьёзна, как академический словарь. — Чего ты пытаешься добиться?

— Честно? — Миша почувствовал, будто некая дверца перед ним приоткрылась, и нагло сунул ногу в щель. — Хочу, чтобы ты перестала грустить в одиночестве и поговорила со мной.

От неожиданности Боргента вздрогнула и тут же отпустила его руку. Наверное, так нагло к ней в душу ещё никто не забирался. Тут, небось, у всех манеры, этикеты, прочая скукотень.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросила она мрачно.

— Да о чём угодно, — пожал плечами Миша. — Может, о твоей дочери?

Опять вздрогнула. Отвернулась, но тут же покосилась. Ей до смерти хотелось выговориться, но она не знала, можно ли доверять этому бестолковому попаданцу.

Миша опустился на левую половину крыльца, стараясь показать, что он и не навязывается вовсе. Боргента оценила жест, обдумала и присела на правую половину. Миша мысленно поздравил себя с выигранной битвой. Однако до победы в войне было ещё далеко.

— Сколько тебе было, когда она родилась? — задал Миша вопрос, который казался ему главным.

Ответа он немного боялся. Потому что если сопоставить определённый на глаз возраст Боргенты с на тот же глаз определённым возрастом Маленькой Талли, то получалось, что Боргента родила лет в одиннадцать-двенадцать. Ну, в тринадцать максимум, это уже если здравый смысл лесом послать. На двадцать лет Боргента не смотрелась. Двадцать — это уже некий рубеж, он чувствуется.

Миша, во всяком случае, всегда такие вещи чувствовал и никогда не мог поверить в истории парней, которые «думали, что ей восемнадцать». Да ладно! Ну как можно не понять, сколько лет девчонке? Можно не хотеть понимать — это ладно. Но реально не понимать — это уже диагноз. Боргенте, при всех доступных и возможных скидках, льготах и фантдопущениях, было лет девятнадцать.

— Столько же, сколько и сейчас, — сказала Боргента.

— В смысле?

— В прямом смысле. Талли родилась… — Боргента зашептала, загибая пальцы на руках. — Почти две недели назад.

Миша долго и задумчиво смотрел на Боргенту. Она повернулась, встретила его взгляд и невесело усмехнулась:

— Да, извини, я уже забыла, что это — удивительно. Такой вот она необычный ребёнок. Из-за отца.

— А отец кто? — спросил Миша, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

Боргента покраснела, отвернулась. Миша молча ждал. И предчувствие его не обмануло.

— Всё равно узнаешь, — буркнула Боргента. — Мортегар.

— Чего? — выдохнул Миша.

— Ну, если быть точной, то не совсем он. Его тело.

— А. В смысле, он пьяный спал?

— Нет! Дурак. В его теле была душа Авеллы. И — да, мы немного выпили. Я тогда была влюблена в него…

Мише захотелось упасть с крыльца. Мортегар! Нет, это уже слишком. Он никак не мог состыковать в голове того пацана, которого видел в Красноярске, с тем человеком, который жил здесь. Тот, хоть и драться умел, всё же был какой-то затюканный, что ли. С Натсэ даже рядом идти боялся. А этот?!

Две жены, ребёнок от третьей, глава клана… Что за читерство такое, а? Где справедливость?

— Так это что… Ты — тоже его жена?

— Нет! У него одна жена — Авелла.

— А Натсэ?

— Она — мирская супруга, это совсем другое. И не произноси больше при мне её имя.

На всё, что касалось Натсэ, Боргента реагировала, как кошка на апельсин. Миша в детстве любил прикалываться над кошкой — совал ей под нос апельсиновую корку. Кошка сжималась, как пружина, прыгала задом наперёд и, презрительно дёрнувшись, уходила.

Ниитлис, мать Натсэ, поступила крайне неразумно, оставшись здесь, в доме. Но проявила сообразительность, закрывшись в спальне дочери и не подавая признаков жизни.

— Как скажешь. — Миша поднял руки. — Так ты…

— Мортегар принял меня в свой род и свой клан, оказал всю возможную поддержку, мне не в чем его упрекнуть. Ни его, ни Авеллу.

— Так ты не замужем?

Боргента повернулась к Мише и, после долгого молчания, с каким-то лёгким удивлением ответила:

— Н-нет. Не замужем.

Странный у неё был взгляд. Мише стало не по себе от него. Он прекрасно чувствовал, куда внезапно завернул разговор. Это было по-настоящему внезапно, для них обоих. И сейчас правильных слов, или действий просто не могло быть, всё было слишком уж серьёзно. Что-то должно вмешаться, оборвать разговор, дать им обоим время подумать.

— Эй! Ребята! — Миша резко повернулся, как и Боргента; из окна гостиной высовывалась госпожа Акади. — Я готова трансгрессировать остров. Вам лучше зайти внутрь и во что-нибудь вцепиться изо всех сил. Только не друг в друга! Разве что одной рукой. А другой рукой держитесь за нечто стабильное. Сразу после выхода из трансгрессии остров начнёт падать. Алмосая его подхватит. Ну, она так думает.

— А если не подхватит? — осведомился Миша.

— Упадём, — улыбнулась Акади. — Кстати! В гостиной лежит тёплая одежда. Можете надеть уже сейчас.

Она, посчитав инструктаж законченным, скрылась в окне. Миша встал, протянул руку Боргенте.

— Идём? Будет непонятная фигня, как такое пропустишь.

— Иногда ты разговариваешь точь-в-точь как он, — улыбнулась Боргента и, положив ладонь ему в руку, позволила помочь себе подняться.

— Это потому, что я его всему обучил, — похвастался Миша. — Когда он только пришёл ко мне — кем он был? Никем! Простой провинциальный парень с расстроенной дедушкиной гитарой. Мычал, блеял, слова сказать не умел. Я сделал из него величайшего эмси всех времён и народов. Я вывел его на сцену, я дал ему…

— Хватит! — засмеялась Боргента. — Идём.

Они вошли в столовую. Там сидели обе Воздушные дамы. Миша уже даже немного их отличал. Алмосая выглядела помоложе и пораздолбаистей, что ли. Акади — это та, что мать Авеллы, которая в теле Мортегара стала отцом Маленькой Талли, — хоть и улыбается, но более серьёзна.

— С госпожой Ниитлис я только что говорила, она готова ко всему. Господин Вукт в туалете на втором этаже, — сообщила Акади. — Обнимается с… Ну, в общем, о нём не беспокойтесь. Можете держаться за подоконник.

— Его что, укачало? — спросил Миша.

Они с Боргентой забрались на диван, стоявший у окна, и вцепились в каменный подоконник.

— Нет, что вы, господин Моингран! Он просто посчитал это место наиболее надёжным. Может, это как-то связано с рунами Воды, я не знаю… Ладно, будем начинать. Ты готова, дорогая?

— Разумеется, — отозвалась Алмосая.

— Помни: не обращай на меня внимания! Главное — удержать остров.

— Обещаю! Начнём?

— Начнём! Трансгрессия!

Мише показалось, что он на мгновение перестал существовать. Словно бы умер, а потом так же внезапно вернулся к жизни. Первым ощущением была спасительная надёжность каменного подоконника. А потом в уши ворвался крик.

Распахнулось окно, едва не заехав по носу. В лицо ударил ледяной ветер. Миша попытался вдохнуть и понял, что задыхается. Сердце тяжело колотилось. Тело подбросило вверх, к потолку.

— Да ***! — попытался он заорать, но получилось только сипение.

Что-то грохотало, кто-то выкрикивал какие-то слова. Вдруг — сильный рывок. Мишу бросило на диван. Едва он успел перевернуться на спину, как на него упала Боргента. Над их головами со звоном захлопнулось окно, ледяной ветер исчез.

— С мягкой посадкой, — хрипло произнёс Миша, глядя в перепуганные глаза Боргенты.

Она мигом покраснела и скатилась на пол. Миша тоже не стал разлёживаться. Встал.

Мебель в гостиной стояла и валялась как попало. Пожалуй, более-менее на месте остался лишь диван, который Миша вовремя придавил своим эпическим падением. Стол перевернулся, кресла разбрелись.

Госпожа Акади лицом вниз лежала на полу, раскинув руки и ноги. Алмосая стояла на коленях рядом с ней. Одного взгляда на её лицо хватило Мише, чтобы проглотить все возможные шуточки, пришедшие на ум.

Из глаз, ушей и носа текла кровь. Выглядела Алмосая, как персонаж фильма ужасов. Каким чудом она ещё оставалась в сознании — загадка загадок.

— Эт-т-то было сильно, — произнесла Алмосая высоким дрожащим голосом. — Оч-ч-чень сильно!

— Как вы? Что с вами?! — Боргента подскочила к Алмосае, присела рядом, приобняла её, но женщина, кажется, вовсе её не замечала. Улыбалась невпопад, взгляд блуждал.

Миша подошёл к Акади, осторожно перевернул её на спину, послушал дыхание. Слабое, но — есть. Задумался, вспоминая правила оказания первой помощи. Никакой уверенности не было, но всё же Миша подвинул кресло и положил на него ноги бесчувственной Воздушной магини.

В гостиную, пошатываясь, вошёл Вукт.

— Я выбрал верное место, — заявил он. — Единственно верное место. Другого мнения быть не может. Теперь нам надо лететь чуть левее.

— Теперь нам надо срочно где-то сесть, — сказала Боргента.

— Чего? До гор ещё с полчаса пилить!

— Да ты посмотри на неё!

Вукт посмотрел, и лицо его помрачнело.

— Да уж.

— Мы прилетели? — слабым голосом осведомилась Алмосая.

— Почти, — успокоила её Боргента. — Можете посадить остров?

— Ку… Куда? Я должна видеть.

Боргента перебросила одну её руку через свою шею, Вукт — другую. Вдвоём они повели Алмосаю к выходу. Миша двинулся за ними, бросив взгляд на лежащую на полу Акади. Она не шелохнулась.

Из открытой двери понесло холодом. Выйдя на улицу, Миша зажмурился. Ярко-синее небо ослепляло, хотя солнце вроде как было где-то сбоку и сзади. Но оно заставляло сверкать, искриться горные хребты впереди. Горы, покрытые снегом. И внизу, сколько хватало глаз, тянулась снежная равнина.

Алмосаю держали над самым краем. Капельки крови с её лица срывались и летели вниз.

— Опускаю, — безжизненным тоном произнесла Алмосая, и остров полетел вниз.

Полетел чуть быстрее, чем казалось безопасным. Алмосая, кажется, тратила даже не последние силы, а что-то за их пределами.

— Почтенная, — вдруг обратился к ней Вукт. — У вас какой ресурс.

— П-п-пятьдесят…

— Плюс, или минус?

— М-м-м…

— ***!

— Вукт! — возмутилась Боргента.

— Она сейчас тут сковырнётся напрочь, что «Вукт»?!

Он отошёл чуть в сторону, опустился на колени и внимательно посмотрел вниз. На руке его загорелась синяя печать. Миша подошёл ближе, заинтересованный. Магии Воды в этом мире он ещё не видел. Руны в туалете и в ванной комнате не в счёт, это, право слово, пародия какая-то.

Снизу вверх начало расти нечто вроде гигантской сосульки с ровно срезанной вершиной. Вукт шёпотом произнёс какое-то явно нехорошее слово. Ему магия тоже недёшево давалась, что было видно по напряжённому лицу и выступившим каплям пота, это несмотря на мороз. Магия Алмосаи пока что защищала островок от внешнего воздействия, но всё равно было не теплее нуля.

— Больше не могу, — пискнула Алмосая. — Н-н-не могу…

— Бросай! — рявкнул Вукт.

Алмосая, будто кто-то выдернул из неё скелет, тут же обмякла. Миша помог Боргенте подхватить её, уложить на траву. Остров полетел вниз, в ушах засвистел ветер. Вот теперь защита рухнула абсолютно. Тонкую рубашку пронизало насквозь, но это всё мало беспокоило Мишу. Падение было куда страшнее…

Удар вызвал настоящее землетрясение. Мишу прижало к земле, он едва не рухнул на Алмосаю, но, хвала Стихиям, удержался.

— Ф-ф-фух! — выдохнул Вукт. — Всё. Можете целовать мне руки и преклонять колени. Хотя, если вы преклоните колени, то вам будет удобнее целовать мне ноги. Ладно — целуйте ноги.

— Разрешите с языком? — проворчал Миша, поднимаясь.

— Можно. Только без слюней — ненавижу.

Миша подошёл к краю и хмыкнул, оценив простоту и эффективность поступка Вукта. Остров упал на «сосульку» серединой и прочно на ней утвердился. Посреди снежной пустыни теперь возвышался этакий гигантский гриб-переросток, высотой метров двести.

— Помогите мне! — прокряхтела Боргента. — Нужно отнести её в дом.

Миша опередил Вукта, который, правда, и не торопился. Оценив габариты Воздушной магички, Миша мягко отстранил Боргенту и поднял даму на руки. Она и вправду казалась воздушной. Подбрось — и полетит. Но экспериментировать Миша не стал.

Боргента раскрыла перед ним дверь, махала рукой, призывая идти за собой. Они поднялись на второй этаж, где были спальни. Ворвались в первую попавшуюся. Миша положил Алмосаю на кровать. Молча, не дожидаясь распоряжений, спустился в гостиную и подобрал Акади. Она была немного потяжелее, но лишь немного.

Вукт был там же. Сидел в кресле с отсутствующим видом и пил что-то из стакана. Рука дрожала. На Мишу он внимания не обратил.

Акади он внёс в ту же спальню. Когда вошёл, Боргента влажной тряпкой протирала лицо Алмосаи от крови.

— Положим вместе? — спросил Миша.

Боргента кивнула, и Миша бережно сгрузил свою ношу. Помог вытащить покрывало из-под двух дам и накинуть сверху. В доме стремительно холодало.

— Нужно камин растопить, — сказала Боргента. — Пошли вниз.

Огонь Боргента развела сама, без магии. Вукт к тому времени уже допил стакан, и взгляд его немного прояснился.

— Так, — сказал он. — Что теперь? Ждать, когда одна из них очухается? Значит, у нас свободный день, как минимум?

— Нельзя нам ждать, — сдавленным голосом сказала Боргента.

Миша, посмотрев на неё, с удивлением увидел слёзы, готовые пролиться.

— Что случилось? — спросил Вукт.

— Только что сообщили… — Боргента, закрыв глаза, коснулась пальцами правого виска. — Драконы.

— Что драконы? Ну?! — торопил её Вукт.

— Драконы напали на Материк. Их там — сотни… Мортегар не может к ним прорваться, его держат в Тентере.

Боргента открыла глаза и в ужасе посмотрела сперва на Вукта, потом — на Мишу, будто ждала от него какого-то решения, помощи.

— Мы ведь не успеем, — прошептала она. — Сколько они продержатся? Мы… просто… не успеем…

Вукт, стиснув зубы, постучал ногтями по стакану, прислушался к звуку. Потом посмотрел на Мишу:

— Ты, пузатый. На коньках умеешь?

— За пузатого я тебе коньком в рожу заеду, — пообещал Миша.

— Одевайся теплее и пошли.

Вукт встал, подошёл к груде одежды, лежащей на полу. Стал там копаться.

— Боргента, — не оборачиваясь, сказал он. — Сообщи Асзару, Денсаоли — пусть найдут Логоамара. Пусть скажут ему, что мне нужен весь клановый ресурс. Пусть скажут, что это — вопрос наиважнейший.

— Что ты задумал? — спросила Боргента, а её пальцы уже тянулись к виску.

— Спасти мир, разумеется. Кто, если не я?