Волшебных дел мастер. Книга 1. Неофит

Глава 22

— Добро пожаловать на первую лекцию курса магозоологии, — симпатичная (разве что зубы, слегка смахивающие на лошадиные, притягивали взгляд), подозрительно молодая на вид девушка, покачиваясь с пятки на носок, стояла посреди небольшой, залитой светом множества ламп, аудитории и внимательно оглядывала всех нас. — Меня зовут Ульяна Фаулер. Для вас — профессор Фаулер. Увы, мой курс не особо популярный…

Я невольно хмыкнул про себя, повернув голову и окинув взглядом своих сотоварищей: четыре человека, если не считать меня. Да, популярностью тут и не пахнет.

Справа от меня склонился над тетрадью высокий, слегка изможденного вида второкурсник с косой чёлкой, падающей на глаза — Виктор Соколов, мы с ним уже несколько раз пересекались на «биологических» модулях. Плетётся ближе к концу субрейтингов на своём курсе — я уже обогнал его и в дуэльном, и по ОСС. Впрочем, его вины тут нет — один-единственный Обет, даже если он высокого круга, просто не даст ему возможности стать хоть сколько-то сильным.

Чуть дальше, за самой крайней партой, прислонился к стене заспанный парень с фигурой деревенского богатыря и простецким лицом. Иван Леонов, тоже второкурсник, середнячок во всём. Два Обета… и, в общем-то, это всё, что я о нём знаю. На уроках мы не пересекались, знаю его шапочно, пару раз сидели в одной компании в столовой. Впечатление о нём у меня тогда осталось довольно положительное — эдакий рубаха-парень. Простой, но не глупый. Общительный, но не назойливый.

Слева от меня сидели представительницы прекрасного пола.

Первая — Василиса Чернова, моя однокурсница из старого, но слегка захиревшего клана Черновых. Судя по тоске, то и дело сквозящей в острых чертах её узкого, не особо красивого лица — на этот предмет она пришла не по своей воле. Но, учитывая славу Черновых именно как укротителей разнообразного магического зверья — выбора у неё не имелось. Не уверен, что её прямо-таки заставят заниматься этой профессией, если она ей совсем не нравится — пусть она и принадлежала к главной ветви, но где-то в самом конце очереди наследования, а значит, определённая свобода действий у неё имелась, в отличие от первых наследников. Предполагаю, что Черновы просто требуют от всех своих знать какой-то обязательный минимум по клановой специализации.

А вот вторая девушка мне была незнакома. Слегка надменное лицо, чёрные волосы, уложенные в аккуратное каре, дорогая, но не чрезмерно шикарная одежда… чувствуется вкус и порода. Видимо, ещё одна клановая. По возрасту как будто ненамного старше меня — второй, максимум, третий курс.

Я вновь перевёл взгляд на преподавателя — та, лениво покручивая в пальцах указку, так же, как и я, рассматривала всех нас по очереди. Наконец, она кашлянула и продолжила:

— Да, курс не особо популярный, а потому первый модуль проводится лишь раз в полгода, чтобы успела собраться хоть какая-то группа. Поскольку следующие части курса тоже веду я, то они начинаются сразу по окончании предыдущей части, с перерывом в пару дней. Экзамен личный, не системный. Если завалите — на следующий модуль не пройдёте и потеряете время до самой осени. Любимчиков у меня нет, на жалость меня тоже пока что развести никому не удавалось. Но можете попробовать, вдруг у кого-то получится, — профессор Фаулер негромко хмыкнула и продолжила. — Но на вашем месте я лучше бы внимательно слушала и записывала. Первый модуль чисто теоретический.

Ещё раз оглядев нас всех и не услышав возражений или вопросов, она удовлетворённо кивнула:

— Молчите? Хорошо. Давайте начнём с азов. Чем магические животные отличаются от «созданных с применением магии» и обычных зверей? — лектор оглядела нас и ткнула пальцем в девушку слева от меня. — Василиса?

— Триада Рафаэля, — подняв голову, девушка скучным голосом начала перечислять. — Невозможность появления эволюционным путём, невозможность существования без внутреннего источника магии, возможность проявлять различные магические эффекты за счёт этого самого источника.

— Верно. Что ж, радует, что вы пришли сюда не совсем нулевые. Давайте рассмотрим подробнее каждый из озвученных пунктов. Невозможность появления обычным для всех животных путём. Как вообще появляются магические животные? Точнее, правильным был бы вопрос — как они появлялись ранее, поскольку последние полторы сотни лет новых видов не регистрировалось? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Точнее, он свой для каждого конкретного случая. Приведу пример.

Профессор Фаулер тряхнула копной густых чёрных волос, слегка притопнула ногой — и сбоку от неё в воздухе развернулся матовый чёрный экран, на котором проявилось изображение огромного мускулистого мужчины в набедренной повязке и с головой быка. Последняя, на самом деле, сильно отличалась от реальной бычьей головы — лицо было практически человеческим, если не считать огромного носа необычной формы, таких же непропорционально больших ноздрей, чересчур большого расстояния между глазами и слишком массивной для человека челюсти. Ну и рога выделялись. И волос, больше смахивающих на жёсткую шерсть, было многовато… везде.

— Первое зарегистрированное магическое животное. Минотавр. Создан известным магом и царём Крита Миносом в ходе… гм… специфичных магических экспериментов…

— … с участием своей жены, — тихо прошептал Соколов, криво усмехнувшись. Остальные отреагировали кто как — я тихо, едва слышно, хмыкнул в ответ на реплику соседа, Леонов смущённо сморщил нос, Чернова слегка покраснела. И лишь вторая девушка, чьё имя я так пока и не узнал, сидела с каменным лицом. Профессор Фаулер, внезапно улыбнувшись, кивнула:

— Именно так. Возможно, именно благодаря таким пикантным подробностям, эта история и дошла до нас в практически неизменном виде. Собственно, как и сами минотавры — хотя те сейчас стоят на грани вымирания, последние экземпляры живут в заповеднике на том самом Крите. Увы, интерес они представляют по большому счёту лишь чисто теоретический, вся сила их невеликого магического источника уходит на то, чтобы поддерживать жизнь в своём слишком нерациональном организме — ни на какие дополнительные эффекты его уже не хватает. Мозгов тоже минимум — умнее собак, но даже до питекантропов не дотягивают. Раньше, в Древней Греции и Римской Империи, их выращивали и дрессировали для работы — всё ж таки сильнее обычных людей, но уже к Средним Векам эта практика практически исчезла. Чудом сохранилась популяция на Крите — исключительно в качестве памяти. Ну и на туристах Содружество Греческих Полисов зарабатывает, конечно — и не только на минотаврах.

Черноволосая надменная девушка подняла руку и разогнавшаяся было профессор едва заметно поморщилась, прервавшись, и повернулась к ней:

— Да? Эээ… Алиса, верно?

— Алина. Алина Вербина, — педантично поправила девушка. — Профессор Фаулер, но думаю, мы можем обобщить, что в появлении магических животных виноваты именно люди?

— Можем, — недоумённо кивнула преподавательница. — Но при чём тут это?

— Ну вы в самом начале сказали, что однозначного ответа на то, как появляются магические животные, нет. Но, если обобщить, ответ — люди, не так ли?

Фаулер вздохнула:

— Формально да, но это слишком обобщённый ответ. Да, несомненно, источниками магии в целом являются именно люди, именно наша воля. Как и никем не ставится под сомнение тот факт, что магические животные начали появляться лишь после открытия Менедемом ритуала принятия Обетов, когда магии в мире стало больше в разы.

— Тогда…

— … но этого всё равно мало для такой грубой классификации, — с нажимом сказала Фаулер. — Даже если не брать в расчёт всех животных, появившихся в ходе намеренных экспериментов — их действительно можно свести в одну условную группу — есть минимум пара десятков видов существующих и ещё добрая сотня, если не больше, вымерших, которые в эту группу не входят. Есть те, кто появился ненамеренно — из-за ошибки в мощном заклинании, или из-за огромного всплеска сырой маны и слишком слабой ментальной конструкции, которые видоизменили находящихся рядом животных — например, ледяные тарантулы. Есть случайно оказавшиеся жизнеспособными гибриды от уже вымерших экспериментов и обычных животных — например, гиппогрифы. Есть, в конце концов, те, кто появился известно где, но про которых точно известно, что сильных магов в изначальном месте появления не было отродясь — например, лешие и водяные. До сих пор большинство исследователей сходятся в мысли, что подобные… не особо телесные… духи места зародились самостоятельно, благодаря рассеянной мане и информации из ноосферы. Есть, в конце концов, те, про которых вообще ничего не известно! — распалившаяся девушка всплеснула руками, расхаживая взад-вперёд и вновь незаметно уйдя от изначальной темы.

Впрочем, мы продолжали быстро писать — вещи она, в любом случае, рассказывала прелюбопытные.

Невольно я скосил взгляд на Алину, случайно вызвавшую такую бурную реакцию. Вербина… что-то смутно знакомое, но так навскидку вспомнить не получается. Надо будет потом посмотреть, что за род…

Я слегка стукнул костяшками пальцев по двери, дождался невнятного бурчания изнутри и, слегка приоткрыв её, просунул голову:

— Можно?

— Молодой человек, что непонятного в словах «одиннадцать часов утра»? Посмотрите на часы, что вы там видите?

Я посмотрел на удобно висящие на стене напротив старомодные часы с маятником.

— Эээ… одиннадцать ноль две?

— Именно, молодой человек. Формально мы можем проставить вам опоздание и разойтись по своим делам…

— Валь, хватит, — поморщился лысеющий старичок с пышными усами, сидящий слева от распекающей меня зеленоглазой женщины средних лет. — Марк, верно? Заходите уже, давайте закончим с этим поскорее.

Дождавшись, пока я зайду в небольшую аудиторию, старичок вновь обратился ко мне:

— Итак, экзамен на звание неофита-медиокра объявляю начавшимся. Экзаменуемый — Марк Землянский, экзаменатор — Алексей Алексеевич Бернштейн, то бишь я. Свидетель и ассистент — Валентина Семёновна Малинина. Юноша… судя по документам, экзамен на неофита-минора вы не сдавали, верно? Можно поинтересоваться, почему?

— Слишком быстро проскочил этот ранг, — честно признался я. — Сначала собирался, но всё времени свободного не было, а потом уже проще было подождать месяц-другой и сдать сразу на медиокра. Мне сказали, что так можно.

— Можно, можно… Так, минимальную планку в сто восемьдесят единиц по размеру резерва вы преодолели, причём с запасом — это хорошо, — старичок всмотрелся в очередной лист, просматривая внушительную стопку бумаг на столе. — Поскольку вы не знакомы с порядком сдачи экзамена, мне придётся его озвучить. Пользоваться артефактами, в особенности накопителями — нельзя. Экзамен состоит из цепочки стандартизированных заданий, которые выбираются из списка случайным образом. Если, по мнению экзаменатора, выполнение любого из заданий будет слишком сильно отличаться от требуемого, он вправе потребовать повторного колдовства. Так что если что-то непонятно — не стесняйтесь спрашивать заранее.

— Хорошо.

— Так, что ещё… а, давайте-ка вашу чувствительность проверим. В личном деле она указана, но перепроверить будет нелишним. Будьте добры, оцените примерную силу меня и Валентины Семёновны.

Я прищурился, мысленно прикидывая и переводя взгляд с Бернштейна на Малинину и обратно. Чувствительность-то у меня, может, и выросла, но опыта и насмотренности пока что не хватало. Наконец, неуверенно сказал:

— Ммм, у вас резерв около пяти тысяч, плюс-минус две-три, то есть либо децитур-минор, либо медиокр. Точнее не скажу. У Валентины Семёновны около двух тысяч, плюс-минус тысяча. Либо адепт-медиокр, либо тоже децитур-минор.

— Неплохо, — удивлённо сказал Бернштейн, отметив что-то у себя в бумагах. — Для вашего уровня — и вовсе невероятно точно.

— Спасибо, — скромно улыбнулся я.

— Перейдём к экзамену, — Бернштейн достал деревянный футляр, открыл его, продемонстрировал колоду карт, похожих по размеру на обычные игральные (разве что гораздо плотнее — словно из чёрных пластинок дерева), после чего демонстративно протянул её мне. — Держите. Можете тасовать, как хотите. На неофитских — самых простых и частых экзаменах — это прерогатива испытуемого. На дальнейших для этой цели будет специальный ассистент.

Я с некоторым сомнением принял дар и невольно охнул, едва не уронив его — пластинки оказались куда тяжелее, чем я ожидал. Металл, да ещё и не из самых лёгких. Не золото, конечно, но и не тонкая сталь.

— На всякий случай предостерегу вас от любых магических манипуляций с картами, — подала голос вредная ассистентка. — Чёрный орихалк, третья категория, каждая из карт поглотит любые направленные на неё всплески маны до десяти единиц включительно.

— А если больше? — с демонстративным любопытством уточнил я, машинально тасуя карты, которые то и дело норовили выскользнуть из рук из-за непривычной тяжести и гладкости. Природная вредность взыграла. Ну а чего — ей можно ехидничать, а мне нет?

— А если больше, то карта потеряет свои поглощающие свойства и побелеет, сигнализируя об этом, — мягко вмешался Алексей Алексевич, пряча улыбку в густых усах. — Да и трудновато вам будет замаскировать от нас всплеск такой силы, юноша. А теперь тяните карту.

Молча собрав «колоду», я вытянул верхнюю карту и перевернул её, всматриваясь в неглубокие бороздки текста, бликующие под светом ламп. Зачитал вслух:

— Заморозить в форме ледяного куба литр воды.

Не успел я спросить «а где воду брать?», как Бернштейн махнул рукой в угол комнаты, где у стеночки скромно притулился внушительных размеров короб, на который я до этого не обращал внимания:

— Все необходимые для заданий вещи в ящике. Если их там нет — значит, так задумано. Вытянутую карту оставьте на столе.

Молча кивнув, я подошёл к ящику и, щёлкнув нехитрым замком, распахнул крышку. Вода здесь быть обязана — вносить её в список «так задумано» было бы перебором для неофитского экзамена. Конденсировать из воздуха воду — дело довольно манозатратное, тем более что объёма воздуха в комнате для этого банально не хватит. Можно распахнуть окна и вытянуть воду с улицы, но, опять же, даже не представляю, сколько маны на это уйдёт. Тридцать единиц, сорок? Ну ладно, сейчас зима, и эту воду можно получить гораздо дешевле, просто из снега — вон, я вижу вполне подходящий по размерам сугроб… но экзамены-то не только зимой проводятся! А заданий должно быть около десятка, если я правильно помню… нет, явный перебор.

А вот и фляга с водой! Скользнув взглядом по аккуратно разложенным в отдельные секции ящика предметам, я взял прозрачную бутыль с простенькой, криво налепленной этикеткой «Вода» на ней, после чего, подумав, достал из ещё одной секции большую мензурку — на половину литра, судя по отметкам. Теоретически можно «отмерить» литр исключительно собственным желанием, но чистое волевое воздействие с подобными задачами справлялось откровенно неточно, даже если вбухать в него много маны, а до курсов по специализированной информационной магии, сиречь сциентизму, который помогал в подобных манипуляциях, я пока добраться не успел. Так что лучше не выпендриваться и взять мензурку.

Вернувшись обратно, я встал напротив экзаменаторов за небольшой партой. Набулькал в мензурку воды, лёгким движением ладони заставил её подняться в воздух и замереть над левой рукой. Повторил приём, стараясь не заработать косоглазие, следя одновременно за бутылкой, мензуркой и парящей жидкостью.

Формально, последнее было не обязательно — если контроль наработан, а опыта достаточно, то телекинез можно использовать не глядя. А с определённого уровня сенсорики и силы — и вовсе использовать его за преградами, на огромном расстоянии — например, поднять конкретный стул в конкретной аудитории в едва видимом в окно корпусе в километре отсюда. На последнее мне, конечно, замахиваться было рановато, но использовать кинетические воздействия без прямого зрительного контакта я уже мог, пусть и не особо большие и с некоторым умственным напряжением. Но, опять же, на экзамене мне нужно не выпендриваться, а сделать всё максимально надёжно и экономно. Так что я усиленно косил глазами сразу на несколько предметов, пока не объединил, наконец, обе порции воды в единый парящий шар.

На то, чтобы придать этому шару кубическую форму, ушло ещё секунд пять. На заморозку — ещё меньше.

Слевитировав получившийся кубик на стол перед Бернштейном, я опустил руки, ожидая вердикта. Тот замер буквально на долю секунды, едва заметно шевельнув пальцами (на сто процентов уверен, что это было быстрое, почти мгновенное информационное заклинание, брошенное в мой кубик), после чего одобрительно хмыкнул и кивнул:

— Тяните следующую карту, юноша.