Волшебных дел мастер. Книга 1. Неофит

Глава 8

Седой, как лунь, но весьма импозантный старичок размашистым шагом буквально влетел в огромную аудиторию. Тёмно-красная рубашка с вышивкой на рукавах, брюки с подтяжками, длинные волосы, небрежно стянутые в хвост — даже сейчас он выглядел как тот ещё ловелас. А уж лет пятьдесят назад, поди, был записным сердцеедом…

Стоило ему появиться, как шепотки давно собравшихся первокурсников мгновенно смолкли. Добрых пять сотен человек разместились в огромном круглом зале — и ещё и место осталось. Десятки ступеней с партами, уходящие ввысь, образовывали подобие римского Колизея, но на задние ряды в итоге забрались считанные единицы — слишком далеко, и слишком интересно, о чем же будут сейчас вещать на первой лекции.

Лектор встал в центре и, внимательно оглядев всех нас, небрежно щёлкнул пальцем себя по горлу.

— Приветствую, первокурсники.

Я (да и не я один) дёрнулся от неожиданности — голос раздался словно прямо над моим ухом, хотя старик даже не пытался говорить громко.

— Меня зовут Владимир Громов. Для вас — Владимир Михайлович. Я буду вести все модули «Начал магии», от первого до пятого, а также, для части из вас, буду преподавать такой важный раздел магической науки, как электромагнетика. Впрочем, это будет ещё не скоро. Если кто-то из вас уже заходил в системный раздел с нашей неординарной системой обучения, то вы могли увидеть, что свою программу вы выстраиваете себе полностью самостоятельно, но для доступа к определённому курсу требуется вначале выполнить соответствующие условия. В основном — пройти более базовые модули, но зачастую требуется недюжинная магическая сила или иные критерии. К примеру, для курсов артефакторики очень важна чистота вашей маны. Если она меньше шести баллов, то заниматься этим предметом вам будет крайне, крайне сложно — и мы заранее поберегли ваши силы… и собственные нервы, закрыв доступ для тех, кто под этот критерий не подходит. Для моих курсов электромагнетики также есть множество требований… ну да об этом потом. Кстати, кто может сказать мне, что такое чистота маны? Ну же, не стесняйтесь.

На первых рядах поднялись несколько рук. Громов кивнул смуглой девочке с короткой стрижкой. Та встала и с долей неуверенности сказала:

— Это параметр, от которого зависит качество магических воздействий. Он… ну, от многого зависит, от круга Обетов, от того, как часто ты их нарушаешь…

Громов поморщился и взмахнул рукой, прерывая её ответ.

— Формально верно, но фактически ответа ты не дала. Садись. Хорошо, давайте начнём с чего-то более простого. Что такое мана? И магия в целом?

На третьем ряду встал долговязый, бритый налысо паренёк и начал вдохновенно и велеречиво загибать про то, что магия — дар Божий, а мана — частица Его благодати в несовершенных людских телах. Громов на удивление внимательно слушал, но когда студент начал уходить совсем в сторону, остановил его.

— Что ж, интересная гипотеза. В целом, если учиться в какой-нибудь духовной семинарии, то именно это вам и расскажут, забыв упомянуть про логические дыры, которые в ней зияют.

— Какие дыры… — вскинулся было возмущенный паренёк, но лектор легонько повёл ладонью — и парень резко захлопнул рот, протестующе замычав.

— Но-но, молодой человек, не наглейте, — лектор погрозил пальцем. — Я вас выслушал, так что и вы, будьте добры, хлебало прикройте и послушайте иную точку зрения.

Лысый парень поперхнулся от неожиданности и уставился на Громова глазами шальной совы.

— На самом деле проблема в том, что магия и мана — слишком… непознаваемый предмет. Мы можем исследовать их лишь опосредованно, косвенно, и, по большому счёту, лишь при помощи их самих. Как вы понимаете, до непосредственных истоков при таком подходе докопаться сложно — это всё равно что пытаться рассмотреть… ну, скажем, устройство микроскопа при помощи самого микроскопа. Малополезное занятие. Так что нам остается лишь строить гипотезы разной степени правдоподобности. Собственно, ваш сокурсник как раз озвучил одну из них, и даже не самую одиозную. Тем не менее, в научном мире в основном придерживаются иной версии. Мана — это овеществлённая воля. Ваша, личная. Условно овеществлённая, разумеется. В руках её не подержишь. Соответственно, её чистота — это, хм, «плотность» воли, если подбирать наиболее близкую аналогию. Чем более чистая мана — тем меньше её тратится на любые магические воздействия. Так что этот параметр очень, очень важен. Ну а магия — это всего лишь воздействие при помощи этой воли на реальность, попытка силой «прогнуть» её под необходимую тебе конфигурацию. Увы, реальность — штука не особо податливая, так что чем масштабнее и чем сложнее изменения — тем больше маны требуется на их осуществление. Но тут всё зависит от ваших познаний о мире вокруг.

Громов шагнул назад, встал за кафедру и показал себе на горло:

— В самом начале я использовал заклинание для того, чтобы донести до каждого из вас мой голос без необходимости кричать. Не углубляясь в механизмы правильного формирования заклинаний, у меня было сразу несколько путей. Первый — прогнуть реальность с формулировкой «хочу, чтобы меня хорошо слышали все в этом зале». Просто… и опасно. Миру, знаете ли, плевать на механизм исполнения желания, но он всегда, слышите, всегда идёт по наиболее простому пути. В данном случае, предполагаю, что таковым путём было бы резко усилить звук моего голоса на выходе. В итоге я мог парой слов случайно оглушить сам себя, и доставить ощутимый дискомфорт первым рядам. Кто предложит иной путь?

Я улыбнулся и вскинул руку. Лектор тут же кивнул в мою сторону.

— Прекратить затухание звуковых волн внутри аудитории?

— Неплохой вариант, молодой человек. Действительно, это относительно просто, хотя ваше «прекращение затухания» будет скорее «подпитыванием» угасающей волны. Но и тут есть парочка нюансов, да и затраты от такого способа будут довольно серьёзными. Плюс, для общего комфорта требуется добавить ещё парочку модификаций к такому заклинанию — например, отсекать слишком тихие звуки, иначе в одном углу было бы слышно, как кто-то п… кашлянул в другом.

Поэтому лично я использовал гораздо более сложный, но при этом экономичный вариант — звук гасится вокруг меня сразу же, после чего передаётся непосредственно в уши каждому из вас. В целом, можно придумать ещё несколько вариантов исполнения этого довольно типового заклинания — тут всё ограничено лишь вашей фантазией. Но и об осторожности забывать не стоит — новые вариации любых, особенно манозатратных заклинаний стоит вначале испытывать на специальных полигонах. А то, знаете ли, всякое случается. Всего, увы, не предусмотришь.

Выходили из аудитории мы в лёгкой задумчивости — Громов подкинул нам кучу поводов для раздумий. Бегло пробежавшись по истории магии, он перешёл на рассказ про Обеты — что было вполне логично, учитывая, что реальная история магии началась именно с момента их… открытия? Создания? Наверное, всё же открытия. Менедем, древнегреческий маг и философ, мало того, что выкатил свою теорию о том, что «мана есть воля сгущённая», которая прошла через века, практически не изменившись, так ещё и, поразмышляв, предположил, что, раз всяческие самоограничения аскетов хорошо развивают волю, то это неизбежно должно влиять на магические способности в лучшую сторону. И за какой-то десяток лет придумал пусть сырой, но рабочий метод развития для магов, который буквально перевернул весь мир. Потом его постепенно допилили до практически идеального состояния, но основа осталась неизменной. Поэтому имя Менедема знают все, а тот же Орден Аскетов и вовсе почитает его за пророка и ведёт свой календарь «от Первого Обета».

Собственно, именно Обетам был уделен весь остаток лекции, а в конце у каждого в системных уведомлениях появилась строчка:

Вы записаны на консультацию с психологом относительно ваших склонностей и выбора первого Обета. 25 июля, 8:30. Корпус номер три, кабинет 120.

Хотя часть людей, скорее всего, давно уже выбрала себе Обеты по вкусу — много кто задумывался об этом заранее, но на консультацию их всё равно записали. Лишним не будет.

Протолкавшись сквозь толпу, мы с Викой встали у окна, высматривая в потоке людей Арруна с Владом — пусть последний мне не сильно нравился, но, как ни крути, ни с кем другим я пока знакомств не завёл. В это время сбоку на меня налетел какой-то молодчик. Я машинально пошатнулся и отставил ногу назад, выдвинув плечо, об которое тот зацепился и едва не растянулся на полу.

— Ты!

— Я, — рассеянно ответил я, продолжая высматривать товарищей. Вроде и вместе сидели, но бурный поток людей разделил нас почти сразу, как мы двинулись к выходу.

— Дуэль! Немедленно!

Вокруг нас тут же образовался пустой круг, а подозрительно буйный парень взмахнул руками:

— Видели, он меня толкнул!

— Да ты ж сам на него наткнулся, — насмешливо сказал кто-то из толпы.

Я недоуменно встряхнул головой, посмотрев на соперника. Примерно моего роста — то есть невысокий — худой, как щепка, в круглых очочках и лохматый, как дворовая собака. Какая дуэль? Мы же еще и не научились ничему толком, чтобы полноценно магичить. Кулаками друг друга мутузить? Ну так это я завсегда готов. Смерив парня оценивающим взглядом, я наклонил голову и насмешливо спросил:

— Ты хоть правила дуэлей в ПАМИРе знаешь?

— Знаю, — презрительно выплюнул тот.

— Неа, не знаешь, — вздохнул я. — Если б знал, то не порол бы всякую чушь, а вызывал бы нормально. А твоё… эээ… — я невольно замялся, но в итоге просто махнул рукой. — Хрень, короче, твой вызов. Не по правилам.

— Вы чего тут бузите? — раздался гулкий бас сбоку. Аррун умудрился подкрасться абсолютно незаметно — что для его роста и габаритов было практически чудом… или магией. Хм. Да нет, навряд ли он бы стал тратить ману по таким незначительным поводам.

Мой противник вздрогнул, посмотрел на берендея и слегка сбледнул с лица. Но справился с собой и быстро ответил:

— Прошу прощения за шум, уважаемый. Мы сами разберёмся.

Кажется, он даже не осознал, что Аррун его сокурсник — уж больно тот по-взрослому выглядит. Тот, видимо, тоже понял его ошибку и попросту расхохотался.

— Уважаемый! Уф, парень, ну ты выдал! Марк, ты сам разберёшься или помочь чем?

— Сам, — пожал я плечами. — Только пусть он уже по правилам вызов оформит. А то не засчитается, — повернувшись к парню, я демонстративно поднял руку с браслетом. — В Систему зайди, дурень. База знаний, раздел «Дуэли», там в самом начале стандартная форма вызова. Если уж так жаждал подраться, мог бы и заранее посмотреть.

Соперник, с лёгким смущением почесав нос, нажал на кнопку на браслете и тихо забормотал под нос команды управления. Наконец, найдя нужное, с пафосом выставил вперёд ногу и провозгласил:

— Я, Гончаров Генрих Яковлевич, вызываю… эээ…

— Землянского Марка Сергеевича.

— … вызываю Землянского Марка Сергеевича на рейтинговую дуэль. Вариант — базовый.

— Я, Землянский Марк Сергеевич, принимаю вызов.

Браслет на руке тут же тихо завибрировал: пришло новое уведомление.

Дуэлинг в ПАМИРе был поставлен на поток: в кампусе имелось сразу несколько хорошо оборудованных полигонов, на ближайший свободный из которых нас и направила Система при помощи уведомления. Здесь с утра до ночи дежурило несколько человек — судья с помощником (роль последнего сводилась к записи дуэли на специальный артефакт, чтобы в случае чего разобрать эпизод с возможным нарушением правил) и медицинская бригада. В нашем случае она была представлена скучающей магичкой, уткнувшейся в книжку, и двумя дюжими санитарами. Последние пригождались редко — большую часть травм спокойно лечили на месте, но если вдруг случалось что серьёзное — магичка на месте стабилизировала состояние невезучего студиозуса, после чего санитары тащили его на носилках в медпункт, на долечивание.

— Первый день? Вы издеваетесь? — хмуро спросил судья, мужчина средних лет с роскошными усами. — Так, хм, базовый вариант. Правила знаете?

— Соизмерять силу, не калечить, не использовать атакующие заклинания ёмкостью больше двухсот единиц и вспомогательные артефакты, — перечислил я. — Поклониться перед началом.

— Ладно, хоть что-то прочитать додумались, — проворчал судья. — Хотя всё равно к вам это всё слабо относится, вы сейчас разве что хомячка покалечить можете. Артефакты есть?

Я молча вытянул из-под рубашки и расстегнул цепочку с пирамидкой, оставшуюся от матери. Артефакт откровенно не боевой, всего лишь ускоряет заживление царапин и ушибов — но лучше перестраховаться, чтобы меня не могли ни в чём упрекнуть. Мало ли. Генрих же лишь мотнул головой на вопросительный взгляд судьи. Неудивительно. Хорошие личные артефакты — штука дорогая, даже не всем клановым по карману. А ширпотреб всякий носить, если ты маг, большого смысла нет. Даже я свой амулет таскаю лишь как память, а не из-за его невеликой пользы.

— К барьеру, — приказал судья.

По центру зала находился не особо высокий, примерно по колено, овальный помост, окружённый мягкими матами. Метров так тридцать в длину и где-то двадцать в ширину. На него мы и вскарабкались, разойдясь в разные концы друг от друга. Поклонились друг другу в пояс и замерли, напряженно уставившись друг на друга.

— Падение с помоста — проигрыш, — равнодушно сказал судья. — Потеря сознания — проигрыш. Серьёзная травма или невозможность продолжать бой — проигрыш, причем на усмотрение судьи. То бишь меня. Даже если вы будете орать, что готовы продолжать, я имею право остановить бой в любой момент. Чтобы сдаться — достаточно крикнуть. Три. Два. Один. Бой.

Я тут же рванул с места вперёд — в дальнем бою мне точно ловить нечего. Секунда, вторая… Генрих почему-то стоял на месте, побагровев от натуги и выставив ладони вперёд. Вот только не говорите мне…

Не успел я додумать мысль, как противник сделал резкое движение руками и из его ладоней вырвался прозрачный, едва заметный сгусток воздуха и с угрожающим гулом понёсся ко мне. Недолго думая, я рыбкой нырнул вперёд. Кувыркнувшись, погасил импульс и тут же распластался на помосте, прижавшись щекой к холодному полу.

Снаряд свистнул где-то надо мной, взвихрив мне волосы и заставив проскользить обратно по гладкой поверхности добрых полметра. Всё-таки это был весьма дилетантский, неполноценный «воздушный кулак». За считанные пару секунд магическая оплётка воздушного снаряда успела сильно рассеяться, превратив мощное ядро, способное сломать пару ребер, в куда более внушительный по размерам, но всего лишь рассеянный воздушный толчок. Правда, если бы я не упал, этого удара вполне могло хватить, чтобы выкинуть меня за пределы помоста.

Встав на ноги, я спокойно отряхнулся и неторопливо направился к Генриху, с мрачным видом разминая кулаки. Сильно сомневаюсь, что с нашими размерами резервов после такого фокуса у него осталась хотя бы капля маны. Да и особым драчуном он не выглядит. Это будет просто.

Противник, смерив меня взглядом, видимо, пришёл к схожим выводам. И, тяжело вздохнув, выкрикнул:

— Сдаюсь!

Я разочарованно остановился.

С не меньшим разочарованием на Генриха посмотрели судья, Аррун, Влад и ещё добрый десяток наших сокурсников, пришедших поглазеть. Пришло бы и больше, но после первой дюжины судья взмахнул рукой и закрыл вход, пробурчав, что столько народу дуэльный зал не вместит. Так что остались самые расторопные.

— Победа за Марком Землянским, — вздохнул судья. — Видал я дуэли и похуже. Всё, валите уже, желторотики. Только зал занимаете.

Спустившись с помоста, я забрал у судьи свою пирамидку, принял тихие поздравления от сокурсников и, покрутив головой в поисках Генриха, увидел, как тот торопливо направляется к двери.

— Погоди!

Догнав его, я ухватил парня за плечо:

— Ты ведь не зря это затеял? Ты знал?

Тот зло посмотрел на меня и молча кивнул. Дёрнув плечом, сбросил мою руку и двинулся дальше, быстро выскользнув наружу. Я несколько мгновений смотрел ему вслед, после чего, вздохнув, направился следом. Аррун, догнав меня и пристроившись сбоку, тихо уточнил:

— Что он знал? Ты о чём?

— Мне Система бонус выписала. За первую победу в дуэли на потоке, — так же негромко ответил я. Не хотелось оповещать об этом всех вокруг — ещё не хватало мне повторения школы с её вечными стычками из-за банальной зависти.

— Какой? — жадно уточнил Влад, внезапно вынырнувший с другой стороны.

Я вздрогнул от неожиданности и едва сдержал ругань. Ладно, видимо, теперь шила в мешке уже не утаишь. Что знают трое… точнее уже четверо — знают все. Смущённо кашлянув, я оглянулся и сказал:

— Доступ к столовой второго ранга. На месяц.

Слитный вздох искренней, незамутнённой зависти невольно вырвался из грудных клеток обоих однокурсников.