Волшебных дел мастер. Книга 1. Неофит

Глава 24

Стоило истеричному воплю разнестись по улице, как толпа резко взволновалась, словно штормовое море. Кто-то завопил «Смерть дьявольским исчадьям!», кто-то, угрожающе ворча, двинулся в нашу сторону — в конце концов, в обозримом пространстве только Свят подходил на роль этого исчадия. Впрочем, думаю, меня с мужичком записали туда же — раз уж стоим рядом.

В людском море чётко прослеживались буруны отдельных личностей поумнее — тех, кто увидел пули, на пару секунд зависшие перед епископом, чётко оценил их калибр и чёрный цвет, а также соотнёс этот факт с тем, что пули с примесью чёрного орихалка, специально предназначенные для пробития магических щитов, находятся под строжайшим государственным контролем. Это обычный огнестрел худо-бедно можно раздобыть на чёрном рынке. А вот такой… ну тоже можно, по идее, но, если засветишь — проблемы будут неимоверные. И эти умные личности, догадавшиеся, что пули принадлежали, мягко говоря, не случайным преступникам, сейчас спешно пробивались сквозь толпу в разные стороны, пытаясь покинуть место происшествия.

Жаль, но умных людей здесь, на первый взгляд, было немного. Поэтому я уже поднял глаза вверх, выискивая какой-нибудь балкончик и параллельно выстраивая ментальную конструкцию, чтобы быстренько свалить отсюда подальше и повыше. Мужичка, который явно был причастен к произошедшему, надо будет тоже дёрнуть с собой, благо, он не маг, и много маны это не займёт, а вот Свят…

Я обернулся к нему и крикнул, стараясь перекричать рёв толпы:

— Валим по балконам!

Но сделать я ничего не успел — спустя мгновение по улице разнёсся громкий, дезориентирующий, ввинчивающийся в уши визг, заставивший людей потерять большую часть агрессии, и резко заткнуться, прижимая руки к ушам. Точно так же и я абсолютно рефлекторно зажал уши, сбив каст заклинания на середине. Как только визг умолк, над толпой из ниоткуда раздался ледяной голос, мерно, с паузами, повторяя:

— Оставайтесь на месте. Заложите руки за голову. Освободите дорогу и не мешайте работе Имперской Гвардии. Любые подозрительные действия могут послужить основанием для ареста. Оставайтесь на месте. Заложите руки за голову…

С кривой улыбкой я наблюдал, как ещё недавно яростная и уверенная в себе толпа превратилась в сборище испуганных индивидуалистов — кто-то покорно отходил к стеночке, закладывая руки за голову, кто-то озирался в панике, пытаясь собрать мысли в кучу после звуковой атаки, кто-то, тихо пригибаясь, пытался ускользнуть, пока толпа не рассосалась окончательно. В конце улочки уже слышался слитный стук полицейских берцев — ловушка захлопывалась окончательно.

В это время мужчина, продолжавший стоять рядом, резко напрягся и нахмурил густые, практически сросшиеся брови. Проследив за его взглядом, я увидел группу из пяти людей, тащивших и закрывающих своими телами бессознательного епископа — если бы не случайно мелькнувший в просвете между ними белоснежный рукав, то я бы и не понял, почему они так странно двигаются. Шли они быстро и уверенно, практически бежали, по направлению к одному из немногих переулков. Мужчина резко обернулся к нам со Святом:

— Студенты? Ранги какие? — не дожидаясь ответа, он хлопнул себя по нагрудному карману, вытащив удостоверение — знаменитые «бирюзовые корочки» гвардейца. — Сержант Орлов. Быстро, нужно остановить вон ту группу… [цензура]аааааа!

Договаривал он уже в воздухе. Пока он пытался объяснить ситуацию и искал корочки, я уже кастовал заклинание. И посреди объяснения просто молча дёрнул его ввысь, взлетев вместе с ним. Резко разогнавшись, мы настигли отряд спасения — и я так же резко затормозил в воздухе над ними. Сквернословящий снаряд в виде гвардейца я отправил на перехват, мягко приземлив его прямо на входе в переулок, сам же опустился в нескольких метрах за отрядом, зажав его в импровизированные клещи. Благо, и без того слегка рассосавшаяся толпа, увидев мой полёт, резко дёрнулась в стороны от точки приземления, дав мне большой свободный пятачок.

— С-стоять! — гвардейца, явно непривычного к полётам, слегка пошатывало, да и резко побледневшее лицо выдавало определённое недомогание, но пистолет, выхваченный из скрытой под мышкой кобуры, он удерживал крепко. — Руки за голову! Стреляю на поражение!

Отряд резко перестроился и остановился. Трое людей из отряда переглянулись и с напряжённым видом начали демонстративно осторожно укладывать епископа на брусчатку — мол, сейчас-сейчас, закончим и поднимем… А вот оставшиеся двое… один завёл руку за спину и сжал её в кулак — и пистолет резко дёрнулся, задирая ствол вверх и пытаясь своевольно вывернуться из руки хозяина. Второй же, воспользовавшись моментом, бросился на гвардейца врукопашную.

— М-мать! — я скрипнул зубами, вливая сразу половину оставшегося резерва в одно мощное заклинание. И все вокруг застыли. И бугай, бросившийся на сержанта. И трое оставшихся рядом с епископом «спасателей». И даже слабак-маг с настолько слабым резервом, что я его не почувствовал издалека — видимо, и до полусотни единиц не дотягивает. Впрочем, даже его слабенькой ауры хватило, чтобы даже базовые расходы на заклинание выросли на треть — и я продолжал лихорадочно вливать в него остатки маны из стремительно пустеющего источника.

— Куда пошёл⁈ — рявкнул я на гвардейца, который дёрнулся было за пистолетом — тот улетел в глубину переулка. — Вяжи их, пока я держу! Мага первым! И оглуши его чем-нибудь!

К чести гвардейца — сориентировался тот быстро. Вытащив из кармана брюк небольшой цилиндрик, он обогнул застывшую перед ним фигуру с вздувшимися от напряжения венами на шее, и походя воткнул ему этот цилиндр в шею, вдавив кнопку на торце. После чего тут же рванул к четвёрке, стоявшей у тела епископа, первым делом повторив этот трюк с магом — причём почему-то дважды, а потом и с оставшейся троицей.

— Всё, отпускай, — расслабленно махнул он рукой. — Они все парализованы, а мага ещё и вырубило на ближайшие несколько часов.

— Артефакт? — я осторожно положил всю пятёрку на брусчатку и с облегчением встряхнул руками. Вроде и держал преступников магией, но мышцы всё равно были в диком напряжении все эти мгновения. Рефлексы так просто не изживаются.

— Артефакт, — кивнул Орлов, успевший метнуться вглубь переулка и подобрать утерянное оружие, а теперь осторожно обследуя тушку епископа. — Фух, живой. Ему бы раны перевязать, конечно…

Он с намёком глянул на меня — мол, зачем перевязывать, если под рукой есть целый маг. Даже если не целитель — то как минимум кровь остановит…

— На меня не смотри, — хмуро ответил я, инспектируя свои запасы. — Почти под ноль всё слил на полёт и удержание этих гавриков.

— Ладно, — махнул гвардеец. — Тогда перебьётся. Полиция уже бежит, там дежурный маг должен быть.

— Полиция?

Я с вопросительным выражением на лице ткнул пальцем вверх, где продолжала вещать магическая сирена:

— … заложите руки за голову. Освободите дорогу и не мешайте работе Имперской Гвардии…

— Ну, чисто формально операция совместная, — Орлов пожал плечами. — Я здесь как раз в качестве наблюдателя и координатора от наших. Просто сам знаешь, поди — на нас народ более лояльно реагирует, чем на полицейских. Вот и использовали нашу сирену.

Я задумчиво кивнул. Единственное, что меня смущало — проскользнувший между строк факт, что из гвардейцев он здесь практически один. Ну, может, с парочкой подчинённых. Учитывая масштаб события и возможный резонанс — это ненормально. Это банально не полицейский уровень. А значит, остальная гвардия в это время занята чем-то другим. Обысками в церквях? Проводит аналогичные операции в других частях города? Или сидит в резерве, на случай, если Патриарх пойдёт вразнос?

Прерывая мои мысли, сверху коршуном упал запыхавшийся Свят. Следом бережно приземлилась чёртова стопочка книг, ставшая невольным триггером для всего этого безумия — даже сейчас Свят бросать их не собирался.

— О, — я ткнул пальцем в подоспевшего товарища. — Вот он сейчас епископу раны и закроет.

— Кто, я⁈

— Прочитайте, — уставший полицейский фельдфебель положил перед нами двоими практически идентичные листы бумаги. — Вот здесь напишите «с моих слов записано верно». Официальные магические ранги есть? А, вижу…

Мы молча подняли правые руки, продемонстрировав кольца на среднем пальце: однотонно-белое, гладкое и выглядящее довольно дешёвым у Свята; чуть более вычурное, с протравленным рельефным узором изумрудного цвета — у меня. Недешёвые артефакты, создаваемые индивидуально после сдачи экзамена — пришлось ждать где-то неделю, прежде чем мне его выдали. Зато бесплатно. Разве что в случае утери придётся заплатить нехилый штраф, да и новое кольцо придётся заказывать уже за свой счёт.

— Приложите их внизу, где место для подписи.

А вот и одна из самых важных частей их функционала — по сути, это теперь наши удостоверения личности, дублирующие все государственные бумажки. Да ещё и полноправные — теперь, несмотря на то, что нам ещё не стукнуло семнадцать, мы вполне можем законно покупать алкоголь, получать водительские права… жениться. Молча приложив кольцо, я полюбовался медленно проявившейся надписью с завитушками: «Марк Сергеевич Землянский, неофит-медиокр» — и отдал лист фельдфебелю. Получив аналогичную бумажку от Свята, полицейский махнул рукой:

— Всё, идите уже. Если вдруг что, вас вызовут через Академию.

— Если вдруг что? — затормозил на выходе Свят. — Мы же ничего не делали!

— Никто вас ни в чём и не обвиняет, — закатил глаза мужчина. Привычным жестом пригладил вислые усы и пояснил чуть менее формально. — Наоборот, вы помогли гвардейцу при исполнении, тут вы молодцы. Но теперь вы участники произошедшего — и вас, теоретически, могут вызвать в суд. Как свидетелей.

— Спасибо, ваше благородие, — я слегка наклонил голову и, ухватив за руку уже открывшего было рот товарища, потащил его за дверь.

— Эй! Я только спросить хотел…

— Не нервируй людей, Свят, — пробасил Аррун, ожидавший нас в коридоре. — Тут и без твоих вопросов все злые и уставшие сегодня.

Полицейский участок, действительно, гудел, как растревоженный улей. Даже не считая оформления кучи реальных преступников с сегодняшних облав, коридоры были забиты десятками жалобщиков — в основном случайными пострадавшими во время разгона других стихийных сборищ (а их оказался добрый десяток, по всему городу). Кому-то окно разбили шальной пулей, где-то чересчур параноидальные полицейские отходили резиновыми дубинками подозрительных или недостаточно расторопных личностей, кого-то придавили в толпе, и он зачем-то пришёл за поиском виноватых именно сюда. Огоньку и хаоса добавляли городские сумасшедшие, воришки и алкоголики, которые никуда не девались, но до которых именно сегодня никому не было дела.

Проводив взглядом ветхого деда, который с неожиданной прытью устремился за случайным полицейским вдаль по коридору с криком «у меня есть ценные сведения для самого Императора!», я тяжело вздохнул.

— Давайте-ка на улицу.

Снаружи уже начало темнеть — день клонился к вечеру. И это нам ещё повезло — Орлов замолвил за нас словечко, чтобы нас не держали слишком долго и оформили в первых рядах. Да и до участка подбросил на собственной машине — стареньком, чихающем «Дельфине». Иначе пришлось бы толкаться в полицейских фургонах, в которые утрамбовывали всех подряд — и свидетелей, и возможных подсудимых. Но, в любом случае, времени это всё отняло просто кучу.

Стоило нам выйти и с наслаждением вдохнуть свежий воздух, как сбоку подскочил низенький мужичок лет сорока — абсолютно непонятной национальности, носатый и лысый, как коленка.

— Такси! Дешёво!

— До Пепельной улицы сколько? — хмуро спросил я, оглядываясь вокруг. Да, таксисты прямо чуяли возможную прибыль — вон ещё трое стоят, ждут. И неудивительно, учитывая, сколько народу скопилось в участках — часть из них, измотанная долгим ожиданием, плюнет на дополнительные траты и не захочет топать до дома пешком или на общественном транспорте.

— Ммм… семь рублёв!

— Не наглей, — я поморщился, пытаясь вспомнить, сколько вообще примерно стоит такси — я ж на них не ездил отродясь. Либо пешком, либо на троллейбусе, либо отец подбрасывал. Но в том, что таксист попытается нагреть неуверенно выглядящих юнцов, сомнений у меня не имелось.

— Шесть, больше не скину, — замотал головой мужчина. — Себе в убыток!

— Чёрт с тобой, поехали, — я откровенно не находил в себе сил ещё и торговаться. Всё равно, если на троих делить, то выходит немного. Таксист помог закинуть в багажник сумки и свертки, которые мы до сих пор таскали с собой, и осведомился:

— А на Пепельной куда?

— Дом семнадцать, — я зевнул, усевшись на заднее сиденье в почти такой же старый и обшарпанный «Дельфин», на котором нас подвозил Орлов, только этот был ещё и прокуренный. Аррун втиснулся рядом со мной, заняв своей огромной тушей всё оставшееся место. Свят устало плюхнулся спереди.

Почти всю дорогу мы провели под натужный кашель радио. Таксист пару раз пытался развести нас на разговоры, особенно когда приметил кольцо на руке Свята. Мол, юные господа — маги? Учатся в знаменитой Академии? И как проходит учёба? Но мы отвечали односложно: Свят дремал, Аррун задумчиво водил пальцем по запотевшему стеклу, я пялился на проносящиеся мимо здания, изо всех сил пытаясь не заснуть — пусть лишний час дрёмы Обет формально не нарушит, но тогда придётся ставить будильник и просыпаться гораздо раньше, чем рассчитывал. В итоге таксист понял, что на беседу мы не настроены, философски пожал плечами и начал ковырять свою магнитолу. Та плевалась, шипела, изредка выдавала обрывки мелодий — и всё. Больше ничего полезного. Но таксист всё никак не унимался, и лишь к концу поездки разочарованно буркнул себе под нос:

— Даже здесь глушат… — и вырубил её к чёртям.

Выгрузив нас у дома, он с недовольным видом дождался, пока мы выгрузим вещи и найдём по карманам деньги — и умчался в закат. Я же невольно вздохнул, не увидев машины отца под навесом. Оно и неудивительно, конечно — учитывая, что сегодня творится в городе, есть обоснованные сомнения, что он сумеет вырваться с работы вовремя. Что уж там, есть сомнения, что он вообще приедет ночевать.

В ответ на мой стук за дверью зашебуршались и раздался приглушённый подозрительный голос Насти:

— Кто там?

— А что, много вариантов? — я невольно улыбнулся.

— Марк!

Дверь распахнулась и я тут же шагнул вперёд, сгребая негодующе пискнувшую сестрёнку в объятья.

— Батя на службе?

— Да, — она уткнулась мне в плечо и тяжело вздохнула. — Сёма тоже. Сказали ждать дома, Борю с Лёшкой в школу не выпускать, никому не открывать, кроме тебя. Если кто-то начнёт ломиться… он оставил свой пистолет.

Я аж поперхнулся, невольно покосившись на товарищей. Это же, по идее, незаконно… твою мать, насколько всё плохо может обернуться, если всегда осторожный и законопослушный отец пошёл на такое нарушение?

— Ясно, — я разомкнул объятья и обернулся. — Так, ребята. Это моя сестра, Настасья. Это Аррун и Свят, мои друзья из ПАМИРа. Заносите вещи в дом, там уже познакомимся получше.

— Приятно познакомиться с такой прекрасной леди… — Свят шагнул в дом первым, с горящими глазами ухватив сестру за ладошку и нежно прикоснувшись к ней сухими губами. Глянув на подозрительно зардевшуюся Настю, я резко сузил глаза и скрутил фигу в кармане, подставив ему воздушную подножку возле ноги. После чего хлопнул по спине, подталкивая вперёд:

— Заходи, заходи, не толпись в дверях… Ох, что ж ты такой неосторожный!

Аррун, глянув на растянувшегося на полу Свята, перевёл подозревающий взгляд на меня. Сделав какие-то свои выводы, он протиснулся в дверь, на всякий случай обходя сестру по дуге, и прогудел:

— Ну, эт самое… Здрасте, да.