Последняя инстанция. Расследование (СИ)

Глава 37

Технаря тоже звали Димой. Я обратил внимание, что всех компьютерных червей в моём окружении звали или Дима, или Сергей. В самом крайнем случае, Лёша. Он приехал быстро, довольно вялый, но это состояние быстро прошло после трёх огромных чашек крепчайшего кофе и включения компьютера. «Больные люди!» — сочувственно подумал я.

— Что ищем? — бодро вопросил компьютерщик.

— Концы от электронной почты, — невразумительно попытался объяснить я. Сашка перебил меня и немного оттеснил в сторону:

— Смотри. Есть адрес. Вот он, — Сашка положил на стол перед Димой маленький листок с адресом. — С него тринадцатого числа было отправлено письмо вот по этому адресу, — Сашка сунул в руку технаря ещё один такой же маленький листок. — Время отправления: четырнадцать часов нуль-нуль минут. Письмо не получено. Видимо, не получено в связи со смертью адресата. Нам надо узнать, когда, кем и где был зарегистрирован этот почтовый ящик, который я тебе первым дал, и, желательно, откуда физически было отправлено это письмо. Я допускаю, что это компьютерный клуб, мобильник в зоне вай-фая и тому прочая хрень. Сколько можешь, узнай. Очень тебя прошу, дорогой!

Дима молча кивнул и приступил к работе. Мы успели выпить по чашке кофе, выкурить по две сигареты, и получили ошеломляющие результаты. Дима и сам был несколько озадачен. А мы просто потеряли дар речи.

— Вот что я вам скажу, товарищи следователи. Как я это сделал, я вам объяснять не буду — знаю вашу «любовь» к нашим техническим терминам. Тут вот, понимаете, какая байда… Ящик, который номер один, зарегистрирован был с того же компьютера, что и отправлен, а именно, с того же самого ай-пи, с которого был зарегистрирован и второй ящик, на который пришло это послание. И создан этот ящик был того же самого тринадцатого числа. Непосредственно перед отправкой письма. Если нужен физический адрес нахождения компьютера, то он вот… Всё ясно?

— Нет, — честно сказал я. — Что значит, с того же самого ай-пи-адреса?

Дима грустно посмотрел на меня, перевёл взгляд на Сашку. Тот быстро сориентировался:

— То есть, ещё большая пустышка, нежели мне казалось. Я-то, дурак, думал, там можно будет телефон зацепить, найти владельца… Хотя бы попробовать. А он вон как всё провернул. Здорово!

Мне была непонятна Сашкина радость, тем более что сам я ситуацию до конца понять так и не смог. Саня сжалился надо мной и популярно всё объяснил, забрав у Димы маленькие листочки с уже новыми записями:

— Ты пойми. Он создал ящик прямо из квартиры Берсеньева. Прямо с его же компьютера. Просто сел рядышком с трупом, ну, или с полуживым ещё Берсеньевым, создал электронный ящик и тут же отправил сидящему рядом полутрупу или трупу это самое послание. Напоследок, ну, типа, контрольный в голову: не Берсеньеву в голову, а тебе, Сергеев! Помнишь, как звучал тот адрес? Немезида и тэ дэ… Богиня мщения. По некоторым данным, она наблюдала за тем, чтобы наказания распределялись равномерно, относительно преступлений. То есть, никто под присмотром Немезиды не мог уйти от возмездия. А этот адрес тебе о чём-то говорит? — Сашка ободряюще усмехнулся. — Ладно, не парься. Ты не обязан знать эти мифологические тонкости. Эринии — богини мести. Причём, опять-таки, по определённым суждениям, богини именно кровной мести. Улавливаешь разницу: богиня отмщения и богиня кровной мести…

— Да он издевается над нами! Смеётся! — возмутился я.

— А то! — улыбнулся Сашка. — Но ты оцени наглость!

— Я оценю, мля, и наглость, и подлость! Сука! — с выражением выдохнул я.

— Финита! — подвёл итог напарник. — Вернёмся в «Поляну»?

— Вернёмся!

Собственно говоря, что ещё оставалось? Смотреть видео из лифта дома Берсеньева? До тошноты? До рвоты? Ночью посмотрю, сейчас сил нет. Злости много, а сил нет.

По дороге на Загородный мы позвонили Полянскому и попросили «повторить». Шеф-повар уже нас любил. Таких клиентов у него, наверно, никогда не было. Застолье дубль два вводило нас не только в безмерные траты, но и рисковало привести к нерабочему состоянию. А как бы зол я не был, я очень хотел просмотреть ночью видео с камер и взглянуть в лицо наглому и хитрому врагу. Теперь это уже было делом принципа. Он посылал письма не жертвам. Он посылал их нам. Конкретнее, мне. Мол, умойся, мент дубинноголовый! Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! И с Кузьминым промашка. Неужели у него вообще компьютера не было? Как же он свои наркотики продавал, если сейчас без этого никуда? Может, стоит всё же поговорить с его сожительницей? Вдруг, у него был ноутбук, который он прятал от мальчишки и пользовался им только для своих дилерских целей. Хотя, техники сейчас полно всякой. Возможно, что для связи: клиент-дилер совершенно необязательно иметь компьютер. По крайней мере, дома. А есть ли он у Кузьмина в принципе, спросить как-то не у кого. Вряд ли мы будем иметь счастье допрашивать его на территории России. Насколько я понял серьёзность ситуации, из Тайской тюрьмы Кузьмину больше не выйти никогда.

— Здравствуй, попа, Новый год! — с этими словами Сашка принялся за реинкарнированную трапезу.

— Хорошо тебе смеяться, — злобно проворчал я. — А меня завтра Снегирёв с какашками смешает.

— Экий ты деликатный! Смешает!.. Смешает, да не съест! — Сашка заржал.

— Да лучше бы съел. Не так досадно было бы, — я налил себе водку прямо в винный бокал, который по чистому недоразумению оказался на нашем столе.

— Ну! Какие будут мысли? — игриво поинтересовался напарник, надкусывая расстегай. — Пойдём новобранцев искать, или с этими ещё потусим? Тут же как — вариантов других не видать. Всё, что можно было прошерстить, мы уже не по разу перешерстили. Может, ты и прав, стоит поискать среди потенциальных жертв? Ведь вычислил ты этих двоих. Однако, молодца! В точку! Есть всё же в тебе, Сергеев, божий дар — интуиция!

— Интуиция — это природный дар. Бог тут ни при чём.

— Да Бог вообще нигде ни при чём. Был бы он всесилен и справедлив, разве творилось бы на земле то, что творится?! Разве ж надо было бы его полномочия каким-то доморощенным мстителям в свои руки брать, судьбу человеческую вершить?

— Эвон ты как заговорил? То есть, убийца этот серийный, то ли киллер, то ли псих, то ли маньяк, стало быть, по-твоему, временно исполняющий обязанности бога? Это ты к этому, что ли, ведёшь?

— Ну, теоретически ты меня понял правильно.

— Не много он на себя берёт? — нахмурился я.

— А это ты у него спросишь. Когда поймаешь. Если поймаешь, конечно, — Сашка злорадно захихикал.

Я посмотрел на него так, что напарник аж поперхнулся. Подождав, пока он откашляется и вытрет слёзы, я вернулся к работе.

— Нам придётся снова попробовать поискать Маслову.

Сашка снова поперхнулся, но на этот раз уже от удивления:

— Тебе надо, ты и ищи. Ты меня уж прости за несоблюдение субординации. Но тут, по ходу, Страшный суд приближается, так что, мне как-то глубоко фиолетово, что там со мной дальше будет. Уволят меня, не уволят… По барабану.

— Чёрт! Он ведь опять нас сделал, — я всё никак не мог успокоиться. — Как детей, честное слово.

Мы немного посидели молча, поковыряли закуску без особого энтузиазма. В голове не прояснялось. Все предпринятые шаги ни к чему не привели. Так, топотание на месте. Меня не отпускала мысль, что поездка в Воронежскую область была не напрасна. Почему-то именно сейчас я твёрдо осознавал, что дальнейшие действия нужно предпринимать именно в этом направлении.

Меня вдруг осенило:

— Слушай! А ведь жена Рудого не могла не знать, чьего ребёнка они усыновляют. Ты говорил с ним об этом? И с ней ты вообще общался?

— Знала, конечно. Они же дружили семьями, и были знакомы между собой. С ней я не говорил. Она где-то в Подмосковье, в каком-то закрытом лечебном заведении. Ну, типа психушки для богатых. Как дом инвалида, откуда уже не выходят. Я могу, конечно, туда смотаться и проверить слова Рудого. Он утверждает, что она в полной прострации, на очень серьёзных лекарствах, ни с кем не общается и практически не разговаривает. Но, если хочешь, я туда сгоняю. Только почти уверен, что ничего это не даст. Да и, знаешь что, Сергеев… Ты, конечно, не обижайся, я твоей интуиции вполне доверяю, но, по-моему, ты не в том направлении роешь. На что тебе сдалась эта девчонка? Оставил бы ты её в покое. Ну сам посуди! Она прожила в этом городе достаточно лет. Неужели ты считаешь, что она вот так, бесстрашно, может передвигаться по городу, не боясь, что какая-нибудь подруга, сокурсница, кто-то из охраны Рудого, да, в конце концов, он сам, не встретят её на улице и не поднимут шум? Бред, согласись! Она, если и жива, то в другом городе, или в другой стране. Помнишь: «…два дня его искали… улицу его именем назвали… сейчас он официантом в Лондоне. Жалеет страшно!..»…

— Помню. Соглашусь. Ты молоток, Саня! Ты просто умница! Ты натолкнул меня на отличную идею. Вот мы сейчас как поступим… Я схожу в магазин за сигаретами… у них моих нет. А ты пока сделай одолжение, позвони Рудому и узнай у него две вещи. Первая — это, умела ли Женя, она же Варвара, стрелять… Может, она в секции какой-нибудь занималась…

— Ты что, Сергеев, взрослая девица! Какие секции? Ты ещё скажи, в кружке вышивания…

— Давай, не спорь! Звони. И узнай ещё, не заводила ли она разговор о пластической операции. По любому поводу. Уши исправить, нос, разрез глаз, может, не устраивал. Ну там, губы хотела, как у Анжелины Джоли… Мало ли что может не нравиться девушке из богатой семьи в собственном облике… Короче, я пошёл, а ты звони!

Когда я вернулся, Сашка уже закончил разговор. Бросил трубку на стол и лениво тянул сок из высокого стакана. Взглянул на меня как-то странно:

— Угадал, чертяка! В секции она, естественно, никакие не ходила, но стрелять умела. Рудой её сам учил. Он любитель этого дела, знаешь ли. Брал с собой на стрельбы, тренировал собственноручно. Говорит, что стреляла она, как заправский снайпер. А насчёт пластических операций — полная ерунда. Внешностью своей она была вполне довольна и менять в ней ничего не собиралась. Так что, тут мимо. А стрелять — стреляет.

— Сам, говоришь, учил?.. А что если он её сам же на Гаргаевых и вывел? Может он её и усыновлял-то с целью получить в руки собственного ручного киллера?

— Я, может, Серёга, перебрал сегодня, но, по-моему, ты бред несёшь. Для чего такие сложности? Ты ещё придумай, что он сам её спрятал. И держит где-нибудь. В тайном укрытии, для специальных нужд. У такого человека, как Рудой с его-то деньгами, любой киллер будет ручным, карманным, я бы даже сказал.

— Ну, а вдруг ему захотелось таким образом разнообразить свою жизнь? У богатых, знаешь ли, свои причуды. Тем более, она ему не дочь, ну, не родная дочь, а приёмыш. И не просто приёмыш, а дочка бывшего друга, в отношении которого он в своё время совершил, по всей вероятности, немалую подлость. Как ты считаешь, если ты предал человека, подставил его по полной программе, как ты будешь относиться к его ребёнку? Может, как раз вот так?..

— Я не знаю, — пробурчал Сашка. — Не в моих правилах подставлять друзей. Даже бывших. Ладно, давай в качестве пьяного бреда примем эту версию. Тогда объясни мне, пожалуйста, одну простую вещь. Какое отношение Рудой имеет ко всем этим Куприяновым, Кировским, Траубе и прочим? Это у него хобби?

— Допускаю! — уныло ответил я, понимая, что версия не выдерживает никакой критики. — С жиру бесится. Решил поиграть в Робин Гуда, только наоборот. Может у него в мозгах после случая с Масловым что-то сдвинулось, и он решил спасать обиженных и угнетённых… Вершить справедливость…

— Мля… Ты съезди к нему, поговори с ним тет-а-тет. Сразу все твои воспалённые мозги на место встанут. В отличие от тебя, у него с головой всё в порядке. У него там бизнес. И бизнес крепкий, широкий, выращенный, как и все раскрученные бизнесы на крови и предательстве.

— Ну, это уж ты загнул! Хочешь сказать, что ни один капитал не создан честным путём? Ты уж не пори горячку-то!..

— Я хочу сказать, что за каждым большим, по-настоящему большим, капиталом обязательно стоит преступление. Большое или маленькое — неважно. Против личности, против совести, против человеческой жизни, против налоговой, против государственного или частного имущества. Я тебе больше скажу, Сергеев, если бы ввели закон, по которому каждому человеку, кто хоть раз в жизни дал или взял взятку, руки отрубали, то у нас была бы страна безруких людей.

— Ты чего это пьёшь? — я покосился на практически пустой графин. — Там вообще водка или сыворотка правды?

— А клёво было бы такую сыворотку правды заполучить. Ввёл её тому же Новикову, и сразу узнал, кто убил Куприянова. Верба бы раскололся, как и кого он нанимал, чтобы расквитаться с Берсеньевым. Вот мы бы дела раскрывали! — Сашка зажмурился, как сытый кот.

— Всё! — сурово приказал я. — По домам! Пока тебе черти не мерещатся, надо двигать. Мне ещё киношку смотреть. Про дом, который построил Берсеньев…

— О! — Сашка обрадовался. — А давай я к тебе поеду, включу тебе хоть всё побыстрей. А то ты полночи только с настойками провозишься. Благоверной-то твоей сегодня не намечается?

— Не намечается, — с грустью констатировал я. — Поехали.