Последняя инстанция. Расследование (СИ)

Глава 50

Сашка опять торчал в конторе.

— Где ты пропадаешь?! — накинулся он на меня. — Сказали, вышел на пять минут, а я тебя уже полчаса дожидаюсь.

— Да в кафе девчонка пропала. Директор помощи просил. Заявление в розыск не берут… — нехотя пробурчал я.

— Давно пропала?

— Да вчера, в том-то и дело. Правда странно как-то исчезла с рабочего места, бесследно. Телефоны молчат, сегодня не объявилась…

— Может, с хахалем свалила?

— Может, и с хахалем. Чёрт знает… Вместо себя на рабочем месте чечена какого-то оставила. Тот наврал с три короба и тоже испарился.

Сашка задумался.

— Не нравится мне всё это, — выдавил, наконец, он, после нескольких минут размышлений. — Какие-то непонятки вокруг творятся. Ты в курсе, что за тобой следят?

Только этого мне не хватало! Сашка же предупреждал, чтобы я поглядывал за «хвостом»!

— Ты уверен? — это прозвучало весьма безнадёжно.

— Уверен! Я за тобой вчера до самого Сестрорецка докатился. Ты, поди, и меня не заметил? — ухмыльнулся напарник.

— Нет, Саня, — виновато буркнул я. — Не заметил. Каюсь. Башка занята всеми этими вопросами-ответами. Причём, вопросов всё больше, а ответов всё меньше. Зла не хватает! Зато, смотри, что я от сестрорецких экспертов притараканил…

Я вытащил на экран монитора две фотографии Масловой. Одну до виртуальной пластической операции, другую — после. Сашка долго вглядывался в оба лица, потом резюмировал:

— Знаешь, когда я тебе говорил, что нет предела совершенству, я не предполагал, что его настолько нет. То есть, ты хочешь сказать, что Маслова сейчас выглядит вот так? — он ткнул пальцем в Маслову номер два.

— Нет, Саш, это просто визуализация, — Сашка состроил рожу, которая должна была означать: «Ух, ты, какие мы слова знаем, имыть!..». — Выглядеть в действительности она может и по-другому. Это пример изменения внешности, которое возможно после вмешательства пластических хирургов. В любом случае, это не фоторобот, по нему искать не станешь. Это, так сказать, пробный макет. Ладно, давай к «хвосту» вернёмся. Что за люди?

— Да в том-то и дело, что хрен поймёшь. Даже не знаю, сколько их там, в машине было, тонировка практически стопроцентная. Довели тебя до сестрорецкого отделения. Там водила вышел, прошёл за тобой. Я соваться не стал, неудобно припарковался, заметили бы, если б внутри кто-то ещё оставался.

— Как водитель выглядел?

— У меня фотоаппарата не было, ты уж прости, — повинился Сашка. — Выглядел обычно: высокий парень славянской наружности, светловолосый, в джинсах и красной футболке. Лица не рассмотрел, можно с камер снять, если надо. Подождали, пока ты выйдешь, снова на хвост сели, потом почему-то бросили…

— Не сообразил на пост в Лахту позвонить, чтоб их тормознули?

— Сообразил. То ли проскочили они, то ли вообще этот пост не проезжали, слились куда-то.

— Машина какая?

— «БМВ» старенькая, лохматая… Номер пробил. Какой-то Топорков. Привлекался в середине девяностых за хранение оружие. Предполагалось, что он к «Малышевским» отношение имел, вроде как поставками оружия и занимался. Нашли у него мало, отсидел пятерик. Вот он и хозяин «бумера». По фото из нашей базы, вроде за рулём не он. Но он мог и продать машину, и по доверенности дать кому-то. Как узнаешь?

— Спросишь. Не надо всё усложнять. Надо найти этого Топоркова и тряхануть. Кому дал тачку? Всех дел. А то, если мы вокруг всякой ерунды отдельное расследование будем начинать, мы до конца дней своих копаться будем. И запроси в гибэдэдэ, были ли на эту машину штрафы, и на чьё имя они выписывались, на Топоркова или на кого-то другого. Но Топоркова этого, по-любому, надо найти.

— А не спугнём?

— Если они меня до отделения милиции вели, да ещё ждали там, вряд ли они из пугливых. Спугнём, оно и к лучшему. Дуй давай, ищи Топоркова.

Я связался с сусликами. У них всё было тихо. Объект номер один шастает по тем же маршрутам, с незначительным отклонениями, объект номер два в зоне видимости не появлялся. Отступила? Устроила затишье перед бурей? Затрезвонил телефон. Я вздрагивал уже от каждого звонка. Надо закончить с этим делом и залечь в клинику неврозов, подлечиться немного.

— Ты где? — голос Снегирёва был таким напряжённым, что холодок снова пробежал по спине.

— У себя, — глухо ответил я, предчувствуя недоброе.

— Зайди ко мне, — устало приказал Снегирёв.

По дороге до кабинета начальника я лихорадочно соображал, что могло ещё свалиться нам на голову. Увидев за снегирёвским рабочим столом только его самого, вздохнул с облегчением. «Мнительный ты, Сергеев!» — сказал я сам себе и плюхнулся за стол, не ожидая приглашения. Полковник что-то чертил на листке бумаги:

— Вот скажи мне, майор, какая между всеми этими преступлениями серии связь?

— Ну… письма электронные, посланные всем участникам «процесса» самим преступником или его сообщником.

— А ты до сих пор не знаешь, есть ли у него сообщник?

Я уныло покачал головой:

— По всему, вроде есть.

— Вроде… — недовольно передразнил меня Снегирёв. — Уже пора бы определиться. По чему, по всему?

— Я сужу, в основном, по делу Бершадской. На видеозаписи некто работает снаружи, у машины. Вероятней всего, отключает сигнализацию. Сначала мы вообще подумали, что это совершенно неотносящийся к делу воришка. Ну, не сообразил про камеры слежения, ну, лоханулся, полез что-то стащить из машины по мелочи…

— Среди бела-то дня?! Это что ж за вор такой? Под окнами дома, под камерами слежения, охрана рядом, белый день, полно народа вокруг…

— Ну, вот мы и подумали, что, вряд ли такое возможно. А под машиной в это же время орудовал второй, который тормоза калечил. Там фонарик бликует.

— Ну, так что там с тормозами? — полковник вышел из раздумий.

— Если один торчал на поверхности и что-то ковырял в салоне, то второй в то же самое время был под машиной, резал тормоза.

— А не может такого быть, что он сначала покрутился на поверхности, отключил, допустим, сигнализацию, потом нырнул в люк, или как там он залез под машину, и поработал там. Один. В одно лицо.

Я задумался. Теоретически, это, конечно, было возможно. Даже, если парни из охраны засекли существо, вертящееся около иномарки, и подошли посмотреть, они вряд ли заметили бы, что в этот момент под машиной кто-то копошится. Но блики света, которые заметил Аркадий, что это тогда было? Нет, два там человека было, два! Этими мыслями я и поделился с полковником:

— Нет, Иван Петрович! Их точно было двое. По крайней мере, на этом преступлении. А что касается остальных, я так думаю, без помощника ему, вернее, ей было не обойтись в любом случае. Преступления совершались практически в то же время, когда отправлялись письма. Как-то плохо я себе представляю, что киллер вместе с винтовкой тащит на чердак дома ещё и ноутбук.

— Эх, Сергеев! Для отправки письма не нужен ноутбук. Нужен обычный мобильный телефон. Сидит себе тихонько в засаде и шлёт свои послания. Отсюда, может, и крупные буквы. Так что это не аргумент. Думай ещё. Иди, работай и думай! Кто у тебя за Лисицыной наблюдает? Она же у нас, так сказать, первая в списке?

— Нетребко с Алтуфьевым. Надо их менять на кого-то, они там уже трое суток на жаре парятся. Глаз замылился.

— Меняй, Сергеев! Срочно меняй! Я тебе попробую помочь. Люди будут.

Я распрощался с полковником и решил, что полезней будет посидеть дома, поразмышлять в тишине и покое. Покой и тишина были недолгими. Затрезвонил телефон. Я снова вздрогнул от резкого звонка, чертыхнулся про себя и, в который раз, поклялся сменить звук вызова. Звонил Сашка:

— Есть две новости — плохая и хорошая. Тебе с какой начать?

— С плохой, разумеется, — логично заметил я.

— Тогда так: Топоркова я нашёл. Он в отказке, говорит, что ничего не помнит — кому продал, где оформлял. Лет семь прошло. Ни нотариуса назвать не может, ни контору, где доверенность давал. Ладно, фигня! Тряхану его ещё раз чуть позже. По базе гибэдэдэ, как ни странно, за семь лет ни одного нарекания — ни штрафов, ничего… На месте, видимо, расплачивался с неподкупными нашими собратьями…

— А техосмотр кто проходил?

— Чёрт! Не подумал. Извини! Пробью обязательно. Ладно, новость вторая, она же — хорошая: нашёл я твой емейл. Вернее, не твой, а Лисицыной.

Я предложил Сашке подъехать ко мне, на что было получено радостное согласие. Приехал он достаточно быстро, кинул на стол листок с электронным адресом Лисицыной, lisichka@mail.ru, и уселся напротив меня с довольным видом, ожидая расспросов. У меня не было ни сил, ни желания, ни спрашивать, ни слушать, ни советоваться, ни давать советы. Сашка влез в холодильник, вытащил неизвестно откуда взявшуюся там бутылку текилы, брезгливо поморщился, взглянув на этикетку, но на стол всё же выставил. Я отрицательно покачал головой, но напарник упрямо сунул мне под нос стопку и налил тягучей жидкости до краёв.

— Как ты её пьёшь, мерзкую? — выпив, он скривился так, что меня замутило.

— Я её не пью… — вяло отыграл я. — Видишь, целая. Это, наверно, Жан притащила. Дурацкие замашки…

— М-да… У твоей подружки дурацкие замашки… — согласился со мной напарник. — Неуправляемая, своенравная, упрямая…

— Ты-то откуда знаешь?

— По твоим рассказам, дорогой! Только по твоим рассказам.

Мне не хотелось выяснять, когда и что я мог рассказывать Сашке о своей женщине. Мне вообще ничего не хотелось. Забиться в угол, как маленькому мальчику, и с испугом наблюдать оттуда, как разворачиваются события. А в самые опасные моменты прикрывать лицо ладошками. Сергеев! До чего ты дошёл! Страх, малодушие, растерянность… Что с тобой?!

Я попытался встряхнуться.

— Ладно, — я сам налил ещё по стопке чужеродного напитка, не понимая, когда и как опустела моя рюмка, — давай, рассказывай, как тебе удалось адрес добыть.

Сашка с упоением начал рассказ, а я только поражался фантазии напарника. Оказывается, он, ничтоже сумнящеся, явился пред очи Лисицыной в боевом обмундировании представителя местной фирмы-провайдера. Он выяснил, кто обслуживает дом на Рылеева, заскочил в офис фирмы, отыскал сотрудника, походящего по комплекции на него самого, быстро объяснил важность момента, раздел паренька, отобрал у него удостоверение, с которым они бродят по квартирам абонентов, переоделся и отправился в адрес к Лисицыной, благо, та была дома. Представившись сотрудником фирмы-провайдера, Сашка помахал перед блондинкой удостоверением, потыкал в надпись на спине, потряс перед её носом чемоданчиком с инструментом, на котором красовалась та же надпись, что и на куртке, вежливо нацепил на кроссовки бахилы и прямиком направился к компьютеру, бубня под нос что-то про аварию на линии.

— Неужели, она тебе поверила? — я продолжал разливать по рюмкам текилу, так и не понимая, куда же девается уже налитый напиток. — А фотографию в удостоверении ты в спешном порядке переклеил?

— Сергеев! Тебе бы пришло в голову сличать физиономию какого-то сотрудника фирмы-провайдера и фотографию в его корочках?!

— Мне бы пришло…

— А ей нет, — Сашка был очень собой доволен. — Она и не посмотрела в них. Как услышала про аварию, так и запаниковала: «Ах! Как же так? Теперь не будет Интернета?!». Я её успокоил. Сказал, что сейчас всё исправлю, и она тут же успокоилась. Дома была одна, без мужа. Ребёнок, вроде, плакал в соседней комнате, но там кто-то копошился. Я так понял, что няня. И на кухне, когда я мимо проходил кто-то посудой гремел. Видимо, повар или горничная. Обслуживающий персонал осужденной. То ли телохранители, то ли вертухаи, — недобро улыбнулся напарник, — что в данном случае, совсем не одно и то же. Короче, влез я в её компьютер. Смотрю, дамочка, совсем ничего не соображает. Ну, я ей и втёр, что вся проблема в её почте. Заставил её влезть в электронный ящик, и в открытую стал просматривать сообщения. Ничего там нет. Одни рекламные предложения — купить, посетить, слетать на отдых… По делу ничего… Пока… Прикинь, её даже не удивило, как может быть какая-то авария от её собственного почтового ящика. Не, ну бывают же лохи!.. — Сашка осёкся, глянув на меня и, видимо, припомнив мои откровенные ляпы в компьютерной области. — Не, ну ты не такой! Ты у нас уже просто монстр компьютерный. Сейчас это дело закончим, напишем рапорта и начнём хакерить… Мы с тобой, брат, таких дел наваляем!

— Ладно. Мне почему-то кажется, что до этого ещё далеко. А так… Я не против. Давай адрес и пароль и дуй домой. Мне подумать надо.

— Сергеев! Ты чего?! Ты ещё скажи сейчас, что тебе надо побыть одному, и я тихо тронусь рассудком! Ты в депрессняк не впадай! Ты нам ещё здоровеньким и весёленьким нужен.

Я глянул на Сашку так, что тот быстро засобирался:

— Ну, надо так надо. Думал, посидим… А то я уже, вроде как, выпил, а машина-то под окном!

Я высунулся в окно и заметил Сашкину машину. Старенькая «нива», купленная ещё в период брака. При разводе, Маринка, бывшая Сашкина жена забрала машину себе. Сейчас, видимо выбирая между «вернуть бывшему мужу» и «сдать на утилизацию», неожиданно выбрала первое. Теперь Сашка был при колёсах, что сильно повышало его производительность труда. Я долго рассматривал боевую лошадку, проржавевшую до дыр и помятую практически со всех сторон. В голову пришла бодрая мысль. Даже сразу две. Первая, это то, что бросать пить надо после того, как закончим дело. Вторая — вот она, сменная машина для сусликов.

— Сашка! Мне на некоторое время нужна твоя машина. Только не спорь, я тебе другую дам. На время. Не хуже. Поехали. Я — за руль, я всё же меньше тебя пил.

— Чегой-то меньше?.. — Сашка потряс перед моим носом пустой бутылкой. — Хотя, я не возражаю. А как ты потом обратно?

— Я, Сань, на метро умею ездить, знаешь ли. И даже на трамвае. Не баре…

Чтобы не вводить напарника в суть слежки и подмены машин, я вышел в комнату и связался с сусликами. Всё было тихо и спокойно. Лисицына целый день не выходила из дома, за исключением выгула псинки на газоне Спасо-Преображенского собора. Я велел Виктору оставить напарника прогуливаться перед домом и перегнать свою машину на пересечение Рылеева и Маяковского. Мимоходом посочувствовал парням, что им приходится уже не первые сутки торчать «на задании»:

— Через двадцать минут я буду на месте.

Мы махнули машины местами, и Виктор уехал обратно на пост на Сашкиной «ниве». Мы двинулись дальше на «восьмёрке» ребят. Сашка ничего не спрашивал, не возражал, и вообще, не вмешивался в ситуацию. Мне всегда в нём это нравилось. Никаких лишних вопросов. Надо, значит, надо. Напомнил Сашке, что теперь у него другие «колёса», чтобы тот утром не искал свои, и отправил его домой. К себе я попал уже поздним вечером. Плюхнулся спать, уснув не раздеваясь.