Последняя инстанция. Расследование (СИ)

Глава 49

Я отправился в кафе. Если не гадать, то пару чашек кофе опрокинуть не мешает. Жарко, правда, но без кофе мозги ворочаются непозволительно медленно. А думать надо быстро. В кафе вместо Леночки за стойкой работал сам директор кафе. Я заказал пару чашек кофе и уселся за столик. Директор принёс заказ и неуверенно обратился ко мне:

— Господин майор… — тут я снова повторил пируэт с чашкой, умудрившись на этот раз облить только джинсы. — У нас тут возникла э-э-э… некоторая проблема. Не могли бы Вы дать совет?

— Не господин, а товарищ. Это, во-первых, — я слегка напрягся, чувствуя, как обжигающий кофе расползается по штанам, — во-вторых, с проблемами лучше всё же обращаться в милицию. Я ведь Вас правильно понял, у вас проблемы криминального характера?

— Не совсем… — директор вопросительно взглянул на меня, ожидая разрешения присесть за столик. Я кивнул. — То есть, мы подозреваем, что криминального, но никаких доказательств у нас нет. Поэтому я и хотел посоветоваться, куда нам лучше обратиться.

Неприятный холодок, ползущий по спине. За последнее время я уже привык к этому отвратительному явлению. Предчувствие? Ощущение угрозы? Элементарный признак надвигающегося приступа синдрома панической атаки? Аллергия на жару?

— Понимаете… — директор кафе с трудом подбирал слова, — у нас пропала Леночка. Мы нигде не можем её найти. Просто времени прошло меньше, чем положено по закону для того, чтобы милиция приняла заявление в розыск. Ведь три дня должно пройти, правильно? — я кивнул. — А она только вчера исчезла…

У меня отлегло от сердца. Леночка очень симпатичная, молоденькая девушка. Случиться с ней могло только одно — влюбилась и потеряла голову. Забыла и про работу, и про родных… Кто в этом не был замечен на каком-либо этапе своей жизни и карьеры? Именно этими мыслями я и поделился с директором. Он грустно покачал головой, и успокаиваться не спешил:

— Поймите! Она не просто ушла с работы и не вышла на следующий день. Она исчезла прямо отсюда при очень странных обстоятельствах. Мне позвонил повар и стал нести какую-то чушь. Я по телефону ничего даже не понял. Сам-то я сейчас в новом кафе, на Гражданке, там только раскручивается всё, глаз да глаз нужен, не отойти. А тут пришлось примчаться, потому что он мямлил что-то нечленораздельное…

— А сейчас он здесь?

Директор кивнул и позвал повара в зал. Повар выскочил из подсобки, приветливо улыбаясь. Директор попросил обрисовать ситуацию. Повар, путаясь в русских словах, начал было что-то бестолково объяснять, но я бесцеремонно и довольно неделикатно перебил его:

— Он кто? — этот вопрос был обращён директору. Тот недоумённо повёл плечами и неуверенно ответил:

— Повар…

Я вздохнул, прикрыл глаза, медленно сосчитал про себя до пяти и уточнил:

— Откуда он?

Перепуганный директор недвусмысленно посмотрел в сторону подсобки и я, уже предполагая ответ, почувствовал острое желание кому-нибудь набить лицо. Нервный ты какой, Сергеев! Раздражительный. Взрывной. Чуть что — сразу душить, или в морду… Лечиться Вам надо, миссис Марпл!.. Вопросы надо задавать по-человечески, тогда и ответы будут соответствовать. Я терял драгоценное время:

— Он с Кавказа? — я ткнул пальцем в повара. Тот охотно закивал. — Вчера здесь официантом был парень с кавказским акцентом. Поэтому я про него, — я снова указал на смущённого парня, теребящего в руках поварской колпак, — и спрашиваю. Я думал, они знакомы…

Повар решительно закачал головой. Директор пустился в объяснения:

— Так вот это самое странное! Мы не знаем, откуда он вообще взялся. Всё с утра, как обычно было. Леночка вышла, работала, повар на кухне возился… — директор глянул в сторону повара с большим недовольством. — Потом он позвонил мне и я приехал.

Директор очень торопился, говорил быстро и сумбурно, поэтому я понимал всё меньше и меньше. Двадцать минут, не меньше, ушло у меня на то, чтобы разобраться в ситуации. Оказывается, Лена исчезла, а вместо неё возник тот парень, кавказец. Он заявился к повару и объяснил, что Леночка срочно уехала домой, потому что у неё собака рожает. Парень представился её бой-френдом и заявил, что временно поможет повару обслуживать посетителей. Он был одет в форменную одежду, очень похожую на ту, в которую одеваются сотрудники кафе. Повар сообразил, что здесь что-то не так и быстро вызвал директора. Тот примчался довольно быстро и допросил парня. Самозванец представился Шамсой, заверил директора, что он — близкий Леночкин друг и приехал, чтобы подменить её на работе. Сдал выручку, полностью отчитался по кассе и предложил поработать вместо Лены несколько дней, пока та будет возиться со щенками. Директор был вне себя. Лена должна была решить вопрос подмены не со своим приятелем, а с ним, директором кафе, и никак иначе. Он был так зол и озадачен, что практически выгнал парня, приняв у него кассу и самостоятельно встав за стойку. Весь день он названивал Лене, но домашний телефон девушки не отвечал. Мобильный сообщал, что «абонент находится вне зоны». Вечером, закрыв кафе, разъяренный директор ринулся к Лене домой. На звонки никто не открыл, на стук в дверь выглянула соседка и рассказала рассвирепевшему мужчине, что Лену видела только утром, когда та убегала на работу. Больше Леночка домой не возвращалась («а то я, конечно, знала бы!..»), ночевать не явилась («…это на неё совершенно непохоже!..»), и никаких животных в Леночкиной квартире нет и никогда не было. Тут директор реально струсил. Ситуация ему очень не понравилась. Если бы Лена просто исчезла, ничего не сказав, это ещё хоть как-то можно было объяснить. Но появление её «приятеля», который нагло соврал про рожающую собаку — это не лезло ни в какие рамки. Директор тут же отправился в отделение милиции, где его внимательно выслушали и вежливо послали. Озадаченный, он уехал домой, не солоно хлебавши. Всю ночь названивал по обоим Леночкиным номерам, и всё безрезультатно. Утром, ничего не понимающий и измученный бессонной ночью, ресторатор отправил свою супругу на новую точку на Гражданке, а сам встал за стойку кафе на Якубовича. Лена не появилась, не позвонила, и её телефоны по-прежнему молчали.

— Понимаете, товарищ майор! На неё это совершенно непохоже. Леночка самый ответственный человек, которого я знаю. Она никогда не позволяла себе даже опоздать. Когда у неё год назад умирала мама, она сама нашла девочку, которая её заменит, сама её привела и заранее всё устроила. Она понимала, что мама при смерти, но никогда не срывалась с работы просто так, без всякого спроса… Понимаете, совершенно очевидно, что что-то произошло! Что же нам делать?

— Я подумаю э-э-э… — я никак не мог вспомнить, как зовут директора кафе. Хотя наверняка это знал.

— Юрий Германович, — подсказал директор, — можно просто Юрий.

— Дайте мне свой номер телефона, Юрий, я придумаю, что можно сделать. Попробую узнать по своим каналам, не происходило ли за прошедшие сутки каких-то происшествий с молодыми девушками, и свяжусь с Вами. У Вас есть фотографии Лены?

— Да, есть, я думаю. Мы несколько раз отмечали дни рождения кого-то из коллектива, фото были. Я сейчас в кабинете посмотрю.

Юрий умчался в кабинет. Я остался один на один с мнущим шапку поваром. Он был смущён.

— Что ж ты милицию не вызвал?

— Зачэм милицию? Я директор позвонил. Он решал, — парень плохо говорил по-русски.

Я немного помялся и всё-таки спросил:

— Слушай, повар, ты откуда? Ну, в смысле, где родился?

Парень широко улыбнулся, откинул со лба рыжую прядь и нацепив, наконец, свою шапочку обратно, с гордостью объявил:

— Дагестан!

— Так ты — дагестанец?

— Нэт, зачэм?! Я — аварец, — повар многозначительно поднял вверх указательный палец.

На самом деле, его национальность интересовала меня меньше всего, меня волновал совершенно другой вопрос:

— А тот парень, ну, который представился Лениным приятелем — он кто, как ты думаешь?

— Зачэм думать? Он — чеченец.

— Ты уверен?

— Зачэм уверен? — у парня очень забавно получалось это «зачэм». — Он — чеченец.

Юрий принёс несколько вполне приличных фотографий, на которых Леночка была в центре, что и неудивительно, учитывая её привлекательность и сексапильность. Глядя на девушку, вполне можно было предположить, что её могли выкрасть те же чеченцы с целью жениться по своим законам. И обставлено всё было донельзя пикантно: девушка исчезает, на её месте возникает парень, например, друг жениха, ни от кого не прячется, открыто себя ведёт. Если бы девушку похитили с какой-то криминальной целью, не было бы никакой нужды оставлять в кафе подменного работника. Просто украли бы и всё. Под любым предлогом выманили бы на улицу и запихали бы в машину. И не посмотрели бы на толпу народа на улице. И на камеры наружного… Чёрт!

— У вас камер нет над входом? — дошло-таки до жирафа…

— Нет. А зачем? Здесь рядом контор полно, у них есть камеры, — Юрий смутился.

— Хотя бы для того, чтобы за машинами клиентов следить, — попенял я ему.

— У нас практически все столики, — Юрий обвёл зал рукой, — расположены так, что стоянка вся, как на ладони. А инцидентов никаких отродясь не было. Место тут не то…

— Если бы над входом была камера, мы бы уже знали, как отсюда ушла или уехала Лена. Сама она вышла, или её вытащили силой.

— Силой никак, — уверенно заявил директор. — Что ж она, не сопротивлялась бы, что ли? Не позвала бы на помощь? Ну, вон хоть Вусала! — Юрий кивнул на кивающего повара.

— Это зовут тебя так, брат? — стараясь уже ничему не удивляться, спросил я парня, в полной уверенности, что сейчас он спросит: «Зачэм зовут?»

— Имя — Вусал. Мой имя такой, — повар снова гордо вознес указательный палец к потолку.

— Эх, Юрий! Готовит он у Вас хорошо. А вот с русским явно нелады, — хмыкнул я.

— Так это ж раньше во всех республиках русский в школах был вторым языком, а где — так и первым. А сейчас они приезжают, ничего не понимают. «Зачэм? Зачэм?», — передразнил повара Юрий. — В Дагестане вообще-то хорошо по-русски говорят. Этот, наверно, с гор спустился, — грустно посмотрел Юрий на кивающего и широко улыбающегося кулинара. — Ну, так я тогда буду от Вас информацию ждать, — поспешил попрощаться со мной директор, заметив вошедшую в кафе шумную компанию.