Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское

Продавец счастья (Продолжение)

Шел продавец, долго ли, коротко ли, а вскоре набрел на одиноко стоящий домик. Во дворе прекрасная девушка развешивала белье на веревках. Развеваясь на ветру, белье напоминало белые паруса без корабля. И среди них мягко скользила, будто танцевала, девушка.

— Что вам нужно, человек? — окликнула она наблюдавшего за ее передвижениями продавца.

— Купите счастье, — ответил тот.

— Чем же я могу заплатить за счастье? — с усмешкой спросила она.

— Чем хотите.

— Хотите, танцем заплачу?

— Хочу.

И стала девушка танцевать среди мокрых белых полотен, пушинкой летала между ними. Получился танец-загляденье. Завел продавец ключиком птицу-синицу, вытащила та белую бумажку.

— «Станешь балериной», — прочитала девушка. — О, благодарю, — поклонилась она продавцу. — А вот и моя сестрица.

В дверях домика возникла девушка, чернобровая, с длинной русой косой, еще краше первой. Загляделся продавец на нее.

— Купите счастье! — предложил он.

— А чем платить за счастье? — кокетливо поинтересовалась та.

— Чем хотите.

— Хотите, спою?

— Хочу.

И стала девушка петь, голосок ее хрустальный летел в горы, на холодные вершины, чтобы всколыхнуть последние снежинки, коснуться лепестков подснежников, пожурчать вместе с горной речкой и вернуться окрыленным и свежим. Завороженный продавец завел ключиком птицу-синицу, достала она белую бумажку.

— «Быть тебе известной певицей», — прочла девушка. — Благодарю, — поклонилась она.

— А есть ли у вас еще сестрицы? — улыбнулся продавец.

— Есть! — в один голос ответили девушки и рассмеялись.

И в этот самый момент из домика показалась старуха. Продавец отпрянул от домика. Взглянул в лоток — осталась только черная бумажка. Предлагать, не предлагать? Решил пока просто завести беседу. Если вредная, то можно и предложить.

— А вы, наверное, страшненькая, ой, то есть старшенькая? — спросил он.

— Нет, я младшенькая, — прокряхтела старушка и затряслась в скрипучем смехе. — А насчет черной бумажки не беспокойся, принц. Она для тебя.

Старушка распрямилась и обернулась злой волшебницей.

— Ах так? — нахмурил брови принц.

— Да, так, — подтвердила волшебница.

— Как книга ты была приятнее.

— А не надо было меня в библиотеку сдавать! — взвилась волшебница.

— Просто хотел поделиться с людьми забавной сказкой, — ответил принц.

— Вот и получил за это, бе-бе-бе! — волшебница показала ему язык. — Вот и нашла я тебя снова, ха! Ловко я все провернула?

— Нормально.

— Что значит «нормально»? Ловко, признай.

— Да обычно. Любой так мог.

— Ты сейчас договоришься, принц!

— Давай по старинке? Адьос, все дела, — предложил принц.

— Я тебе дам адьос! Черную бумажку читай!

— Да не хочу я.

— Читай!

— Не буду. Она черная. Там какая-нибудь гадость написана. Превратишь в лягушку или камень, знаю я тебя. Одни лягушки да камни на уме. Пойду я.

— Ну, принц! Читай бумажку, — волшебница капризно затопала ногами. Принц повернулся, чтобы уйти. Волшебница подскочила к нему в три прыжка, выхватила бумажку из лотка и прочла вслух:

— «Поцелуешь злую волшебницу», — она довольно посмотрела на принца. — Так-то!

— Да что ж такое, опять поцелуй! — воскликнул принц. — Это все, что тебя волнует в жизни? Как ты с такими интересами вообще дослужилась до звания злой волшебницы?

— Меньше слов, больше дела, принц.

— Ладно, — махнул он рукой. — Только обещай мне, что расколдуешь того лохмача, с самоваром.

— А он не заколдован! — радостно провозгласила волшебница. Ей не терпелось поцеловаться с принцем, и в предвкушении этого она повеселела. — Это самовнушение. Скажу тебе по секрету: лапти тоже мог не отдавать, — волшебница расхохоталась.

— То есть все черные бумажки ничего не значат?

— Ага.

— Значит, моя бумажка тоже ничего не значит и можно не целоваться. Отлично.

— Ах ты…

— Ну что, волшебница, по капельке адьос? — снова предложил принц.

— Разадьоскался тут! — затопала ногами волшебница.