Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское

15

— «Февраль. Достать чернил и плакать! — провозгласила Инна Викторовна. — Писать о феврале навзрыд, пока грохочущая слякоть весною черною горит», — продолжила она с выражением. — О чем это стихотворение? Абрамов.

Вадим поднялся с места.

— О том… — замялся он. — О том, что если плакать на чернильную надпись, она прикольно расплывается.

— Садись, два, — металлическим голосом сказала учительница. Вадим сел и равнодушно уставился в свою тетрадь. — Вильсон.

— Стихотворение о стихийности творчества, которое близко в этом природным процессам. О том, что писать о дожде лучше в дождь, когда «грохочущая слякоть весною черною горит». Когда слезы смешиваются с влагой неба, и чернила на бумаге от этого расплываются, — закончил Ское. — Так что Вадим в чем-то прав, — добавил он, усмехнувшись.

— Садись, Вильсон, — устало проговорила учительница. — Можно было обойтись без иронии. К следующему уроку всем выучить стихотворение, — сказала она классу, и тут же прозвенел звонок, ребята зашумели сумками. Вадим сложил учебник в рюкзак и молча направился к выходу мимо Ское и Ники.

— Вадим, хватит дуться, — примирительно сказал Ское, поймав друга за рукав.

— Я не дуюсь, — тот остановился и хмуро уставился на него.

— Оно и видно, — усмехнулся Ское. — Давайте прогуляемся, погода хорошая.

— Прогуляйтесь. У вас с Никой это хорошо получается, — буркнул тот.

— Я с тобой хочу, — улыбнулся Ское.

— Значит, с тобой что-то не так, — ответил на это приятель.

— Пойдем втроем. Будем «случайно слагать стихи навзрыд», как в том стихотворении, — настаивал мальчик.

— В смысле? — спросила Ника.

— В смысле, у меня есть идея фильма, нужно обсудить.

Пока ребята шли, Ское рассказал Вадиму про сказку, упавшую на них с Никой.

— Почему, когда мы с тобой там были, сказка не падала с неба? — поинтересовался Вадим у Ское. — А на вас с Никой упала?

— Я не знаю, Вадим, — честно ответил ему мальчик. — Ты переживаешь из-за того, что сказка упала не на тебя? — усмехнулся он.

— Нет, конечно. Я вообще не переживаю, я просто иду по асфальту, — буркнул тот, глядя себе под ноги. — Это и есть твоя идея? Продавец счастья?

— Да, но не только. Я хочу снять триптих: три фильма на разные темы, в разном стиле. Три лика весны: первый — замороженная и страдающая весна в оковах последнего снега, вторая — оттаявшая, бросающая на землю смесь из дождя, первых цветов и рисунков на асфальте, третья — радостная, искрящаяся зеленью и небом. «Продавец счастья» будет третьим.

— А первый и второй? — поинтересовалась Ника.

— Недавно я слышал, как мама сказала маленькому мальчику, что найдет себе другого сына, если тот не будет слушаться, — ответил Ское.

— Ну и что? — спросил Вадим. — Так многим говорят в детстве.

— Тебе, наверное, только так и говорили, — язвительно предположила Ника. — Мама позвала, ты сразу все бросил и побежал.

Девочка посмотрела на Вадима. Брови его дрогнули, но он продолжал идти молча, глядя перед собой, будто Ника ничего и не говорила. «Вот, значит, как! Игнорируешь меня. Ладно-ладно», — подумала она мстительно.

— Так что там с этим сыном? — подал голос Вадим, повернувшись к Ское. — В чем суть-то?

— Мать решила бросить его, потому что нашла себе сына лучше, моложе и красивей. И в фильме она пытается объяснить своему старому сыну, что уходит к новому.

— Как тебе только такие идеи в голову приходят? — усмехнулся Вадим. — Но мне нравится. Где возьмем актеров?

— Думаю, сына можно найти в школе. Среди учеников пятого или шестого класса выбрать наиболее артистичного, — ответил Ское.

— Как выберем? На урок придем? — заинтересовался Вадим.

— А почему нет? Придем.

— А мама?

— С мамой сложнее. Подумаем.

— И какой это будем фильм, первый или второй? — спросила Ника.

— Первый. Второй пока не придумал, — сказал Ское. Ребята мерно вышагивали по парку. Подошли к скамейке. Ника и Вадим уселись на расстоянии вытянутой руки друг от друга, по краям скамейки. Ское глянул на них и вдруг «вспомнил»: — Мне тут нужно к приятелю зайти. Подождите меня здесь, ладно? Я быстро, — и скорым шагом направился по боковой дорожке парка, ведущей во двор ближайших домов. Ника и Вадим остались сидеть, повернув головы в разные стороны.

— Можно особо не рассиживаться, — через несколько минут подал голос Вадим.

— Почему? Ское же сказал подождать.

— И ты поверила? — усмехнулся тот. — Какой-то приятель вдруг объявился у него в этих краях, к которому срочно нужно зайти? Да он специально ушел, чтобы оставить нас вдвоем.

— Тогда я пошла, — Ника резко встала и направилась было к выходу из парка.

— Подожди, — Вадим поймал ее за руку. Он поднялся со скамейки и молча уставился на Нику.

— Ну? — нетерпеливо спросила она.

— Баранки гну, — передразнил Вадим.

— Вот и гни дальше, — парировала Ника и хотела уйти, сделала шаг, но уйти не получилось: Вадим наклонил к ней лицо, и она наткнулась губами на его губы. Девочка замерла. Так они простояли несколько мгновений.

— Пойдем, провожу тебя, — тихо сказал Вадим и взял Нику за руку.