Прозрение. Том 2

История тридцать первая. «Истины, которые запивают» (окончание)

Открытый космос, «Гойя»

После условного корабельного завтрака нас снова собрали в капитанской. Мрачных, заспанных. Вот стоило ли вчера пить? Проще ж на стимуляторах…

За ночь комкрыла и генерал Мерис переговорили с инспектором Джастином и набросали примерный план встречи с министром. Сейчас они спорили и вбивали последние детали в голопроекцию этого плана.

Капитаны зевали, а я пил воду и пытался настроиться на работу мозгами.

Про министра я не знал ничего, кроме имени. Звали его Нóрвей Херриг, и когда-то Мерис подчинялся ему, а не Дьюпу.

Личная информация такого уровня была для меня закрыта, а депами я пользоваться не привык. Но ведь разведчики и «живые газеты» читают?

Открыл через браслет блок последних деп-новостей. Полистал…

Нет, смысла в них не было. Фигура на экране даже не была министром, просто его голомоделью. Вряд ли это могло мне дать какое-то понимание его натуры.

Оставалось надеяться на Мериса. Что-то же он расскажет по ходу?

Предполагалось, что уже сегодня инспектор Джастин встретится с министром на имперском «Эцебате», сообщит, что лендслер вернулся из своей длительной и сложной командировки и отоспавшись будет готов принять участие в совещании, на котором подпишут, наконец, окончательные соглашения с Э-лаем. Мол, лендслер прибыл бы вместе с инспектором, но очень устал и вид имеет некуртуазный. Однако в самое ближайшее время будет готов предстать лично.

На связь с министром Дьюп, разумеется, тут же выйдет. (Сообщение от лендслера и головидео с его участием Мерис подделал давно. Он надеялся, что Имэ мы прижмём быстро).

Далее нам предстояло прилететь на «Эцебат» небольшой, но подготовленной группой, изобразить нападение алайцев на министра, захватить и его, и алайскую делегацию. Сорвать переговоры и обменять пленного министра на отход сопровождающих «Эцебат» крейсеров.

Пусть убираются на свой Север.

Остальное было делом Локьё. Я ему этот план ещё в черновике скинул, он одобрил. А уж что он потом напланирует с причинностью, нам лучше вообще не знать. И без этого тошно.

Объясняя капитанам задачу, Мерис активировал на карте схему действия крыла, позволяющую отжать «Эцебат» от сопровождающих его кораблей северян и блокировать так, чтобы стрелять северянам по кораблям крыла было чревато.

— Безопасность министерской тушки северяне блюдут свято, — пояснил он. — Мы изобразим предательство алайцев. Их попытку захватить министра. Крыло прикроет нас, а если что-то пойдёт не так…

Далее следовали схемы действий на случай, если что-то пойдёт не так. На самый крайняк предлагалось расстрелять «Эцебат» вместе с министром. Ну и с нами, если удрать не сумеем.

Я выслушал весь этот зубодробительный план и промолчал. Драгое покачал головой, но тоже не сказал ни слова.

— Слишком легковесно выглядит, — озвучил общую мысль Ришат Искаев.

Держался он получше многих. Судя по лицу, пары часов сна рядом со мной ему действительно хватило, чтобы отдохнуть, и сейчас он сразу охватил глазами развёрнутую генералами схему и не побоялся вынести вердикт.

На схеме были корабли крыла, отрезающие «Эцебат» от крейсеров северян. И наши примерные действия по захвату делегаций алайцев и северян. Всё как обычно — голограммы людей и кораблей, мечущиеся по капитанской. Этакий голофильм на военную тему.

— Другого плана у нас нет! — отрезал Мерис. — И нет времени на его разработку. Министр требует немедленного присутствия лендслера. На «Эцебате» уже сочинили запасное решение — собрать губернаторов Аннхелла, Мах-ми и Прата, и подписать договор в таком вот корявом составе. Его можно будет оспорить, но…

Я помотал головой. Возразить мне было нечего, но не отпускало ощущение, что это неправильный план, и в нём какой-то подвох.

— А словами? — спросил Мерис.

— Не срастается, — выдавил я. — Не чую. Почвы под ним не чую.

— Ты можешь пояснить, что значит «не чую»?

Генерал умел меня выжимать, практика у него была огромная. Но это был не тот случай.

Мысли разбегались, почти бессонная ночь давила на мозг. Да и не занимался я конкретно этой частью теории. Локьё показал мне, когда узел на причинности имеет почву, я запомнил. И вот такого узла я сейчас и не ощущал.

Но как это объяснить?

Мерис смотрел на меня пристально: мол, давай, колись, а то сам из тебя всё вытрясу.

Вот так он и приучил меня огрызаться и дерзить начальству. Заставлял планировать и делать то, что считается в принципе невозможным. Орал на меня, гад.

Я постепенно научился ему дерзить и разбивать его идиотские планы, так же нагло глядя в лицо.

Комкрыла хмыкнул. Похоже, он тоже понял, чего я такой борзый в свои неполные тридцать.

— Не могу, — я помотал головой. — У меня этим Дерен занимается, расшифровкой моих химер. Но… — А действительно, что теперь терять, раз влезли? — На «Персефоне» эйниты. Сейчас свяжусь и попробую через них что-нибудь скорректировать.

— Давай, — согласился Мерис. — Только мухой. Я уже отписался Адаму. И видео с лендслером пора запускать.

— Пусть говорит отсюда, мы послушаем, — комкрыла показал мне на капитанский пульт.

Я подошёл к отполированной зеркальной панели. Красиво, но работает-то обыкновенно, наверное?

Провёл ладонью — и пульт послушался. Видимо, из-за стоящего у меня за спиной комкрыла.

Ну и ладушки.

Пока комкрыла вызывал дежурного, выделенку я настроил сам.

Дежурный вошёл и вышел. Вытолкали. Потому что на экране уже возникло лицо Келли, а лишние свидетели нам были не нужны.

Выглядел мой зампотех не лучше присутствующих. Тоже, наверное, не спал эту проклятую ночь.

— Ну что? — спросил я.

Келли поморщился, и я понял: не нашли. Да и отписался бы он сразу, будь у него хоть что-то обнадёживающее.

— Эйнитов мне организуй сюда. Быстро.

Зампотех кивнул и вывел на экран видео из общей каюты.

Сделал он это в одно касание. Я понял, что картинка уже была у него на контрольке. И сразу понял, почему: эйниты как могли принимали участие в поисках.

Они сидели в гостевой каюте, сдвинув диванчики в неровный круг. Двое старших парней медитировали, остальные, видимо, совещались, обнявшись и перешёптываясь.

Данини уловила, что голограмма капитанской сменилась на нашу, и подняла голову.

— Меняйте! — выкрикнула она, встретившись со мной глазами. — Я вижу вас на алайском корабле!

Ришат вскочил. Данни слишком красивая женщина, чтобы не вскочить, когда она так кричит.

Эйнитка была в трансе. Глаза дикие, зрачки расширены. Она видела сейчас не капитанскую «Гойи», а что-то иное. Страшное.

— Совещание будет на алайском крейсере? — быстро уточнил я.

— Пять! — Данини побледнела прямо в кадре, видимо контроль над видением давался ей тяжело. — Я вижу пять северян. И много алайцев. И тебя, капитан. Тебе больно. У тебя болит голова. Очень!..

Она закрыла глаза и задышала тяжело, как от быстрого бега. Кераи обняла её, прижала к себе, и Данини обмякла.

— Ты слышал! — выдохнул Ликста.

Лицо его перекосила судорога, глаза сузились в тонкие щёлки, а кожа стала совсем зелёной. Я вспомнил, что в предках у него были алайцы.

— Кровью мы больше не вытянем, — прошептал он. — Это всё, что мы видели. Меняйте планы.

— Мда, — протянул Мерис, когда я отключился от «Персефоны». — Ты веришь?

— Эйнитам? — переспросил я. — Ты издеваешься?

— Девушка сказала, что совещание пройдёт не на «Эцебате», а на алайском крейсере. Значит, наш план… — начал Ришат.

— Надо подкорректировать. Делов-то, — пресёк пораженческие реплики Мерис.

— Охренеть! — выдохнул генерал Абэлис. — Какая женщина!

— От алайцев можно ждать что угодно! — взвился Ликош. — Алайский корабль — это ловушка!

— А ты как хотел? — удивился я. — Без ловушек, что ли? Мы хотим вынести их, они нас. Полное взаимопонимание.

— Вопрос — как они планируют нас вынести? — Драгое копался в браслете, вспоминая, видимо, что знал об алайцах. — Если искать алайскую пару «Эцебату» — то это «Цербер».

— «Целебер», — поправил Ришат. — Они так это произносят.

Капитаны ввели в схему голомодель тяжёлого алайского крейсера.

— Но почему именно на алайском? — спросил меня Мерис.

Он любил размышлять, мучая меня вопросами, на которые я априори не мог ответить. Правда, постепенно я вырос и тоже научился подкидывать ему неразрешимые вопросы и бредовые теории.

— Алайцы опасаются лендслера. — Предположил я. — Значит, решили что-то противопоставить его ментальному давлению. А что, кроме психомашины? У нас с алайцами очень разные мозги. Они надеются «зажать» человекообразных и устроить им баню.

— Бред, — отрезал Мерис. — Лендслер проходил обряд на Тайэ. Алайцы знают, что такому психомашина, как обезьяне келийский орех. В соке она, конечно, измажется, но не обольщайся, что это кровь.

— Значит, алайцы точно знают, что лендслера на совете не будет! — парировал я. — Значит, я прав — Имэ у них!

Драгое щёлкнул пальцами, привлекая наше внимание.

— Господа, я понимаю, что у особистов свои секреты, но не пора ли посвятить нас в детали?

Мерис его не услышал. Он насупился, глаза загорелись. Генерал думал.

— Допустим, — кивнул он мне. — А северяне? Как защитить северян?

— Значит, психомашина будет настроена в узком диапазоне. На конкретные головы. Они знают, кто будет на совете, и лишних туда не пустят, — подвёл итог я.

— То есть если мне сейчас уточнят и урежут список нашей делегации?.. — начал Мерис.

— То за полчаса до вылета пришлют письмо о том, что совещание пройдёт на другом крейсере, — кивнул я.

Мерис вздрогнул, задрал рукав и показал мне зелёный огонёк на браслете.

— Это сообщение от министерского секретаря, — объявил он.

Генерал Абэлис выругался.

Мерис развернул голограмму сообщения, чтобы мы тоже видели, и развёл руками, признавая поражение.

Это был список тех, кто должен был прибыть сегодня на «Эцебат». Меня оттуда вычеркнули.

— И что теперь? — спросил Ришат.

— Ничего, — пожал плечами Мерис. — Агжей пройдёт под маской охранника. Сержант Шэн похож на него, как родной. А биопробы мы им заранее перепутали. Те, что послали на «Эцебат» — фальшивые, по ним Агжей и есть лейтенант Шэн.

— И что нам это даст? — нахмурился комкрыла.

Я пожал плечами:

— Сколько-то я выдержу, а они этого не ожидают. А ещё у нас есть один козырь. Такой же иммунный к любому типу воздействия, как и лендслер. Но его ещё надо уговорить и суметь включить в делегацию. Учитывая все эти на десять раз согласованные списки…

Мерис погладил горло жестом висельника, помилованного за пять минут до процедуры. Он догадался, о ком я говорю.

Наверное, он размышлял сейчас, как можно протащить на алайский корабль Энрека Лоо. Цену ему он понимал. Но КАК?

— На алайском корабле мы многим рискуем, зато открыть по нему огонь проблемой для нас не будет, — задумчиво произнёс генерал Абэлис. — А что если прямая диверсия?

— Шлюпкой вбуравиться в бок? — Драгое активировал на браслете характеристики обшивки алайских крейсеров последнего поколения, и «Целебер» замигал, обнажая схему своего хорошо защищённого нутра.

— Сомнительно, — буркнул Ликош, разглядывая её и морщась. — Разве что антивеществом шарахнуть.

— Или врезать по алайским мозгам, — усмехнулся я. — Тогда они нашу шлюпочку сами примут. И даже проводят гостей до зала совещаний.

— По мозгам? Это не сказки? — Ришат не спорил со мной, а спрашивал.

— Он и убить может по видеосвязи, — кивнул я. — Надо только уговорить.

— Коды у нас есть, шлюпку они подпустят близко, — кивнул Абэлис. — А дальше… Если ваш друг умеет воздействовать на психику алайцев, то шлюпка войдёт в ангар без проблем.

— А где этот «друг»? — Драгое свернул схему «Целебера», чтобы переключить внимание капитанов на более насущное, чем обсуждение обшивки.

— Нужно как-то доставить его сюда, — Ришат вызвал схему противостояния кораблей Империи и Содружества. — Где он?

— Кьясна, — выдохнул я.

На Кьясне было лето, дети, собаки… И Кот. И он был мне очень нужен, вот это я ощущал чётко и понятно.

— У нас есть подвязки в армаде Содружества. — Драгое озабоченно перебирал контакты. — Его заберут с планеты. Там всё ещё стоит экзотианский резерв.

— Можно проще, — я щёлкнул по браслету, готовясь написать Келли. — Энрека заберут мои. «Персефоне» два прокола до Кьясны. Пусть Дегир получит плюс в карму. Возьмут с комфортом, упакуют в шлюпку, а Тусекс или Бо легко выйдут из зоны Метью прямо в тени алайского крейсера. Крокодилы обмочиться от страха не успеют. А уж Энрек им потом мозги узелком завяжет. Ещё рады будут «доброму» гостю.

Драгое посмотрел на меня с таким сейфовскрывательным интересом, что мне пришлось изобразить тупого и ничего не понимающего.

Идеей выйти из зоны Метью прямо под брюхом у тяжёлого корабля капитаны интересовались сугубо. Я про это ещё на Севере байки слышал и относился как к байкам. Но когда Рос показал, как это делают, то выяснилось, что «тянут» такой фокус и Тусекс, и Дерен, и Бо.

Ну, Бо — ладно, с ним я потом разберусь, но ни Рос, ни Дерен, ни наш толстяк — хаттами не были точно. В Росе мне даже поковыряться пришлось, он был из обычного мяса, я проверял.

— Много у тебя таких пилотов? — спросил Ришат.

Тупых сейчас в капитанской не сидело, и о чём я говорил, поняли все.

— Для этой затеи хватит.

— Пока договор не будет подписан, руки у нас развязаны, — согласился комкрыла. Он был в теме, но только про Роса. Однако ни один мускул на загорелом лице не дрогнул. — Мы можем поддержать шлюпку манёврами. Или открыть прямой огонь по алайцу, если у него возникнут сомнения. Это усилит психическое напряжение и облегчит вашему человеку воздействие.

— Иди, — Мерис показал мне на дверь. — В твою каюту дадут выделенку. Попробуй убедить своего Кота. Вряд ли он ещё кого-то послушает.

Энрек Лоо сидел у себя в резиденции, по уши заваленный бумагами, но вид имел бодрый. Вот уж кто выспался так выспался.

Я начал в лоб, даже забыв про «здрасте».

— Рико, мы не справимся без тебя. Совещание тщательно подготовлено. Нас постараются прицельно задавить чем-то наподобие психомашины. Я знаю, что ты не боишься ни психомашины, ни сдвижек реальности. Ты нам нужен, понимаешь?

Энрек покачал головой.

— Ты меня совсем под монастырь побрить хочешь, хаго? — он свернул письмо, которое читал, и стал изучать мою небритую рожу.

Выглядел я не очень радужно, и Кот насторожился.

— Вы там чего? Собрались героически помирать во славу и без препятствий?

— А вы? Ты думаешь, алайцы сохранят систему Домов Содружества? Да от вас камня на камне не оставят! — взвился я. — О чём ты вообще думаешь? Сидишь тут, как ташип!

— Отец сказал, что ты подарил Лесу сапфир, — перебил меня Энрек. — Это правда?

— Ну да, — растерялся я. — А при чём тут сапфир?

— Кто он тебе, этот мелкий? — Кот смотрел на меня задумчиво, и размышлял он явно не о союзе Э-лая и Севера Империи.

— Лес? Просто мальчишка.

— Да ну?

Я задумался, вспоминая. Но память упорно не хотела выдавать что-то удобочитаемое.

— Да я даже не помню, кто его притащил. Нас мотало по всей системе — Прат — Мах-ми — Аннхелл. Вроде, на Аннхелле десантники вытащили его из-под развалин колбасной фабрики. Точно. Мы там колбаской хотели разжиться. Сняли оплавленную дверь склада, а внутри подросток. Тощий такой, маленький… Оглушённый, оборванный. Зато обвязанный по голому телу копчёными сосисками. — Я закусил губу, вспоминая. Да, это был Аннхелл. И нам надо было срочно передислоцироваться на Прат. Выбор был или бросать его подыхать, или тащить на эмку. Медицина там символическая, руки-ноги пришить. Но пацан выжил каким-то манером. — Таскали потом с собой. В общем, история долгая и запутанная.

— Ты знаешь, кто он?

— Да он сам не знает. Если он чего-то и помнил, то до контузии. При попадании под прямой светочастотный — мозг кипит, как в микроволновке.

— И ты не пытался узнать?

— Пытался. Хотел его на Грану пристроить, морда-то грантская. Я его к Н’ьиго возил, и он мне сказал, что грантс Лес примерно наполовину. Дальше я копать не стал. Не успел. А чего с ним не так?

Энрек демонстративно достал из стола бутылку, и меня чуть не стошнило от одного вида спиртного. К счастью, он не предложил составить ему компанию по другую строну экрана.

— Брат отца, Янгольд… — Кот глотнул. — Он вообще был тот ещё путешественник… — Слово это прозвучало из его уст, как «отморозок». — Объехал весь Юг, чуть не женился в эйнитской общине, но увлёкся трёхначалием и сгинул где-то на Гране. Это был его сапфир. Отец сказал, что когда ты привёз мальчика, анализ крови показал, что он прапраправнук Янгольда. Видно, тот успел наследить перед смертью. Нюхом ты их, что ли, чуешь, щенков этих?

— Ты хочешь сказать?..

Я вспомнил лицо Локьё, когда тот смотрел на Леса. Он на пацана наглядеться не мог.

— У Лесарда больше прав на Дом, чем у меня, — пояснил Кот. — Он — то, что нам сейчас нужно для стабильности. Племянник. Его совет Домов на ура примет. С наследованием сейчас всё плохо, ты же видишь. А пацан устроил бы всех. Отец говорит, он всё схватывает на лету.

— А почему у племянника больше прав, чем у сына? — Вот же больные эти экзоты.

— Традиция, — пояснил Энрек. — Очень древняя. Времени основания Домов. Так тогда решили. Мол, это должно удержать эрцогов от желания узурпировать власть в семье.

— И вы с такими традициями потеряли наследника? — изумился я. — На Гране? Рик, ну это же бред. Сериал какой-то алайский. Ты хочешь, чтобы я поверил в такое?

Энрек вздохнул и выпил ещё.

— Традиции, капитан, они страшней алайского сериала. Я не вру. Да ты же видел, как носится с ним отец.

— А не искали-то его почему? Я ж его на помойке нашёл, я его на «Леденящий» без ног привёз!

Выпалил и некстати вспомнил, как нашёл шлюпку с полумёртвым Лекусом и Лесом. Пацан был в медкапсуле. Нижняя часть тела — в кашу.

— Вообще ведь не думал, что довезу!

Энрек вздохнул.

— Это политика, хаго. Ты наивный, ты не поймёшь.

— А ты попробуй?

Кот тоскливо посмотрел на кучу бумаг, вздохнул.

— Ну, рискни въехать. И учти, что отцу уже скоро сравняется два с половиной века.

— Я в теме.

— Ну вот. Пойми. Когда отец был молод — Дом процветал. У отца была куча родни. Куча ненужных советников и претендентов на власть. У него был родной брат, Янгольд, которой имел столько же прав называться эрцогом Дома Сиби. Способности к управлению паутиной Янгольд тоже имел очень приличные. Отец боялся, что… Ну ты понимаешь, не маленький. Когда он принял Дом, он стал очень холоден с братом. Тот намёк уловил, отправился путешествовать по Содружеству. Увлёкся сначала учением Тёмной Матери, жил в эйнитской общине. Потом что-то у него там не заладилось с бабами, и он улетел на Грану. Женился, как мы теперь понимаем. Но в известность никого не поставил. Почему не поставил — понятно. У отца уже был тогда свой сын. Племянник был бы ему как нож острый. У нас наследуют племянники. Это самое желательное наследство. Оно всегда было в приоритете, понимаешь? Многие считают, что все наши проблемы от того, что стали нарушать схему наследования.

Я кивнул. Локьё говорил, что хотел передать власть сыну. А брата куда? В морг?

— То есть Янгольд боялся, что сына убьют, если узнают?

— Да нет, — замахал на меня Кот. — Отец, конечно, не стал бы его убивать. Он просто знать о нём не хотел. У него было достаточно авторитета, чтобы сделать так, как он запланировал сам. Сделать наследником сына. И брат его интересовал всё меньше и меньше. И когда Янгольд сгинул на Гране, никто про его женитьбу не знал, и потому предполагаемого племянника разыскивать не стали.

— Брат погиб?

— Я не знаю. Но кровь не спрячешь. Лесард — прямой наследник по этой линии. По-грантски — Лес-ар-д. Но тут отец уже подсуетился. Он не уверен, что нужно восстанавливать ещё и грантское наследование. Потому пацан примет имя Лесард. Наш вариант, не грантский.

До меня доехало наконец.

— А я Лесу ещё и сапфир всучил. Хэд… Абио мог знать про Леса… А я-то ломал голову, почему сапфир передали мне. Я же и привёз тогда парня на Грану. По факту я был его опекуном, мне и отдали камень. Хэд… Рико, я даже не думал…

— Забудь, — прищурился Кот. — Ты прав. Мы с тобой будем спасать мир, а щенки пускай правят. Пусть не коснётся их такая большая кровь, какую видели мы. Что я должен сыграть в твоём спектакле?

— Учти, это будет алайский корабль.

— Ничего, нажрусь транквилизатора, а потом рвотного. Говори! Только…

Он зажмурился, послушал что-то внутри.

— Нет, не вижу исхода. Может быть, это будет наша с тобой последняя миссия, хаго. Напиши отцу, что я прошу Леса принять вторым именем моё настоящее. Он знает, какое.

— Напишу сегодня же.

— Ну, тогда гони свой поганый план!