Птичка в клетке или Клетка с птичкой

49 Суббота

Послушавшись совета следователя, Кира написала заявление на имя председателя дачного товарищества, но в Москву не поехала, а осталась на даче под охраной охраны.

Злополучный букет, назло «доброжелателю», Кира не выбросила, а раздербанила на два букета — семь и пять роз — добавила в букеты сухих колосящихся трав и розы повеселели, ушел черный цвет, остался торжественно благородный бордовый.

Она приготовила ужин, а когда все поели, долго пили чай с конфетами, пряниками и пастилой. За разговорами время пролетело совсем не заметно. Спать все легли в доме и только Ларион, как настоящий сторож остался на улице — на крыльце. Ночью он несколько раз оббегал участок и даже рычал на ежиков, но это была просто игра — ничего серьезного ночью не произошло.

На звонок Федина Кира не ответила — обиделась, а Павлу послала сообщение:

«У нас все в порядке, ребята останутся в доме, утром поеду в Москву — посмотрю не вскрыли ли квартиру… к тебе вечером»

И получила в ответ одно короткое слово:

«Жду»

Сердце Киры радостно встрепенулось — как они встретятся после проведенной вместе ночи?

Утром, как и обещала, Кира поехала к себе домой.

Будто в чужой дом, вошла она в собственный подъезд и остановилась у лифта. Она поставила на пол клетку с Капитаном Флинтом (все букеты с розами она оставила на даче, рассчитывая после поездки к Павлу, вернуться туда), пригрозила Лариону, чтобы не бегал и не лаял, и позвонила по мобильному телефону в свою же квартиру.

Позвонила в свою собственную квартиру!

«— До чего ты дожила, горемычная! — сетовал Гном, качая головой и глядя на нее изнутри грустными, маленькими глазками. — Что сказала бы твоя бабушка, доживи она до такого позора!»

Слушая длинные гудки, Кира согласно покивала головой — то, что к телефону в квартире никто не подходил, еще ничего не значило: Анатолий мог быть дома и просто не брать трубку, встречаться же сейчас с почти бывшим мужем она не хотела.

Не хотела и все тут!

«— Как же так? — думала она, до глубины души оскорбленная несправедливыми обвинениями мужа. — Прожить со мной столько лет и обвинять в убийстве! В убийстве! Какая наглость! А бабушка оказалась права, что невзлюбила его с первой же минуты знакомства — для нее лишь Павлуша Шубин был идеальным принцем для ее любимой внучки».

Кира нажала кнопку лифта, еще раз мысленно благодаря бабушку за квартиру.

Это ее квартира — ее и ее дочерей — и никого больше! И никто не сможет отобрать у нее эту квартиру!

Пока она искала ключи в сумочке, остановившись в коридорчике около своей двери, рядом щелкнул замок, обитая дерматином дверь чуть-чуть приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась маленькая седенькая головка.

— Здравствуй, Кирочка! — увидев соседку, искренне обрадовалась старушка, предвкушая долгое и вкусное чаепитие с шоколадными конфетами, запас которых у Киры никогда не иссякал, но, заметив большую клетку с попугаем, восхитилась: — Какая птичка! Это тебе подарили? Надо же! У меня для тебя тоже есть подарки.

Соседка скрылась за дверью и Кира отчетливо услышала ее недовольное ворчание.

Не дожидаясь возвращения соседки, Кира открыла дверь своей квартиры.

Первым в квартиру забежал Ларион — пес соскучился по своему мохнатому коврику у двери, по резиновым игрушкам и вкусной косточке из жил, спрятанной за спинкой дивана в самой большой комнате. Он обнюхал прихожую, осмотрел в зеркало кухню и радостно замахал хвостом — наконец-то, он дома, где нет этих противных жужжащих, летающих и ползающих насекомых, мешающих его законному послеобеденному сну.

Занеся в квартиру клетку с попугаем, Кира маялась на пороге, поджидая соседку, но, когда из дверей соседской квартиры в небольшой коридорчик начал выплывать темно-бордовый, почти черный букет роз в серебристой упаковке с ажурными краями, она не на шутку испугалась и резко захлопнула свою дверь прямо перед носом старушки.

— Кира! Открой! — стучала сухоньким кулачком старушка в железную дверь, но Кира не открывала.

Несколько минут она слушала крики и стук соседки, не решаясь впустить в свою квартиру «траурные подарки» обозленного почти уже бывшего мужа, но старушка была не виновата в его негативном отношении к имениннице, и Кире пришлось открывать дверь…

— Ну, что же ты? — начала было возмущаться соседка, но, увидев бледное лицо именинницы, осеклась. — Это в среду днем принесли. Тебя, как всегда, дома не было, вот и оставили мне — пришлось расписаться в получении. Держи!

И она протянула Кире огромный букет темно-бордовых роз в шуршащей целлофановой упаковке и небольшой белый пакет, точь-в-точь такой же, как остался на полу у заднего сиденья в ее машине.

Осторожно, будто змею, Кира взяла букет и пакет, но как только закрыла дверь квартиры, бросила и то и другое на пол.

— Что это за издевательство? — зашептала она, прислоняясь спиной к стене у двери и с ненавистью глядя на огромный поздравительный букет. — За что мне все это? Я же ни в чем не виновата!!! Нельзя же так издеваться над человеком! Ну, погоди, дорогой муженек, ты меня еще плохо знаешь! Меня такими штучками не взять! Если ты хочешь войну — ты ее получишь!

Она с силой пнула ногой букет и вновь схватилась за мобильный телефон.

— Константин Александрович, заняты вы или нет — мне все равно, но вам придется выслушать меня! Со мной происходят необъяснимые вещи, — уверенно начала она, не обращая внимания на недовольный голос следователя. — Сначала мне позвонили с почты и попросили забрать заказное письмо — я приехала, но о существовании такого письма на почте никто не слышал! Потом, визит посторонних людей на дачу, открытая дверь дома и странное неограбление! А теперь цветы! Я послушалась вашего совета: написала заявление о проникновении на дачу и неограблении дачи, и уехала в Москву, но и на даче и дома в Москве мне передали два совершенно одинаковых букета из двенадцати темных, почти черных роз. Из двенадцати! Будто покойнику! Кто-то нарочно желает мне зла в день рождения…

— Говорите адрес, — сухо произнес Федин и добавил: — Руками ничего не трогайте. Может, удастся снять отпечатки пальцев.

Опять эта женщина со своими проблемами!

А он хотел поехать в роддом, заглянуть в счастливые глаза жены…