Птичка в клетке или Клетка с птичкой

69

Дорога от конюшни до стоящей на холме деревни тянулась, изгибаясь, сквозь березовую рощу.

Дебби шла шагом, размеренно переставляя тонкие, точеные ноги, обмотанные васильковыми бинтами в тон стеганного, нарядного вальтрапа под седлом. Иногда она испуганно встряхивала белоснежной гривой и недовольно фыркала, кося глазом на вылетающих из придорожной травы птиц — серебряные бляшки, украшающие уздечку, мелодично позвякивали, что нравилось обеим: и лошади, и всаднице.

Кира не подгоняла лошадь, наслаждаясь тишиной и покоем.

Ветерок ласково шевелил шелковую гриву и длинный хвост лошади, играл выбившейся из-под жокейки русой прядью волос всадницы, тщетно пытающейся одной рукой в перчатке заправить прядь за ухо.

В высоком, голубом небе светило солнце и редкие полупрозрачные облака, словно мазки кисти неумелого художника, висели, разомлевшие, на одном месте, не желая двигаться в полуденной жаре. В лесу пели птицы, над густой высокой травой с цветка на цветок перелетали ленивые бабочки.

Вот так бы ехать и ехать через лес, оставляя за плечами оставшиеся на месте неприятности.

Но всему на свете приходит конец…

Въехав в деревню, Кира отыскала нужный дом, спешилась и привязала лошадь к забору.

Дебби недовольно фыркнула, раздувая трепетные, бархатные ноздри.

— Потерпи, девочка, я скоро, — успокоила Кира лошадь, гладя ее по крутоизогнутой шее.

Короткая, серая шерсть под рукой была мягкой и шелковистой и пахла абрикосами — хозяйка не поскупилась на дорогой, импортный шампунь для своей любимицы.

Разговор с бывшим председателем колхоза, а ныне главой поселкового совета проходил в довольно неприятном ключе. Чернявый, жуликоватого вида мужчина, дымя папироской, как паровоз, долго обвинял всех в своих бедах: и демократов, разваливших такую огромную великую страну, и новых русских, успевших в «мутной воде» бессовестно ограбить народ, и власть, сквозь пальцы смотрящую на разграбление национальных ресурсов и тотальное обнищание граждан.

Кира долго не могла взять в толк, причем здесь она и ее просьба о выделении грейдера для засыпки оврага, проходящего по их с Галиной землям. И «глава» доходчиво объяснил, что хорошо бы «для начала» сделать благотворительный взнос в бюджет поселкового совета — у них в деревне, видите ли, столбы для освящения покосились, проводка провисла, да и дорогу не мешало бы подремонтировать — а уж потом, со своей стороны они соберутся, просьбу, как положено, рассмотрят и решат этот вопрос. И возможно даже положительно! Все зависит от многих причин…

«Тонкий намек» Кира поняла, но делать благотворительный взнос отказалась — за работу она заплатит, а поощрять дармоедство не станет!

«— Что за люди?! — возмущалась она, спускаясь с крыльца поселкового совета. — Столбы у них покосились! Вышли бы мужики всей деревни, взяли лопаты и поправили бы столбы. Так нет! Они будут на печи лежать, в потолок поплевывать, водку пить, обвинять всех и ждать, когда придет чужой дядя и все для них сделает».

Пройдя по дорожке заросшего сада, Кира вышла за калитку и начала отвязывать Дебби от забора.

Огромный, черный джип, поднимая облака пыли, лихо подкатил к дому поселкового «головы».