Птичка в клетке или Клетка с птичкой

59

Планы Федина резко поменялись: случилось ЧП — умерла потерпевшая Ираида Брониславовна Каплан.

Конечно, он был в этом не виноват, но какой-то неприятный осадок у него в душе остался — может, надо было побыстрее найти «злоумышленника», пытавшегося убить Ираиду Брониславовну, хотя он и так все делал для этого: опросил родственников и свидетелей, запросил биллинг их мобильных телефонов и, как ни странно, вычислил подозреваемых, но еще не арестовал…

Он поехал в больницу, расспрашивал врачей и медсестер, особенно нанятую Д.В. Юшкиным для ухода за больной, но ничего особенного в этот день не происходило — никто не навещал потерпевшую, она никуда из палаты не выходила, а умерла она от обширного инфаркта — после всех необходимых анализов в крови Ираиды Брониславовны никаких посторонних препаратов и передозировки принимаемых ей препаратов было не найдено и смерть ее сочли естественной.

Федин, сопоставив все факты и полученные сведения, выписал постановление о задержании «подозреваемой» и убрал дело в сейф.

…История этого преступления началась давно: жили себе супруги Каплан без детей и забот долго и счастливо, если бы не младшая сестра Ираиды Брониславовны Софья. Вопреки родительской воле Софочка вышла замуж за русского, перспективного, молодого ученого, но чаяния ее не оправдались — наука в стране развалилась, и ученый долго не мог найти применение своим знаниям, перебиваясь случайными заработками. Софочка, окончившая консерваторию, вынуждена была зарабатывать на жизнь частными уроками и содержать не только себя с дочерью, но и своего потерявшегося в волнах перестройки мужа. К концу перестройки, растратив в авантюрных прожектах все семейные деньги, муж твердо уверовал в свою злую Судьбу и спился окончательно. Под нажимом родственников Софочка развелась с опустившимся неудачником (при разводе часть долгов мужа тяжким бременем все же легла на ее плечи) и стала получать помощь от родителей и старшей сестры — от сестры намного меньше, чем ожидала. И все по вине шурина — преуспевающего адвоката по разводам: Иосиф Львович всегда получал хорошие гонорары, но был человеком прижимистым, контролировал каждую копейку и всячески препятствовал перетеканию своих честно заработанных денег в бездонную прореху в Софочкином кармане. Родители сестер собрали все свои сбережения и заплатили, таки, долги младшей дочери, а свою квартиру (дабы не обвинили их в предвзятости) отписали старшей дочери Ираиде, которая после их смерти очень выгодно сдавала квартиру знакомым иностранцам. Обычная история, если не считать двух трехкомнатных квартир, имущества, валютных сбережений семьи Каплан и желания племянницы иметь все и сразу. Мечта начать свое дело и вылезти из бедности толкнула Марину на преступление: она решила завладеть всем, полагая, что после смерти Иосифа Львовича — а он не преминул сообщить им, что ни денег, ни имущества они не получат — родная тетка перепишет сумасшедшее завещание мужа, оставив все деньги и имущество им с матерью. Но Ираида Брониславовна со дня на день откладывала подписание другого завещания, а когда через несколько дней после похорон Иосифа Львовича Софья снова завела разговор о «сумасшедшем» завещании шурина, раздосадованная Ираида Брониславовна, чтобы раз и навсегда прекратить надоевшие разговоры, сказала, что переписала семейное завещание. Этим ошибочным известием и поспешила воспользоваться Марина, посчитав смерть одного из супругов убедительной причиной для самоубийства другого. Марина надела белый парик и изменила внешность, но не очень — так, чтобы тетка, посмотрев в глазок, ее все-таки узнала и впустила в квартиру, подготовив себе, хоть и не сто процентное, но хорошее алиби — поход по магазинам. В одном из огромных супермаркетов они с мужем «потерялись» и долго искали друг друга — мобильник Марина специально разрядила, и мужу ничего не оставалось делать, как поехать к родственнице жены. Его-то и видели свидетельницы: соседка и Кира Дмитриевна Чичерина — здоровенный, волосатый и с рогами (а их считали чуть ли не сумасшедшими) — он рокер, поэтому ходил в коже и в шлеме, в данном случае в немецкой каске с рожками времен Второй Мировой войны, оказавшийся добродушным, свойским парнем совсем не причастным к совершенным деяниям своей жены…

…Раскрытие дел с участием Киры Дмитриевны Чичериной покатилось с удвоенной быстротой и все благодаря техническим достижениям: распечатанные звонки с мобильного телефона Татьяны Мельник вывели Федина на молодого человека, с мобильного телефона которого был сделан последний звонок.

Молодой человек вспомнил, что на днях давал свой телефон пожилой женщине с седыми волосами в строгом, темном костюме и белой кофточке с бантом, и та договаривалась о встрече с какой-то женщиной — он краем уха слышал разговор, на всякий случай, держась поближе к своему мобильному телефону.

— Тогда я еще подумал, что эта женщина учительница, — доверительно рассказывал он Федину почти уже забытый эпизод, — и дал свой мобильный. Знаете, как бывает: ждешь, ждешь человека, а он либо забыл о встречи, либо жутко опаздывает — вот она и попросила мой мобильник. Не подумайте, что я простофиля, и всем даю свой телефон позвонить, но она была такая… такая своя, родная — я только в этом году окончил школу, и, знаете, еще свежо воспоминание о школьных годах и учителях…

Выслушав свидетеля, Федин задумался — пожилая женщина, похожая на учительницу, звонила Татьяне Мельник и договаривалась о встречи, она же наняла частного детектива следить за Кирой Чичериной… Одна женщина убита…

И только Федин вспомнил о детективе, как на пороге его кабинета возник тот самый горе-детектив собственной персоной.

А Шурик Метелкин шел в Следственный Комитет сдаваться — он пока еще не знал в чем его обвинит следователь, но точно знал, что он «не отвертится» и «получит по заслугам».

Он честно рассказал Федину о том, что знал о заказчице, о чем догадывался и что хотел предпринять для поиска заказчицы. Предоставив все сделанные фотографии, Шурик очень удивился, когда следователь подписал какую-то бумажку и протянул ему.

— Можете быть свободны, — буднично произнес Федин и уткнулся в бумаги. — Ваш пропуск…

Шурик Метелкин схватил заветную «бумажку» двумя руками и пулей выскочил из кабинета.

А Федин, сняв, наконец-то, серый, помятый пиджак и повесив его на спинку кресла, включил вентилятор и еще долго сидел в кабинете, склонившись над показаниями свидетелей, вчитываясь в каждую строчку, надеясь найти хоть одну зацепку для поимки преступника…