Птичка в клетке или Клетка с птичкой

76

— Пал Палыч, это Краснов, мужика допросили, он все рассказал: мужик из джипа дом снимал пустующий — целую неделю там жил — видимо, за конюшней наблюдал. Кира Дмитриевна каждый день на конюшню ездила, а к мужику из совета обещала на днях приехать — он мужику из джипа сообщил. В общем, тот Киру Дмитриевну ждал… О чем они там разговаривали мужик из совета не слышал, но уехали они вместе. Мы этот дом нашли, что тот снимал. Кира Дмитриевна там была — Ларион запах ее учуял, залаял и в окно сиганул — мы за ним, в чулан забежал и у кровати сел. Там на кровати веревки развязанные и дверь в чулане сломана — значит, убежала Кира Дмитриевна…

— Ни-ичего это не зна-ачит, Жень — одно ясно, что она в чу-улане была, а дверь, может, давно сло-омана… По-остарайся дальше след про-оработать с со-обакой, тогда и будем вы-ыводы делать.

— Только, Пал Палыч… у нас лошадь пропала.

— Какая ло-ошадь?

— Киры Дмитриевны, серая, которая к забору была привязана. Пока мы с мужиком «беседовали», лошадь пропала. Может отвязалась и в конюшню побежала…

— С ло-ошадью потом ра-азберемся. Отра-аботай обра-атный след… — Павел с сожалением вздохнул «Эх, мне бы туда…»

— Минутку, Пал Палыч, у меня вторая линия — Арсен.

Эта «пара минут» ожидания стоили Павлу год жизни.

— Нашлась! Нашлась, Пал Палыч! — кричал в трубку Краснов. — Арсен сказал, что Кира Дмитриевна ему сама позвонила — на конюшне она с Галиной Петровной и Михалычем…

— Это Смирницкий из второй бригады. Пал Палыч, я машину ребят за ними в деревню отправил. Нам что делать?

— На-айдите Киру Дми-итриевну и глаз с нее не спу-ускайте — если по-опытается сбежать, на-аручниками к себе при-истегни!

— Серьезно? — растерялся охранник, первый раз в его практике звучал такой приказ: «объект охранения» приковать к себе наручниками!

— Нет, шучу! — Павел едва сдерживался. — Если на пять шагов от тебя ото-ойдет — при-истегивай!

— Слушаюсь, пойдем поищем ее.

— Это Краснов. Пал Палыч, машина пришла — нам возвращаться к Кире Дмитриевне?

— Во-озвращайтесь, — Павел, наконец то, перевел дыхание.

— Ну, что? — Дмитрий Викторович пытался говорить как можно равнодушнее, стараясь не показать сыну свое волнение. — Выяснили, где Кира?

— Она на ко-онюшню ве-ернулась.

— Я же говорил, что с ней все в порядке, — улыбнулся Дмитрий Викторович сыну. — Вечно ты волнуешься по пустякам.

— Спро-оси лучше, что про-оисходило с ней по-оследние не-есколько ча-асов, — не успокоился Павел. — Сми-ирницкий, что у тебя там? Нашли Киру Дми-итриевну?

— Нет, никого в кабинете нет. Сейчас из здания выйду, в бинокль окрестности осмотрю.

— Кра-аснов, ты где?

— Подъезжаем.

— Пал Палыч, Смирницкий, две женщины по дороге бегут к машине… черная, вроде джип…

— Это Шубин! — стараясь говорить громче и не растягивать слова, уверенно и спокойно произнес Павел. — Всем слу-ушать мою ко-оманду! Пора кончать эту бо-одягу! Приказ: «Всех брать!».

— Ты, что, Паша? С ней же все нормально! — возмутился Дмитрий Викторович.

Павел повернул коляску и подъехал к окну. Он не хотел ни с кем разговаривать — главное сейчас было обезопасить Киру. И как это отец не понимал таких простых вещей?! Без нее сейчас ему незачем жить! Если бы он мог ходить!!! Если бы мог…

А что он мог сделать отсюда? Из больничной палаты в «медвежьем углу», в который он добровольно залез зализывать свои раны. Зализывать и страдать, но разве могут его страданья сравниться с человеческой жизнью… Ее жизнью!

— Е-едем! — повернулся Павел.

— Куда? — удивился Дмитрий Викторович, а когда понял, куда собрался ехать его сын, не на шутку рассердился.

И Дмитрий Викторович уже собрался возразить, начать убеждать и разубеждать, но, увидев насмешку и решимость в серых глазах сына, неожиданно для самого себя промолчал.

«— Пусть, едет! — ревниво подумал он, справляясь с затопившими его эмоциями, и нажал кнопку вызова медсестры на пульте. — Намучается в дороге, увидит жалость в глазах подчиненных в агентстве и окружающих людей и вернется в госпиталь. Вернется и не захочет в таком состоянии больше покидать больничную палату. Здесь он среди равных, а там…»