Птичка в клетке или Клетка с птичкой

65

Все время звоня по телефону, Валентин гнал машину на дачу, надеясь застать там Киру и обо всем поговорить. Поговорить о том, что он виноват, что ошибся, что очень сожалеет о случившемся, о том, что она для него одна единственная…

На звонки Кира не отвечала, и Валентин начал названивать охране сопровождения.

— Зайцев. Вы где? — когда ему ответили, спросил он.

— На Николо-Архангельском…

— Почему Кира Дмитриевна на звонки не отвечает?

— Она телефон дома забыла.

Валентин развернул машину и помчался в другую сторону

«— Ко мне спешила, а я…»

Как же так получилось?

…Покидая номер, Валентин собрал свои вещи, достал из внутреннего кармана бархатную коробочку и, открыв ее, немного полюбовался изящными, золотыми сережками с маленькими бриллиантиками, купленными в подарок любимой женщине, представил, как она обрадуется его подарку, скажет: «Какая прелесть» и спрятал коробочку на груди…

В аэропорт Валентин приехал на час раньше начала регистрации, сидел в кафе, попивал кофе и, от нечего делать, рассматривал пассажиров: женщины с детьми, мужчины с баулами, бабулька с торбами на перевес… Высокая, темноволосая девушка с косой тащила тяжелую сумку на двух колесиках. Сумка вихляла из стороны в сторону, и девушка устала удерживать равновесие.

Валентин улыбнулся и подумал, что надо бы помочь и уже поднялся было из-за столика, как девушка, словно почувствовав его взгляд, посмотрела в его сторону, улыбнулась и даже помахала рукой.

Валентин обернулся, ища знакомого девушки, но, как оказалось, махала она рукой именно ему. Девушка изменила направление своего движения и теперь тащила сумку прямо к нему.

— Валентин Александрович, здравствуйте! Как хорошо, что я вас встретила!

Валентин смотрел на девушку и не узнавал ее.

— Вы меня не помните? — она подтащила сумку совсем близко и ему пришлось (хочешь не хочешь) помогать. — Я массажист из госпиталя, где ваш друг лечится.

— Извините, что не узнал вас, — Валентину совершенно было не интересно как ее звали.

Он просто поднял сумку, обхватив ее рукой, и пошел к стойке регистрации. Девушка семенила следом, глядя на него восхищенными глазами. Они немного поболтали, дожидаясь своей очереди и поднялись в самолет.

Места у них оказались близко друг от друга и девушка, взяв инициативу на себя, поменялась местами с его соседом. Всю дорогу они болтали и даже перешли на просто имена, без отчеств, чокаясь минералкой, а потом пили сок «на брудершафт», за которым девушка ходила к стюардессе. Она смешно передразнивала всех: Киру, вскидывая вверх подбородок и выпрямляя спину, Дмитрия Викторовича, принимая благородную осанку лорда, Инну Валерьевну, поправляя очечки и заправляя непослушные волосы под шапочку. В общем, он узнал много нового о себе и обо всех: что Дмитрия Викторовича в госпитале называют «сноб» или «джентльмен», Киру «Ледяной Королевой» или «Ледышкой», Павла «солдафоном» или «стойким оловянным солдатом», профессоршу «Знайка», а его «Здоровяк» или «Синеглазка»

Девушка ему понравилась — ее звали Елена Власова, сибирячка и ей двадцать один год. Он даже подумал, что вот именно такие — скромные и не очень красивые, становятся хорошими верными женами, о которых все время твердила его мама.

Девушка смотрела на него влюбленными, каштановыми глазами и этот взгляд и успокаивал его, и будоражил одновременно. Вот такой невестке его мама была бы рада — молодая, скромная, с медицинским образованием, заботливая и почтительная, к тому же работает и учится.

Самолет приземлился в четыре утра и Валентин предложил девушке подвезти ее, но до общежития было далеко, а через пару-тройку часов им надо было ехать в одну сторону — в госпиталь, предложил поехать к нему, перекусить и выпить по чашке кофе. Девушка с радостью согласилась.

Валентин не планировал обольщать, а уж тем более спать с этой девушкой — это было дружеское «кофепитие», но за разговорами он открыл в ней много достоинств: она была не глупа, с чувством юмора, знала много такого, в чем Валентин совсем не разбирался.

Она хозяйничала на кухне, нарезая бутерброды и варя кофе, не навязчиво наводила порядок в комнате, убирая его разбросанные футболки и джинсы в шкаф, и он, сидя в кресле и попивая вкусный кофе, наблюдал за ней, начиная мечтать о семейном очаге.

О Кире он не вспоминал, а когда она появилась у него на пороге, вдруг испугался…

Чего он тогда испугался он до сих пор не может понять… Может того, что она застала в его доме другую женщину…

Но девушка была одета и не в постели с ним — они просто летели в одном самолете, а потом просто пили кофе, чтобы скоротать время до совместной поездки.

Кира бы все поняла, обними он ее и поцелуй, но он не сделал этого, желая скрыть свои отношения с Кирой от этой девушки.

Но ведь она ему никто!

Или кто?!

То, что с этой девушкой с каштановыми волосами и каштановыми глазами ему было хорошо и спокойно, он не отрицал — с Кирой же жизнь была, как на вулкане: не знаешь с какой стороны жахнет и в какую сторону бежать. Да и его мама Киру вряд ли одобрит в качестве невестки…

А разве он хочет жениться на Кире?

Что он может ей предложить? Ей и ее дочерям?

Ведь о них ему тоже придется заботиться… О ней, о ее дочерях, о ее родителях, о ее зверинце и конюшне в придачу…

Разве он готов взвалить все это на свои плечи?

Как-то он об этом не думал.

Но она сама сказала ему в первый же день: «наши отношения без обязательств…»!

Почему все так запуталось? А хочет ли он вообще жениться? На Кире или на какой-то другой — связывать свою жизнь с одной женщиной, от которой он будет зависеть и которая будет зависеть от него… пойдут дети и надо будет и о них заботиться, играть с ними, учить…

Нет, к этому он еще не готов! Рано ему жениться! Тогда что? Что он предложит Кире? Фееричный секс по выходным «без обязательств»? Его бы это устроило… А ее? Надо спросить ее… Он извинится и предложит возобновить прежние отношения, а дальше она пусть решает сама: будет она с ним или нет…

На душе было так муторно и невыносимо горько, словно, прошел он мимо чего-то важного, необходимого для счастья, прошел, не узнал, а когда понял, обернулся, а ее уже нет — упустил он свою «Жар-птицу», упустил и не поймать…

Съехав на обочину, Валентин достал из бардачка бутылку водки, открыл и прямо из горлышка выпил до дна. Потом он положил руки на руль, уткнулся в них лицом и уснул.