Разрушенные клятвы

Глава 18

Зейн

Я странно нервничаю, когда паркуюсь у незнакомого дома, куда меня позвала Селеста. Когда я понял, что она никогда по-настоящему не даст мне шанса, я поклялся оставить ее в прошлом и попытался двигаться дальше. Но стоило ей только позвонить — и вот я здесь. Если она когда-нибудь осознает, какую власть имеет надо мной, мне конец.

Я тяжело вздыхаю и беру с пассажирского сиденья букет лилий «Старгейзер», который привез для нее. Я сам их вырастил, потому что думал, что ей понравится их запах, но не думал, что когда-нибудь смогу их ей подарить.

Дверь распахивается, и вот она стоит передо мной, глядя вверх с неуверенной улыбкой. Это красное платье и алые губы заставляют меня почувствовать себя слабым, но я все же нахожу в себе силы улыбнуться в ответ. Неделями я пытался забыть ее, пытался похоронить надежду любыми доступными способами, но все это рассыпается в прах, как только я ее вижу.

— Привет, — тихо говорю я.

— Привет, — отвечает она, отходя в сторону, пропуская меня внутрь.

Забавно, что теперь между нами будто стоит стена, хотя ничего толком и не изменилось. Думаю, я просто наконец начал видеть вещи такими, какие они есть. Я так хотел верить, что мы сможем начать с чистого листа, что прошлое не будет иметь значения, если она тоже этого хочет. Если бы все было так просто.

— Принес тебе подарок, — говорю я, поднимая букет, пока мои глаза изучают красивый, но абсолютно пустой холл.

Она удивленно вскидывает брови и тянется за цветами, но я качаю головой и прижимаю их к груди.

— Букет тяжелый. Просто скажи, куда поставить.

Она кивает и ведет меня вглубь дома, ее плечи немного опускаются, будто грузом сомнений.

— Это ужасная идея, — шепчет она. — У меня даже стула нет, чтобы предложить тебе присесть. Я только купила этот дом и переехала с одним чемоданом. По сути, у меня есть только матрас — даже кровать еще не привезли. Я не знаю, о чем думала. Прости. Может, пойдем куда-нибудь?

Она тараторит — так всегда бывает, когда она нервничает. Это чертовски мило.

— Это твой дом? — спрашиваю я, оглядываясь.

Она кивает, пока мы входим в кухню, и я присвистываю.

— Черт, Селеста. Да у тебя хоромы. Эта кухня даже лучше, чем у меня, а моя… ну, ее делали под меня.

Она заливается краской, и эта робость что-то во мне разжигает. Я ставлю цветы на белоснежную мраморную столешницу и снова смотрю на нее.

— Значит, я твой первый гость?

Она прячет прядь волос за ухо и кивает, ее щеки по-прежнему розовые.

— Вроде того. Ты первый, кто пришел сюда с тех пор, как дом стал моим. Даже мои родители еще не были здесь — они приедут завтра.

Я широко улыбаюсь, чувствуя странное удовлетворение, причины которому не могу понять.

— В таком случае тебе придется устроить мне экскурсию.

Она встречается со мной взглядом. Мы оба знаем, сколько всего надо сказать, но ни один из нас не хочет нарушать хрупкое затишье между нами.

— Обязательно, но сначала… я просто хотела сказать, что мне жаль, Зейн. — Она скрещивает руки на груди, ее поза выдает уязвимость. — Когда ты увидел меня в ресторане, это было совсем не то, о чем ты подумал, но я понимаю, что просто сказать «это не было свиданием» — недостаточно. Особенно после того, как я сказала, что буду с матерью. Я прокручивала это в голове тысячу раз, повторяя себе, что все это — ошибка. Что мне стоит использовать ссору как повод, чтобы отдалиться, отпустить все, но я… я не могу.

Я скрещиваю руки на груди и опираюсь о столешницу, замечая, как ее взгляд невольно цепляется за мои бицепсы. Она прикусывает губу и снова поднимает глаза, а воздух между нами начинает искриться. Я слушаю ее, пока она объясняет, как мать подстроила эту встречу, но в итоге это лишь подкрепляет мои сомнения — не в ней, а в нас.

— Клифтон Эмерсон, — повторяю я, чувствуя странное поражение. Узнать, с кем она была, мне потребовалось всего несколько часов, но услышать это из ее уст оказалось тяжелее, чем я ожидал. — Так вот кого твоя мать видит рядом с тобой, да? Спокойный, уравновешенный, терпеливый, рассудительный. Из хорошей семьи, но не настолько известной, чтобы привлекать лишнее внимание. В той же индустрии, но без статуса гиганта, так что вы на равных. Да, из вас получилась бы отличная пара.

Я отводжу взгляд и провожу рукой по волосам, не зная, что еще сказать. Я не могу конкурировать с кем-то вроде него — моя семья слишком известна, вражда между Харрисонами и Виндзорами тянется слишком долго, и даже если я предложу слияние, они воспримут это как попытку захвата. Да и вряд ли наши семьи вообще когда-либо рассмотрели бы такую возможность.

— Зейн, — шепчет она, произнося мое имя, словно оно святое. Делает шаг ко мне, затем еще один, пока не оказывается между моих ног.

— Почему ты позвала меня, Селеста? — спрашиваю я, не в силах удержаться от того, чтобы не дотронуться до нее. Осторожно беру ее лицо в ладони, и она с тихим вздохом склоняется ко мне, ее рука опускается мне на грудь, прямо к сердцу. Оно тут же начинает биться быстрее. Всегда для нее.

— Потому что каждый раз, закрывая глаза, я вижу твой взгляд, — шепчет она. — Я думала, ты просто играешь со мной. Что максимум — тебе просто хотелось переспать со мной. Я была уверена, что все это для тебя — просто способ что-то доказать самому себе, и ты не можешь относиться ко мне всерьез. И… мне было страшно, Зейн. Страшно довериться тебе. Страшно признаться в собственных чувствах. Для меня признать, что между нами что-то есть, — значит проиграть. Я должна была вернуться домой равнодушной, недосягаемой, но вот она я, стою перед своим демоном… и хочу его.

Я обхватываю ее за талию и прижимаю к себе.

— Это ничего не меняет, Неземная. Если что, это только доказывает, что ты мне не доверяешь. Наше прошлое не позволяет тебе этого, а я не могу конкурировать с двадцатью годами плохих воспоминаний. Я не уверен, почему я думал, что смогу, но ты и я… как это могло закончиться чем-то, кроме катастрофы?

— Я не знаю, — она скользит рукой по моей груди, потом дальше, обхватывает затылок. — Не знаю, Зейн. Но я точно знаю, что хочу тебя.

Блять. Блять.

Она встает на носочки и дрожащим дыханием скользит по моему лицу, будто ищет там то, в чем я не могу ей отказать.

— Ты был прав, Зейн, — ее голос звучит хрипло. — Я хочу узнать, что значит быть с тобой. По-настоящему. Без остатка. Это все, о чем я думаю последние недели. Может, это ужасная идея, может, наша ссора была знаком, предупреждением… но это предупреждение я собираюсь проигнорировать.

Она слишком близко, слишком притягательна, ее запах, тепло ее тела разъедают остатки моего здравомыслия. Когда она чуть склоняет голову, приближая губы к моим, я сдаюсь.

— Ты меня убьешь, Селеста Харрисон, — шепчу я, прежде чем притянуть ее к себе и наконец взять эти алые губы, делая их своими.

Она стонет в мой рот, руки зарываются в мои волосы, и она крадет вкус леденца, который я только что сосал.

— Черт, Селеста… — срывается у меня с губ, когда я разворачиваю ее и усаживаю на кухонную стойку.

Ее ноги мгновенно обвиваются вокруг моей талии, а руки скользят по моему телу с той же жаждой, что сжигает меня самого. Я едва дышу, когда ее пальцы ныряют под мою футболку. Она сводит меня с ума.

Селеста тянет ткань вверх, и я срываю с себя футболку, роняя ее на мраморный пол. Мои ладони подбираются под ее платье.

— Я скучал, — шепчу, прежде чем снова погрузиться в ее сладкие губы. Эти слова не должны были вырваться наружу. Но я скучал. Не только эти несколько недель, пока мы не разговаривали. Годы, что ее не было. Я не понимал, насколько мне нужна она, пока она не исчезла.

Ее рука тянется к моим джинсам, и я с усилием отстраняюсь, заглядывая ей в глаза.

— Нам стоит замедлиться, — говорю, и каждое слово дается с боем. Я хочу ее. Жажду ее. Но я не хочу облажаться. Не с ней. Не снова.

— Нет, — твердо отвечает она, расстегивая молнию.

Она поднимает на меня взгляд и скользит ладонью под пояс боксеров. Я едва дышу.

— Я хочу тебя, Зейн, — ее голос пропитан желанием. — Пожалуйста.

Как, черт возьми, я должен сказать «нет»? Я не могу. Моя богиня получает все, чего пожелает. Я смотрю ей в глаза, отодвигая тонкую ткань ее трусиков. Мой член пульсирует, когда я чувствую, насколько она мокрая.

— Это все для меня, моя прекрасная Неземная?

Она краснеет и кивает, неуклюже стягивая мои джинсы, прихватив с собой мои боксеры. Ее нетерпение чертовски сексуально, но то, как она облизывает губы, когда бросает взгляд на мой член, выводит меня из равновесия.

— Мне нужно тебя увидеть, — умоляю я.

Она кивает, протягивая ко мне руки. Секунды спустя ее платье присоединяется к моей одежде на полу. Селеста смотрит мне в глаза, когда тянется назад и расстегивает свой красный бюстгальтер, и я, блять, как завороженный, отчаянно пытаюсь запомнить каждую секунду. Она была красивой, когда мы были моложе, но ничто не могло подготовить меня к этому. Женщина, стоящая передо мной сегодня. Она действительно богиня, и, блять, я не достоин ее.

Она ухмыляется, повторяя процесс с подходящим нижним бельем. В том, как она держит мой взгляд, есть что-то чертовски неземное. Ее красные щеки выдают ее застенчивость, но она не прячется от меня.

— Вау, — шепчу я, не задумываясь. — Блять, вау.

Никогда в своих смелых мечтах я не думал, что Селеста Харрисон будет лежать голой на своем кухонном столе, а ее киска капает для меня. Неужели это действительно происходит со мной?

Я хватаю ее за бедра и поднимаю одну ногу над плечом, а затем поворачиваю голову, чтобы поцеловать ее бедро. Она стонет и зарывается рукой в мои волосы, крепко прижимая к себе.

— Позволь мне поклоняться тебе, — умоляю я, отчаянно желая показать ей, что я больше не неуклюжий и неопытный девственник, каким она меня помнит.

— Зейн, — стонет она, когда я целую ее киску, и я не могу не улыбнуться.

Я еще даже не попробовал ее на вкус, а она уже дрожит. Знать, что она хочет меня так же, как и я ее просто невероятно.

Я держусь за ее бедра, а она откидывается на кухонную стойку, наблюдая за мной полуприкрытым взглядом, пока я провожу языком по ее клитору. Она такая же восхитительная, какой я ее помню — я думал, что мне это приснилось, но нет, она по-прежнему мой любимый десерт.

— Я не могу, — стонет она. — Я хочу чувствовать тебя внутри себя, Зейн. Я уже давно ни о чем не могу думать, кроме тебя, уже несколько недель. Ты нужен мне, пожалуйста.

— А мне нужно, чтобы ты сначала кончила на мой язык, моя сладкая богиня. Кончи для меня, и я позволю тебе взять мой член.

Она ложится спиной на стойку, а я зарываюсь лицом между ее ног. То, как она стонет для меня, заставляет меня быть на грани. Я могу кончить просто от ее звуков, но вряд ли это тот опыт, который я хочу, чтобы она получила.

Я прижимаю ее к себе, дразня языком ее клитор снова и снова, но не касаясь его так, как знаю, что она хочет. Вместо этого я веду ее медленно, кружу, ласкаю, пока она не начинает дрожать, изнемогая от желания.

— Ты так хорошо справляешься, Неземная. Так хорошо, — шепчу я, скользя внутрь двумя пальцами, надавливая прямо на ее точку G.

Она стонет мое имя, кончая для меня, и, черт возьми, это что-то за гранью реальности. Ни одна фантазия не могла сравниться с этим — да что там, даже воспоминания не могли. Она — все.

Селеста смущенно улыбается, подтягиваясь, чтобы сесть, и притягивает меня ближе, ее глаза изучают мои, словно она пытается понять, чувствую ли я то же самое.

Я совмеваюсь.

Не может быть, чтобы она испытывала то же, что и я.

Она обхватывает меня руками за шею, и я нежно поддерживаю ее голову, завороженный тем, как она молча обхватывает рукой мой член и направляет его к себе. Я смотрю в ее глаза, медленно погружаясь кончиком внутрь, тяжело дыша.

Мне стоит нечеловеческих усилий остановиться, замереть и подобрать нужные слова.

— Селеста, — шепчу я, запуская пальцы в ее волосы и сжимая их, в то время как другой рукой удерживаю ее за талию. — Если я возьму тебя сейчас, ты станешь моей. Ты понимаешь? Больше никаких шуток, никаких игр.

Она дышит так же тяжело, как и я, ее взгляд наполнен той же страстью, той же эмоцией. Она кивает, но этого мне недостаточно.

— Скажи, что ты понимаешь.

— Я твоя, Зейн. Кажется, всегда была.

Черт. Я вхожу еще на дюйм, и ее глаза расширяются, во взгляде мелькает тень дискомфорта, несмотря на то, насколько она мокрая.

— Я сейчас трахну тебя, Неземная, а потом мы поговорим. Мы разберемся, как нам сделать это правильно, как по-настоящему научиться общаться. Мы найдем способ разобраться с нашим прошлым и встретить будущее вместе.

Она касается моего лица, и в ее глазах я вижу все, что мне нужно знать.

— У нас получится, — обещает она.

Я продвигаюсь еще глубже, и ее губы приоткрываются, мышцы сжимаются вокруг меня, будто это для нее слишком.

— Ты так хорошо принимаешь меня, моя богиня, — шепчу я, ободряя ее. — Твоя киска словно создана для меня, не так ли?

Она кивает.

— Только для тебя, — повторяет едва слышно, и, черт, если она будет так на меня смотреть, я кончу прямо сейчас.

Я сжимаю ее бедра, удерживая ее, и вбиваюсь в нее до конца, вырывая самый сладкий стон.

— О, Боже, Зейн, — шепчет она, обвивая меня ногами.

Мое имя на ее губах — самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал. Мне его никогда не будет достаточно.

— Моя, — рычу я, отступая наполовину, чтобы тут же вновь войти в нее резко и жадно, теряя последние остатки контроля.

Наконец-то. Черт возьми, наконец-то, она моя.