Разрушенные клятвы

Глава 54

Зейн

Я вхожу в свой кабинет и первым делом замечаю Селесту, уже устроившуюся за своим столом. Ее чертовски красивое лицо мгновенно меня раздражает. Она поднимает голову и одаривает меня сахарно-сладкой улыбкой, от которой мое сердце предательски пропускает удар, несмотря на всю ее фальшь. Третий день подряд она опережает меня и приходит в офис раньше.

Каждое утро, когда я выскальзываю из постели, она еще спит. Но стоит мне потратить немного времени на плавание или тренировку в спортзале, как Селеста уже успевает собраться и уйти без меня. Я буравлю ее злым взглядом, тяжело шагая к своему столу.

Жить с ней — чертовски странно. Каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате, воздух между нами наэлектризован — смесью взаимной ненависти и нежеланного влечения, с которым, черт возьми, так сложно справляться. Я сажусь в кресло, чувствуя себя до смерти вымотанным.

Мне просто хочется несколько часов тишины и покоя. Но рядом с ней это невозможно. В итоге что-то обязательно происходит: она либо бросает в меня очередную колкость, либо швыряет в лицо замаскированное обвинение, и старые раны снова начинают кровоточить.

Но хуже всего то, что каждый раз, когда я смотрю на нее, я просто скучаю по той женщине, которая когда-то была моей.

— Мистер Виндзор?

Я поднимаю глаза и вижу Джилл, одного из наших ведущих дизайнеров интерьеров. Вежливо улыбаюсь и вопросительно приподнимаю бровь.

— Вы срочно запросили финальный дизайн-проект нового французского ресторана на первом этаже The Lacara, — сообщает она, обходя мой стол вместо того, чтобы остаться перед ним.

Она кладет планшет передо мной и наклоняется — слишком близко. Я сразу же ловлю взгляд Селесты. Она наблюдает за нами с выражением, которое можно описать одним словом — ревность. И это, черт возьми, удивительно приятно.

Я вежливо ей улыбаюсь, зная, как сильно она этого не выносит, и возвращаюсь к Джилл, которая, кажется, специально подбирает позу, чтобы я мог как следует разглядеть ее декольте.

Меня до жути раздражает непрофессиональное поведение в офисе, но на этот раз я закрываю на это глаза. Я, может, и не хочу ссориться с Селестой, но это не значит, что мне не нравится доводить ее до бешенства.

— Вот два концепта, которые вы одобрили в прошлый раз, — говорит Джилл, перелистывая 3D-визуализации на экране. — Какой из них вы хотите доработать и утвердить? Или мне взять элементы из обоих и создать новый вариант?

Ее рука случайно касается моей, и в этот момент Селеста резко встает, заставляя Джилл вздрогнуть. Похоже, та даже не заметила, что за ее спиной кто-то сидел.

— Дай-ка посмотреть, — говорит Селеста, быстро подходя ближе.

Я едва сдерживаю улыбку, когда она нагло втискивается между нами, упираясь в мое кресло и отодвигая меня в сторону.

— Оу, — Джилл прижимает планшет к груди, как будто пытаясь защитить его от Селесты. — Эта информация строго конфиденциальна.

На лице моей жены появляется тот самый взгляд, который я обожаю. Буря. И я с трудом скрываю довольную ухмылку. Сегодня на ней еще одна из этих чертовых юбок-карандаш, на этот раз черная. И я уверен, она носит их на зло мне. Не может же она не замечать, как охрененно в них выглядит? Каждый раз, когда мой взгляд соскальзывает на ее фигуру, мне тут же вспоминается звук ее стонов, когда я сгибал ее через этот самый стол. И это сводит меня с ума.

— Мы не знакомы, — спокойно говорит Селеста, выпрямляясь. — Селеста Виндзор. Жена Зейна.

Селеста Виндзор. Блять. Звучит охуенно. Особенно из ее уст. Я думал, что она будет сопротивляться, что ни за что не возьмет мою фамилию. Но она подписала бумаги без малейших колебаний. И это заставило меня задуматься: может, в глубине души она тоже все еще хочет того, о чем мы мечтали когда-то? Вот главная проблема — в ней, во мне, в нас.

Стоит мне дистанцироваться и я сразу вспоминаю, почему ненавижу ее. Но когда она так близко, все, о чем я могу думать — как сильно я ее хочу.

— Оу, — Джилл теряется, ее щеки заливает краска. — Я… Я поняла… Простите, миссис Виндзор, я вас не узнала.

Селеста едва заметно кивает, довольная. Черт, какая же она милая, когда злится. Я ухмыляюсь, хватаю ее за талию и тяну к себе на колени. Она вскрикивает, и я обхватываю ее рукой, фиксируя на себе. Плохая идея. Потому что теперь ее чертовски аппетитная задница вжимается в мой член, и через десять секунд она почувствует, насколько я обожаю эти проклятые юбки.

— Сиди, — шепчу я ей на ухо, мой голос звучит намного менее спокойно, чем хотелось бы. — Нам предстоит много работы, не стоит мучить себя на этих каблуках.

Селеста корчится, ее грудь поднимается и опускается чуть быстрее, и я ухмыляюсь, положив одну руку ей на живот, а другую — на бедро, чуть ниже подола юбки.

Джилл выглядит потрясенной и изо всех сил старается сохранить самообладание, но на самом деле она может винить только себя. Если бы она не пыталась флиртовать со мной с самого начала, то не оказалась бы в такой ситуации. Что делать мужчине, когда его жена ревнует? Я должен успокоить ее, не так ли? Может быть, Селеста мне сейчас и не очень нравится, но я все равно ничего не могу с собой поделать.

Я упираюсь подбородком в плечо жены и смотрю в планшет.

— Эти две концепции сильно отличаются друг от друга, но мне нравятся обе.

Селеста кивает и перелистывает изображения, увеличивая масштаб различных аспектов, пока делится со мной своими мыслями. Я и забыл, насколько мы синхронны.

— The Lacara — слишком современный отель, чтобы выдержать первую концепцию, — пробормотала она, погрузившись в размышления. — Но я согласна, что она подходит для ресторана. Как насчет интерьера в стиле фьюжн?

Джилл кивает и начинает делать заметки, ее взгляд блуждает по моему лицу каждые несколько секунд, словно она не может поверить, что я позволяю Селесте распоряжаться ситуацией.

Стремясь забыть ее, я стал большим трудоголиком, чем мне хотелось бы. Работа была единственным местом, где я все еще чувствовал себя хозяином положения, но почему-то отдать этот контроль жене оказалось совсем не сложно.

— Мне нравятся эти светильники, — бормочу я.

Селеста поворачивает голову, ее губы касаются моей щеки, и я чувствую, как напрягается ее тело. Мой член дергается, и она сжимает бедра, терзая меня.

— Те, что во второй концепции, да? — говорит она, прежде чем снова обратиться к планшету.

Я улыбаюсь про себя и слегка наклоняю лицо, чтобы прижаться носом к ее шее, наслаждаясь ее запахом. Сейчас это смесь — уже не только мед и ваниль. Теперь я чувствую на ней запах моего индивидуального геля для душа, и это вызывает у меня любопытство. Я видел десятки маленьких бутылочек, которые появились в моей ванной, но она пользуется моим средством для мытья тела. В этом есть что-то бесконечно сексуальное, и я делаю дрожащий вдох, представляя ее в моем душе, думающую обо мне, когда она окутывает себя моим фирменным ароматом. Я крепко сжимаю ее бедро, мой член пульсирует, когда образы набрасываются на меня, отнимая все мое внимание.

Она сжимает ноги вместе, и, черт возьми, меня так и тянет покачаться взад-вперед, чтобы создать еще немного трения.

— Зейн? — вздыхает она, и я смотрю на нее, наслаждаясь тем, как розовеют ее щеки.

Я просто знаю, что если я сейчас коснусь места между ее ног, то найду ее мокрой для меня. Знание того, что я отчаянно хочу ее, всегда возбуждало ее, и я сомневаюсь, что это изменилось.

— Что ты об этом думаешь? Мне нравится это сочетание, но ты тоже должен одобрить его.

Я киваю, когда она начинает перечислять мне всевозможные аспекты, которые она выбрала из каждого дизайна.

— Ты можешь взять все, что захочешь, — перебиваю я ее.

Она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня, и улыбается.

— Что угодно?

Я киваю, мое дыхание затруднено.

— Спасибо, Зейн, — говорит она и прижимается поцелуем к моей щеке, поражая меня.

Этот жест настолько мил, что полностью обезоруживает меня, напоминая о том, как она улыбалась мне и целовала мое лицо, когда мы оба работали по ночам, отвлекая меня, пока я не оказывался глубоко внутри нее на моем диване.

— Я в восторге от этого, — говорит она Джилл, которая смотрит на меня с недоверием.

Наверное, странно видеть меня таким — полностью отданным на милость жены, в то время как я всегда отличался жесткостью и профессионализмом. Она вежливо кивает и выходит из нашего офиса с удивленным, но приятным выражением лица, словно довольная тем, что благодаря Селесте так быстро продвинулась в работе над своими проектами. Дверь закрывается, и Селеста напрягается.

— Что это было? — спрашивает она, пытаясь оттолкнуться от меня.

Я крепче прижимаю ее к себе и провожу рукой по ее бедру, забираясь под юбку.

— Действительно. Что это было, Селеста? — спрашиваю я, медленно проводя кончиками пальцев вверх.

Она сжимает ноги вместе, на ее губах появляется тихое хныканье.

— Ты ревновала, да?

Она задыхается, отрицание, несомненно, на кончике ее языка. Я заглушаю его, проводя пальцами по ее намокшему шелковистому белью. Она стонет, когда я отодвигаю ткань и провожу указательным пальцем по ее клитору.

— Нет, — хнычет она. — Я не... не ревновала.

Я хихикаю и наклоняюсь, впиваясь зубами в мочку ее уха.

— Лгунья, — шепчу я, прежде чем нежно, дразняще ущипнуть ее за клитор.

Она такая чертовски скользкая, и, черт возьми, как бы мне хотелось зарыться лицом между ее ног прямо сейчас. Я так близок к тому, чтобы умолять об этом.

Селеста хватается за край моего стола и поднимается на ноги, отстраняясь от меня. Я хмурюсь в замешательстве, уверенный, что она хотела этого так же сильно, как и я. Она поправляет юбку и делает несколько шагов прочь, ее щеки красиво раскраснелись.

— Так вот как все начиналось, Зейн? — спрашивает она, ее глаза очищаются от последних следов похоти. — С Лили. Пока ты проводил вечера со мной... твои дни были вот такими?

Мои глаза расширяются, а щит опускается на место, когда я достаю из кармана костюма носовой платок и вытираю пальцы. Когда я вновь обрел самообладание, я смотрю на нее ровным взглядом.

— А мой ответ вообще имеет значение?