Разрушенные клятвы

Глава 31

Селеста

Мы с мамой злобно сверлим взглядом троих мужчин, устроившихся за стойкой на кухне. Зейн — прямо посередине.

— Ну что, извлекли хоть какие-то уроки из вчерашнего запоя? — спрашиваю я с едва скрытым раздражением.

Отец усмехается, толкает Зейна плечом и наклоняется к нему.

— Помни, ты сам это выбрал. Еще не поздно сбежать, знаешь ли. Она все равно со временем сойдет с ума, как и ее мать.

Мама тут же выпрямляется, чуть склонив голову, и ее голос звучит обманчиво легко.

— Что ты сказал?

Отец поспешно прочищает горло, а Арчер тем временем склоняется к Зейну и шепчет:

— Если хочешь выжить рядом с Селестой, не будь таким же тупым, как мой отец.

А Зейн… он просто смотрит на меня, сияя от счастья. Несмотря на очевидное похмелье, он не выглядел таким довольным уже давно. Последние месяцы тяготили его: напряжение между нашими семьями, их отказ принять наши отношения. Но, похоже, вчерашний вечер что-то изменил.

— Прости, Неземная моя, — говорит он искренне. — Больше столько пить не буду, обещаю. Просто мы с Арчером не смогли отказать твоему отцу.

Голова отца резко дергается в сторону Зейна, глаза расширяются.

— Ты меня под автобус кидаешь, парень?!

Арчер смеется, обнимает Зейна за плечи и ухмыляется отцу:

— Лучше тебя, чем нас.

Мама переводит взгляд на меня и улыбается.

— Он зовет тебя Неземной?

Я мгновенно заливаюсь румянцем. Обычно Зейн использует это прозвище только наедине, и, похоже, даже не понял, что проговорился.

Мама тихо смеется, нежно заправляет мне прядь за ухо. В ее взгляде читается теплое одобрение. Ей действительно нравится Зейн, и это делает меня безумно счастливой.

— Ну что ж, Арчер, Зейн, — ее улыбка мгновенно исчезает, когда она смотрит на них. — В нашем доме есть одно непоколебимое правило: отвечать за свои поступки. Вы выбрали напиться вчера, так что сегодня будете страдать. По субботам у нас кулинарные занятия, так что поднимайте свои задницы и идите собирать овощи в огороде. Какие захотите. Будем готовить вариацию британского ростбифа — раз уж Селеста никак не может перестать о нем болтать.

Оба недовольно опускают головы, как будто перспектива встать с табуретов — слишком тяжелое испытание. Я уже подумываю увести Зейна домой, чтобы он пришел в себя, но мама внезапно щелкает пальцами.

— Сейчас же!

Я сама вздрагиваю от этого тона. Парни моментально поднимаются, прекрасно понимая, что моя обычно мягкая и добрая мама сейчас на грани терпения.

Отец смеется, но мама тут же бросает на него суровый взгляд.

— Тобой я тоже не довольна. Какого черта ты так напоил мальчиков, Джордж?

Отец поднимается, обнимает ее за плечи и улыбается.

— Это называется «сближение», любимая. В конце концов, все получилось так, как ты хотела, верно? Мне он действительно нравится. И Арчеру тоже, как ты и говорила.

Мама тяжело вздыхает, когда он целует ее в висок.

— Ты воняешь перегаром. В следующий раз, когда решишь сблизиться с ними, постарайся никого не отравить, включая себя.

Я широко улыбаюсь, почувствовав облегчение. Я и так это подозревала, но теперь знаю наверняка — вчерашний ужин был успешным.

Отец месяцами даже не позволял Зейну переступить порог нашего дома, и я потратила недели, чтобы медленно растопить его ледяное отношение. Я рассказывала ему о том, что Зейн для меня готовит, о вещах, которые он чинит в моем доме, о стратегических советах, которые он дает мне для бизнеса. Отец фыркал, делая вид, что не слушает, но я-то знала — каждое слово оставляет след.

Медленные шаги. Именно так говорил Зейн.

— Я люблю тебя, пап, — тихо произношу я, чувствуя, как сердце переполняется эмоциями. — Я знаю, что это было нелегко для тебя. И я очень благодарна. Зейн делает меня счастливой, и я хочу, чтобы он чувствовал себя здесь желанным.

Глаза отца округляются, и на мгновение он выглядит… тронутым.

— Я тоже тебя люблю, детка. Прости, что так долго не давал ему шанса.

Он раскрывает руки, приглашая меня в объятия. Я с радостью принимаю приглашение. Его упрямство в вопросе Зейна сказывалось не только на моих отношениях с ним, но и на моей связи с родителями. Горечь копилась долго, но сейчас… сейчас она исчезает.

Я отступаю, когда Арчер и Зейн возвращаются, смеясь над чем-то. Зейн не должен выглядеть так чертовски сексуально в старых серых спортивках моего брата и растянутой белой футболке… но, Господи, он все равно выглядит. Наши взгляды встречаются, и он замирает, просто смотрит на меня.

Пока Арчер не отвешивает ему внушительный хлопок по спине.

— Это моя сестра, ублюдок.

Зейн моргает, ставит овощи на столешницу и, ухмыляясь, пожимает плечами.

— Это моя девушка, Арчер. Ничего не могу с собой поделать.

Я все еще таю каждый раз, когда он называет меня своей девушкой, и он это прекрасно знает. Щеки пылают, пока я промываю овощи, и я изо всех сил стараюсь не пялиться на Зейна, когда он подходит ко мне, чтобы вымыть руки.

Тепло его тела рядом слишком соблазнительно, а легкое касание его пальцев под струей воды заставляет меня мечтать о том, чтобы просто поцеловать его прямо здесь, на глазах у всех. Наши взгляды встречаются, и он ухмыляется, зная, что дразнит меня. Потом, с самодовольной улыбкой, медленно отступает, вытирая руки.

Ох, он за это заплатит. Позже. И я знаю, что мы оба насладимся каждой секундой.

— Простите, я опоздала! Клара попросила меня кое-что принести!

Я оборачиваюсь и вижу Лили, ворвавшуюся на кухню с мешком картошки в руках. Она замирает, ее глаза расширяются, когда она замечает Зейна. Кровь отливает от ее лица, и губы сжимаются в тонкую линию.

— Зейн?

Он неловко улыбается:

— Лили, — коротко кивает он ей.

Должно быть, видеть свою сотрудницу в такой неформальной обстановке для него странно. Каждый раз, когда я звала Лили провести с нами время, она отказывалась, как раз из-за этого.

— Это так… странно, — бормочет она. — Не могу поверить, что в субботу вынуждена смотреть на своего босса.

Отец обнимает ее за плечи и мягко говорит:

— Здесь он не твой босс. Здесь он просто парень Селесты.

Глаза Лили широко распахиваются, и она переводит взгляд на меня.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не подпрыгнуть от радости, и энергично киваю. Она столько месяцев слушала мои жалобы, что родители никогда не примут Зейна. Наверняка ей уже это порядком надоело, но она не переставала меня поддерживать.

Лили улыбается мне, затем идет к маме. Но я замечаю, как усердно она избегает взгляда Зейна, стараясь даже не смотреть в его сторону.

Я знаю, она просто переживает за меня. Но надеюсь, что со временем поймет — у него нет злых намерений.