Разрушенные клятвы

Глава 50

Зейн

Когда я вхожу, мои братья выглядят напряженными, их реакции смешанные. На лицах Ареса, Луки и Диона появляется облегчение, но Лекс явно раздражен. Он нехотя протягивает Луке купюру в пятьдесят баксов, а я лишь качаю головой, бросая в рот мятную конфету. Освежающий вкус ментола немного успокаивает нервы.

— Чуть не опоздал, — замечает Арес, пока я занимаю свое место у алтаря, оглядывая зал.

Он великолепен. Гораздо красивее, чем я ожидал. Я знал, что бабушка поручила оформление свадьбы Сиерре, и был уверен, что она воспользуется шансом выразить свое недовольство, сведя все к бездушному минимуму. Но она не сделала этого.

Мои глаза встречаются с ее глазами, когда она сидит в первом ряду, и она улыбается, ее взгляд измученный и неуверенный. Она беспокоится обо мне, но надежду в ее глазах трудно не заметить. Несмотря ни на что, она хочет, чтобы все получилось. Если бы я задал ей вопрос, который только что задал мне отец Селесты, ответила бы она так же, как и я? Я подозреваю, что да.

Начинает звучать прекрасная мелодия, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть свою невестку, Фэй, за роялем. Тепло разливается по груди, когда она ловит мой взгляд и одобрительно кивает, мол, все будет хорошо. Я улыбаюсь ей в ответ и распрямляюсь, когда двери распахиваются.

Мое дыхание перехватывает, и все вокруг словно растворяется, когда она входит под руку с отцом. Моя Неземная. Она как видение из моих самых смелых снов, тех, где я могу немного дольше пожить в прошлом, и смотреть на нее больно. Это чертово платье. Меня терзает мысль о том, что она хотела надеть его для Клифтона и планировала позволить ему снять его с нее.

Я вдыхаю через силу, с трудом отрывая взгляд от нее, чтобы бросить Джорджу вежливый кивок. Он улыбается мне, и в его глазах столько доверия, что от этого сводит мышцы. Он вкладывает руку Селесты в мою, и я сжимаю ее крепко, чувствуя, что она дрожит — как и я сам.

Она поднимает на меня взгляд, и, черт возьми, это отнимает у меня последние силы. Она смотрит на меня так, как когда-то давно. Будто я — единственное, что она видит, и мне едва хватает воли, чтобы удержаться на ногах. На несколько мгновений я позволяю себе поверить в иллюзию, что мы дошли до этого момента вместе и мы оба хотим быть здесь. Что наше будущее будет таким, каким мы когда-то его представляли. Я цепляюсь за это ощущение, даже не осознавая, как церемония проходит мимо меня.

Я осознаю происходящее только тогда, когда слышу слова священника:

— Зейн Виндзор, берете ли вы Селесту Харрисон в законные жены? Клянетесь ли вы любить ее, поддерживать, уважать и хранить ее в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, оставаясь верным ей до конца ваших дней?

Селеста дышит чаще, ее глаза блестят от слез.

— Да, — шепчу я.

Ее рука дрожит, когда я надеваю на ее палец простое золотое кольцо. Вэл занималась выбором колец и, кажется, уверена, что однажды я захочу их заменить. Все отчаянно надеются, что этот брак принесет нам что-то хорошее. Но мы с Селестой — не Лука и Вал.

— Селеста Харрисон, берете ли вы Зейна Виндзора в законные мужья? Клянетесь ли вы любить его, поддерживать, уважать и хранить его в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, оставаясь верной ему до конца ваших дней?

Она делает прерывистый вдох, и слеза скатывается по ее щеке, когда в ее взгляде появляется что-то новое. Что-то, чего я никогда раньше не видел. Глубокая тоска, смешанная с отчаянием и сожалением.

— Да, — произносит она, голос срывается.

Она так дрожит, что едва не роняет кольцо, и я улыбаюсь, когда она надевает его на мой палец. Это ощущение сдавливает грудь. Я никогда не думал, что обычное обручальное кольцо может нести в себе столько смысла. Но оно заставляет меня чувствовать себя женатым.

Я не могу оторвать взгляд от ее мучительного взгляда, когда нас объявляют мужем и женой. Ей действительно настолько больно выйти за меня? Почему? Из-за Лили? Из-за Клифтона? Или из-за обоих?

— Теперь вы можете поцеловать невесту.

Ее взгляд падает на мои губы. Я наклоняюсь, собираясь прикоснуться к ней быстро и сдержанно, но Селеста поворачивает голову навстречу, ее пальцы скользят на затылок, притягивая меня ближе. Я срываюсь. Глубоко, без остатка. Мои добрые намерения исчезают, когда она отвечает мне. Мятный вкус окутывает нас обоих. Моя рука ложится ей на талию, и я раздвигаю ее губы, пробуя, дразня. Она тихо стонет, и этот звук — только для меня. Ее пальцы впиваются в мою шею, и я чувствую, как напрягается ее тело, когда она осознает, как сильно я ее хочу. Ее язык на миг переплетается с моим, и, черт возьми, она крадет у меня конфету — так же, как делала раньше. И это все еще сводит меня с ума.

Шум аплодисментов вокруг нас постепенно возвращает меня в реальность, и я с неохотой отстраняюсь. Селеста смотрит на меня, ее взгляд переполнен эмоциями — страстью, неуверенностью, но также чем-то, что я боюсь назвать вслух. Еще одна слеза катится по ее щеке, и я вздыхаю, касаясь лбом ее лба. Сделав нервный вдох, я снова опускаюсь и краду поцелуй. Она не сопротивляется, тая в моих объятиях, пока я осторожно вытираю ее слезы и целую ее нежно.

— Все еще отвратительно, — бурчит Лекс, и Селеста смеется в ответ в мои губы, отстраняясь, и этот звук приносит мне ту чистую радость, которую я давно утратил. Он не сказал ей ни слова за все эти недели до свадьбы, даже на Гавайях, но это похоже на оливковую ветвь.

Я держу ее за талию, когда мы поворачиваемся к гостям, и мой взгляд останавливается на бабушке, на лице которой читается смесь расчета и удовлетворения. Я стискиваю челюсть, ощущая тревогу, и она улыбается мне в ответ. Эд Харрисон выглядит почти так же, и тот взгляд, которым он обменивается с бабушкой, мне не нравится. Рядом с ним сидят Клара, Джордж и Арчер. Клара улыбается мне с любовью, и в ее глазах нет осуждения, несмотря на все, что я натворил с Harrison Developments.

— Пойдем, — шепчу я, когда беру Селесту за руку. Она крепче сжимает мою ладонь, как будто ищет в этом мою силу.

К счастью, мы решили пропустить фотосессию, зная, что никто не будет чувствовать себя комфортно, если их будут заставлять позировать вместе. Вместо этого мы наняли фотографа для непринужденных снимков. Я точно не мог бы заставить Сиерру стоять рядом с Селестой сейчас, а хотя Эд и бабушка, кажется, в этот день нашли общий язык, я не хочу рисковать.

Селеста почти не смотрит на меня, ее взгляд устремлен вперед, а ее тело напряжено рядом со мной.

— Нам нужно потанцевать и разрезать торт, и тогда мы сможем уйти, — шепчу я, когда последний гость поздравляет нас.

Она кивает, ее тело слегка напрягается, когда я обвиваю ее талию рукой, продолжая этот спектакль. Очень скользкая тропа — притворяться с ней.

Я веду ее на танцпол, и она выглядит нерешительно, когда я протягиваю руку.

— Что? — шепчу я, сердце начинает биться быстрее. — Ты забыла, как танцевать?

Ее губы слегка приоткрываются, когда знакомые слова доходят до нее, и уязвимость появляется на ее лице, когда она кладет руку в мою. Золотой маникюр сверкает на свету.

— Нет, — говорит она, ее голос дрожит. — Я просто не хочу танцевать с тобой.

Я улыбаюсь, притягивая ее к себе, и она отвечает мне улыбкой. Эти слова стали началом чего-то нового на балу, и, стоя здесь с ней, прямо там, где мы всегда надеялись быть, я хочу, чтобы это снова стало реальностью.