Развод. В плюсе останусь я

Глава 12 Карина

Позавтракав вкусной манной кашей без единого комочка, которую Зоя Васильевна подала с вишнёвым вареньем и кружкой свежего молока, я выхожу из дома. Сейчас, при свете дня, он кажется мне ещё более красивым. Невысокий, но крепкий. Не обшит модным сейчас сайдингом, а сохранил свою деревянную обшивку, выкрашенную в яркую зелёную краску. На солнце она чуть выгорела, но от этого дом кажется ещё теплее и живее. На окнах белые резные наличники с узорами, похожими на снежинки. На подоконниках — герань и фиалки в керамических горшках.

Едва я ступаю на крыльцо, под ноги бросаются несколько курочек, возмущённо кудахтая. Пернатые скачут так решительно, что я невольно отшатываюсь в сторону, прижимая ладони к животу.

— У меня для вас ничего нет, — растерянно сообщаю я.

— Ко-ко-ко? — будто с упрёком отвечает самая бойкая.

— Совсем ничего, — оправдываюсь я, чувствуя себя виноватой перед птицами.

— Они кормленые, не бойся, не клюнут, — выглядывает из окна Зоя Васильевна и машет рукой. На её лице улыбка: очевидно, ей забавно наблюдать, как я пугаюсь.

Сторонясь явно заинтересовавшихся мной несушек, я выхожу за ворота и иду вперёд. Воздух прозрачный, свежий, пахнет влажной землёй и дымком из соседних труб. По утоптанной дорожке идти легко, под ногами похрустывает прошлогодняя трава. Согласно инструкциям бабушки, заблудиться здесь невозможно. В самом крайнем случае я либо выйду к реке и развернусь, либо обойду посёлок вокруг. Других дорог тут нет.

Минут десять иду, поглядывая по сторонам. Большинство домов и правда стоят пустыми: ставни закрыты, калитки заперты. Видно, хозяева уехали до весны. Но вдруг в одном дворе замечаю старушку в тёплой кофте поверх халата. Она аккуратно раскладывает яблоки в деревянном ящике.

— Здравствуйте! — здороваюсь первой.

— Здравствуй, здравствуй. Городская? Чья будешь? Не узнаю что-то, — прищуривается она подслеповато, прикрывая ладонью глаза от солнца.

— Я в гостях у Зои Васильевны.

— А, у Зойки. Ясно. Надолго?

— Пока не знаю, — уклончиво улыбаюсь.

Она ещё несколько секунд рассматривает меня, словно пытается понять, кто я такая и зачем приехала. Странно слышать такие расспросы. В городе никому и дела нет, где ты и что ты, а тут в первый же день вычислили, что я нездешняя. Хотя, конечно, долго гадать не пришлось, уж слишком выделяется моё городское пальто и сапоги.

И тут меня будто током бьёт: я же толком и не взяла вещей! Всё осталось там, у Вадима. У меня нет ни сменной одежды, ни элементарных удобных вещей. Надо будет спросить у бабушки или у Нади, где тут можно хотя бы по минимуму закупиться.

До железнодорожного переезда дохожу как раз в момент, когда вдали слышится гул, и рельсы начинают дрожать. Сигнал тревожно звенит, опускается шлагбаум. Я останавливаюсь у деревянного забора, наблюдаю, как мимо медленно останавливается длинный состав. Дачники с большими сумками, торопливо шагая по тропинке, расходятся кто куда. Их лица усталые, но довольные: видно, что возвращаются с покупками и запасами.

Я проверяю телефон и радостно вздыхаю: наконец-то появляется сигнал, две полоски связи. Сердце сразу учащённо бьётся. Набираю номер регистратуры.

— Администратор Елена, клиника “Альфа-мед”, слушаю.

— Лен, привет, это Карина.

— Ой! Кариночка Витальевна, у нас тут такое…

— Тихо ты, не голоси, — шепчу, озираясь, будто кто-то может услышать. — Никто не должен знать, что я звонила. Точнее, скажи, что я… ну, передала через кого-то. Меня не будет в ближайшее время.

— Так ведь Вадим Александрович тут такой шум поднял, когда вы прямо с приёма ушли. И сейчас все боятся к нему подходить. На Надежду Юрьевну вообще так кричал, думали, уволит её.

Блин, наверняка он тряс её по поводу того, куда она меня увезла. Надеюсь, Надя — кремень.

— Лен, спокойно. Поорёт и успокоится. Куда денется, — стараюсь говорить уверенно.

— А почему он не знает, где вы? — осторожно спрашивает она.

Я понимаю её любопытство, но у нас с ней не настолько близкое знакомство, чтобы я делилась своими проблемами.

— Так надо. Ты меня поняла? Скажи, что я уехала надолго. Приёмы отменить нужно.

— Да-да, поняла. Передам всё.

Я сбрасываю звонок, пока болтушка Лена не начала задавать ещё больше вопросов. И так уже хватит обсуждений на целый день.

Возвращаюсь в дом. Внутри пахнет тушёной капустой и печёным хлебом. Зоя Васильевна что-то напевает, помешивая в кастрюле. Я подхватываю веник и подметаю пол, хоть она и ворчит, что мне надо отдыхать. Но я не могу просто сидеть. Лежать целыми днями — значит слушать тишину и свои мысли. А они такие навязчивые, такие тёмные… Нет, лучше уж руки занять.

К переезду хожу ещё несколько раз, проверяю телефон, в надежде услышать Надин голос. Но она почему-то не отвечает. Каждый раз сердце болезненно сжимается, когда в трубке слышу только длинные гудки. Я начинаю грызть ногти от беспокойства.

Она выходит на связь только через несколько дней. К этому моменту у меня уже подступает паника: в голове мелькают десятки худших сценариев.

— Что там Вадим? Терроризирует тебя? Ты почему не звонила? — принимаю видеозвонок.

— Прости, закрутилась. То одно, то другое. Ты же знаешь, тебе не позвонишь в любой момент.

— Это да, — киваю я. — И плюс, и одновременно недостаток.

— Вадим злой как собака. Грозился меня уволить. И тебя, кстати, тоже.

— Так он не может меня уволить, я же беременная.

— Вообще да. Но ты ведь в отдел кадров документы не относила?

— Не успела, — Надя морщится и отмахивается, будто это мелочь.

— Ой… он со злости, конечно, может. Но ты не бойся, я к нему схожу.

— Не надо, Надь. Он ведь и так спрашивал, куда я делась?

— А то! Еле отбрехалась, — закатывает глаза подруга. — Сказала, что на автовокзал тебя отвезла.

— Он поверил?

— Вроде. Но я не уверена, — она пожимает плечами.

— Надь, если он вдруг будет тебе угрожать, мало ли…

— Ой, да что он может сделать? — она дерзко вскидывает подбородок.

— Уволит.

— Пойду в другую больницу. Хороших эндокринологов мало, — отвечает она с той самой уверенностью, которая иногда кажется мне почти безрассудной.

— И всё же, не геройствуй. Звони, я приеду. На то, чтобы найти новое место, нужно время, а у тебя мама с её дорогими лекарствами. Ты у меня, конечно, боевая, но не стоит рисковать.

Надя хмыкает. И я уже не понимаю, то ли она действительно готова стоять насмерть, то ли Вадиму быстро надоедает её допросами изводить. В любом случае на две недели наступает тишина.

Я за это время обзавожусь необходимой одеждой и обувью: покупаю удобные кроссовки, пару длинных футболок, штаны на резинке. Много не беру, да и куда тут прихорашиваться? Главное, чтобы было комфортно. Каждый день превращается в спокойный и размеренный: сон, длинные прогулки, редкие звонки Наде, частые мысли о будущем.

Жизнь течёт тихо, и я понемногу начинаю привыкать к этому новому распорядку. Но в один из дней, когда в очередной раз выхожу с телефоном на связь, раздаётся звонок. На экране высвечивается незнакомый номер.

— Карина? Это Алексей, — раздаётся в трубке мужской голос. Он звучит вежливо. — Извините, что беспокою… У вас есть время поговорить со мной?