Сгусток Отроков

Глава 8 Пшеничное поле

Судя по просвечивающим стенам, наложению текстур лагающих фреймов, полоскам артефактов и дефектам изображения — культисты-террористы прорвались в реакторную. Самая жесткая нагрузка в этот момент происходит. А сейчас еще двадцать рыл перегружают и без того старые процессоры.

Наше с Шелдоном передвижение по коридорам теперь больше напоминает прерывистую телепортацию на короткие расстояния. Грохот тяжеловесной брони миксуется в сжатый гул, повторяющийся вновь и вновь с перепадом громкости и частот.

Я несусь к радиоактивной зоне по памяти, ориентироваться в пространстве иначе уже нереально.

Парень не отстает.

Успеем ли до термоядерной реакции? Вопрос…

— Бери меня за руку, парень.

Без лишних вопросов Шелдон выполнил команду.

Никогда такого не пробовал, но раз стены периодически исчезают — можно испытать удачу и пройти напрямик.

Упор в гладкую салатовую стенку. Инерционный порыв и…

Время, замерев, лагануло. Визгливый высокий электронный звук. Бьется из уха в ухо.

Стена не просто пропала. Очутилась позади нас с Шелдоном. Будто не мы переместились, а она сама сдвинулась с условленного места.

Еще лаг. Разводы пиксельных форм.

В глазах зарябило.

Стена вернулась на свое место, мы продвинулись глубже по сектору.

Раз. Два. Три.

Так просто. Раздражающее жужжание зажеванной пластинки, бьющее по ушам, и галлюцинационные глюки — не в счет.

Через несколько секунд возникли среди прячущихся под столами пиксель артовых ученых, загораживающихся кубическими грифельными досками. Внутри мутных пятнышек четко угадываются Баба Катя, ее внук, брат Шелдона и двое отцов, которых минутами ранее я раздробил в алую грязную жижу.

Атакующие, среди которых присутствуют добрая половина Семьи и Алла, беспрепятственно оккупируют пункт назначения. Все рывками. Обрубленное. Модели грузятся все менее качественно, небрежно.

Финал уже близко.

Культист, вскидывая ладони вверх, нажимает на кнопки, словно играет на пианино. Цифры меняются. Надписи. Не разобрать. Все перекручено в кашу из кода, пикселей и прямоугольников.

Врываются линии с точками и кружками в суставах. Среди них выделяются Кайл и Инна, а также остальные, кого я не досчитался.

Солдатский спецназ подоспел.

Все в сборе. Прелестно. Значит, ничего не упустят.

Оптическая дисторсия всего изображения.

Дисторсия обволакивает и выгибает здание лаборатории. Искривляет каждый уголок. Стены изгибаются. Иллюзия неестественной выпуклой кривизны вызывает ощущения дезориентации и нереальности.

Голова кружится. Облики товарищей смываются.

Взгляд скользит по выгнутым поверхностям. Проникнуть сквозь слой искажения — не выходит. Лишь теряюсь в этом оптическом лабиринте.

Следом пришла и вогнутая дисторсия. Эта уже, напротив, создает впечатление погружения в глубины пространств потолка, пола, тел, обретших детализированные модели. Стены сжались. Загнулись внутрь, словно притягивая в себя все окружающее.

И меня в том числе.

Это что-то новенькое.

Перегруз. Значит, у машины прошлого есть свои пределы, хотя нам с отцом казалось, что она совершенна… Мы ошибались.

Этот эффект вызывает чувство замкнутости. Угнетения.

Пространство само по себе поглощает все светлое, радостное…

Любовь к Кристине.

Надежду на будущее.

Радость от новых Славных и Умных…

Целеустремленность.

Уверенность.

Оптимизм.

Все высасывает, все увядает.

Остаются лишь темные отражения внутренней тайны…

Страх потерять все.

Самовлюбленность.

Гордыня.

Упрямство.

Злоба. Много злобы на мир, на людей. На отца…

Резко — все отпустило. Чувства вернулись в исходность.

Переливчатое чередование… Нет.

Комплексная оптическая дисторсия. Сочетающая в себе элементы выгнутости и вогнутости. Создает перед застывшими в разных позах и действиях участников Симуляции, а также болванчиков цифр — мозаичный образ искаженной реальности. Выпуклость, вогнутость, выпуклость, вогнутость… Переплетаясь в странных узорах и формах, окружение вызывает ощущение хаоса.

Тотальная дезориентация. В этом мире искаженных отражений каждый уголок здания кажется элементом нечто большего. Загадочным пазлом, который сложно разгадать и понимать.

Что-то не то…

— Единство — остановить Симуляцию.

Ноль реакции. Ничего. Тишина, как от Единства, так и вокруг. Даже свой голос услышал лишь внутренним ухом. Или вообразил, что услышал.

Всепоглощающая, необъятная, давящая тишина.

Калейдоскоп кислотных красок, смещения спектра.

— Единство — остановить Симуляцию!

Без эффекта. В этот раз даже голос внутри себя не слышу.

Что за хреновина такая…

Давление. Сминающий пресс.

Глаза заполняются кровью.

Сосуды лопаются.

Гортань дерет кислым скребком.

Выгоревшей пленкой сквозь багровую пелену сумасбродная картинка многоугольников расплывается в черную мглу.

Чернота.

Глушь.

Никаких ощущений.

Я умер? По одной из теорий, после смерти — бесконечная тьма и пустота. Ничто. Отсутствие бытия. Именно такое сейчас состояние…

Но существую. Как часть месива тьмы.

Бесконечной, глубокой, непроглядной, неосязаемой.

Замигал мелкий зеленый пиксель. Яркий, сильно выделяющейся из общего фона. Банально тем, что кроме него, ничего вокруг и не имело ни формы, ни цвета.

В стороны извилисто, ломаными прямыми линиями начали разрастаться ветви пикселей.

Густыми лесами вен заполонили безжизненное пространство.

Зелень пикселей разбавляют фиолетовые, синие, красные…

Двухмерная картинка потихоньку приобретает объем, перспективу.

Симуляция отрисовывает уже знакомую локацию.

Витиеватость кислотных свечений вспыхнула и резвой рябью придала жизни тусклым намекам на структурированные формы.

Пшеничное поле.

Колоски нервно колышутся под порывами ураганного ветра в лучах полуденного солнца в безмятежно голубом небе.

Звуки тоже возвращаются к норме.

Шелест растений.

Издалека доносятся репитативные речи.

Отсюда не разобрать, но я уже много раз проживал эту сцену, эти моменты.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Слова отпечатались на подкорке сознания.

Культисты на том конце, у амбара, собираются в кучу. Скоро начнется.

Прогрузка фиолетовых контуров полигонов модели слева. Справа. Спереди. Сзади.

Единство с нуля создает всю нашу группу.

— Что⁈ Что⁈ Как⁈ Бабушка, что это такое ужасное было⁈

— Молчи, Даг. Симуляция прошлого. На пользу. Всем Вам… Шок — благодетель. Вон, ты уже и предложение смог связать.

— П-п-правда… Смог!

Алла, Жора… Прогрузились в «Уровень Два» следом за Бабкой Катей и ее внуком.

Один за другим показались лица Семьи Клэр и Дии. Самих их пока не видать.

— Это… Партнерша, как это?

— Было отвратительно, Дрей.

— Страшно мерзко и противно, сестра. Страшно, противно и мерзко.

Понурые. Опустошенные.

Панику и недопонимание — смыло. Вместе с предыдущим уровнем разлетелись на биты и байты. Удалились из настроек сознания.

Кайл, Кент, Дия… Всё — все на месте. Меня, видимо, как главного Хоста, до сих пор не воссоздало в пространстве цифры Единства, слишком сложный кусок кода для обработки. И прогрузка меня — означает начало Симуляции уровня.

Переговариваются, обсуждают увиденное. Алла, Жора и Кент разъясняют подробности.

Забавно. Тринадцатилетки со стажем поясняют новеньким взрослым лбам все, как маленьким.

— На этот раз — мы буквально в Симуляции.

— Предудщая штурка…

— Штука?

— Да, штука…

— Уровень, Диа.

— Уровень. Был же уже Симуляцией?

— Симуляцией на основе видеозаписей, документалистики, анализа трупов, остатков и реконструкции действа. Фактикой.

— Потому мы в чужих телах обитали?

— Верно, дедушка Мага.

— А сейчас?

— Сейчас, бабушка, мы в отличие от событий восстановленных — в событиях предполагаемых.

— Это как?

— Клэр — все просто. Данные, собранные после всех событий, попытки диагностики Одичалых и их биомассы, нейросетей и препарации мозга.

— Алла, также снимков из космоса, не забывай.

— Ну, я не верю в это шибко, Жор…

— Глава Посейдон так говорил!

— Он много что в последнее время говорит. Сомневаюсь, что всему верить стоит.

— Но…

— Алла, Жора!

— Но, Кент, он…

— Так! Потом повздорите и поцелуетесь. В общем — мы в Симуляции теперь абсолютно без скриптовой. Тут наши тела также воссозданы, ибо все вокруг лишь «предполагаемо».

— Интересненькое дело, внучок…

— Да, Катерина Павловна, да! Это…

— Катя. Это не только Нелея касалось, вас всех. Называйте на ты и попроще. Пожалуйста.

— К-катерина…

— Катя, Катюха, Катюша, Кейт… Как захотите, только не состаривайте и без того старуху. Дайте побыть молодой хоть пред смертью!

— Кейт. Сейчас мы спустя где-то десять лет после того инцидента.

— Вы же поняли, что там случилось?

— Жора…

— Алл, ну они же могли не понять!

— Ядерный врыв!

— Взрыв, Клэр. Да. Все верно. Смешались отходы, эксперименты, ядерный синтез… Все сразу. Тут уж, к сожалению, подробностей всех точно так и не знаем…

Вот и мое тело также потихоньку начинает обретать физическую оболочку.

Невдалеке от сбившихся в кучку и притоптавших полянку среди поля высокой пшеницы.

Еще немного, и присоединюсь к разговору… От косых взглядов, чую, не отвертеться.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Огненный диск на небесах припек новообразованную плоть. Жарко. Чересчур жарко, даже для «Уровня Два».

Колючие стебли уперлись в спину и подбородок. Материализация никогда не происходит с комфортом.

— Один, второй, третий. Множество взрывов в разных частях мира. Человечество, благо ЕСФ…

— Что такое ЕСФ, Алла?

— Единая Сеть Фильтрации, внученька… Продолжай, девочка.

— Спасибо ба… Катюха. Человечество радиацией не заразилось, растительность не вымерла, живность, благо — тоже. Планета не погибла. Но из-за смеси токсинов, химикатов и, по иронии судьбы, ЕСФ — вся атмосфера через нее оказалась пропитана частичками мутагена. Собственно, так люди и начали Дурнеть…

Слушать разговоры моих подопечных из зарослей, конечно, весело, но пора продолжать обучение. На выход.

— И все стали жить долго и счастливо… В бесконечных оргиях, расчленениях, каннибализме, инцестах и хрен знает чем пойми еще. Спасибо, Аллочка. Я подхвачу с этого места.

— Нэл!!!

— Нэл! Перепугал…

— Нелей, почему…

— Давайте оставим пустой треп на потом. Сейчас у нас все же урок, и стоит проследовать ко второму его этапу.

— Куда? Бабушка…

— Цыц!

— Туда.

Я пальцем указал в сторону доносящихся с бойкими порывами ветра шепотов.

Все еще не различимых на слух, но для меня отчетливо ясных.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

— Первый понравился?

— Нэл, шуточки у тебя…

— Простите, Иолана. То, что вы ощутили — необходимое зло. Часть нашей истории. Сейчас мы пройдем ко второй ее части. К культистам, которые исказили мышление и привели к бесконечному блуду. Пойдемте.

— Обязательно?

— Да, Дрей. Обязательно.

— Для детей?..

— И для детей, Жаклин. Для детей — в первую очередь. Их мозг получит заряд шока мощнее, чем окрепший и полюбивший вас во всех отношениях мутаген. А это — единственный известный нам метод вправлять разум куда надо. Идем.

Решительным шагом возглавил шествие сквозь заросли бьющей в лицо пшеницы. Все двинулись следом.

Мы шли к амбару, словно тени в полуденный час, когда солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Только туч никаких не наблюдалось. Солнце одиноко и ярко светило со всей своей мощи.

Беспощадный ураганный ветер разносил пыль по всей долине бескрайней пшеницы. Зловещие воющие звуки — нечто большее, чем просто стихия.

— Долго идти?

— Сколько потребуется, дедушка Мага.

— Как это?

— Пока Симуляция калькулирует все процессы и строит сценарий, запускает необходимые структуры.

— Проще?

— Проще — как только, так сразу. Поле пшеницы бесконечно, зациклено.

— Проще?

— Мы ходим по кругу, дед. Почти буквально. Пока не придет время.

— Понял.

Да, старикам сложнее возвращать ясность ума. Даже если изначально они и довольно Смышленые. Что ж — дряхлый деда Мага явно со мной и не укатит на горящем плоту, не велика потеря…

Стена травы. Пшеница, пшеница, пшеница… Куда рослее, чем для нее это свойственно.

В воздухе витала странная напряженная тишина. Шаги звучали громче обычного, сминая траву.

Хруст. Хруст.

Все молчали.

Шепот продолжал доноситься, ветляя по ураганному ветру среди лабиринта пшеницы.

Природа сама задержала дыхание, ожидая чего-то недоброго.

Нещадный ветер полоскал наши головы, кидая стебли в бесконтрольных ударах.

Наши фигуры клонились под порывами ветра, словно куклы на нитях невидимого марионеточного мастера. Пшеничные колосья шелестели в такт бури стихии.

Шепот, шепот, пшеница и шепот…

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

В глазах отражается пыльный блеклый шафрановый свет палящего солнца, окрашивающий небо в оттенки огня. Волосы метаются в разные стороны, словно разъяренное пламя. Одежда прилипает к телу, а лица всех искажены выражением напряжения. И решимости.

Это главное. Было б иначе — было бы плохо.

Стена пшеницы — резко прекратила свое существование. Воспроизведение повторяющихся стеблей — окончено.

Обросший плющом и покрытый пеплом выцветший красный амбар. Странные символы вырезаны на досках, словно предостерегая всех, кто осмелится подойти хоть на метр.

Проходя мимо ржавых останков автомобилей и тракторов, я еще раз услышал шепот ветра, несущий предостережение о скором приближении опасности.

Ничего. Я знаю. Спасибо за заботу, друг ветер. Поля пшеницы клокочут под ураганным ветром, который вырывает корни из земли.

Среди этой безжалостной стихии бродят Культисты. Одетые в лохмотья и маски, созданные из обгоревших обломков. Маски не скрывают лицо полностью. Их глаза сверкают безумием, на их губах зияют улыбки безумия.

Смотрят на нас. Ничего не предпринимая.

Кашель. Мычание. Бормотание. Шепот.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Группа следует за мной без вопросов. Без остановки, гуськом, со мной во главе. Доверяют.

Мы молча приближаемся к увесистой двери, исписанной знаками. Синие, черные, белые…

Уверен — каждый из нас сейчас чувствует, как страх скручивает внутренности в мертвые морские узлы. Шорохи листвы кажутся шепотом призраков, а тени на стенах амбара словно призывают нас ближе и ближе.

Когда входная дверь медленно распахнулась, сердце замерло.

Буквально. Перестало биться. Организм окоченел и не жил.

Всего на миг, но он длился, словно вечность.

В этот миг: мир окрасился в серый, замерший вокруг нас волнами поколебался пульсирующей рябью, размазывая чернилами все очертания.

Всего-навсего — миг.

В глубинах заброшенного амбара, а ныне храма культистов, где мрачные пыльные тучи прошлого источали злобу неведомых сил — сидят, стоят и лежат — Они.

Абсолютно нагие.

Собрание культистов, чьи глаза сверкают огнем маниакального предвкушения и жажды. Они в полумраке, словно призраки из иных миров, готовые исполнить свои смурые и беспросветные обеты смертоубийства.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Слова их слогана резонируют в тиши, заставляя сердце, недавно замершее, работать сильнее от тревоги. Воздух наполнен запахом крови и жертвенных дымов, а взгляды культистов — безжалостной преданностью зверскому вероисповеданию тьмы.

В центре круга горит костер, багровый свет освещает лица, практически скрытые под масками ужаса.

Из глубин амбара раздался шепот: будто тысячи демонов прошептали проклятия. И тут один из многих поднял руку и указал на группу пришельцев.

На нас.

Словно одурманенные, мы начали медленно приближаться к центру круга, попадая в ловушку темных сил, давно проникших в эти ветхие стены.

Мы вошли прямо в костер.

Царит атмосфера лишь мрака и смрада.

И снова оказались на входе.

Амбар. Тот же амбар, но тусклее.

И позади нас — уже не поле пшеницы с ураганными ветрами.

Те нагие, костер, нутро здания амбара — все на прежнем месте.

А на том конце дубля-амбара — стоим мы.

Я, Мага, Даг… Все мы. И уверен, за ними — бесконечность таких же культистов, костров и наших кривых отражений.

А вот впереди, двигаясь дальше, в самых глубинах — виднеются вовсе иные фигуры. Уже не нагие. В черных капюшонах, стоящие в очередном зловещем кругу у костра. У этих лица полностью скрыты под масками ужаса, а из глубин амбара все также доносится шепот. Шепот, словно проклятья демонов. Шепот стенания духов. Шепот манящий. Шепот влекущий. Шепот, холодящий кровь в жилах и иссушающий все живое.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Один из капюшонов указал на нас, и мы опять, как по команде, медленно двинулись к центру круга из громкого шепота. Ловушка. Западня темных сил. Темных сил, что уже давно затаились в этих стенах.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Круг расступился, подпуская к костру.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Круг сомкнулся за нами.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.

Замкнутая сингулярность.

Повтор за повтором.

Огонь за огнем.

Все, кто не мы — исчезнуть должны.

Чужие пойдут на органы.

Жертву принесут.