Следопыт

ХИТРОСТЬ ТАЙМАЗА

Солнечные лучи лишь коснулись вершины черной горы, глубоко врезавшейся в небо. Но по ее пологой стороне уже поднимались всадники. Впереди ехал комендант участка Петр Андреевич Метелин. Сухов пошел ему навстречу, коротко доложил обстановку.

Все немного отдохнули, позавтракали, и — снова в путь. Иван Павлович надел привезенную ему фуражку, взамен той, что сбита вражеской пулей, сел на коня. Дорога стала настолько ровной, что можно было уже по ней двигаться не только на лошади, но я на повозке. Пешие не отставали от всадников.

Когда они шли по неглубокой лощине, солнце было высоко и немилосердно палило. Пешие частенько вытирали пот со лба.

Во время очередного отдыха Метелин и Сухов внимательно осмотрели следы. Они как раз пересекли то место, где, видимо, давно прошло стадо, и поэтому новые следы были отчетливей старых.

— Смотрите, один след, как и говорил Баллы, намного крупнее других. Носки здесь немного внутрь, этот человек, видимо, больше и тяжелее своих товарищей, так как вмятины на земле более заметны.

Внимательно всматриваясь в них, Метелин заметил:

— Мальчик, по всему видимому, толковый. Это, вероятно, все-таки шел Таймаз-котур. Значит, по мнению Баллы, эти люди прошли здесь ночью?

— Ну да, завели нас на тесный и скользкий выступ, в горную ловушку, а сами ушли оттуда. Если бы мы совсем не знали эту тропу, вряд ли удалось бы на ней удер жаться ночью. Да и днем там опасность за опасностью подстерегает.

— Та-ак. Если контрабандисты ушли из пещеры примерно в 8 часов вечера, то за сколько часов они могут дойти до этих мест?

— По-моему, шли они очень быстро, зная, что за ними гонятся. Жизнь дорога. Часа через два, примерно в десятом часу вечера, они могли быть уже здесь.

— Следовательно, они еще до рассвета должны добраться до села. Весь вопрос в том, куда нарушители отправились, в какое село пожаловали?

— По моим расчетам, товарищ комендант, контрабандисты должны были придти в село около пяти часов. До того, как проснулись те, кто совершает намаз. Быстрее пешим, да еще с грузом, подобного расстояния не одолеть. До рассвета им не добраться ни до одного села.

— Если их возглавляет Таймаз-котур, то он, по-моему, должен направиться в село Тязекала. Хотя не исключено, что завернет и в какое-то другое близлежащее селение. Он один из самых известных людей в этом районе. В каждом здешнем селе у него есть знакомые. У многих он может оставить свой груз. Но вы верно говорите, контрабандисты целой гурьбой войти в одно село незаметно не смогут.

Метелин снял фуражку, вытер платком широкий лоб. Несмотря на невысокий рост, он ловко вскочил на коня. Усатому высокому пограничнику приказал идти по следам, а сам погнал коня так быстро, что Сухов со своим коноводом еле успевал за ним. Метелин не собирался идти по следу контрабандистов. Он молча скакал к селу Тязекала.

После полудня по широкой фургонной дороге молокан он и его спутники начали спускаться с горы. Село Тязекала находилось внизу, а чуть восточнее были едва различимы контуры районного центра, часовни Курбан-мурада, села Тальки, Ганджик, Гагшал, а уже совсем дальше желтели необозримые пески.

— Товарищ майор, контрабандисты прошли здесь, видимо, ночью, — предположил Сухов. — Днем они по этой заметной дороге спускаться, пожалуй, не посмели бы.

— Наверно, так оно и есть, — ответил Метелин и, натянув поводья, приставил к глазам бинокль. Стал молча вглядываться в очертания села Тязекала. — До захода солнца надо до него добраться, — проговорил он и снова опустил поводья.

Рысью уже перед вечером они пересекли русло Акяба.

Колхозники Тязекала пришли на собрание. Перед людьми, сидящими полукругом возле старенького домика, стоял покрытый красной материей стол. Один из сидящих за столом поднялся и заговорил. По левую сторону от него находился Ораз Мамедниязов. Остро отточенным карандашом он что-то отмечал в тетради. Обводил взглядом собравшихся, как будто отыскивая кого-то.

Все сидели на земле. Большинство одето в халаты, На головах тельпеки. Молодежь была в рубашках, тюбетейках-тахья. Кто сидел, поджав под себя ноги, кто на одном колене. А в сторонке некоторые даже прилегли, опершись на локоть.

Еще одного, сидевшего за столом, звали Самед Овезов. Он был низкого роста, усатый. До прихода в это село Овезов служил в Туркменском кавалерийском полку. И сейчас он, словно на военной службе, ходил в сапогах, опоясанный ремнем. Маленький тельпек носил почти набекрень. Если кто-нибудь из сидящих заговаривал хотя бы тихо, он предупреждал: «Перестаньте говорить!».

Колхозники слушали Ходжамурада.

— Совершенно правильно, — кричали они, то и дело прерывая выступление.

А Самед все время утихомиривал сидящих: «Да не шумите же!».

— Звенья, составленные в начале весны, распадаются. Колхозники переходят из звена в звено. Звеньевые не знают своих людей.

— Верно говоришь! — снова раздало́сь несколько голосов.

И Самед опять быстро поднялся, забарабанил кулаками по столу: «Прекратите же наконец кричать!».

— Почти треть колхозников не выходит на работу. А те, кто выходит, работают не больше пяти-шести часов. Есть даже такие, кто по десять дней не показывается в поле. Скоро уже начнется сбор хлопка. До этого времени просто необходимо наладить трудовую дисциплину.

Нужно строго наказывать лодырей. Штрафовать, порицать, а если и это не поможет, ставить вопрос на собрании об исключении из колхоза. Фамилии лучших вывешивать на красные доски, а лодырей — на черные. О передовиках писать в районной газете «Колхозчы сеси» («Голос колхозника»), чтобы их имена знал весь район. Слышишь, Бяшим Полаев! — спросил Ходжамурад, глядя на узкоглазого человека с немного вытянутым лицом.

— Да, слышу! — торопливо ответил редактор районной газеты. — Обязательно будем писать.

Только Бяшим сел на место, как послышался стук конских копыт.

Ходжамурад прочитал все пункты своего проекта. Когда проходило голосование по решению, подъехали Метелин, Сухов и, не слезая с коней, остановились в сторонке. Тут же сидящий в первом ряду здоровенный человек резко поднялся и, словно стараясь показать приехавшим, какой он рачительный, громко заговорил:

— Товарищи! Очень правильно сказал Ходжамурад. надо все записать в протокол. И если все это мы будем выполнять, дела в нашем колхозе пойдут хорошо.

— Таймаз говорит правильно! — выкрикнули несколько голосов.

Выступивший обратился к недавнему докладчику:

— Товарищ Ходжамурад, командиры приехали, нужно встретить их, — и вместе с колхозником, сидевшим рядом, направился к всадникам. Подошел к Сухову, чтобы принять у него поводья и пригласить на собрание.

Сухов в подошедшем человеке узнал Таймаз-котура. Он не предполагал, что встретит его на колхозном собрании, и удивился.

— Таймаз? Когда же вы сюда пришли?

— Зря, товарищ командир, удивляетесь, я же член этого колхоза, в нем посильно и работаю. Слезайте с коня и пойдемте лучше на собрание.

— Странно… На ногах у вас сапоги.

— Товарищ командир, вы сами как-то странно говорите. Я всегда хожу в сапогах.

— А чарыки совсем не носите?

— Иногда, конечно, ношу и чарыки.

— Не иногда, а вот, например, этой ночью вы были в чарыках…

Таймаз сделал вид, что не понял слов Сухова:

— Ночью я спал в постели без чарыков, босиком, обняв свою жену.

— Ты и сегодня выходил в поле?

— Раньше всех, да и лучше всех работал. Товарищ Ходхамурад говорил сейчас на собрании, что имена хорошо работающих колхозников, таких скажем, как я, будут вывешиваться на красную доску.

— Но когда именно вы вышли на работу?

— Как раз во время восхода солнца.

— Два дня и три ночи вы были в горах, а сегодня успели еще и поработать?

— Уже около года мне не доводилось быть в горах. Два дня, действительно, не выходил на работу, жена болела и меня отпустил звеньевой. Эти дни я провел дома, у постели больной. Если нужны свидетели, найду их сколько угодно.

Собрание уже подходило к концу. Колхозники начинали расходиться по домам. Сухов и Метелин сошли с коней. Ходжамурад, председатель колхоза, молла Мухамеднияз, Баба Гарабек, секретарь партячейки Джаны Мамед и Самед Овез подтвердили, что они видели, как Таймаз с рассвета работал на колхозном поле.

Сколько ни расспрашивали Метелин и Сухов Таймаза, он повторял одно и то же. Наконец, майор подумал про себя: «Так как люди бывают похожими и следы их ног могут быть сходными, может, границу нарушил вовсе и не Таймаз».

Три дня они искали и сопоставляли следы, но ничего определенного не установили. «Контрабандисты в конце концов попадутся», — решили они и стали еще больше укреплять свой участок границы. В это время невдалеке от Тязекала была поймана группа нарушителей и тревогу отменили.

Через несколько дней Сухов и Метелин пришли в больницу справиться о здоровье Баллы. Врач сообщил нм, что мальчик уже поправился, рана почти зажила и сегодня, завтра его выпишут. Они долго и серьезно беседовали с Баллы Комендант дивился смышленности мальчика. Тот в свою очередь удивился тому, что они у большой дороги, спускающейся к Тязекала, потеряли след, не смогли доказать, что именно Таймаз нарушил границу, и упустили возможность наказать этого отъявленного контрабандиста.