Следопыт

ПЛОХАЯ ВЕСТЬ

Утром, как всегда, Баллы с Дурсун оставили дочку в садике, а сына в яслях и пошли на работу. Баллы улыбнулся жене и кивнул ей на прощанье. Дурсун сделала то же. Потом они разошлись в разные стороны: Дурсун на колхозное поле, а Баллы к чабанам в отары.

«Надо серьезно взяться за этого тигра. Время от времени он задирает то лошадь, то корову. Вчера утащил породистого колхозного бычка. Зайду в канцелярию и, если председатель разрешит, поохочусь за непрошеным гостем». С этими мыслями Баллы завернул в правление.

А там полно народу. Председатель колхоза, секретарь партийной организации, бригадиры… И все молчаливые, грустные. Баллы удивленно остановился возле двери, соображая: что же могло случиться?

Сидевший за столом председатель колхоза тяжело поднялся и обратился к секретарю партийной организации:

— Бери коня и езжай в райком. Все хорошенько разузнай. Посоветуйтесь, как в что нам предпринимать.

Отпустил колхозников и бригадиров на работу, а Баллы попросил остаться.

— Что-нибудь случилось? — спросил следопыт.

— Ты разве не слышал? На рассвете фашистские войска напали на мирное население. Объявлена война.

Оба умолкли. Может, они пытались понять всю суть этой нагрянувшей беды. Ни тот, ни другой не встречались с войной лицом к лицу. Но много слышали о ней от старых джигитов.

Затем председатель поведал и о том, что сегодня утром возле посевов нашли окровавленного Ата-пальвана. И перед самым приходом Баллы отправили его в больницу. Голова пальвана словно порублена саблей.

— Баллы, придется тебе пойти по его следу и разузнать, какая там с ним беда стряслась. Зверь ли напал на Ата или бандиты его покромсали…

За селом Баллы заметил след фургона, в котором привезли Ата, и быстро пошел по направлению его. То и дело встречаются колхозники. Они, видимо, уже слышали страшную весть о войне. Работают без обычных громких переговоров и смеха. Дурсун разогнула спину, чуть улыбнулась и кивнула Баллы, как утром. Он тоже помахал ей рукой, как бы говоря; «до свиданья, до вечера!»

Баллы подошел к месту, где фургон — подобрал Ата. Здесь ему, наверно, перевязали голову — видны кусочки ваты, марли. Сюда Ата сам добрался. Баллы отправился по его следу к горам. Заметно было, как Ата уже, наверно, изнемогая, шел зигзагами, словно пьяный. Встречаются стебли, обагренные его кровью. Затем Баллы поднял двустволку, выроненную Ата. В ней было два заряда. «Значит, пальван не успел ни разу выстрелить».

Впереди над отвесной скалой кружат вороны. Следы Ата ведут туда. В ноздри ударил противный запах падали. Вон у подножья скалы полуобглоданный-бычок. Вороны устроили над ним пир. В скале нд=а не большой высоте виднелась пещера. «Враг, наверно, там», — подумал Баллы и стал осторожно пробираться к ней.

Из пещеры выскочил. огромный полосатый зверь. Перепрыгнув через недоеденного телка, распугал птиц и исчез.

Тигр! Верно, это он полоснул Ата по голове. Возле самой пещеры видны следы крови. Здесь сначала и упал Ата. Отсюда тянутся его обратные кровавые следы. Дело, наверно, было так: Ата пошел по следу тигра. Увидел пещеру и заглянул в нее. Тигр, дремавший после сытного обеда, нанес ему лапой удар. Ата свалился вниз. Но если бы острые когти тигра пришлись по шее Ата, не быть бы ему живому… Ата настоящий пальван! Сколько километров прошел уже сильно раненый. Надо будет разделаться с тигром, избавить колхоз от этой напасти.

Баллы пошел по широкому, как у небольшого верблюда, но когтистому следу зверя.

Впереди послышался шорох. Баллы быстро вскинул ружье. Но из-за густых зарослей ничего не увидел. Зверь, наверно, убежал. Сделав несколько шагов, он заметил, как пятнистый разбойник юркнул за огромный камень.

Чуть поодаль пасся оседланный верблюд. «Почему он здесь один? Наверное, хозяин собирает дрова. Поскорее зайду тигру с тыла… А то. он не пожалеет ни верблюда, ни его хозяина…» Баллы обогнул высотку, поднимавшуюся позади огромного камня. Вскарабкался на нее. Увидел далеко внизу, в тени, отдыхающего тигра. Отсюда он казался маленьким котенком. Когда Баллы прицелился, зверь, словно что-то почувствовав, взглянул на Охотника, но было уже поздно. Прогремел выстрел; Опершись на задние лапы, тигр прыгнул далеко вперед. Но там он и остался лежать.

Когда Баллы снимал шкуру с тигра, к нему подошел молодой парень с верблюдом, груженым сухой арчей. Поздоровался.

— Я видел, как тигр вышел из зарослей и направился сюда. Пришлось мне бросить верблюда и взобраться на высокую арчу. Потом заметил, как следом за тигром показались вы. Видел, как вы обогнули камень и поднялись на высотку. Но никак не думал, что с такого расстояния попадете. Ведь от вас до тигра было метров двести с лишним. И куда же вы ему угодили? Удивительно, прямо в лоб…

— Так оно и должно быть, дорогой джигит, тигр не любит, когда его лишь ранят. Он рассвирепеет, — улыбнулся Баллы.

Джигит достал из кармана обрывок газеты и, свернув цигарку, спросил:

— А вы случайно не сын Мурадгельды, Баллы?

— Верно, сын его.

Джигит немного смутился. Помолчал и снова заговорил:

— Я много слышал о вашем умении разгадывать любые запутанные следы. А какой вы хороший стрелок, убедился только что.

Выяснилось, что хозяина верблюда зовут Мурад, что он из соседнего колхоза «Красная артель». Следопыт попросил его завезти шкуру тигра в контору своего колхоза.

— Конечно, конечно, отвезу, — охотно согласился Мурад и подвел верблюда совсем близко. Баллы взглянул на его следы. «Что-то знакомые…»

— Это ваш верблюд, Мурад?

— Когда-то был наш, теперь колхозный. Мы его купили давно, еще маленьким.

— У невысокого, плотного человека, — перебил рассказчика Баллы, — в дождливое весеннее утро?

— Верно, весна тогда была, и дождь шел. А откуда вы все это знаете?

— Да уж так получилось, что знаю даже имя того, кто продал; его зовут Селим-ших. Я еще школьник ком Курбан-ага из Ак-Кала помог найти украденного верблюда. А верблюжонка Селим-ших успел вам продать и стал клясться всеми богами и предками, что не видел его. Этот ваш верблюд и есть тот самый.

— Как же вы через столько времени могли его признать?

— Э, дружище. Есть у него немало родословных примет и в следах, и в масти, нужно только быть внимательным, и тогда не ошибешься.

Новые знакомые попрощались. Мурад направился в сторону села, а Баллы пошел к заставе. Было тихо и жарко. Хотя и говорят, что в горах безветренно не бывает, но и здесь сейчас замерла даже листва. Куда девались птицы? Куропатки, наверное, лежат возле источников, прижавшись грудью к прохладной земле. И змеи попрятались под камни, в расщелины. Кругом — ни звука.

Застава была вся в зелени. Из-под развесистых деревьев даже домов не было видно. Баллы встретил дежурный по заставе Ермаков. Он убирал посуду с длинного стола. Видно, пограничники только что пообедали. Баллы тоже принесли щей, мяса, хлеба.

— Подкрепляйтесь, — сказал дежурный и пошел за старшиной.

— Василий Петрович, — послышался голос Ермакова, — из колхоза прибыл гость.

Старшина Иванов поздоровался, спросил какие новости в колхозе. Баллы рассказал ему историю с тигром и спросил: могут ли его послать, на фронт. Старшина заверил, что по всем статьям он очень подходит для этого, — двадцать два года, комсомолец, отличный стрелок. Потом запоздало покосился на гостя: может он, наоборот, боится, чтобы не послали?

И Баллы простодушно ответил, что он действительно немного боится войны, только отсиживаться в тылу не собирается. И если что, попросится на фронт добровольно.

— Когда надо будет — вызовут, — успокоил его старшина. — А пока хорошенько овец своих паси. Солдатам мясо ведь тоже нужно. А как у вас в этом году с кормами для скота, не придется ли, как в прошлый раз, просить сена у Бориса Александровича, — пошутил он.

— Что вы, что вы, — замахал руками Баллы. — Сена мы теперь заготовили много. И главное, что почти все уже перевезли к зимовьям.

— Ну а как там состояние пальвана? — поинтересовался старшина. — Если увидишь, передай ему привет и от меня, и от других пограничников.

— Завтра побываю у него в больнице, а сейчас пойду в отару Берды, — поднялся следопыт.

Старшина Иванов проводил его далеко за пределы заставы.