Следопыт

СНОВА У СКАЛЫ ГУРУЧАЙ

Однажды Баллы со своим новым другом шли на границу. По пути Курбан рассказывал о письме от брата. «Все мы, — писал в нем Чары, — живы, здоровы, сам я работаю и учусь».

— Ничего, — подмигнул Курбан своему другу и наставнику, — я ведь здесь тоже кое-чему учусь, верно?

— Конечно, верно, — ответил ему Баллы, но мысли его в эту минуту были заняты другим.

«Не лучше ли было бы попроситься на фронт. Сделаться снайпером и бить без промаха по тем, кто затеял эту страшную войну. Вот и мой друг старшина недавно туда ушел. Обещал писать, рассказывать про боевые дела…»

Километров за пять от заставы на вспаханной полосе они заметили следы двух человек.

— Вах, следы ведут за границу, не успели, — сокрушался Курбан.

А Баллы все присматривался к этим, по его мнению, странным следам. На первый взгляд вроде бы они нормальные. Но все-таки основная тяжесть в них приходилась на пятки, а носки только слегка касались земли. Здесь, видимо, известная уловка врага. Пограничник отчетливо понял: следы вели не за границу, а в нашу сторону. Поделился об этом с Курбаном.

— Как это в нашу? — в недоумении остановился тот. — Вот, посмотри, носками они туда.

— Нет, Курбан. Это просто хитрость нарушителей. Они шли, как говорится, задом наперед, рассчитывали, ну как бы это тебе сказать, на простодушную нашу слепоту, что ли. Один след мне хорошо знаком. Он принадлежит Таймазу. Видишь, нарушитель косолапит. Это у него врожденное.

Баллы послал в небо ракету. Тревога. Потом оба пограничника побежали по следам в нашу сторону. На высохшей осенней траве Курбан то и дело терял их. Но Баллы по еле уловимым приметам угадывал следы нарушителей и не выпускал их из виду.

К ним на помощь прискакал на лошади сержант. Ермаков. С ним был и его четвероногий друг Мургаб. Солнце уже совсем повисло на западе. Осенний ветер отдавался эхом в горах. Баллы показал Николаю следы.

— Мургаб, ищи! — приказал Ермаков собаке.

Пес натянул поводок, устремился вперед. Видно, горный ветер развеял запахи от следов и он то и дело терял их. Тогда Баллы помогал ему найти следы по зримым предметам. Так они двигались вперед, то карабкаясь наверх, то опускаясь в низины.

Под вечер сделали короткий привал. Мургаб тоже устал, тяжело дышал.

Лучше всех было Курбану. Он ехал за преследователями на лошади.

Для Баллы эти места хорошо знакомы. Он здесь не однажды бывал и с покойным отцом, и сам. Именно здесь еще в школьном возрасте ему доводилось преследовать этого же самого Таймаза. Баллы безошибочно узнал его следы. «Старый контрабандист, наверняка, пойдет по тому же пути, где он меня когда-то ранил».

— Пойдемте. Я, кажется, знаю их путь. До захода солнца нужно будет добраться к скале. Гуручая, — сказал Баллы спутникам.

Невдалеке от Гуручая Мургаб окончательно выбился из сил. Ермаков пересел на коня и взял собаку на руки. Теперь за Баллы шел Курбан.

Солнце уже садилось. Вокруг начало темнеть. «Теперь бы хорошо пустить собаку. Но она не берет следов нарушителей. Возможно, нарушители чем-то их присыпали».

Когда они подошли к скале, совсем стемнело. Теперь следы и вовсе неразличимы. Направились к выступу, по которому можно было вскарабкаться вверх. Даже в темноте немножечко заметна тропа, петляющая вверх…

Баллы рассказал Ермакову о том, что однажды он уже взбирался по крутому склону, преследуя этих же самых нарушителей, и был ими ранен у пещеры Осман, что в переводе на русский язык означает «небо». Она действительно находится высоко, почти в поднебесье.

— Нарушители границы, наверно, снова забрались туда. От нее есть только два пути: крутая и опасная тропка к вершине, откуда можно спуститься уже по более пологой стороне. Или вот эта, петляющая и трудная дорожка вниз. Тот, кому принадлежит этот, тяжелый крупный след, однажды заманил нас в западню. Но на этот раз он, кажется, сам в нее попадет. Теперь мы должны закрыть им оба пути. Я объеду гору, поднимусь на ее вершину и на той единственной тропке, ведущей кверху, закрою им путь. Вы же останетесь здесь и должны будете перекрыть бандитам отход вниз.

«Один след принадлежит Таймазу, это точно. Но кто же с ним? Может, его дядя Курбанлы-хан? Вряд ли. Курбанлы такое рискованное дело уже не по годам».

Погоняя коня рысью в объезд горы, Баллы думал о том, как он наконец возьмет неуловимого этого Таймаза… И вдруг в голову пришла мысль, испортившая настроение. «Таймаз ведь понимает, что граница теперь охраняется не так, как раньше, что ему с дружком не удастся отсидеться в пещере до утра. Они могут там вскипятить чай. Отдохнуть с полчасика, а потом отправятся выше. Тогда я не успею объехать гору и выйти им наперерез. Надо спешить».

Он оставил коня и начал быстро карабкаться вверх, как дикая кошка. От напряжения весь покрылся потом. Наконец поднялся к самой вершине скалы, вздохнул с облегчением: «Теперь Таймаз и его спутники в западне».

Но в голову невольно лезли самые невероятные предположения. «Может, Таймаз и его спутник не взбирались сюда, а прошли как-нибудь низом, у подножья скалы. Тогда все пропало. Нельзя мне спокойно сидеть здесь, ожидая рассвета. Спущусь, пожалуй, осторожненько и проверю пещеру».

Нелегко было в темноте сходить по такой крутизне. Сначала следовало одолеть вот этот почти перпендикулярный обрыв высотой в человеческий рост. Баллы мог бы спрыгнуть, как с крыши небольшого дома, на крохотную площадку у основания обрыва. Но если неудачно это сделаешь и не удержишься на выступе, — внизу бездонная пропасть.

Пограничник нащупал камень, за который можно было бы уцепиться руками, повис на нем, отыскивая ногами углубления в обрыве. Но камень, за который он ухватился пальцами, не перекладина турника. Жилы на руках Баллы натянулись, как тетива. Благо что пришлось недолго висеть в таком положении. Пальцы пограничника разжались и он оказался на твердом горном основании. Но в это мгновенье он потерял равновесие и чуть было не рухнул в пропасть.

Пограничник сел на том же месте, где опустился, и дал отдохнуть своим мышцам. Потом загнал в патронник патрон и, мягко ступая, направился вниз к пещере. Следопыт двигался медленно и тихо. Вот так на цыпочках ему придется идти двести с лишним метров. Временами он останавливается и немного отдыхает. Наконец, на рассвете приблизился к пещере. Заметив у ее входа темный силуэт, крикнул:

— Руки вверх!

Сидя дремавший человек испугался окрика Баллы, вскочил на ноги и, видимо, спросонья не разобравшись, где он находится, бросился к пропасти. Снизу донесся его крик, а затем послышались удары о камни падающего ружья.

Из пещеры выбежал человек. Не успев вытащить из кобуры маузер, он ухватился за ствол направленного на него карабина.

Пуля Баллы не попала в контрабандиста. Но выстрел в рассветной тишине повторился стократным эхом в горах. После недолгой борьбы он схватил Баллы за пояс, поднял его и шагнул к пропасти, собираясь швырнуть его вниз. Следопыт разгадал замысел и крепко обхватил шею бандита руками, словно говорят "Ты хочешь кинуть меня в пропасть, так знай же, что я потяну туда и тебя».

Это был грузный и, видимо, сильный человек. Но с молодым и цепким парнем ему нелегко было справиться. И в пропасть он его не смог сбросить. Завязалась опасная схватка на не так уж обширной каменной площадке. Недруг навалился на Баллы у входа в пещеру. Но пограничнику удалось опрокинуть бандита на бок и оказаться сверху.

Они боролись как два барса: один матерый, отяжелевший, а другой полон молодых животрепещущих сил. Вот противники снова вскочили на ноги. Бандиту удалось вставить свою правую ногу между ступнями пограничника, с криком оторвать Баллы от земли и опрокинуть на спину. Нарушитель хотел грохнуть его головой об выступ. Но удар пришелся на правое плечо. Баллы вывернулся. Они снова закрутились клубком, попеременно оказываясь наверху. Фуражка Баллы упала с головы и расплющилась под их телами. Бандит посмотрел на пограничника налившимися кровью глазами и, словно бешеная собака, прорычал:

— Ну, подлый капыр, твоя смерть в моих руках.

Он правой рукой выдернул из-за пояса огромный нож с белой рукояткой. Но когда занес руку для удара, Баллы неожиданным рывком опрокинул бандита на спину, и опять они закружились в схватке. Врагу удалось встать на ноги, отступить от противника и он снова рявкнул:

— Теперь действительно пришла твоя смерть.

Он хотел бросить в следопыта нож, но Баллы успел схватить нарушителя за правую руку и повалить на землю. Тот сильно ударился головой о камень и потерял сознание. Баллы перевернул его лицом книзу. Завел руки за спину и крепко связал их. Связал также ноги и соединил узлы на руках и ногах прочной веревкой.

Баллы немного отдохнул. Голова бандита с короткими черными волосами была похожа на большой перевернутый казан. Пограничник подумал» «Наконец-то Таймаз-котур попался. Кто же был его товарищ?» Он подошел к тому месту, откуда бросился в пропасть спутник Таймаза. Далеко внизу каменные глыбы, величиной с туркменскую кибитку, казались маленькими игрушечными домиками.

На соседние горные вершины стали падать лучи восходящего солнца. Протяжно застонав, Таймаз поднял веки. Осмотрелся, вращая своими налившимися кровью глазами. Остановил взгляд на пограничнике.

— Ах, негодяй, ты меня связал?

— Да, Таймаз-котур, наконец-то я поймал, тебя. Помнишь, ты ранил меня почти на этом же месте?

— Ты, значит, Баллы?

— Выходит так.

Бандит переменил тон:

— Баллы-джан, отпусти меня с богом. Все, что я несу из-за границы, отдам тебе, сделаешься богатым и еще красавицу дочь получишь в жены.

Однако Баллы перебил его:

— Ты лучше скажи, кто твой спутник, бросившийся в пропасть?

— Мяткерим. Баллы-джан, так отпусти все-таки меня.

Пограничник помолчал в раздумье и проговорил:

— Теперь ты уже не вырвешься, будь спокоен.