Следопыт

НА ЗАСТАВЕ

Баллы впервые видел заставу, он пришел сюда по просьбе Сухова. Следопыта встретил его давний знакомый старшина Иванов.

Застава разместилась на склоне маленького ущелья, прятавшегося в горах. Для себя и для животных пограничники брали воду из небольшого ручья. Берега его заросли травой, камышом, ежевикой. Он протекал и мимо заставы. Но здесь берега ручья были полностью очищены от зарослей.

Застава огорожена забором. Над белым зданием развевался алый флаг.

Иванов и Баллы по скопившимся после дождя лужицам подъехали к воротам. У проходной с красной повязкой на рукаве стоял дежурный. Баллы хорошо знал его и кивком головы поздоровался с. ним. Баллы побывал в конюшнях. Затем Иванов показал парню клетки высотой в человеческий рост, где находились собаки. Были они, видимо, немецкой породы. Все крупные, похожие на волков. Напротив клеток — помещение, где им готовится еда.

В правой части большого двора в длинном ряду домов жили командиры. Вдоль домов тянулась выложенная из плоского камня и побеленная по краям дорожка.

В западной части двора — место для отдыха пограничников. Рядом — небольшая площадка со столом для чистки оружия. В центре двора возвышается турник. Возле него оборудована волейбольная площадка.

Вытерев ноги, они перешагнули порог и углубились в коридор какого-то здания. Миновали помещение, где висело много плащей, сохнувших после ночного дождя, и вошли в просторную, чистую спальню с длинным рядом заправленных ко́ек. Иванов поставил в пирамиду свой карабин и новенькую двустволку Баллы. Затем вернулись во двор и направились к другой двери. Иванов оставил Баллы возле дежурного, а сам зашел в кабинет и оттуда донесся громкий голос:

— Товарищ капитан, по вашему приказанию прибыл следопыт Баллы.

Он тут же вернулся в коридор и сказал ожидавшем его следопыту, чтобы он зашел к начальнику заставы Сухову.

Капитан поднялся из-за стола и поздоровался с Баллы за руку.

— Здоровье, говоришь, хорошее? А как себя чувствует Мерген-ага? — стал расспрашивать Иван Павлович, приглашая гостя присесть.

Баллы сел на стул и обвел комнату взглядом. На стене за плечами Сухова висит портрет Дзержинского. Возле этой же стены стоит набитый книгами застекленный шкаф. На противоположной стене — бинокль. В углу — карабин. На столе — Устав, несколько учебников, чернильница, карандаши, бумага.

Начальник заставы дружески посмотрел на парня:

— С сегодняшнего дня начинайте учить бойцов мастерству следопыта.

— Я, наверно, не справлюсь. Первое время мне будет трудно, — заколебался Баллы.

— Не беспокойтесь, если понадобится, вам поможет ваш друг — старшина Иванов. — Затем, обращаясь уже к старшине, сказал. — Идите на плац и приступайте к учебе. Расскажите бойцам о способах распознания следов, покажите кое-что на практике. В общем, учите этому делу молодых пограничников, помогайте им, следопыт Баллы.

Пограничники строем отправились на занятия. Баллы правились их зеленые фуражки, широкие коричневые ремни, блестящие сапоги. Следопыту хотелось быть таким же опрятным, так же легко шагать и петь песни.

Сначала он стал показывать, как узнавать по следу направление шагов. Как определять, куда шел нарушитель, если он для обмана пограничников решил идти «задом наперед». Баллы объяснил это на зримых примерах. Прошелся таким образом по глинистому месту и показал, что в этом случае следы у пяток получаются глубокими, а у носков лишь чуть заметными. Бойцы пробовали сами пройтись «задом наперед» и, разглядывая собственные следы, убеждались, насколько прав их юный наставник. Они со вниманием слушали рассказ этого молодого джигита. Задали ему немало вопросов. Узнали, что с самого детства он присматривал за верблюдами, овцами.

Поняв, что особенно интересует их, Баллы рассказал об одном забавном случае, связанном с пропажей козленка.

— Это был маленький серый козленок. Я хорошо его знал. Он охотно брал у меня с ладони хлеб. Мне даже скучно бывало, если хозяин не приводил на пастбище козу с козленком. Потом он потерялся. Сколько хозяева не искали — бесполезно. И в конце концов примирились с его пропажей.

Однажды, в выходной день мы с отцом поехали в районный центр к знакомому. Отец с ним пил во дворе чай и беседовал о каких-то делах. Взгляд мой остановился на дымчатой козе, жу́юще́й в тени клевер. Рядом с ней стоял на тонких ножках серенький козленок. Я подошел и дал козе́ кусочек хлеба, понаблюдал, как она ходит, как ставит копыта.

Хозяин козы не обратил внимания на мое любопытство, но отец исподволь следил за мною. Когда знакомый заше́л по какому-то делу в дом, отец спросил у меня:

— Наверно, узнал ее.

Действительно, это был тот самый серенький козленок. Только он уже достаточно подрос и стал взрослой козой.

Знакомый отца подтвердил, что некогда нашел козленка у железной дороги, и даже согласился вернуть выросшую козу прежнему хозяину.

Слова Баллы оборвал сигнал тревоги. Бойцы бросились к заставе. Ведущий их старшина, оборачиваясь на бегу, крикнул:

— Баллы, следуй и ты на заставу.

Подбегая к воротам, следопыт увидел, как из них вылетали всадники. Дежурный по заставе, показывая на красноармейца, ведущего трех лошадей, быстро проговорил:

— Скорее, дружище, садись на одну из них, — и протянул ему карабин. Баллы с интересом оглядел новенькое оружие. У парня был такой радостный вид, будто он увидел новый молодой месяц.

А в это время в канцелярии начальника заставы сидел комендант участка Метелин. Он приехал сюда для того, чтобы посмотреть, как Баллы учит бойцов искусству следопыта. Но случилось происшествие и комендант с начальником вынуждены были поднять по тревоге заставу. И сейчас майор Метелин стоял у карты, изучал место, где прошли нарушители, сердито выговаривая Сухову:

— Неважно у вас охраняется граница. Будучи сами незамеченными, вы должны в любом случае видеть врага и не дать ему возможности нарушить ее. А вы не смогли этого сделать. Теперь их нужно преследовать, разыскивать.

— Берите следопыта и сейчас же отправляйтесь в путь. Лично сами руководите операцией. Во что бы то ни стало задержите нарушителей! Понятно?

— Понятно, товарищ майор! Разрешите выполнять! — взял под козырек Сухов.

— Я сообщу о происшествии в штаб. Подниму другие заставы и вернусь к вам, — немного смягчился комендант.

Сухов и Баллы пустили во весь опор своих лошадей. Неслись по седловинам, высотным тропам, иногда по еще невысохшим дождевым лужам, разбрызгивая их на многочисленные искорки. Подъезжали все ближе к месту нарушения границы.

Длинный, худощавый, редкобородый человек, прятавшийся в зарослях, внимательно вглядывался в окрестность зловещими голубыми глазами.

— Небо заволакивают тучи. Хорошо бы дождь пошел. Молла-ага, — шептал спутник редкобородого Бердымурад.

— Если аллах за нас, то пойдет! — также шепотом ответил ему Молла.

— Не пора ли уже идти, темнеет.

— Не спеши, пусть пограничники проскачут обратно, — тихо проговорил Молла.

В наступающих сумерках уже еле виден пограничный полосатый столб. Издалека донесся топот конских копыт. Он раздавался все ближе. Всадники, видимо, остановились. Вокруг тихо. Вдруг тишину нарушил топот коней. Всадников еще не видно, а топот совсем близко. Затем почти рядом вырисовался и всадник. За ним показался второй. Они теперь медленно спускались по склону. Проследовали по седловине совсем рядом с нарушителями и стали снова карабкаться вверх.

Стемнело. Самих коней уже не видно. Лишь слышится все слабеющий стук их копыт. Только по этому и можно было определить, что всадники удаляются.

— Бердымурад, бери людей и следуй за мной! — приказал голубоглазый Молла. И, забросив за плечи торбу, осторо́жно зашагал по заранее намече́нной, только ему известной, тропинке. За ним следовали Бердымурад и еще два человека, несущие груз.

Веревки от торб шли крест-накрест книзу и скрепленные в нижних углах затягивались у живота в узел. Руки людей освобождались и они могли карабкаться по скалам. В их торбах, весивших примерно по пуду, были контрабандные товары, приобретенные за границей.

Пограничный столб давно уже позади. Нарушители шли зигзагами по высокой местности.

Мы уже знакомы с Моллой и Бердымурадом. О них рассказывал Караджа, когда в поисках пропавших верблюдов ночевали с Мергеном у Курбанлы. Тогда эти люди были еще молоды. Они скупали у Курбанлы поступавший из-за границы товар, перепродавали его у, нас по высокой цене и получали немалые барыши. Теперь они сами привозят запретный товар, и прибыль, которую раньше делили с Курбанлы, кладут в свой собственный карман.

Они идут молча по немного влажной горной траве. Вокруг тишина. Но все кажется, что вот-вот прямо перед собой услышат грозный окрик: «Стой!».

Дующий из-за гор ветерок пахнет дождем. Усиленный горным эхом прогремел гром, словно в небе прорвало какую-то перемычку. Контрабандисты перепугались до смерти, будто это не гром грянул, а выстрел прозвучал. Послышался шум обрушившегося ливня. Сверкнула молния и снова грянул гром. Стали еще гуще и сильнее потоки ливня.

— О, аллах, о творец, помоги нам! — взмолился повеселевший Молла. — Мы благополучно миновали пограничную полосу, а теперь наши следы и подавно никто не заметит, — шептал возбужденно предводитель.

Молла отлично знал все скалы, вершины, спуски и подъемы в этих горах. За последнее время он не однажды здесь плутал, чтобы скрыть свои следы.

Отца Моллы звали Гапур-молла. Не было места во всем Ахале, где бы не побывал молла-Гапур. В. последние годы он обосновался в селе Гызганлы и служил баям рода Алгыр. Затем стал сельским моллой, учил детей торговать талисманами. Служил ишаком в мечети, объезжал села, собирал пожертвования, обслуживал поминки. Молла-Гапур был грамотным для того времени человеком. В Бухаре он окончил медресе. Хорошо знал и древний арабский и фарсидский языки. Из уважения к этому грамотею жители Гызганлы выделили ему землю, воду. Молла-Гапур твердо стал на ноги в впоследствии сделался крупным баем.

Во время земельно-водной реформы молла-Гапура лишили многих привилегий. А затем полностью раскулачили и сослали на Сырдарью. Хотя Гапур-молла назвал своего сына Мовлямберды, однако люди его окрестили по-другому. За неприятные бесцветные глаза его многие прозвали голубоглазый Молла, а за редкую бороду кое-где именовали редкобородый Молла.

Мовлямберды в старой школе учился мало, потому что ее закрыли. Под наблюдением отца он занимался дома, чтобы впоследствии сделаться тоже моллой. После того, как скончался молла-Гапур, он уехал с Сырдарьи и обосновался в северных окраинах Тедженского района. Там нашлись люди, которые знавали его отца.

Среди неграмотного населения Теджена в первое время авторитет голубоглазого моллы был очень высок. Но это продолжалось недолго. Как гласит пословица: «Если ишак жиреет, он начинает лягать хозяина», так и Молла не смог долго нести бремя благополучия. Стал исподтишка заглядываться на чужих жен и до́черей.

В один из недобрых для него дней в журнале «Ток-мак» появился фельетон под названием «Голубоглазый Молла». Боясь, что за обман народа будет привлечен к ответственности, он перестал жить в родном доме, рядом с молодой женой и стал бродяжничать.

Вскоре он познакомился с Бердымурадом и вместе с ним стал посещать дом Курбанлы. На продаже контра́бандных товаров Курбанлы хорошенько нажился, затем и сам за́нялся контрабандой.

Дождь, который вначале так сильно хлынул, теперь уже немного поутих. Но караванбаши — предводитель каравана — шел пока еще по дождевой воде, стекающей по гальке между двух скал. Так будет почти невозможно обнаружить их следы. Только все время идти по воде очень трудно. То и дело спотыкаешься об острые камни, и тогда боль пронзает все тело. Иногда они ступают в какие-то углубления, наполненные водой, и их ноги до колен оказываются в холодной купели. А то вдруг иголками вонзаются в тело шипы ежевики…

Но несмотря на эти трудности, они без остановки шагали до самого рассвета. Предположение Моллы, который и раньше здесь хаживал, оказались верными. В темноте ночи они пересекли пограничную полосу и на рассвете достигли подножья Карадага — черной горы.

Молла и его спутники немного отдохнули. «Слава богу, благополучно миновали границу. Ветер унес всякие запахи, дождь смыл наши следы. Может, благополучно пройдем и остальной путь…» — подумал Молла.

Два спутника Моллы и Бердымурада, которые несли их груз, были братьями, а всего их было четверо. Старшего звали Оразом. Он маленьким мальчиком пас верблюдов своего родственника вблизи Кечекума. Отец Ораза влез по уши в долги и женил старшего сына. Затем, поддавшись уговорам богатого родственника, он со своими детьми и молодой невесткой эмигрировал в Иран. Вскоре отец Ораза и его родственник умерли.

У Ораза один за другим родились два сына. Хотя братья Ораза были тогда еще подростками, но все они тоже нанялись в работники, и с горем пополам зарабатывали на жизнь.

В чужой стране они не прижились. Все время скучали по родным местам. Даже во сне видели свое село Кеши, знакомые с детства места, друзей…

Как-то Ораз познакомился с голубоглазым Моллой.

— Я возьму с собой тебя и твоего младшего брата, но вы мне должны помочь. Вы понесете груз через границу. Если вы на это согласны, я благополучно переведу вас на ту сторону границы. При этом вы неплохо заработаете, — сказал Молла. Ораз раздумывал и тот торопливо добавил: — После того, как вы сами перейдете, на тех же условиях я переведу твоих младших братьев и жену с сыновьями.

— Спасибо, Молла-ага. Мы никогда не забудем вашей доброты! — заранее поблагодарил его Ораз.

Перед тем, как отправиться в путь, он прижал к груди своих мальчиков:

— Прощайте, дети, Молла-ага нам поможет и скоро все мы увидимся в родных местах!

Простился со своими младшими братьями к наказал им:

— Братишки, работайте хорошо, не оставляйте детишек моих голодными. Аннагуль, не тревожься за нас, смотри за детьми, пусть они не плачут, будем здоровы, скоро увидимся, — подбодрил жену, и они с братом отправились в путь.

В дороге во время одного привала Ораз незаметно стал разглядывать своего предводителя. Его голубые глаза казались безжизненно застывшими, словно сделанными из стекла. Передние зубы то́рчали, как у дикого кабана. "У такого человека не может быть жалости, добраться бы нам благополучно до родного села», — со страхом подумал он, жалея, что оставил вдали своих детей и отправился с этим подозрительным человеком. Неся на себе груз Моллы, Ораз с братом и не ведали, что уже благополучно миновали границу.

Сейчас они сидят у подножья огромного Карадага. В эту минуту, спрятавшись за больши́м валуно́м. Молла убеждал своего дружка: «Бердымурад, не будь глуп-цом, их нельзя отпускать. Ведь когда они доберутся до своего села, то начнут распускать о нас бог знает какие слухи», — тихим голосом доказывал он приятелю. «Нет, я не согласен. Лучше отпустим их», — также тихо отвечал Бердымурад. «Отпустим, отпустим,» — передразнил его предводитель. «А если они выдадут нас?» — грозил спутнику редкобородый. И Бердымурад покорно замолчал.

Когда они вернулись из-за валуна, Ораз почему-то испугался.

— Молла-ага, что-то случилось? — спросил он, глядя на его холодные, неподвижные глаза.

— Вот, мой друг, — сказал нарочито спокойным голосом Молла, — я сдержал свое слово, перевел вас через границу, теперь идите прямо на север и как только перейдете через Аладаг, увидите село.

— Значит, границу мы уже перешли? — заглянул Ораз со страхом и надеждой в непроницаемое лицо Моллы.

— Давно уже пересекли, — спокойно ответил тот. — Идите с богом. И если встретите пограничников, не пытайтесь бежать, поднимите руки и остановитесь. У вас не найдут ничего и отпустят. Скажите им, что возвращаетесь в родные места. Обо мне и Бердымураде — ни слова.

— Хорошо, Молла-ага, ничего не скажем о вас, если даже будут бить или пытать нас. А теперь мы можем идти?

— Я же сказал: идите.

— Вот, Молла-ага, ваш груз. — Ораз передал ему свою торбу и торбу брата. — Молла-ага, помогите перебраться моим братишкам и детям, — попросил он в последний раз.

Когда он повернулся, чтобы уйти. Молла со словами: «Будь спокоен, я их передам тебе прямо в руки», — вонзил нож ему в спину, чуть пониже левой лопатки.

Ораз только и сумел прошептать: «Непес, братишка, беги!..». Но Непес не успел убежать. Он тоже упал рядом с братом.

А дождь продолжал моросить.