Сломай мой лед

Лед

Элли.

Лед – моя личная медитация. Кто бы мог подумать, что место из-за которого я пролила столько слез, которое я проклинала отборным матом и из-за которого лишилась нормального детства, семьи и любви, станет моим убежищем.

Я узнала, когда лед не занят обязательными тренировками клуба и арендовала час для себя. Исключительно для своих мыслей. Коньки приятно разрезают зеркальную поверхность, в ушах играет мелодичный кавер на песню Linkin Park – Namb, а я словно ничего не весящий лист мягко скольжу и делаю импровизированные движения.

Поворот, взмах ноги, поднимаю свое тело в двойном прыжке и идеально приземляюсь. Когда-то так же легко я делала тройные, но сейчас это совершенно не волнует меня. Я наконец-то научилась кататься для себя, для своей души. Мне неважна техника, я не катаюсь ради похвалы тренера или оценки на чемпионате, а наконец-то свободна и могу в полной мере насладиться этим искусством. Искусством быть собой, скользить, нет – летать, не заботясь ни о чем.

Мама, я наконец-то поняла, чего ты от меня хотела. Жаль, что это случилось так поздно. Надеюсь, ты наблюдаешь за мной и видишь какой я стала. Видишь, что я научилась кататься, не соревноваться, не тренироваться, не выступать, а именно кататься.

Я завожу свое тело в пируэт раскручиваюсь и замечаю мелькающую перед глазами форму.

Раз, два, три.

Картер Адамс наконец-то перестает крутиться перед глазами, и я недовольно достаю наушник фокусируя взгляд на этом самодовольном павлине.

– Что ты тут делаешь?

– Пришел отработать броски, а вот кто тебя сюда пустил?

– Если ты не в курсе, то клуб зарабатывает не только на ваших бросках, но и на сдаче в аренду льда, поэтому будь добр, покинь лед, твое нахождение нарушает условия аренды.

– Ты очень наивна, если думаешь, что я свалю просто потому что какая-то цыпочка решила поиграть в фигуристку.

– Эта цыпочка сейчас наберёт директору и сообщит о нарушении договора и имеет полное право потребовать неустойку.

– Серьезно? Вот теперь мне стало по-настоящему страшно и стыдно! – паясничает Адамс – Прости пожалуйста, не звони папочке, умоляю. Я… – он делает вид будто что-то ищет в карманах – Где же это было, а вот – резко выкидывает руку, демонстрируя мне свой средний палец.

Как бы мне хотелось сейчас сломать этот его палец, а потом со всей дурь коленом въехать между ног, чтобы смыть эту, взрывающую всю мою нервную систему, ухмылку.

– Ты вообще себя нормально вести не умеешь? – говорю я спокойным взрослым голосом.

– Умею, но только с теми, кто не лезет в мои дела.

– Это я влезла? Я просто выполняла свою работу! – ненадолго хватило моего спокойствия.

– Я вообще-то тоже!

– Да? Ставить мне палки в колеса твоя работа?

– Мне плевать на тебя!

– Отлично! Тогда не мешай мне!

– Свали из моего клуба!

– Это не твой клуб!

– И не твой!

– Ты невыносим!

– А ты… красивая.

Я уже готова сказать ответное оскорбление, но подвисаю. Что он сказал? «красивая»? Это какой-то психологический прием, чтобы выбить меня из колеи?

Я жду, что он закончит фразу, что-то типа «красивая как старая курица», но он молчит. Его янтарные глаза продолжают гипнотизировать меня, и я замечаю, как громко мы дышим. Это уже не ярость, а возбуждение, мне плевать что он обо мне думает, все чего хочу это наброситься на его губы.

Нет, нет, нет. Продолжай сохранять дистанцию Эля, смени тему, сделай вид что не заметила этого подкашивающего ноги взгляда, что на тебя не подействовал этот внезапный чувственный комплимент.

– Тебе нужно отработать броски? – спрашиваю я сбивчиво.

Картер кивает, внимательно следя за мной, краем глаза вижу, как он сжимает и разжимает кулаки.

– Дед большой, я отъеду вправо, а ты можешь забрать себе место с левой стороны – С трудом не запинаясь, говорю я и пячусь назад. – Идет?

– Да. – коротко отвечает он, продолжая удерживать на мне взгляд. Отвернись уже в конец-то концов!

Я отъезжаю задом, и никто из нас не прерывает зрительный контакт. Кажется, мы оба боремся с внутренним искушением наброситься друг на друга, дать слабину, показать свои желания первыми.

Это вязкое жгучее чувство только нарастает с увеличением расстояния между нами. Я не выдерживаю и резко разворачиваюсь спиной, давая понять, что не заинтересована в смене своих планов и собираюсь продолжить тренироваться. Это срабатывает, через пару минут я слышу агрессивные броски по воротам и выдыхаю. Это означает, что он больше не сверлит меня взглядом и я могу повернуться.

Музыка меня спасет.

Я включаю трек заново и начинаю танцевать связку сначала. Выгибаюсь, завожу тело в пируэт, делаю легкий прыжок… Нет, что-то не то! Грязное приземление. Пробую еще раз: выпад, растяжка, пируэт, прыжок… Да, что же это такое!

Я пытаюсь снова и снова, но тело не слушается, я даже музыку не слышу, постоянно отвлекаюсь на чертова хоккеиста, беспощадно стрелявшего в ворота.

Прекрати пялится, Эля!

Говорю себе и пытаюсь снова погрузится в музыкально-танцевальную медитацию. Еще раз: растяжка, пируэт, шаги, не попала… снова, поздно для прыжка… прыжок, нет, не сейчас… Черт! Черт! Черт! Чертов Картер Адамс!

Вместо того, чтобы представить, как я парю над морозной поверхностью, я вспоминаю как мастерски разрезает ее форвард Торонто. И вот незадача, этот самый форвард сейчас отрабатывает броски, прямо у меня за спиной. Однако, одна вещь мне все же не дает покоя, я ее заметила еще при изучении игры с Монреалем, а потом отметила и в других играх.

Я сдаюсь первая, выключаю музыку, достаю наушники и стремительно подлетаю к махине под названием Картер Адамс. Вот сейчас я и правда лезу в его дела. Зачем мне это? Я не знаю, но мое тело уже остановилась в преступный близости, а изо рта вылетает вопрос раньше, чем мой мозг успевает принять необходимые меры.

– Почему ты постоянно играешь на правый фланг?