Сломай мой лед

Мое прекрасное проклятье

Картер.

Как можно настолько раздражать и одновременно завораживать? Сегодня она неприступная стерва, которую мне хочется задушить собственными руками, а завтра, нежная и такая юная фигуристка, с легкостью поднимающее свое тело в воздух и рисуя картины на моем льду.

Я полчаса не мог оторвать от нее своих глаз, смотрел и наслаждался, она как наркотик, знаю, что не должен увлекаться, но остановится не могу. Прыжок, растяжка, молниеносное кружение и как они это делают? Я на коньках с 4х лет, но скажи мне сделать что-то подобное, я расшибу себе все конечности вместе со своей дурной головой. Зачем она это делает? Разве фигурное катание не в прошлом? Неужели ей все еще не хватает этого смертельного вида спорта, после того, что он сделал с ней? Или у нее какая-то нехватка адреналина?

Очарованный я тихо подъехал к ней и продолжал жадно смотреть, запоминая каждый изгиб ее тела, принимая на свой счет каждый поворот головы, будто для меня танцевала. Будто моя.

– Что ты здесь делаешь?

Резкий тон тут же вернул меня с небес на землю. Ну, здравствуй, чары развеялись, и Золушка превратилась в тыкву, а точнее в мою ненавистную Ведьму.

«Отлично, Картер, это тебе и нужно было, поставь ее на место и займись делом!» – приговаривает мой внутренний голос, и я покорно подчиняюсь. Да начнется битва!

***

– Отлично! Тогда не мешай мне!

– Свали из моего клуба!

– Это не твой клуб!

– И не твой!

– Ты невыносим!

– А ты…

Красивая.

Я не ожидал, что выпалю это вслух. У меня заканчивались причины, чтобы ненавидеть ее, заканчивались аргументы, почему она неправа. У меня не осталось оскорблений, и я даже не чувствовал той злости, которую она вызывала у меня раньше. Сейчас мне хотелось заткнуть ее рот своим языком и дальше выяснять отношения в горизонтальном положении, в моей постели.

Красивая. Как бы мне не хотелось, чтобы это было неправдой, это, сука, правда.

Я приказываю ей свалить, а про себя молю, чтобы она не послушалась. Кричу в лицо, что мне плевать, а сам из последних сил сдерживаюсь, чтобы не сжать ее в объятьях.

Красивая. Неприступная. Не моя.

Мы подвисаем, и я не могу найти оправданий своим словам, поэтому просто молчу. Молчу и горю в своем личном аду. Хочу ее поцеловать, дико, страстно, так чтобы воздуха не хватало, чтобы голова отключалась, а сердце выпрыгивало. Но я просто и смотрю на нее, сжимая до белых костяшек кулаки, держу своих демонов на цепи, потому что однажды уже поддался ее колдовству. Теперь только с ее подачи, пусти делает ход первая.

Элли отмирает и, будто, не заметив моего неуместного комплимента, предлагает – мировую? Просто разойтись по разным углам этого ледяного ринга и заняться своими делами? Она серьезно думает, что мы сможем сосредоточиться на своих делах, зная о нахождении друг друга в паре метров?

Я заторможено киваю, потому что мой мозг отчаянно не хочет признавать происходящее. Она не делает шаг навстречу, отъезжает спиной, а я с каждым сантиметром хочу сорваться, схватить ее, впечатать в лед и заставить признаться, что ей не в е равно! Я же вижу, как на нее действую, слышу это сбивчивое дыхание, улавливаю плохо скрываемое желание, ощущаю от нее такое же дикое влечение, которое испытываю сам.

Метр, два, три… разворот.

Она демонстрирует мне свой стальной характер, игриво покачивая своей идеальной попкой. Ведьма! Как же хочется тебя наказать за это безразличие, за эту сводящую с ума дерзость.

Я рассыпаю шайбы и со всей дури начинаю лупить по воротам. Я не отрабатываю броски, просто выпускаю пар, яростно отправляя куски резины в беззащитные ворота. Одна, вторая, третья, я не могу сосредоточится, когда в каких-то десяти метрах от меня беззаботно кружится этот комок соблазна.

– Дьявол в трико, б*ять. – бубню себе под нос подкидывая очередную шайбу в воздух. – Указывать мне бу…

– Почему ты постоянно играешь на правый фланг?

Внезапный вопрос в спину останавливает мою клюшку в воздухе. Сколько она тут стоит? И почему я не слышал, как она подъехала? Я начинаю боятся ее.

– Что за дебильный вопрос? Я играю на того игрока, который в более выгодном положении! – огрызаюсь ей и отворачиваюсь, чтобы продолжить свою бесполезную тренировку.

– Если бы это было так, то вы бы не проиграли Монреалю, ты отлично бросаешь с неудобной руки и наверняка тренер в восторге, что ты можешь так мастерски это делать, но не кроется ли в этом физиологическая причина?

Я в секунду завожусь. Она не может знать и, тем более, не может быть настолько наблюдательна. Скорее всего просто берет на понт, зная о всем известной травме с запястьем.

– Что ты несешь? Вали на свою половину прыгать пируэты.

– Пируэты не прыгают, – между прочим уточняет она и снова принимается капать мне на мозги – Послушай! Если это заметала я, непрофессиональный хоккеист, то рано или поздно заметит кто-то из соперников, и если какая-нибудь команда построит всю игру так, чтобы тебе пришлось бросать и отдавать пасы через левую сторону, то ты так долго не протянешь!

Я выпрямляюсь, но продолжаю стоять к ней спиной. Какого черта эта хрупкая язва замечает больше, чем мой тренер? Я метаюсь между желанием послать ее и признаться.

– Где болит? – тихо спрашивает, подъезжая еще ближе – Тянет, когда заводишь руку?

Она аккуратно касается внешней стороны моей правой руки, ведет по плечу вниз, вызывая табун мурашек. Вот так Адамс, ты плывешь как подросток от простых прикосновений, приехали.

– Это может быть ничего страшного, просто нерв зажало, если это так, то пройдет после пары сеансов массажа – ее мягкий и заботливый голос будто масло растекается по моему телу, чувствую, как расслабляюсь и наслаждаюсь этим шатким моментом перемирия. Сглатываю, мне все еще непонятно как вести себя, как игнорировать ее тоненькие пальцы у себя на предплечье, как не чувствовать ее аромата и не желать вдыхать его всю ночь наполет?

– Тянет… – еле слышно подтверждаю я, не в силах больше сопротивляться – Иногда стреляет, я боюсь, что это может случится во время игры.

Я чертов идиот! Будто под гипнозом сдаюсь ей, раскрываю секрет, о котором не должна знать ни одна живая душа. Она переводит свой взгляд на мою руку и начинает надавливать пальчиками сильнее, будто ищет болевую точку.

– Хочешь найти мое слабое место и убить? – усмехаюсь, а сам наслаждаюсь ее прикосновениями.

– Почему Курту не скажешь? Он же спортивный врач?

– Что? Откуда ты…

– Ой, брось, я видела вас вдвоем. Ты, кстати, так себе друг! – она продолжает сосредоточено мять мое плечо – Заявить девушке, что хочешь ее трахнуть, сразу после того как твой друг пригласил ее на свидание, знаешь ли… – она цокает, демонстрируя осуждение моего поступка.

– Курт уже улетел, – отвечаю, игнорируя ее выпад и напоминание о том, что я хочу ее трахнуть.

Она останавливается, еще пару секунд смотрит на мою руку, а затем вскидывает голову и…

– Хочешь, я сделаю массаж?

Нет, не хочу.

– Да. – отвечаю раньше, чем успеваю обработать информацию.

***

Ни одной живой души нет в спорткомплексе, разве что только охрана. Элли явно выбирала самое непопулярное время, а я вообще пришел сюда от скуки. Зайдя в раздевалку, она принимается искать у себя в сумке какую-то чудо мазь и приказывает оголить мне плечо. Но я не делаю этого, потому что она стоит ко мне спиной, согнувшись, выставив свою круглую попку напоказ. Как прикажете мне раздеваться перед ней, когда мысли пляшут совсем в другом направлении?

– Картер! – она строго окликает меня, чтобы я наконец-то показал ей свое плечо.

– Да, Ведьма, надеюсь это не какой-то яд, которым ты хочешь превратить меня в сухое полено.

– Сегодня без колдовства, свою книгу заклинаний дома забыла – отбивает она, раскручивая тюбик.

Я стягиваю с себя облегченную экипировку и джерси, оголяя свой торс.

– В общем я начну с…– она по-деловому начинает объяснять, что будет делать, но стоит ей столкнуться с моим взглядом, или не взглядом, а моим телом, как она застывает и начинает запинаться – с… с плеча… начну.

Девочка была не готова к такому зрелищу? Спасибо, Господи, что не я один здесь мучаюсь. Мои шесть кубиков делают свое дело.

– Садись на скамейку – приказывает она пытаясь скрыть свое взволнованное дыхание.

Элли подходит и сосредотачивается на моем плече, в то время как я бесстыдно начинаю разглядывать ее. Шоколадные переливающиеся волосы как всегда собраны в плотный высокий хвост, черный спортивный комбинезон, как вторая кожа, обтягивает ее аппетитные формы, напоминая мне Лару Крофт, только ее профиль не гробницы, а сердца. Большие черные глаза с серебряным отблеском, которые будто приклеились к моему плечу не желая смотреть мне в лицо.

Она стоит между моими широко расставленным коленями и массирует плечо, а мне с каждым ее движением не хватает кислорода.

– Элли… – хриплю, глотку залепило тягучее возбуждение и страх, что она сейчас ускользнет, выпрыгнет из моих объятий, стоит мне только прикоснуться к ней.

Молчит.

– Посмотри на меня… – мое дыхание задевает мелкие непослушные волоски возле ее ушка.

– Я занята – выдавливает она, нежно массируя мое плечо.

– Вкусно пахнешь – я выдыхаю эти слова, потому что язык не слушается, все чего он хочет это вырисовывать узоры на ее теле. Нежно касаюсь кончиками пальцев ее левого бедра, невыносимо медленно веду вверх и дохожу до шелковой полоски ее тела между легинсами и спортивным топом.

– Дай… дай мне закончить – тихо молит и я чувствую, как все ее тело напрягается.

– Дай мне причину остановиться – шепчу ей в ключицу, не касаюсь, дразню себя и завожу ее, чертов мазохист.

– Мы будет жалеть. – она наконец-то отрывает глаза от моего плеча и поворачивает лицо.

Проклятье, я уже жалею, что просто заговорил с ней. Ничего не отвечаю, просто смотрю на ее губы и тихо умираю внутри. Не смей ее целовать, не в этот раз. Мои руки начинают гладить ее мягкие изгибы, слегка сжимая ее бедра. В помещении гробовая тишина, но мне кажется, что наше дыхание и пульс слышны на другом континенте, мы будто находимся в банке откуда выкачали весь воздух и нас вот-вот пришибут прессом.

– Между нами ничего не может быть – шепчет и целует.

Она. Меня. Целует.

Сама наклоняется и несмело сминает мои губы. Я даже отвечаю не сразу, мне дико хочется ее наказать за момент на озере, отстранить и показать, что я все контролирую. Но я ни хрена не контролирую. Мои руки в моменте сжимают ее талию, голова сама наклоняется, чтобы углубить этот до чертиков прекрасный поцелуй. Хочу еще, больше, глубже. Я встаю, чтобы вжать ее в свое тело, вожу ладонями по изогнутой спинке словно очертание гитары, слегка задеваю ее попку, мну талию, обхватываю затылок, и наконец-то, наматываю этот конский хвост на кулак. Целую, отвечаю со всей яростью и страстью, которая зарождается необузданным вихрем каждый раз, когда мы остаемся наедине. Я не хочу спешить, не хочу показать ей больше, чем нужно, поэтому сдерживаю свои импульсы и прячу адский стояк в штанах. Не раздеваю, не усаживаю на стол, не тащу в душ, чтобы взять ее обнажённой во всех поза, о которых только знаю.

Мы просто целуемся. Еще чуть-чуть, еще немного и волшебство закончится. Закончится и она снова убежит от меня.

– Эм… – она отстраняется, испуганно трогая свои губы – Мне… мне пора – пятится назад, а я невольно вспоминаю нашу первую встречу, именно с таким выражением лица она убегала от меня тогда. Она так же, как и я, не знает, что делать с этим гребанным влечением между нами.

– Может прекратишь уже убегать? – устала выдаю я, – Ты не можешь отрицать происходящего!

– Не могу, поэтому и пресекаю это сейчас.

– Элли… – хочу схватить ее за руку, договорить наш бесконечный диалог, начавшийся еще тогда в баре, но она не позволяет.

– Нет, – останавливает меня вытянутой ладонью – Никакого продолжения! Все, что может быть между нами это одна ничего не значащая ночь, но я такое не практикую, поэтому не… просто не делай так больше.

– Ты сама меня поцеловала – с раздражением бросаю я, – Сама!

– Да, и это было ошибкой – она хватает свою сумку и почти бежит к двери – Мазь можешь оставить себе.

Я даже не пытаюсь ее остановить, уже давно понял, если эта женщина что-то вбила себе в голову, то выбивать это оттуда нужно не разговорами, а действиями. Я устало падаю обратно на скамью и откидываю голову назад.

– Zolotova… Мое ты проклятье!

Я закрываю глаза и прокручиваю сегодняшний вечер заново, ее гипнотический танец, наша перепалка с закипающей кровью в венах, мое плечо, которое не болит, но будет изнывать по ее прикосновениям и ее поцелуй… Никогда бы не подумал, что какой-то поцелуй так меня зацепит.