Сломай мой лед

Холодные игры

Картер.

Апрель, 2025 года.

– Итак, что я пропустил? – Курт плюхается на мой диван и тянется к бокалу с ромом.

Друг не прилетал в Канаду уже больше года, виделись мы только пару раз в Европе, где я последнее время бываю часто. Он в курсе, что я теперь «с той самой красоткой из спортзала», но на этом все. Мы не привыкли делиться подробностями личной жизни друг с другом, по больше части из-за того, что вся наша жизнь сводилась в однодневным связям или недолгим легким романам.

– Может быть то, что перед тобой лучший форвард НХЛ второй сезон подряд? – я горделиво указываю рукой на свое тело.

– Это я уже слышал – усмехается Максвелл и делает глоток янтарной жидкости.

– А может быть ты не в курсе, что Forbes хочет меня на обложку как одного из самых богатых спортсменов мира?

– Иди ты… – не веря, смеется друг – Пока существует футбол, хоккеистам не светит даже первая десятка списка.

Ладно, про Forbes я придумал, а точнее приукрасил, я точно попал в какой-то там список, но то, что пишут обо мне СМИ меня никогда особо не волновало, поэтому и точной формулировки той статьи я не помню.

– Vouge назвал меня самым завидным холостяком Канады, но этот статус я планирую исправить в ближайшее время.

Курт уже хочет кинуть в меня очередным саркастичным комментарием, но тут до него доходит смысл моих слов.

– Ты серьезно? – я киваю – Кэп! Я тебя поздравляю! – он подскакивает со своего места, наваливается на меня всем своим телом и начинает вопить мне в ухо – Неужели великий и недоступный Картер Адамс все же добровольно окольцует себя?

– Слезь с меня! – ору я, пытаясь скинуть груду мышц Максвелла. Но друг крепко удерживает мою голову в захвате и начинает теребить кулаком по моей макушке.

– Адамс! Эта русская на тебя плохо влияет!

– Отвали! – мне удается вырваться из лап этого недоделанного хирурга – Влюбишься, я посмотрю на тебя. – бросаю ему в отместку.

– Ты же знаешь, мне это не грозит – ржет Курт, возвращаясь на свое место. – Ты уже сказал ей?

– Нет, хочу сделать это… – я поправляю волосы и собираю дополнительный кислород для продолжения данной фразы – Хочу… сделать это финале.

– На Кубке Стенли?

– Да, – улыбка растягивает мои губы – Не знаю, хорошая ли это идея? С одной стороны, это, вроде как, выглядит романтично, но вдруг она не хочет публичности?

– Знаешь, кто так делает? – Курт сцепляет руки в замок и ставит локти на колени, демонстрируя свою серьёзность.

– Кто? Все хоккеисты мира?

– Нет, те, кто не уверены, что девушка ответит «да», на публике шанс получить отказ в разы ниже. Ты не уверен, что она согласится?

– Да, не знаю я! – психую и начинаю расхаживать по гостиной своей огромной квартиры.

Огромной, роскошной, пустой.

– Я уверен, что у нас все взаимно, и думаю она точно хочет получить от меня кольцо, но…

– Но?

– Она ничего не решила по поводу переезда, понимаешь?

– Не совсем.

– Я не просто хочу ей сделать предложение, я хочу… – о своих планах я еще никому не рассказывал, поэтому даже произносить их в слух как-то странно для меня. – Понимаешь, я думаю…

– Сменить пол? – очень «уместно» шутит Курт, но моему взгляду сразу понимает, что я не в настроении. – Прости, чувак, так что ты хочешь?

– Я скажу ей, что готов переехать в Россию, если она этого захочет.

Ну вот сказал, жду вердикта.

– Я сошел с ума, да?

– Да – шокированный Максвелл сидит с бокалом рома и пытается просверлить в моем лбу дыру.

– Спасибо за поддержку, друг! – наигранно благодарю его и обреченно плюхаюсь на другой от него конец дивана.

– А чего ты хотел? Чтобы я сказал тебе, что это отличная идея? Но это очень-очень плохая идея! Что ты там будешь делать? В КХЛ играть?

– А почему нет?

– Да, потому что ты будешь играть в него в какой-нибудь сибирской деревне, не выезжая никуда заграницу.

– Не преувеличивай!

– Ты забыл откуда я прилетел?

– Из Англии, если у тебя плохо с географией – это не Россия.

– Я имею в виду, что я помотался по всем ключевым европейским соревнованиям и на каждом одна и та же песня, русских или вообще не допускают к участию или разрешают выступить под нейтральным флагом. Как думаешь, у них есть шанс при такой политике хоть что-то выиграть?

– Курт, дело не в этом!

– А в чем? Ради чего все это, Картер?

– Тебе не понять – я сдаюсь.

Невозможно объяснить человеку, который никогда не любил, что такое настоящее чувство и как оно переворачивает приоритеты с ног на голову.

– Кэп, я не буду тебя отговаривать и поддержу любое твое решение, но все равно, подумай, прежде чем решиться на такой шаг, чувства могут пройти, и что ты будешь делать потом?

– Мне ведь необязательно быть всегда хоккеистом? – уже в спокойном тоне спрашиваю я того, кто знает не понаслышке, что такое строить карьеру после блистательных перспектив в хоккее.

– Необязательно – говорит он серьезно – Но, ты, дружище… – делает драматичную паузу – уже слишком стар для этого дерьма… – придурок расползается в хитрой улыбке.

– А, ну иди сюда! – я бросаюсь в сторону друга, но он тут же подскакивает и убегает – Ты меня старпером назвал?

– Спокойно, у тебя может подскочить давление! – лыбится Курт, перепрыгивая через мою итальянскую мебель, убегая. – В твоем возрасте опасны такие нагрузки! – не унимается он.

– Я тебе сейчас покажу свой возраст! – я хватаю край ковра и резко тяну его на себя, это производит нужный эффект, Максвелл не успевает сгруппироваться и валится на спину.

– Адамс, я же это говорю из уважения к твоему воз… ай, больно, идиот! – я заламываю его руку и припечатываю лицом к полу.

– Я тебя старше всего на пару лет, сопляк – смеюсь и продолжаю скручивать своего лучшего друга.

– Ладно, ладно… – Курт хлопает по полу ладонью демонстрируя, что сдается.

Я отпускаю его и падаю на спину, мы переводим дыхание и ржем как ненормальные, обзывая друг друга тупыми прозвищами.

– Старпер!

– Молокосос!

– Подкаблучник!

– Хирург недоделанный!

– Сорокалетний девственник!

– Скорострел!

Обменявшись еще парочкой изощренных ругательств, у нас у обоих, наконец-то, закончилась фантазия и мы перебрались с пола ко мне на кухню, съесть что-то вредное и калорийное.

– Расскажешь, что ты делаешь в Канаде? – спрашиваю я Курта набивая рот пиццей.

– Я хочу открыть клинику…

– Ты… – мои глаза расширяются, и я чуть не давлюсь пиццей. Черт возьми, у него такие события происходят в жизни, а мы говорим только обо мне. Но я не успеваю накинуться на него с ответными поздравлениями, как Курт тут же осекает.

– Стой! Еще очень рано поздравлять! До этого мне еще многое нужно успеть сделать – Максвелл тянется за бокалом и подливает себе рома.

– Но ты здесь!

– Не на долго – кривится Курт – Я здесь, чтобы обсудить поддержку от Федерации спорта и найти спонсоров, потом я улечу в Европу расширять свои знания и нарабатывать новый опыт.

– Что это значит? – уточняю я, но не могу сдержать эмоции и выдаю – Черт, парень, я тебя не узнаю! Ты, кажется, наконец-то повзрослел!

Если я был ребенком, росшим в строгой спортивной дисциплине и с заранее прописанным светлым будущем, то Курт был полной моей противоположностью. Он хулиган, одаренный бунтарь. Сломав ключицу, он больше не смог вернулся в спорт, но нашел себя в другом, однако, раньше мне казалось, что и медицина для него – это слишком скучно и скорее всего в ней он надолго не задержится. Сейчас я уже не вижу того парня, которого вечно тянет на приключения и срывает крышу от нового увлечения. Он не спешит, а планомерно идет к своей мечте. Не думал, что скажу это но…

– Я горжусь тобой, Максвелл!

– Ой, заткнись! – смеется Курт – Мне предстоит поработать с женской сборной по художественной гимнастике, и я боюсь этого дико.

– Тебя отстранят на следующий день – комментирую с улыбкой, зная его слабость к женщинам.

– Меня, как бы, дети не особо интересуют, старый ты извращенец! Мне нужно это для портфолио и для понимания специфики разных видов спорта, я хочу открыть многофункциональную клинику, подходящую для всех спортсменов. В Англии я познакомился с классными ребятами, с которыми мы сошлись по видению, и они готовы открыть клинику в Канаде вместе со мной.

– Звучит как план – я поднимаю бокал.

– Надеюсь он сработает – отвечает мне Курт ударом своего бокала, и мы осушаем их до последней капли.

***

Тренировка была довольно ожесточенной, впрочем, как и всегда. Выигрывать становилось все сложнее, и вся команда выкладывалась на полную как на играх, так и на тренировках. Несмотря на лидерство, руководство клуба приняло решение усилиться в плей-офф, так как основной забивающий костяк команды состоял из хоккеистов, средний возраст которых 32 года, мы были лучшими по технике, но проигрывали молодому поколению по выносливости. Вот так, в 30 лет меня уже можно назвать пенсионером в спорте.

Еще одним давящим на меня фактором было то, что я играл плечом к плечу с Соколовым. Каждый день мне приходилось мириться с его присутствием и делать вид, что я уважаю его и считаю частью команды.

С Элли мы завели о нем разговор только единожды, тогда я на эмоцию высказался и был готов уже к скандалу с ней. Но она удивила меня, совершенно спокойно сообщила, что ей все равно, останется ли Соколов играть в Торонто или нет, но она не будет делать вид, что его не знает, если встретит. Я поверил, что ею движет не старые чувства, а простая вежливость и, возможно, связь земляка. Они из одного города и у них есть общее прошлое, не только романтичное.

Скажите мне, я доверчивый придурок?

В общем, я оставил попытки донести до своей девушки информацию, что по ее старому доброму другу на самом деле тюрьма плачет. Я принял ее ответ, она мое молчаливое недовольство и, вот так, технично мы закрыли эту тему раз и навсегда.

– Парни, прошу минуту внимания! – громкий голов Каллахана отражается ото льда, собирая всех нас в круг. – Помните, я говорил, что клуб хочет нам помочь и дать новых игроков?

Все одобрительно закивали.

– Принимайте молодую заряженную кровь – Макс Стриженов! – тренер выкидывает руку в приветственном жесте и к бортику подходит Макс.

Макс! Стриженов! Я не спешу радоваться, в моей голове нейроны начинают бурную активность, чтобы обработать данную информацию и выдать хоть какую-то логичную реакцию. Я знаю Макса, Элли нас знакомила, когда я был в России, мы много говорили о хоккее и даже успели подружиться. Почему Элли мне ничего не сказала о его переводе?

А вдруг она осталась его агентом и таким образом готовит себе почву для переезда? Или он от нее ушел? Если так, я выбью из него все дерьмо.

– Адамс, может быть ты поприветствуешь нового игрока как капитан? Прояви хоть каплю гостеприимства! – стыдит меня Каллахан, в то время как вся команда начинает подшучивать и ржать.

– Макс! – громко выдаю я – Как жизнь парень? – протягиваю руку.

– Привет, Адамс! Отлично, как видишь, будем теперь играть вместе. – Макс отвечает на слегка непонятном мне английском и жмет руку.

– Все валите в раздевалку, сегодня вечером тренировка на земле, напоминаю! – кричит тренер и удаляется.

Пока идем по коридору, команда засыпает Макса вопросами и подколками, половины из которых он не понимает, потому что знает английский хуже, чем тот же Соколов.

– Все мужики, отвалите от новенького, на арене устроите ему посвящение – я встреваю в их шутливый буллинг и увожу Макса в сторону для личного разговора.

– Тебе придется несладко.

– Поверь мне, я знаю – улыбается Макс, явно доверяя мне – Спасибо, что поддержал, Элли с тобой повезло.

– Кстати, об этом… – хорошо, что он сам заговорил – Что ты, мать твою, здесь делаешь? Элли теперь работает и в НХЛ?

– Почему ты у меня спрашиваешь? – со смешком удивляется Стриженов – Она твоя девушка, не моя.

– Мы не обсуждает работу, у нас есть дела поинтереснее. – я начинаю злиться.

Она что-то от меня скрывает?

– Картер, я не знаю, как обстоят дела у Элли, она больше не мой агент.

– Что значит больше не твой?

– То и значит, мне предложили играть в НХЛ, я согласился, пришел к ней с этим, она сказала, что понимает. Мы обсудили условия моего ухода к другому агенту вот и все.

– К другому агенту? К кому ты ушел? А главное зачем? Ты мог остаться с Элли и играть в Торонто. Если ты так этого хотел, почему не обратился ко мне? – я выхожу из себя. Но не из-за того, что Макс не пришел ко мне и даже не из-за того, что моя девушка лишилась своего самого прибыльного игрока. Я злюсь, потому что все мои надежды о том, что все это устроила Элли, чтобы переехать в Канаду, пали прахом. Более того, зная свою девушку, наверняка, она жутко бесится и уже ищет достойную замену Стриженову.

Так она никогда не переедет в Канаду.

– Картер, я не просил, потому что не знал, что такое возможно! Ко мне пришли агенты из Champion`s wayпредложили какие-то нереальные условия, и я согласился. Это нормально, что спортсмены уходят или меняют агентов! Мы разошлись в нормальных отношениях, прекрати смотреть на меня так, будто я предал твою девушку самым подлым способом. – выдает Макс с раздраженной интонацией, он верно считал мое настроение и решил напасть первым.

Я ничего ему не отвечаю, потому что после упоминания Champion`s way мне все стало понятно. Разворачиваюсь и ухожу в раздевалку, чтобы как можно быстрее смыть с себя пот и тяжесть обрушившейся на меня информации.

***

– Какого, б*ять, хрена?! – я влетаю в кабинет отца, не заботясь может он меня принять или нет. Его секретарь бежит за мной с испуганными глазами, но не успевает ни остановить меня, ни хоть как-то предотвратить мое вероломное вторжения.

Отец сидит за своим столом, а напротив него какие-то одинаковые мужики в пиджаках с, как всегда, угрюмыми рожами.

– Простите моего сына, господа, я научил играть его в хоккей, но видимо не научил элементарным правилам поведения – спокойно отвечает отец, не смутившись ни на секунду.

– Не совсем верно, хоккею меня научил не ты, а что касается воспитания, то тут в точку, тебе ведь было всегда плевать на сына, если только он в этот момент не получает какую-нибудь награду. Не так ли?

Пиджаки уже почти скрылись за дверью, понимая, что стали свидетелями семейных разборок.

– Чем обязан? – отец откидывается на спинку кожаного кресла.

– Прекрати лезть в мои дела!

– Это я лезу в твои дела? А разве это не ты только что вломился ко мне в офис и устроил истерику?

– Из всех форвардов мира тебе понадобилось переманить именно игрока моей девушки? В жизни не поверю, что это чистое совпадение!

– А чего ты бесишься? Она останется без работы, а ты ее героически спасешь от голодной смерти. Да, она до конца жизни будет тебе тапочки в зубах носить.

Я не понимаю, в какой момент в моем отце появилось столько желчи и неуважения к женщинам. С мамой он никогда не позволял себе веси себя как сексист, но все остальные женщины для него стали будто расходным материалом.

– Отвали от моей девушки! Чтобы больше никаких мутных схем, если я только узнаю, что кто-то ей палки в колеса вставляет…

– То, что? Что ты интересно сделаешь? – отец провокационно вскидывает голову – Картер, я могу уничтожить не только ее карьеру, по щелчку пальцев ни она, ни ее сестра не смогут устроиться даже во второстепенный магазин полы убирать.

– Ты не властелин мира, прекрати строить из себя всемогущего – мне становиться смешно от заявлений отца, кажется, у моего старика началась деменция, он возомнил себя Богом.

– Хочешь проверить?

Я подхожу к его столу, упираюсь кулаками в красное дерево столешницы и, наклонившись, тихо, с паузами между словами, произношу:

– Иди… На… Хер… – на моих губах появляется зловещая улыбка – Я отыгрываю сезон, а после ухожу из команды и обрываю контракт с Champion`s way. Развлекайся дальше без меня. Па-па!

Разворачиваюсь и ухожу, мне больше не о чем говорить с этим человеком, у него явно едет крыша или слишком много свободного времени, раз занимается такой ерундой, как пытается насолить мне через Элли.

– Если ты это сделаешь, я ее уничтожу. – говорит он мне в спину, но я не хочу поддаваться на его провокацию, поэтому просто чуть-чуть замедляю шаг, вместо того, чтобы повернуться и продемонстрировать ему слабость.

– На меня твои угрозы больше не действуют – бросаю ему через плечо и выхожу из кабинета.

Он ничего не сделает, все эти высокопарные слова лишь пустые угрозы. Я достаю телефон и пишу Элли, чтобы услышать ее голос и успокоиться, последнее время только он помогает мне расслабиться и избавиться от головных болей.