Сломай мой лед

Ревность

Картер.

Купер – Слоун – Адамс.

Тройка, которая сегодня в ударе. Я отдаю пасс, обхожу одного второго соперника, снова ловлю шайбу, перепрыгиваю чью-то клюшку, разворот, бросок…

«На последних секундах Адамс отправляет решающую шайбу в ворота, обеспечивая команде как минимум второе место. Браво Адамс, браво Торонто, собрались и вырвали свою победу буквально зубами. Такой хоккей мы любим!»

Ликующие трибуны, спортивные репортеры и бесконечные хлопки по плечам и голове.

– Адамс, сукин ты сын! – тренер Каллахан хватает меня за шлем и сочно целует в него – Молодец, черт возьми! Я думал уже вмешаться, но ты наконец-то стал играть на левый фланг, я знал, что ты справишься сам!

– В смысле? – я немного застываю, ведь странно, что тренер ничего мне не говорил, если видел, что я упускаю удобные пассы.

– В прямом, я уже давно заметил, что ты в основном отдаешь пассы с неудобной руки, сначала решил, что тренируешься, а потом понял, что перестраховываешься.

– Почему не отправили меня в медпункт тогда?

– Вас отправишь – он закатывает глаза – Тебе не восемнадцать, надеялся, что поступишь по-взрослому, сам признаешь проблему и решишь. – он подмигивает мне – Видишь, сработало, а скажи я тебе, что нужно сделать, ты бы не послушался из принципа. Я же вас баранов знаю, как облупленных. – тренер еще раз хлопает меня по спине и уходит принимать лавры победы.

Я провожаю его взглядом и улыбаюсь как придурок. Элли…

Это она взрослая, а не я, заметила, заставила признать проблему, дала эту чудо мазь, жутко вонючую правда, и на тюбике которой я не понимаю ни слова. Мне так хотелось, чтобы она была на трибунах и видела, как я забил два решающих гола. Может она была? Это же плей-офф, она должна была быть. Я все сильнее сжимаю в кармане маленькую подвеску в виде фигурного конька. С момента как мы проиграли Монреалю, я ни разу не выходил на лед без нее, не хочу этого признавать, но этот бабский аксессуар стал моим талисманом, и я не верну его владелице даже под угрозой смерти.

Я снял серёжку языком, когда впервые исследовал шею Элли, хотел вернуть утром или использовать как причину встретиться снова, если бы мне захотелось продолжения. Однако все оказалось гораздо сложнее. Я смотрю на подвеску, а внутри меня растекается приятное тепло, оно заполняет самые недосягаемые уголки моей души, где все зачерствело и, казалось, давно умерло. Мне так хочется поделиться с ней победой, рассказать в подробности как я решался отдать пасс и сделал в итоге верный выбор, как каждый вечер засыпал с этой вонючкой под боком, чтобы снова и снова проживать тот момент в раздевалке.

– Адамс! – громко хлопает меня по спине Мэтт – Красавчик! Я уже думал не дождусь от тебя пасса.

– Без проблем – киваю я другу, а сам продолжаю летать в облаках. Мне нужно узнать отель, в котором остановилась Элли.

– Слышали новость? Говорят, Соколова все же подпишут.

Эта русская фамилия моментально выдергивает меня из своих размышлений. Наверняка это моя Ведьма околдовала совет директоров еще на благотворительном балу, я же видел, как она обрабатывала Маккадамса. Я усмехаюсь, почему-то уже не злюсь на нее, даже наоборот восхищаюсь, если даже связи моего отца ее не остановили, то я уже не знаю, кто сможет.

– А Золотова не промах, не зря на свидания с Хардингом ходила, – усмехается кто-то из моих парней, и я начинаю прислушиваться к их разговору в раздевалке внимательнее.

– Серьезно? Она спит с кем-то из совета?

– Я точно не знаю, но думаю не просто так этой попке достаются лучшие контракты.

– Рот закрой! – вырывается у меня прежде, чем я успеваю обдумать.

– Ты чего, кэп?

– Ничего – я хлопаю шкафчиком – У них могла быть деловая встреча.

– Конечно, а Хардинг просто так на нее слюни пускал, ручки целовал. – ржет Стивенс.

– И сразу после этого совет предлагает подписать Соколова – ржет где-то Слоун подтверждая догадки моих парней.

Я не отвечаю, просто выхожу из раздевалки и несусь наверх, если Элли была на игре, то наверняка сейчас в кабинете Джона. Какого хрена она это делает? Что за извращенная игра? Спит с бывшим, ходит на свидания с Хардингом, а потом целует меня? Ей вообще не много мужиков на одну неделю?

Я прохожу мимо ресепшена и вижу выходящего из кабинета Джона.

– Картер, поздравляю! – он на лету жмет мне руку – У тебя что-то срочное? А то мне нужно проводить делегацию, а потом я вернусь.

– Я ищу Элли – я даже не пытаюсь придумать причину зачем она мне.

– Э…, она у меня в кабинете, но я не думаю…

– Все в порядке, Джон, я все знаю, зайду ее поздравить – я проношусь мимо него заверяя, что иду с миром.

– Картер, ты не понимаешь…

– Джон, делегация – я показываю ему на воображаемые ручные часы.

– Черт! – он сдается и убегает к лифтам, а я со всей дури распахиваю кабинет и влетаю как разъярённый буйвол.

– Ну, здравствуй, тебя можно поздравить?

– Картер? – она удивленной оборачивается – Ты что здесь…

– Говорю же, пришел поздравить! А ты молодец, используешь свою дырку по назначению.

– Какую дырку? – она сводит брови, явно не понимая моей метафоры.

– Знаешь, могла бы и мне дать, я бы быстрее решил вопрос с Соколовым, а он вообще знает, какой ценой ты достала ему место?

– Адамс, ты пьян? Я не понимаю ни слова с твоего монолога.

– Извини, я не знаю русского. Хотя подожди, кажется одно слово я помню, сразу извини, если произнесу его неправильно, насколько знаю у вас таких как ты называют Sh… Shluha?

– Ты что несешь?

– А что? Я недостаточно влиятелен, да? Согласен, зачем тебе какой-то хоккеист, ведь деньги это еще не все, хочется власти. Вот так, покувыркалась с Хардингом одну ночь и пожа…

Сочная, звонкая пощечина заставляет меня заткнуться. Щека горит пламенем, то ли от собственной желчи, то ли от ее злости. Меня разрывает спросить ее, но тогда я вскрою все свои мотивы, покажу, что меня, с ума сойти как, интересует, с кем она спит и почему все эти мужчины не я.

В секунду хватаю ее за затылок и начинаю грубо целовать. Б*ять, тону в ней. Мой язык исследует ее губы, пальцы жадно мнут волосы и щеки, мне не нужен воздух, только она, такая непослушная, яростная, красивая. Сжимаю ее бедро, чтобы прижать еще ближе, кусаю губу и вновь набрасывают с животным энтузиазмом. Три, два…

– Это все чего ты заслуживаешь – бросаю ей, резко отстранившись – Грязный поцелуй, от которого меня тошнит.

Она ошарашено смотрит на меня, медленно поднося пальцы к своим истерзанным губам.

– Зачем тогда целовал? – она пытается вернуть прежнюю броню, но у нее плохо получается, чувствую разочарование в ее голосе, наконец-то я выйду победителем из этой игры.

– Решил проверить – усмехаюсь ей в лицо – Оказалась и правда, на вкус как шлюха.

Слова слетают с моих губ и громко разбиваются между нами. В ту же секунду я понимаю, что сломал что-то важное. Я вижу это в ее сверкающих от слез глаз, слышу, как осколки этих слов врезаются в мое сердце. Со стороны кажется, что мы просто стоим и смотрим друг на друга, но на самом деле истекаем кровью и каждый из нас хочет ринуться и помочь другому, но никому не позволяет гребанная гордость.

Я назвал ее шлюхой… Она такое не простит, даже если скажу, что был пьян и ничего не соображал. А я ведь и правда пьян от ревности, от жгучего чудовищного желания обладать ею, единолично, без права бросить меня.

– Вы еще не убили здесь друг друга? – в кабинет залетает Джон – Картер, Элли тебе уже наверно все сказала.

– Что? – технически я ей не дал ничего сказать, потому что собирался вылить на нее все свое дерьмо и выйти победителем, но сейчас, мне кажется, я буду очень-очень сильно жалеть о том, что сделал только что.

– Элли больше не агент Соколова, она передала его Champion`s way и вышла из сделки.

– Что значит вышла?

Джон смотрит на Элли, ожидая что она объяснит, и мы прекратим говорить о ней в третьем лице, но она игнорирует наш разговор, прячет какую-то папку в сумку и закидывает ее на плечо.

– Джон, увидимся позже, мне нужно бежать – она кидает на меня последний взгляд, который буквально пронзает мое тело острой болью и выходит из кабинета.

– Что значит вышла? – повторяю я свой вопрос, гипнотизируя дверь, в которую только что ушла возможно единственная девушка в мире, которая мне не безразлична.

Джон молчит, он понимает, что мы здесь не о погоде разговаривали.

– Джон! – рявкаю я.

– Антону предложили контракт при условии, что она не будет его агентом. – вздыхает Джон, которые тоже совсем не рад такому исходу дел.

– И Соколов на это пошел? – сукин индюк, я его закопаю.

– Иначе бы контракта не было. – отвечает Джон, разведя руками.

– И не будет. – с этими словами я вылетаю из кабинета, чтобы сделать то, что нужно было сделать еще пару лет назад. Размазать эту смазливую русскую рожу по отельному паркету.