Сыскарь Его Величества.

Глава 7

- Рассказывай, – жизнерадостно предложил рыжий, останавливаясь возле тронного зала. На его руке привычно висела Луиза.

- Жа-а-алко… – растерянно пролепетала беленькая, всхлипывая.

- Что жалко? Рассказывать жалко? – удивился Степан.

- Пострадавших жалко… – шмыгнула носом Жанетт, – Сперва тут всякие иноземные цари с послами шастали, потом разные высшие архимаги. Всё соболезнования выражали. Поди-ка, позавтракать не успели, поскорей побежали сочувствие своё засвидетельствовать. Кого отловила – тех к тебе Стёпуш… Степан Русланович отправила. А архимагов никак не получается. Кого ни спрошу – только головами крутят, дескать, спешное поручение от её величества, не до допросов с показаниями. Ну, вот. А чуть позже пострадавшие пошли. Ну, не сами пострадавшие, а родственники. И так их жа-а-алко, что сил нет! А отсюда слышно, как Василиса Наумовна каждому сострадает! Такие слова душевные находит – не захочешь, а всплакнёшь! Ну и не без знаков внимания… даже самым знатным! Кому награду посмертно за долгий труд, кому почётную ленту, чтоб знали люди, чтоб видели, какая потеря, когда гроб понесут… Хоронить-то почти каждого в фамильном склепе будут, чуть не все погибшие из высшей знати, но чтобы торжественно, скорбно, парадно… Чтобы память, чтобы почёт… В общем, обревелась я тут…

Беленькая снова шмыгнула носом.

- А мы со Степаном Руслановичем почти всё дело раскрыли! – похвасталась чёрненькая, – И знаешь, кто под подозрением?! Ни за что не догадаешься!

- Кто?! – вытаращила глаза беленькая.

- Значит, поступим так, – решился рыжий, перебивая бабские сплетни, – Луиза остаётся здесь. Задача та же: если кто окажется не занятым, гнать его на опрос свидетелей! Нагло, нахраписто, от имени гражданки Премудровой, так, чтобы он свою ответственность заранее чувствовал! Жанетт, ты отправляешься в нашу комнату. Завтракаешь и встречаешь гостей. Рассаживаешь по лавкам, устанавливаешь очередь… если, конечно, их будет несколько, в чём я, признаться, сомневаюсь… А я тем временем…

- Кого я вижу?! – со стороны тронного зала раздался тонкий, но явно мужской голос, – Дорогой дру-у-уг Степан! Хочу напомнить, что место моего личного советни-и-ика для тебя всегда свободно!

- Доброго здоровьичка, гражданин Махмуд Максудович! – явно обрадовался Степан, – Надеюсь, у вас найдётся четверть часа для дачи показаний?..

- Найдётся, – усмехнулся султан Махмуд ибн Максуд аль Фаттах, – Почему бы не уделить четверть часа хороше-е-ему человеку? Но ты обещаешь, что подумаешь над моим предложением? Так сказать, ответная любезно-о-ость?

- Обещаю! – твёрдо ответил рыжий, – Ради такого дела – обещаю! Не менее четверти часа! Так сказать, минута за минуту!

- Врёшь! – засмеялся султан, – Ты для себя уже давно всё решил!

- Ну и решил… – не стал отпираться рыжий, – А подумать-то всё равно могу! Так сказать, убедиться в правильности принятого решения?!

- А вот и подумай! – посерьёзнел султан, – Вдруг, да надумае-е-ешь?

-Так ведь, уже думаю! – отозвался Степан, – Вот, идём мы по коридору, а я думаю!

Султан опять усмехнулся и покрутил головой. Несколько шагов прошли молча.

- А всё же, кто подозреваемый? – не утерпела беленькая, еле слышно шепнув вопрос рыжему на ушко.

- О! У вас подозреваемый есть?! – неожиданно обрадовался султан. И как только расслышал?

- Есть, – не стал отпираться рыжий.

- И кто же?

- Все, – спокойно ответил Степан, – Абсолютно все! Как бы вам объяснить, уважаемый гражданин аль Фаттахович… вот слышал я, что был такой знаменитый скульптор. Когда его спрашивали, как получаются его великие творения, он отвечал, мол, всё просто: беру глыбу мрамора и удаляю всё лишнее. Вот так и в нашей работе. Подозреваем всех, а потом из этой компании удаляем тех, кто сделать преступление не мог. Кто остался – тот и преступник, даже если сперва на него и подумать невозможно.

- Лю-бо-пыт-но… – протянул султан, задумавшись, – Получается, и я у тебя на подозрении?!

- Обязательно! – заверил рыжий, – Если не вскроется обстоятельств, которые будут свидетельствовать в вашу пользу.

- А то, что я с драконом сражался, считается? – загорелся интересом султан.

- Нет, – покачал головой сыскарь, – Даже, если вы лично того дракона убили… и то не отменяет версии, что вы просто убедились в провале планируемого покушения и решили уничтожить орудие покушения, заметая следы…

- Вот как?! – ещё глубже погрузился в раздумья Махмуд ибн Максуд, – А что же тогда будет свидетельствова-а-ать в мою пользу?

- Не волнуйтесь, гражданин Махмуд аль Фаттахович! – солидно заверил рыжий, – Разберёмся! А вот и комната, где можно снять показания. Прошу!

* * *

Протокол показаний свидетеля, гражданина Махмуда ибн Максуда аль Фаттаха, султана. Показания снимает сыскарь Его Величества, Степан, сын Русланович, Торопов. Запись ведётся самопишущим пером.

Вопрос (В): Скажите, сколько всего человек было в тронном зале, когда туда ворвался дракон?

Ответ (О): Точно не скажу, но предполагаю, что чуть более пятидесяти. Может, под шестьдесят. Около трети – женщины.

В: Около трети? Почему? Разве не принято приходить на такие мероприятия парами? Так сказать, супружеской четой?

О: Этот вопрос не ко мне. Хотя… Если бы я пришёл со всеми своими супругами… хе-хе!.. это мужчин было бы около трети! Если же серьёзно, то нет, я не зна-а-аю, почему так случилось.

В: Хорошо… Итак, тронный зал, в который набилась масса народу…

О: Не совсем так. Тронный зал, в одной части которого набилась масса народу.

В: Ах, да! Гражданка Премудрова музицирует, а остальные стоят чуть поодаль, наслаждаясь звуками музыки…

О: Совершенно верно. Даже не «чуть поодаль», а просто поодаль. Чтобы всем было слышно. Там даже было сооружено некоторое подобие сцены или подиума. Невысокое, чуть не в ладонь высоты, но зато всем было чётко понятно, где можно стоять, а куда заходить не стоит, чтобы не мешать исполнени-и-ию.

В: Да-да, я видел, только не обратил внимания. Просто, очень низкое сооружение, не бросается в глаза.

О: Всё правильно. В глаза не бросается, нет ощущения, что Василиса возвышается над остальными, всё достаточно демократично, но тем не менее, граница ощущается ясно и отчётли-и-иво.

В: Угу… И вот, внезапно врывается дракон…

О: Да, это было… (передёргивает плечами), это было… внезапно!

В: И что было дальше?

О: В первые мгновения? Смятение. Паника. Оторопь. Выбирай любое, не ошибёшься.

В: А потом?

О: А потом страх. Жуткий, липкий, дики-и-ий страх. Кошмар и ужас. Потому что дракон, в первые же мгновенья, растерзал нескольких людей. Он просто разодрал их когтями на кусочки, так что брызнувшая кровь заляпала всё вокруг. Представь себе это, Степан: торжественный вечер, наряженные люди, улыбки, бокалы с лёгким вином, прекрасная музыка… и вдруг трах-бах, всё рушится, чёрная туша, звериный рёв, брызги крови и вопли жертв… Представил? Ну, вот. Смятение, паника, а потом ужас, да такой, что ноги подкашиваю-ю-ются.

К чести присутствующих, продолжалось всё это не более полуминуты. А потом началась битва. Хотя почти все дамы потеряли сознание, да… Особенно те, кто оказался рядом с драконом.

В: Кстати, а кто оказался рядом с драконом, а кто подальше?..

О: Я уже сказал, что тронный зал был словно бы разделён на зоны. В дальней от окна зоне стоял клавесин. За ним сидела Василиса. Ну и, разумеется, зрители стояли, кто дальше, кто ближе, в соответствии со своим статусом. Кто знатнее, кто имеет больший вес, тот стоял ближе к Василисе, кто статусом поменьше – тот подальше от Василисы, и соответственно, оказался поближе к окну. То есть, я, Кащей, Денис, Илья, и самые ближние сановники, мы все стояли к Василисе ближе всех.

В: Однако, именно вы первыми кинулись в бой?

О: Нет, не так. Первыми вступили в бой те маги, которые оказались рядом с драконом. Именно они принялись поливать зверя молниями, огненными шарами и прочими заклинаниями. Вот только пользы от этого практически не было. Почти всех их дракон порвал и потоптал. А то, что потом сквозь толпу прорвался Илья и взял на себя командование, это было уже немного пото-о-ом.

В: Точно, что командовал гражданин Муромец? Мне рассказывали, что и гражданин Кащей командовал?..

О (Чуть усмехнувшись): Мне хотелось бы сказать, что командовал я! И, кстати, я бы мог! Но, нет. В таких случаях командир должен быть один. Иначе вообще ничего не получится. Поэтому, я выполнял команды Ильи. Командовал ли Кащей? Не знаю! Ты же не думаешь, что схватка проходила в тишине? Нет! Орали все! От ужаса, от злости, для придания себе смелости и боевого пыла… И над всеми этими криками – зычный голос Ильи. Вот его крики слышны были всем! А командовал ли Кащей? Не знаю, не слышал.

В: Но, вы тоже сражались, гражданин Махмуд?

О: Конечно. В первых рядах. За что, собственно, буквально десять минут назад меня со слезами на глазах благодари-и-ила Василиса. И я её понимаю! Быть в двадцати шагах от огнедышащего дракона – это быть в двадцати шагах от смерти.

В: А как вела себя во время боя сама гражданка Премудрова?

О: Как все. В первые мгновения – растерянность, паника и ужас. А потом я был, как бы сказать, слегка занят, и не очень обращал внимани-и-ие на Василису. Но, когда дракон был повержен, конечно, оглянулся посмотреть, всё ли в порядке. Василиса была бледна, но держалась достойно! Во всяком случае, она нашла в себе силы, чтобы сказать несколько слов благодарности защитникам, утешения пострадавшим и их родственникам, и пообещала всем присутствующи-и-им найти и покарать виновного. Мне кажется, это вполне благородно и вызывает уважение, учитывая, что Василиса – всего лишь женщина. Лично я расценил это именно так. Гордеич полез было со словами сочувствия, но Василиса тихим голосом попросила перенести выражение соболезнования на следующий день, то есть, на сегодня. И покинула тронный зал. Её поддерживал под руку первый министр.

В: Угу… Хорошо, давайте сменим тему. Скажите, а в ваших краях драконы водятся?

О: Хм! Интересный вопрос… Я слышал, что в давние времена у нас были драконы… правда, вроде бы не совсем такие, как здешний… И, вроде бы, иногда, до сих пор, люди находят круглые камни, которые называют окаменевши-и-ими яйцами драконов… Но, чтобы попался живой дракон?! Нет, не слышал.

В: А если бы услышали? Если бы кому-то попался, скажем, детёныш дракона? Что бы вы предприняли?

О: Интересный вопрос! Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но могу тебя заверить, тот дракон, который ворвался в тронный зал, был совершенно дикий! Как бы… если бы он был дрессированный, он бы ждал команды, разве не так? А тут дракон ворвался в зал, словно волк в овчарню! И точно так же принялся терзать всех вокруг, без разбору. Думаю, если бы в толпе был хозяин дракона, он сумел бы как-то направи-и-ить его ярость на Василису. Если мы считаем, что было покушение на Василису, то произошло бы именно это. Но, нет. Дракон был неуправляем. Дикий. Бешенный.

В: Но мне говорили, что у него нашли следы ошейника?

О: Кто знает? Может, это не след ошейника? Может, это такая особенность дракона? Ну, я имею в виду, что, к примеру, у льва на шее есть грива, а у львицы нет. Но это не значит, что у львицы грива стёрта ошейником. Это просто такая природная особенность. Почему не может быть природной особенностью едва заметная полоска на шее дракона? Нет, я не стал бы утверждать что это след ошейника. Во всяком случае, если бы зашёл спор, я на это деньги не поставил бы.

В: Но, может быть, что дракон был пойман, посажен на цепь, а затем, каким-то образом, освободился? И, чувствуя ненависть к людям, которые его лишили свободы, с дикой яростью набросился на первую встречную группу людей? К несчастью, это оказалась именно группа людей возле гражданки Премудровой…

О: Кто знает?.. Может быть и тако-о-ое.

В: Подводя итог, вы считаете, что покушения на гражданку Премудрову не было?

* * *

Рыжий помолчал, что-то прокручивая в голове, поднял взгляд на султана и тихо спросил:

- Подводя итог, вы считаете, что покушения на гражданку Премудрову не было?

Султан тоже задумался, не торопясь с ответом.

- Я считаю, – медленно ответил он, – что покушение было. Именно на гражданку Премудрову, как ты выражаешься. Но, одновременно, это было покушение и на всех её гостей. Я считаю, что кому-то захотелось одним движением смахнуть с шахматной доски всех королей и королев, а также основные боеспособные силы. Я не могу предположить, кто бы это мог быть, но предполагаю, что сильный и мощный противни-и-ик так не поступил бы. Хотя бы просто потому, что будь он сильным и мощным – он непременно оказался бы в числе приглашённых, а значит, сам подвергся бы опасности.

- А если… а мог ли быть этим «кем-то», к примеру, главный королевский лесничий?.. Допустим, у него, каким-то образом, оказался дракон… А потом родилась жестокая идея смены власти? Пойти против своей королевы напрямую?! Ни за что! Это глупо, и он сам это понимает. А вот, подстроить злодейство?.. Мало ли чем могла его обидеть королева?..

- Я знаю слишком мало, чтобы строить подобные теории, – холодно заметил султан, – Подозревать ты, конечно, волен всякого… но у этих подозрений должны быть основания! Я таких оснований пока не вижу. Вряд ли бы этот главный лесничий занял трон в случае гибели Василисы. Других кандидатов предостаточно, и помощнее и познатнее. Тогда, зачем делать покушени-и-ие? Не вижу смысла.

- Пожалуй, вы правы, гражданин Махмуд, – задумчиво кивнул головой Степан, – Ну, что ж, благодарю за проявленную гражданскую активность, и вот здесь… да-да, я помню, вы пишете только по-арабски… сейчас я сделаю запись за вас: «С моих слов записано верно, мною прочитано». А вам только подписаться. Благодарю вас, великий султан Махмуд ибн Максуд аль Фаттах! Вы очень помогли следствию!

- Надеюсь, будет польза, – почему-то покачал головой султан, – И надеюсь, меня поставят в известность, когда злодей будет изобличён?

- Непременно! – заверил рыжий, – Обязательно!

* * *

- Ну, что ж… – проворчал рыжий, когда шаги султана стихли за дверью, – Вы тут выполняете поставленную задачу: собираете свидетелей, устанавливаете очередь, сами периодически меняетесь, чтобы была возможность пообедать… пожалуй, и поужинать…

- Стёпушка, а как же ты?! – вскинулась беленькая, – Ой, то есть, Степан Русланович!

- А у меня дела, – вздохнул рыжий, – Неотложные.

И в самом деле, уже через четверть часа сыскарь выметнулся из дворца Василисы Наумовны на своём удивительном коне, потом его видели в самых разных местах, как правило, в небольших деревеньках возле огромного леса – хозяйства главного королевского лесничего. Степан то опрашивал жителей, то шагом ездил вдоль кромки леса, иногда в сопровождении местных следопытов, иногда в одиночку, а то беседовал с редкими охотниками, а порой и с явными браконьерами, без труда догнав последних, безуспешно пытающихся сбежать. Во дворец Степан вернулся поздним вечером, усталый, раздосадованный. Лично выходил свою лошадь, убедился, что вода у неё в поилке чистая ключевая, а насыпанное в кормушку зерно – великолепного качества. И поплёлся в комнату, задумчиво покачивая головой. Проходя мимо тронного зала, молча кивнул головой чернявой Луизе, мол, снимай свой пост. Обрадованная девушка немедленно повисла на степановом локте. И оба направились к комнате.

- Степан?.. – услышал он в спину, – Задержись на минутку. А ты, девушка иди себе, иди… куда сказано.

- Ваше величество? – переломился пополам рыжий.

- И не надейся! – усмехнулась Премудрова, – Никаких протоколов. Во всяком случае, не сегодня.

Василиса Наумовна спокойно дождалась, пока шаги Луизы стихнут в конце коридора, и придвинулась ближе к рыжему.

- Что ж ты, Степан, девушек моих терзаешь? – негромко спросила она.

- Я?! – ошалел рыжий, – Терзаю?!

- Ну а как же? – мягко возразила королева, – Конечно, терзаешь. Они к тебе прикоснуться за великое счастье почитают, о поцелуе твоём сны видят, а уж если чего большее – так вообще за райское блаженство примут… а ты?

- А что… я?.. Я ничего!

- Вот именно, что ничего, – укоризненно покосилась Премудрова, – А девочки в любовной страсти томятся… Не жалко? Не приведи нелёгкая, ещё от неразделённой любви руки на себя наложат… Как потом жить-то будешь… с таким камнем на душе?..

- Дык я же… – забормотал рыжий, – Я же ни словом, ни делом…

- А девки сохнут! – обвиняюще констатировала Василиса.

- Так, они меня первый раз в жизни… Подожди-ка! – дошло до рыжего, – А не ты ли, гражданка Премудрова, в них эту самую любовь и наворожила?!

- Эх, Степан, – неожиданно печально вздохнула Василиса, – Любовь наворожить нельзя. Любовь – это дар высших сил, таких, до которых ни один высший маг не дотянется. А наложила я – да, наложила! – всего лишь страсть. Вожделение. А почему, нет? Имею право!

- Зачем?!

- Мало ли, какие у меня были причины? – поджала губы Василиса, – Может, решила тебе приятное сделать? Так сказать, скрасить вечерок? Ты, насколько я знаю, мужчина свободный, отчего бы тебе вечерок не скрасить?

- Как-то сомнения меня берут – нервно ответил рыжий, – что скрашивание моих вечерков входит в первоочередные задачи великой волшебницы. Особенно, учитывая окружающие обстоятельства.

- Правильно сомневаешься, – неожиданно легко согласилась Премудрова, – На самом деле всё проще. Все адепты… в смысле, все, кто мечтает быть зачисленным в Университет, все они, рано или поздно, через это проходят. Я имею в виду, через навязанную страсть. Понимаешь, Степан, страшное дело, если ты влюблён, а тебе волшбу творить надобно. Если во время заклинания, вместо нужных строчек, у тебя перед глазами мельтешат любимые губы, и бабочки в животе порхают. Слыхал, небось, что не все ученики до выпуска доживают? Так вот – это, в большинстве случаев, как раз из-за влюблённости. Парни и девки молодые, природа требует своего… Ну и… заикнётся, скажем, человек во время заклинания – раз! и нет того человека… Вот и стараемся мы, я имею в виду, руководство Университета, чтобы эту дурь из их голов заранее выбить. Чтобы заранее прошли через страсть, пылкость, влюблённость и всё такое прочее. Авось, во время учёбы поспокойнее будут относиться к подобному? Чтобы сознание не мутилось? Так что, у этих девиц всё по плану идёт, не сомневайся.

- Я слышал, – медленно проговорил Степан, глядя прямо в глаза Василисы, – Я слышал, что перед зачислением, адепты должны десять лет просто так послужить? Без учёбы?

- Вот именно, – отмахнулась Василиса, – Как раз за это время мы и пытаемся провести их через всякое… всякое! Чтобы прошли страсти, а остались собранность, усидчивость и старательность. Заметь, Степан, из этих десяти лет, пять лет службы идут в образе человеческом, а пять – в зверином. У зверей тоже, знаешь ли, есть… свои страсти, особые. И только потом, когда будет хоть какая-то уверенность в адепте, только тогда зачисляем его на учёбу.

- Кхм… – Степан не выдержал, и почесал затылок, потом виновато взглянул на Василису. Та сделала вид, что не заметила его растерянности, и рыжий осторожно продолжил, – А… а нельзя ли… на время расследования… с девушек это заклятие страсти снять? Я не собираюсь вмешиваться в ваш… хм… воспитательный процесс… но если вы снимете это заклинание, думаю, всем станет легче. А?..

- Нет, Степан! – жёстко ответила Премудрова, и глаза у неё сверкнули, – Не буду я это заклинание снимать! И не к месту это, да и сама не хочу! А ты уже сам решай, как тебе с девушками дальше быть. Твои проблемы. Но сохнут они по тебе – просто жуть!

- А…

- Всё, – оборвала Василиса, – Беседа окончена. Некогда мне. Иди, Степан, занимайся… чем хочешь, тем и занимайся! Если девушкам свою ласку подаришь – спасибо скажу. Им же потом легче будет. Легче и… безопаснее. Иди, Степан.

Степан снова поясно поклонился, да так и стоял, пока Василиса не скрылась в тронном зале.