Тайна Дикой Розы

ГЛАВА 8

Дон Карлос прохаживался по комнате Паулетты, ожидая, когда же дочь придет в себя. Он был настолько возмущен тем, что рассказала ему жена, что решил немедленно поговорить с дочерью. Сейчас он подбирал слова для предстоящего разговора. Донья Росаура сидела тут же.

— Ты представить себе не можешь, Карлос, какое я испытала унижение, — говорила донья Росаура. — Наша дочь — и связалась с шофером! Уму непостижимо!

— Больше он не шофер, и никогда не переступит порог моего дома, — отрезал дон Карлос. — Если бы дело не касалось нашей дочери, я бы засадил его в тюрьму. И я не сделаю этого только потому, что не хочу огласки. Кстати, Росаура, позови, пожалуйста, Эдувигес.

Когда няня пришла на зов хозяйки, дон Карлос подошел к ней и посмотрел ей прямо в глаза. Эдувигес буквально задрожала от страха.

— Вы ничего не видели и не знаете. Вы поняли меня, Эдувигес?

— Но сеньор...

— Прошу вас держать язык за зубами.

— Конечно, сеньор, я буду молчать, — пролепетала няня.

— Ну вот и отлично, ступайте, — махнул рукой дон Карлос.

Эдувигес вышла, оглянувшись на Паулетту.

— Паулетта, ты слышишь меня? — строго спросил отец, подходя к дочери.

Девушка открыла глаза и приподняла голову.

— Ты оскорбила нас с матерью, — наставительно начал дон Карлос. — Как ты могла связаться с этим человеком? Ты, по-видимому, забыла, кто твои родители и кто он. Нищий оборванец! И ты встречалась с ним тайком! — дон Карлос едва сдерживал гнев. — Не кажется ли тебе, что это слишком для девушки, которая считает себя порядочной?! Ты оказалась бесстыжей и неблагодарной. Подумай, что скажут о нас люди, когда узнают, как воспитали дочь Монтеро де ла Рива!

— Посмотри на отца! — вторила мужу донья Росаура. — Ты же унизила нас. Сколько сил мы положили на то, чтобы ты выросла благоразумной, достойной своего имени. Это просто позор!

Паулетта приподнялась на кровати.

— Но, мама, как ты можешь так говорить. Я и Педро Луис… — Паулетта собралась с духом. В ней появилась какая-то отчаянная решимость. — Мы с Педро Луисом любим друг друга.

— Что?! — Донья Росаура подошла к дочери и ударила ее по лицу.

Девушка зарыдала, закрывшись руками. Не говоря более ни слова, мать с достоинством вышла из комнаты.

— С этого дня,— сказал отец,— ты будешь сидеть взаперти. Ключ будет у твоей матери. Хватит испытывать наше терпение. Ты будешь выходить из комнаты только тогда, когда мы сочтем это нужным. Это мое последнее слово, — дон Карлос повернулся и покинул плачущую Паулетту.

Девушка продолжала лежать, закрыв лицо руками. Она дрожала, чувствуя, что еще никогда родители не унижали ее так ужасно. Ей стало невыносимо оставаться в родительском доме. Постепенно Паулетта немного успокоилась. Она открыла глаза и осмотрелась. В комнате никого не было, дверь оказалась запертой на ключ. Девушка поняла, что отныне родной дом стал для нее настоящей тюрьмой.

Мигель Вильярреаль развил бурную деятельность. Сняв копию с документа, полученного у Габриэля Вальехо, он во всеоружии отправился с визитом к Алисии Алонсо.

Она несколько удивилась, узнав, что ее хочет видеть брат Росауры, однако приняла его с деланной приветливостью. Со дня смерти Марии прошло уже три года, и ее неприязнь с Мигелю несколько притупилась. Ей было даже любопытно, с какой целью к ней пожаловал этот человек, которого она считала мошенником и проходимцем.

— Проходите, Мигель, — Алисия картинным жестом пригласила нежданного гостя в гостиную. — Признаться, я не ожидала вас.

— Что поделаешь, Алисия, — ответил Мигель, — нельзя же в жизни только ссориться. Теперь я становлюсь старше, и мне кажется, мы слишком злоупотребляли этим. — Мигель удобно расположился на диване и закурил.

— Виски, вино, пиво? — предложила Алисия. — Или немного текилы?

— Если можно, сок, - улыбнувшись, ответил Мигель.

— А я в последнее время люблю выпить, - улыбнулась Алисия. - Знаешь, нелегко быть одинокой женщиной. Кстати, как твои жена, дочь?

— Неплохо, - кратко ответил Мигель, который впрочем, не любил распространяться о своей семье - А ты Алисия: все одна... Кто бы мог подумать, что бедняга Максимилиано так недолго будет наслаждаться твоей красотой...

Алисия рассмеялась:

— Что-то мне не верится, Мигель, что ты пришел ко мне только для того, чтобы делать комплименты.

— Ах, Алисия, мы столько лет с тобой не разговаривали, неужели тебе не хочется услышать несколько приятных слов от того, кого ты так не любила когда-то?

— Я уже отвыкла от приятных слов, — заметила Алисия. — Давай лучше перейдем к делу.

— У меня для тебя хорошая новость, — осторожно начал Мигель.

— Какая же? — Алисия подошла к бару и налила себе стакан виски с содовой.

— Монтеро уволили шофера, Педро Луиса. Оказалось, что бедный парень завел шашни с их дочкой. Представляешь, как злился Карлос, когда узнал об этом. Он думает, что ему удалось все скрыть, но на самом деле об этом уже знает весь город. Теперь малышка Паулетта сидит взаперти, а моя милая сестричка скоро позеленеет от злобы.

— Это интересно, — бесстрастно кивнула головой Алисия. — Но мне-то что до этого? Почему ты решил, что эта новость меня порадует? — Она с самым безразличным видом пожала плечами, внимательно следя за выражением лица Мигеля.

— Ну как же? — удивился он и добавил с самым невинным видом: — Ты же, помнится, бегала за этим Педро Луисом.

— Какая чушь! — возмутилась Алисия. — Просто мне был нужен хороший водитель, и все.

— Бедняга Педро Луис теперь останется без места и без денег, — продолжал Мигель. — Живет, наверно, в каких-нибудь трущобах...

— Да и Бог с ним, — махнула рукой Алисия. — Что ты привязался к нему? Неужели не о чем больше поговорить?

— Нет, отчего же, есть о чем, — многозначительно ответил Мигель. Он достал из портфеля копию справки, полученной у врача, и положил на стол. — Тут у меня для тебя подарочек. Посмотри его пока, а я прогуляюсь по саду.

Мигель спустился в сад и стал неторопливо прохаживаться вдоль прекрасно ухоженных цветочных клумб. Время шло, а никакой ответной реакции Алисии не было. В ожидании Мигель сел на скамейку и нервно закурил.

Прошло не менее десяти минут. Внезапно в конце аллеи появилась Алисия в сопровождении двух дюжих молодцов-охранников. Не дожидаясь, когда они подойдут, Мигель громко сказал:

— Алисия, прошу тебя, не делай этого! Если со мной что-нибудь случится, мой адвокат немедленно предаст огласке все, что ты видела. У него хранится подлинник, а ты видела копию.

Алисия остановилась. За ней остановились и охранники. Алисия сделала им знак, и они удалились. Затем Алисия подошла к скамейке, где сидел Мигель, и молча остановилась, как будто ожидая чего-то. Действительно, через минуту в саду появилась служанка со стаканом чистого виски на подносе. Алисия взяла стакан и жестом отпустила служанку. Ее лицо казалось уставшим и постаревшим. Она как-то осунулась и, когда она заговорила, ее голос оказался тусклым, охрипшим:

— А я уже была готова простить тебе Марию... Ведь это ты виноват в ее смерти. Если бы ты не впутал ее в свои темные делишки, она была бы сейчас жива...

— Если бы я, как ты выразилась, «не впутал» ее в свои дела, я бы не знал, как горячо ты любила своего Максимилиано.

— Какой же ты подлец, да еще и циник, — с презрением сказала Алисия.— Ведь она любила тебя. Ради тебя пошла на обман Монтеро. И за свою любовь поплатилась жизнью.

— Ладно, дорогая,— нетерпеливо прервал ее Мигель. — Ты тоже не ангел. И потом, Мария завещала мне отомстить за нее. То, что ты сейчас прочла, считай ее посланием тебе с того света.

— Мерзавец! Чего ты от меня хочешь? — произнесла Алисия, но сквозь гнев проступало отчаяние

Однако Мигель молчал. И лишь спокойно отирал потный лоб носовым платком. Алисия ждала.

— Да ничего нового, — наконец ответил Мигель — За эти годы мои вкусы не изменились. Я по-прежнему больше всего люблю деньги. Так же, как и ты.

Алисии было нечего возразить. В глубине души она уже давно подозревала, что рано или поздно это должно произойти. Слишком легко она заработала свое богатство, слишком откровенно предавалась расточительству и разврату, слишком цинично согрешила, бросив собственного ребенка в заброшенной деревушке, пожертвовав им ради благополучной, обеспеченной жизни. Теперь наступил час расплаты. Ей нечего было ответить Мигелю Вильярреаль, поэтому, подумав с минуту, она сказала:

— Хорошо, завтра ты получишь то, что просишь.

Алисия повернулась и медленно пошла к дому.

— Бедняжка Паулетта целыми днями теперь сидит взаперти, — Эдувигес вытерла слезы краем передника. — Не осталось у нее никакой радости в жизни.

Томаса, покачивая головой, вынимала из корзины чистое белье.

— Говорила я Педро Луису, — приговаривала она, — не доведет его это до добра. Ну, чего он добился? Работу потерял, да и с девочкой он теперь навряд ли еще увидится. Что теперь ему делать...

— Ой, Томаса, — продолжала плакать Эдувигес, — чует мое сердце, что на этом все не кончится. Педро Луис так просто не отступится, будет искать встречи с девочкой, я уверена.

— Упаси Бог, — перекрестилась Томаса, — как бы несчастья не случилось. — Она покончила с чистым бельем и стала увязывать то, которое ей еще предстояло стирать.

— А она-то все плачет,— продолжала Эдувигес. — Весь день в слезах, бедняжка. И все молчит. А помочь ей нечем.

— Да уж чем тут поможешь, — согласилась Томаса, — с такими-то родителями не приведи Господи жить, да простит меня за эти слова святая дева Гвадалупе. Но уж каких Бог послал родителей, с теми и жить приходится...

— А как донья Росаура строга с ней, — вздыхала Эдувигес. — Вчера прямо кричала. «Из комнаты не выпущу ни на шаг», говорит. И так каждый день.

— Ну ладно, пойду я, Эдувигес, — сказала прачка, — а то донья Росаура опять на меня накинется. А ты уж попробуй успокой Паулетту. Глядишь, пройдет время, и забудет она своего Педро Луиса.

— Будем надеяться, — вздохнула Эдувигес.

Когда прачка ушла, няня поднялась к Паулетте. Девушка сидела у окна и молчала.

— Ах ты голубка моя несчастная, — Эдувигес подошла к Паулетте и ласково положила ей руку на плечо.

— Ой, няня, — повернула к ней заплаканное лицо девушка, — если только ты любишь меня, помоги мне увидеться с Педро Луисом.

— Что вы, сеньорита! — испугалась Эдувигес. — Как же это можно! Что скажут ваши родители, если узнают?

— Но я не могу без него жить. — Паулетта опустила голову и вздохнула.

— Что же делать, дорогая моя девочка, — погладила ее по голове Эдувигес. — Надо терпеть.

— Терпеть? — Паулетта подняла на нее глаза. — Но я не могу. Умоляю тебя, Эдувигес, помоги мне увидеть его.

— Нет, — отрицательно покачала головой няня. — Не могу я этого сделать, сеньорита. И не из-за ваших родителей, а из-за Педро Луиса. Что с ним будет, если кто-нибудь узнает, что вы встречались? Добром это не закончится.

— Тогда я напишу записку, а ты передашь ему, — умоляла Паулетта. — Он должен знать, что я люблю его.

Эдувигес взволнованно огляделась по сторонам. Она чувствовала, что еще немного — и она уступит просьбам Паулетты. Она просто не могла отказать девочке.

— Ну хорошо, сеньорита, пишите, — наконец сказала няня. — Только, пожалуйста, быстрее. А то, не приведи Господь, придет сеньор Монтеро или донья Росаура. Они тогда вас вконец изведут.

Паулетта быстро написала несколько строк и передала записку кормилице:

- Прошу тебя, Эдувигес, обязательно передай это Педро Луису.

- Я лучше Томасе отдам, она-то знает, где его найти

- Хорошо, только скорее.

Эдувигес спрятала записку и поспешно вышла из комнаты. Паулетта снова осталась одна. Она уже начала привыкать к долгим вечерам, когда не с кем даже перекинуться словом. В такие часы она могла думать о Педро Луисе, о тех счастливых минутах, когда они были вместе. Ей не хотелось верить, что их разлука будет длиться долго, а, возможно, они больше не увидятся никогда. Она продолжала надеяться, что скоро увидит своего Педро Луиса, что прильнет губами к его губам, и ради этого, пусть прощального поцелуя она была готова вытерпеть любые страдания, которые ей принесет судьба.