Тайна Дикой Розы

ГЛАВА 7

Прошло еще два месяца. Все это время Паулетта думала о том памятном вечере, когда Роке признался ей в любви. Она успела привязаться к нему. Иногда ей даже казалось, что она его любит, но стоило ей вспомнить о Педро Луисе, как ей становилось стыдно за такие мысли. Паулетта долго не могла решиться, но, наконец, собралась с духом, позвонила Роке и договорилась о встрече.

Как и прежде, Роке жил в своем красивом удобном Доме, но потеря большей части состояния не могла не отразиться на его быте. Уже не было такого количества прислуги, остались лишь горничная и кухарка. Но Роке ни секунды не жалел о разрыве с Хортензией. По крайней мере, теперь он был свободен, и с ним остался его сын. Все это время Роке помнил о Паулетте. Он еще больше полюбил ее, но это было уже не то опрометчивое чувство, с которым он семь лет назад повел под венец Хортензию. Это была другая любовь, твердая, уравновешенная, проверенная временем и разлукой.

В тот день Роке был буквально завален работой, и, возвращаясь домой, он мечтал только об отдыхе. Поэтому, когда в прихожей зазвонил телефон, он невольно поморщился. Однако, услышав знакомый голос, он даже растерялся и не знал, что сказать.

Не прошло и получаса, как перед его домом остановился роскошный, хотя и вышедший из моды лимузин семьи Монтеро. Роке ощутил такое волнение, что, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.

— Паулетта! Ты пришла! Как я счастлив! — воскликнул он. — Роке подошел к продолжавшей молчать девушке и поцеловал ей руку, а затем с неожиданной решимостью произнес: — Паулетта, я так ждал тебя все это время. Я верил, что когда-нибудь... — Он поцеловал ее, и она не отстранилась. Он обнял ее и стал целовать еще и еще. Паулетта не сопротивлялась. Через минуту она и сама целовала его. Так, как целуют любимого человека.

Когда Паулетта добралась домой, было уже около полуночи. Не зажигая свет, она упала на кровать и разрыдалась. Что это было? Слезы радости или отчаяния? Она чувствовала, что между ней и ее новой несмелой любовью стоят ушедшие от нее любимые люди: Педро Луис, Роза, отец. Что ей было делать? Забыть о них? Или вечно носить их в своем сердце, закрыв его для посторонних? Ни то, ни другое было ей не под силу. Сейчас ей, как никогда, хотелось жить, любить... Паулетта была уверена, что Роке никогда не позволит себе расспрашивать ее о прошлом, а примет такой, какая она есть.

Какое бы решение ни приняла Паулетта, она не могла больше не видеться с Роке. В следующий раз, когда она посетила его, первым, кто встретил ее на лестнице, оказался маленький сынишка Роке — Пабло, все еще относившийся к ней с большим недоверием.

Паулетта была готова к этому и решила как-то наладить отношения.

— Пабло, — обратилась она к мальчику, — я смотрю, ты совсем не бегаешь и не играешь с другими детьми. Я знаю, чем тебе помочь. У меня есть для тебя подарок, — Паулетта повернулась к шоферу и попросила его что-то принести из машины. Тот вернулся с чем-то большим, завернутым в белую бумагу.

Пабло осторожно развернул ее, и у него в руках оказалась самая прекрасная в мире теннисная ракетка.

— Здорово,— робко сказал мальчик. — Папа возил меня смотреть соревнования по теннису, но сам я еще не учился играть.

— Теперь ты обязательно научишься. — Паулетта ласково потрепала мальчика по волосам.

Пабло вдруг как-то не по-детски нахмурился:

— А мама мне таких подарков не дарила. А теперь вообще уехала куда-то. Папа говорит — надолго.

Паулетте стало не по себе, только теперь она осознала, какую ужасную драму переживает этот малыш.

— Раз папа говорит, значит, так оно и есть, — неуверенно сказала Паулетта.

В дверях гостиной показался Роке.

— Добрый вечер, Паулетта, я рад, что ты приехала. Пабло, скажи Олимпии, чтобы приготовила кофе, — попросил он сына, и малыш с готовностью побежал разыскивать кухарку.

— Знаешь, Паулетта, я должен сказать тебе что-то очень важное, — серьезным голосом начал Роке.

— Я слушаю тебя.

— Я сказал тебе неправду. Когда мы с тобой познакомились, я еще не был разведен. — По голосу Роке чувствовалось, что он ужасно взволнован. — Но с моей бывшей женой я уже давно не поддерживал практически никаких отношений.

— Я ни в чем не упрекаю тебя, — возразила Паулетта.

— Это еще не все, — продолжал Роке. — Я должен сказать тебе, что теперь я не богат. Более того...

— Роке, — прервала его Паулетта.

— Я должен сказать тебе об этом, прежде чем... — Роке запнулся, как будто сказал что-то не то.

Паулетта тоже смутилась и не знала, куда девать глаза.

— Паулетта... я прошу тебя выйти за меня замуж. Я делаю тебе предложение. Ты можешь не отвечать сразу, я готов подождать.

— Не надо ждать, Роке, — ответила Паулетта, — я согласна.

Роке даже растерялся от счастья.

— Но, Паулетта, ты должна знать, что теперь я...

— Не говори больше об этом. Неужели ты думал, что я полюбила тебя из-за твоего состояния? Это было бы оскорбительно... — Паулетта опустила голову.

— Ну что ты, дорогая, — Роке обнял Паулетту, — прости. Теперь я по-настоящему счастлив.

Паулетта внезапно подумала, что, несмотря на то, что она любит Роке, она никогда не почувствует себя счастливой, пока не найдет свою маленькую Розиту. «Какая она сейчас? — подумала Паулетта. — Ведь она уже выросла».

— Ты опять задумалась о чем-то печальном?

— Ничего, Роке, неважно.

«Эти странные приступы грусти часто случаются с ней, — подумал Роке, — но она все же не считает меня тем человеком, которому можно доверить свою тайну».

— Паулетта, — сказал он вслух, — мы должны поговорить с твоей матерью о нашей свадьбе. Не будем откладывать надолго.

— Мое почтение, сеньора Монтеро. Прошло уже достаточно времени с нашего предыдущего разговора. Я думаю, сегодня вы уже готовы оформить новый акт купли-продажи. — Хуана Мария пришла к донье Росауре с твердым намерением на этот раз добиться переоформления недвижимости на имя Хортензии Мендисанбаль.

Таково было требование ее богатой клиентки, которая платила ей в месяц столько, сколько она не заработала бы в другом месте и за год. Бракоразводный процесс был завершен, суд вынес решение в пользу Хортензии, так что больше не было никаких причин медлить с совершением фиктивной сделки. Дело необходимо было завершить как можно скорее.

— Присаживайтесь, сеньорита Ортегас, — пригласила Хуану Марию донья Росаура. — Не будем торопиться.

— Я не понимаю вас, — ответила та, садясь в кресло.

— Не хотите ли кофе или бокал вина? Старое кипрское, очень приятный тонкий вкус. — Донья Росаура достала из бара бутылку и два бокала.

— Благодарю вас, сеньора Монтеро, действительно очень необычный и приятный вкус, - Хуана Мария похвалила вино и перешла к делу: — Простите, что вы имели в виду, говоря «не будем торопиться»?

— Дело в том, дорогая сеньорита Ортегас, что мой адвокат, прежде чем сделать то, о чем вы просите, все же посоветовал мне поинтересоваться именем той сеньоры, которую вы представляете.

— Извините, но по договоренности с вашим покойным супругом имя этой дамы не должно оглашаться.

— Я не знаю, чем руководствовался мой муж, идя на этот шаг, но теперь я распоряжаюсь всеми делами, — ответила донья Росаура. — И я не хотела бы оказаться втянутой в какую-нибудь неблаговидную махинацию.

— Но у вас нет никаких оснований этого бояться, — возразила Хуана Мария.

— Вот и докажите это. Я не привыкла иметь дело в подставными лицами. Пусть эта дама сама придет ко мне и все объяснит. Только в этом случае я готова выполнить обязательства моего покойного мужа.

— Но послушайте...

— Не надо, я не хочу больше ничего слушать, — донья Росаура была непреклонна. — Я вам уже объяснила свои условия. Прощайте.

Хуана Мария вновь ушла ни с чем. Она была в отчаянии. Если она не доведет это дело до успешного завершения, Хортензия потребует с нее неустойку, равную почти всей той сумме, которую она заплатила Хуане Марии за эти годы. Однако делать было нечего.