Тайна Дикой Розы

ГЛАВА 11

Вытирая руки полотенцем, врач появился на пороге комнаты Паулетты. Внизу за столом его уже поджидала донья Росаура, прилагавшая титанические усилия, чтобы сохранить на своем, казалось бы, непроницаемом лице маску спокойствия. Несмотря на внешнюю невозмутимость, у нее в голове крутился один и тот же вопрос, что будет, если беременность Паулетты подтвердится и, не Дай-то Бог, будет предана огласке.

Врач молча подошел к донье Росауре. Он прекрасно» знал, чего так боится эта строгая сеньора, и не спешил объявить ей свой окончательный диагноз. Донья Росаура взглянула на него вопросительно. Врач еще немного помолчал и ответил:

— Да, сеньора, ваша дочь ждет ребенка.

Донья Росаура отвела взгляд. Удар был столь жесток, что ей понадобилось некоторое время, чтобы она смогла ответить предельно холодно:

— Вам заплатят не только за консультацию, но также и за то, чтобы следили за тем, что вы говорите на людях. Надеюсь, вы понимаете меня?

— Разумеется, сеньора Монтеро, я не собираюсь распространяться о недомогании вашей дочери.

— Всего доброго, доктор.

— С вашего позволения, сеньора Монтеро, — врач откланялся и вышел из комнаты.

Донья Росаура осталась одна. Она судорожно перебирала в уме все возможные варианты дальнейших действий. Аборт был исключен сразу. В католической семье не могло быть и речи о таком преступлении. Донья Росаура даже в мыслях не могла допустить такого кощунства, идущего вразрез с догматами веры.

Спустя некоторое время донья Росаура, так и не найдя подходящего решения, постановила дождаться мужа и ничего не предпринимать до его прихода. Ситуация была слишком невероятной, чтобы действовать самостоятельно.

Неожиданно в дверях показался сам дон Карлос. Он вернулся из конторы раньше обычного и, похоже, был явно не в духе. Увидев мужа, донья Росаура заторопилась ему навстречу.

— Это ужасно, Карлос, просто ужасно...

— Что стряслось, Росаура? На тебе лица нет. — На самом деле дону Карлосу не хотелось думать, что случилось нечто действительно ужасное. Он надеялся, что беспокойство жены связано с ее привычкой преувеличивать серьезность тех или иных происшествий.

— Давай пройдем к тебе в кабинет, — сказала донья Росаура. — Я не знаю, с чего начать. Мне нужно немного успокоиться.

Дон Карлос был несколько заинтригован необычным поведением жены и почувствовал что-то неладное.

— Росаура, — устало сказал он, — у меня сегодня был тяжелый день, и мне надо отдохнуть.

— Это очень важно, Карлос, — настаивала жена. — Очень важно. Важнее, чем все твои дела, вместе взятые.

— Ты это серьезно? — не поверил своим ушам дон Карлос.

— Абсолютно, — твердо ответила жена.

Плотно прикрыв за собой дверь кабинета, дон Карлос сел за письменный стол, а жена устроилась в кресле напротив. Донья Росаура медлила. Она не знала, как сообщить мужу ужасную новость о беременности Паулетты. Она немного опасалась, что гнев мужа окажется сильнее его обычной хладнокровной решительности. Донья Росаура понимала, что сейчас репутация семьи зависит от того, смогут ли они найти правильное решение.

— Ну что же ты хотела мне сказать, Росаура? — прервал молчание дон Карлос.

Наконец, жена собралась с духом и произнесла:

— Наша дочь беременна.

— Что-о-о?!! — дон Карлос вскочил со стула, уронив стоявшую на столе массивную подставку для ручек.— Ты понимаешь, что ты говоришь?!

— Увы, дорогой, отлично понимаю,— решительно ответила донья Росаура.

Она встала с кресла и несколько раз прошлась по кабинету, чувствуя на себе ошеломленный взгляд мужа. Ее лицо выражало строгость и решительность.

— Сегодня был врач. Нет никаких сомнений, — твердо заявила она.

— Но кто... кто посмел?! — вскричал дон Карлос.

— Да успокойся же, Карлос, — сказала Росаура, которую иногда раздражала неспособность мужа контролировать себя в критические моменты. — Положение слишком серьезно, чтобы действовать неосмотрительно. Пожалуйста, возьми себя в руки.

— Но кто этот негодяй? Кто посмел...

— Кто? Да твой «добросовестный» работник, шофер Педро Луис.

— Он? — дон Карлос никак не мог ожидать, что злополучный роман его дочери с шофером зашел так далеко. — Подлец! Он мне за это заплатит!

— Сейчас нужно думать не о нем, а о нас, — спокойно ответила донья Росаура. — Подумай, что скажут о нас. Беременность вне брака, да еще от какого-то шофера.

— Ты права, Росаура, с ним я всегда успею расквитаться, — дон Карлос постепенно начинал трезво оценивать ситуацию. — Где Паулетта?

— У себя. Кажется, она сама еще не знает о своем положении, хотя кто знает, возможно, уже догадывается. Спасибо Алисии, она почувствовала неладное и посоветовала мне срочно обратиться к врачу.

— Эта твоя Алисия — настоящая лиса, — недовольно проворчал дон Карлос. — Сама была грешницей почище многих.

— Да, но если бы не она, через месяц-другой положение Паулетты могло стать очевидным не только для врача, но и для всех окружающих.

— Кстати, врач... — забеспокоился дон Карлос.

— Я заплатила ему, — донья Росаура подошла к мужу и тихо сказала: — Но, Карлос, мы должны что-то предпринять. У нас нет времени, решение нужно принять как можно скорее.

Дон Карлос подошел к окну, постоял с минуту, а затем, обернувшись, решительно сказал:

— Я принял решение. И это, кажется, единственное, что мы можем сделать. Все остальное — бессмысленно...

Вернувшись от Монтеро, Алисия стала ждать появления Армандо. Она так разнервничалась, что опять не смогла обойтись без виски. Время шло, а Армандо все не звонил. День уже близился к концу, когда Алисия начала подозревать, что произошло нечто не предусмотренное заранее. Она пыталась дозвониться до кузена, но у него дома никто не подходил к телефону. Телефон в конторе также молчал. Алисия буквально не находила себе места. «Или Армандо струсил, — думала она, — или не смог все сделать аккуратно и попался. Опять придется вызволять его из полиции».

Теперь ей в голову стали приходить самые неприятные варианты того, как могли развиваться события. Она вновь подлила себе виски и закурила, сев в кресло и стараясь хоть как-то успокоиться.

Прошло еще два часа, но телефон по-прежнему молчал, а машина Армандо так и не появилась у ворот дома. Алисия снова пыталась звонить, но безрезультатно. Наконец, она набралась решимости и позвонила в дом Вильярреаль, даже не придумав никакого предлога на тот случай, если трубку возьмет жена Мигеля. Однако и этот телефон молчал.

Внезапно за окном послышался скрип тормозов. Алисия выглянула из-за занавески, но за ветвями деревьев смогла различить лишь то, что подъехала какая-то машина. Алисия торопливо спустилась вниз и подошла к входной двери, чтобы открыть ее самой. Она распахнула дверь, и ее сердце замерло — на пороге стоял... Мигель Вильярреаль. От неожиданности Алисия не могла вымолвить ни слова. Она замерла, но на ее лице отразилось все, что ей пришлось ощутить за долгие часы ожидания — отчаяние и надежда, испуг и удивление. Мигель же, напротив, чувствовал себя уверенно и с улыбкой смотрел на нее в упор.

— Не ожидала, Алисия? — спросил он. — Я тебя понимаю и даже немного беспокоюсь за твои расшатанные нервы.

Алисия продолжала стоять как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова.

— Может, позволишь войти? — спросил Мигель. — Не оставишь же ты гостя на улице.

Он отстранил хозяйку и вошел в дом.

— Пойдем в гостиную, выпьем, — предложил он. — Ты же любишь выпить, не так ли?

Он сам прошел в комнату, не снимая шляпы, и налил два стакана виски. Алисия безмолвно последовала за ним и без сил опустилась на диван.

— Что с моим братом? — наконец, спросила она.

— Убит.

Алисия в отчаянии обхватила голову руками. Еще никогда она не проигрывала так, как сейчас.

— Как это было? — чуть слышно спросила она.

— Очень просто, — ответил Мигель. — Мне удалось выстрелить первым. Твой братец даже оружием не умел пользоваться как следует. Бедняга рассчитывал выстрелить, когда я появлюсь в дверях с сигарами, которые он просил меня принести. Но, войдя в кабинет, я вспомнил, что забыл открытую коробку в передней. Представляешь его замешательство, когда я появился не из той двери, на которую он направил пистолет? Он даже и вскрикнуть не успел. Я попал ему в самое сердце. Можешь радоваться, он даже не мучился. Как хорошо, что моих не было дома. Боюсь, это было бы неприятно моей жене и малышке Ванессе.

— Подлец! — Алисия вскочила и набросилась на Мигеля с кулаками. Она была готова собственными руками отомстить этому негодяю за смерть брата.

Однако Мигель ловко увернулся и бросил Алисию обратно на диван. Затем подошел к ней вплотную и сказал:

— Теперь я буду оберегать тебя, моя дорогая. Ты мне очень нужна живая и здоровая.

Алисия подняла глаза и испуганно посмотрела на Мигеля. Тот продолжал говорить, злорадно издеваясь:

— До самого конца своей дрянной и бестолковой жизни ты будешь платить мне столько, сколько я захочу. И когда захочу. А если будешь упрямой, станешь такой же нищей, какой была до замужества. Пришел твой час, дорогая, пора расплачиваться за грехи.

Алисия опустила голову, ей было нечего ответить. Мигель по-хозяйски прошелся по комнате, налил еще виски.

— Но не пытайся снова убить меня. Я теперь хорошо усвоил урок, который ты мне преподнесла. У моего доверенного нотариуса хранятся все компрометирующие тебя документы. Если со мной что-нибудь случится, в тот же день они окажутся на столе прокурора, — Мигель допил свой стакан и не спеша направился к выходу. Уже в дверях он остановился и, обернувшись, произнес: — Да, совсем забыл. Через неделю мне понадобятся пятьсот тысяч наличными. Будь так добра, сними их со своего счета, мой человек придет за ними. — Еще раз издевательски улыбнувшись, Мигель вышел, с грохотом хлопнув дверью.

Алисия так и осталась неподвижно сидеть, мрачно размышляя, что же теперь ей следует предпринять. Все случившееся было для нее настоящим ударом. Ей часто приходилось мириться с тем, что ей навязывали обстоятельства, но в таком отчаянном положении она еще никогда не оказывалась.

Все, чего она таким трудом и унижениями добилась в жизни, — богатство и независимость — все это в один миг превратилось в прах. Теперь она уже не сможет свободно распоряжаться своими деньгами, ей придется покорно выполнять все требования этого удачливого вымогателя. Алисия знала, что Мигель игрок и будет тянуть из нее много и часто. Она также сознавала, что виновата в смерти своего единственного родственника, своего двоюродного брата Армандо. Его погубила ее неудержимая страсть к деньгам, ее неукротимое желание успеха. На ее совести было уже немало грехов, но брат... этого Алисия не могла себе представить.

Непоправимость и безвыходность случившегося повергли ее в полное отчаяние. В ее мозгу все еще звучали слова Мигеля Вильярреаль: «Пришел твой час. Пора расплачиваться за грехи». Неожиданно она расплакалась, Удивительно, но это были искренние слезы по погибшему брату. Она в полной мере ощутила свою ответственность за его смерть и понимала, что этот грех ей никогда не искупить.

— Все пропало, — вслух произнесла Алисия. — Все пропало.