Тайна Дикой Розы

ГЛАВА 12

Лучиано опять собрался в поездку. Дульсина и так почти не виделась с ним и сейчас была близка к отчаянию, Она по-прежнему старалась сдерживаться, но Лучиано и сам чувствовал горечь разлуки, поэтому не сердился, а старался ее утешить. Мучительными усилиями она напрягла свою волю и, улыбаясь сквозь слезы, сказала:

— Я подожду, Лучиано, подожду.

Она не ошиблась, ход был удачный. Он с нежностью посмотрел на нее, взял ее лицо в ладони и поцеловал. Не страстно, но с такой затаенной любовью, что она едва удержалась на ногах.

— Милая моя, хорошая моя Дульсина, знаешь, что я придумал? Мы сможем встретиться где-нибудь во время моей поездки, на неделю. Мне небольшой отдых не помешает, и мы сможем отдохнуть вместе. Но если тебе удастся скрыть нашу встречу от домашних.

— Я сделаю это.

— От Кандиды, конечно, ты не скроешь, но дону Леонардо знать не следует, иначе он не позволит тебе ехать. И будет прав. Но я тебе обещаю, что на меня ты можешь положиться. Не перебивай, Дульсина. Мы встретимся у моря, подальше от глаз людских и, надеюсь, хорошо проведем время. Но тебе придется что-то придумать, чтобы дон Леонардо тебя отпустил. К сожалению, я не смогу сделать это за тебя. Я позвоню тебе через день, чтобы узнать, сможешь ли ты уехать. А потом мы обсудим детали. Запомни, никому, кроме Кандиды, ни слова.

Сестры совещались долго, фантазировали, проявляя чудеса изобретательности. Но ничего не помогло, они не придумали версии, которая бы могла убедить отца. Тогда Дульсина вспомнила о сеньоре Фернандес. Донья Долорес, всегда обожавшая тайные интрижки, с удовольствием согласилась помочь. Дульсина не была ее любимицей, но Лучиано она почти обожала. Ее радовало, что он наконец-то пробудился для нормальной жизни

— Отправим тебя к моей подруге. Тебе надо сменить обстановку, отдохнуть от дома. Почему без Кандиды? Моей подруге трудно принять двоих. Ну что ты девочка моя! Разве я не знаю цену молчанию? Скажу тебе по секрету, мы ведь с доном Хуаном тоже ездили к одной подруге, когда я еще не была сеньорой Фернандес. Никто ничего не узнает, по крайней мере от меня. Кофе? Пожалуй, нет, по такому случаю выпьем немного вина.

Сеньора Фернандес позвонила дону Леонардо, и дело было улажено. Но встреча с Лучиано преподнесла сюрприз. Он сообщил, что они встретятся не на море, а в горах. И этого не должна знать даже Кандида. Дульсина побаивалась расспросов Лучиано о том, что они с Кандидой, а точнее с сеньорой Фернандес, придумали для отца, но он и не думал расспрашивать. «Не любит лишних вопросов», — вспомнила Дульсина. Теперь ей и самой пришлось помалкивать и не задавать разных «почему».

Итак, они едут в горы. Лучиано подробно объяснил ей, как добираться, называя замысловатые маршруты. Сначала она поедет в Гвадалахару (там жила подруга сеньоры Фернандес), а потом... Вот это «потом» вызывало жгучее любопытство, потому что надо было петлять и постоянно менять направления. Но Дульсина сдерживалась.

— Я обязан беречь твою репутацию хотя бы формально, — пояснил Лучиаяо. — После нашего появления в гостях моя частная жизнь стала возбуждать слишком большой интерес. Привыкли к моему одиночеству, и теперь всем не терпится узнать, кто же растопил мое ледяное сердце. — Он с улыбкой потрепал ее по волосам.

Легко сказать: скрыть от Кандиды. А как скрыть, если сестра с рвением бросилась помогать сборам? По ее гардеробу не трудно будет догадаться, что ни к какому морю Дульсина не собирается. Дульсине пришлось пойти на ссору, чтобы отвадить сестру. Ей помогло растущее раздражение против ненужных услуг Кандиды.

— Что ты меня учишь! Я сама знаю, как мне лучше одеться.

— Но это платье тебе очень идет, Лучиано понравится.

— Откуда ты знаешь, что ему понравится? Подумай лучше, как понравиться коротышке! А то ведь он, может быть, нашел себе кого-нибудь в Европе. Так что тебе придется потрудиться, чтобы он на тебя хотя бы посмотрел.

До слез обиженная Кандида ушла, хлопнув дверью. Завершив сборы, Дульсина отправилась мириться. Кандида — ее союзница в этой тайной затее, и ссора с ней может обернуться неожиданными неприятностями.

Кандида притаилась в своей спальне с заплаканным лицом и, увидев входящую сестру, демонстративно отвернулась. Но два-три комплимента доктору Рамиресу, новые заманчивые надежды — и мир был восстановлен. Расставаясь, сестры нежно расцеловались.

В назначенное место Дульсина приехала ранним утром. Увидев ее, Лучиано бросился ей навстречу. Он уже ждал ее и очень волновался. Она утонула в его объятьях, он счастливо целовал ее утомленное дорогой лицо. В маленьком пансионате Дульсину ждало разочарование, которого она, что скрывать, ожидала. Лучиано заказал ей отдельный номер. Так оно и должно было быть, но Дульсина втайне надеялась на иное. Она верила ему и знала, что если они будут вместе здесь, то они будут вместе всегда.

Почти весь день они гуляли, дышали хвойным ароматом и совсем мало разговаривали. Да и зачем нужны были слова? Она прислонилась к сосне, и он ее поцеловал, а потом стряхивал смолистые чешуйки с ее распущенных волос. Они залюбовались причудливым изгибом черного уступа, он обнял ее за плечи и опять поцеловал. И долго смотрел на нее своими синими, как небо, глазами. После ужина они поднялись к ней в комнату. Дульсина в ожидании затаила дыхание.

— Дульсина, я еще больше, чем ты, желаю того, чего ты ждешь. — Лучиано говорил тихо, но твердо. — Ты знаешь, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты сочтешь, что я веду себя не по-мужски. Настоящий мужчина остался бы с тобой до утра, верно?

— Останься, Лучиано, я тоже люблю тебя.

— Дорогая, прости, я не могу остаться и не могу объяснить тебе, почему я не могу остаться. Если бы я мог объяснить, то ты бы сама сказала: «Коли ты мужчина, то уходи». Я и так позволил себе слишком много и сам себя упрекаю.

— Лучиано, мы любим друг друга и можем быть откровенны. Откройся мне, что тебя держит, что мешает тебе... нам быть счастливыми?

— Прошу тебя, Дульсина, не требуй от меня невозможного. Прости меня, я должен уйти, иначе я сойду с ума.

Расставаясь с ней, он поцеловал ее долгим, страстным, мучительным поцелуем, с горечью оторвал от себя и стремительно вышел.

Дульсина безутешно плакала. Если любит, то какие могут быть препятствия? Тайны, тайны, вечные тайны. Она даже не могла поделиться с Кандидой. Своими тайнами он рвет отношения между ней и ее близкими. Если любит, то они могут пожениться. И тогда не надо никаких секретных свиданий, во время которых он даже не может остаться с ней наедине. Это не тайны, а обман, он ее обманывает, она опять стала игрушкой в каких-то неблаговидных играх. Ну нет, она больше не позволит играть с собой, как с куклой.

Дульсина, бурля от негодования, спустилась вниз, спросила у скучающего хозяина пансионата, где телефон, и позвонила Кандиде. Повинуясь безудержному желанию хоть как-то разрушить опротивевшие ей тайны, она сообщила сестре место их с Лучиано пребывания.

На следующий день после завтрака они вновь отправились гулять. Дульсина уже успокоилась, была миролюбива и улыбчива. Они сели на пригорке, Лучиано обнял ее за плечи.

— Не торопи меня, Дульсина, прошу тебя, не торопи.

— Я не тороплю. Поступай, как считаешь нужным.

— У нас с тобой целая неделя, и все может измениться, — он улыбнулся ей и впервые за этот день поцеловал.

Когда они, беззаботно болтая, заканчивали обед, к ним подошел хозяин. Он сказал, что у входа сеньора Мартинеса ждут и просят прийти поскорее. Лицо Лучиано потемнело, он бросил на Дульсину пронзительный взгляд, приказал ей немедленно подняться в комнату и никуда не выходить.

Она ждала, сидя в неудобном потрепанном кресле, понимала, что произошло неладное. Ей хотелось выглянуть в окно, но страх перед чем-то неведомым сковал ее движения. А вдруг неизвестные приезжие хотят расправиться с Лучиано? Может быть, ему нужна помощь? Дульсина вскочила и побежала к двери, столкнувшись с Лучиано, который в этот момент входил в комнату. Глаза его потемнели от гнева, хотя он и старался держаться спокойно.

— Быстро собирайся. Нам немедленно надо вернуться в Мехико. Я жду тебя в машине.

В машине они долго молчали, лицо Лучиано казалось неприступным. Наконец, он обратился к ней.

— Дульсина, кому и когда ты сообщила, где мы находимся?

— Это допрос?

— Это больше, чем допрос. Сейчас не время для обид и амбиций. Поверь мне, это очень важно. Итак, кому и когда?

— Кандиде. Перед отъездом, — пролепетала Дульсина.

— Перед отъездом? Странно. Ты говоришь правду? Умоляю тебя, Дульсина.

— Вчера вечером. — Она боялась посмотреть на него и опустила глаза.

— После того, как мы расстались?

— Да. Ты в чем-то подозреваешь Кандиду? Это невозможно!

— Значит, ты все-таки на меня обиделась. А я совершил немужской поступок, я доверился тебе, я доверился женщине. Боюсь, Дульсина, мы больше не сможем видеться.

— Теперь ты на меня обиделся? — Дульсина почти крикнула.

— Вот она, женская логика. При чем тут обида? И вообще я завтра же должен буду уехать на месяц, может быть, на два.

Вернувшись домой сломленная и раздавленная, Дульсина объяснила отцу, что плохо себя почувствовала у моря, началась тошнота и ей пришлось уехать. Дон Леонардо поверил, его дочь действительно выглядела, мягко говоря, неважно. А потом в ее комнату вбежала встревоженная Кандида. Дульсина без обиняков начала допрос.

— Кому ты сказала, что мы с Лучиано в горах?

— Его родственнице из Италии. Она звонила мне каждый день, жаловалась, что у родственников серьезные проблемы и срочно нужна помощь Лучиано.

— Что ты наделала!

— Но ведь родственники. Им надо было помочь.

— Вот ты и помогла. Он больше не хочет меня видеть!

— Но почему?

— А я больше не хочу видеть тебя. Убирайся! Убирайся немедленно!

Два дня Дульсина беспрерывно плакала. На третий день она попросила Селию принести успокоительный настой из трав, которым когда-то ее потчевал доктор Рамирес. На четвертый день она выбралась в город, чтобы отдохнуть от опостылевшего дома. Бесцельно бродя по улицам, она натолкнулась на Доменико, математика, который на званом вечере сидел рядом с Кандидой. Они обменялись дружескими приветствиями.

— Совсем забыл, — спохватился Доменико, — пожалуйста, напомни Лучиано, что через три дня его хотел бы видеть профессор Кеведа, у них какие-то дела по продаже загородного поместья.

— Но Лучиано уехал.

— Я что-то этого не заметил. Сегодня утром мы виделись... — Доменико осекся и предпочел откланяться.

Измученная страданиями Дульсина не могла придумать ничего лучшего, как вновь заподозрить неведомую соперницу. Она вспомнила, что Кандида говорила не о родственнике, а о родственнице, которая звонила в дом Линаресов. Похоже, что ее первая версия о мнимом монахе была правильной.

Дульсина решила, что таинственная женщина существует, и хотя Лучиано ее, конечно, больше не любит, он имеет перед нею какие-то обязательства. Из-за нее Лучиано даже не решился на близость с Дульсиной, оттого, что он слишком честен. Тайная любовница, возможно, его шантажирует, она-то и разыскала его в горном пансионе. Эта идея так захватила Дульсину, что она не замечала очевидных неувязок. Но она твердо решила все выяснить.

Сказав домашним, что ей захотелось прокатиться по ночному городу, Дульсина вечером попросила Хаиме отвезти ее к дому Лучиано. Они остановились неподалеку и, погасив фары, стали ждать. Раньше Дульсина не задумывалась, почему Лучиано не приглашал ее к себе по вечерам, а теперь все казалось удивительно простым и ясным. Вечерами к нему пробирается тайная любовница. Наверно, он потому так часто в разъездах, что она ему смертельно надоела.

Ждать пришлось долго. Ничего не понимающий, но помалкивающий Хаиме скучал и частенько клевал носом, а порою звучно чихал. Дульсина и сама впала в полузабытье. Она очнулась от шума подъезжающей машины, в которой она без труда узнала автомобиль Лучиано.

Дульсина почувствовала прилив сил, достала припасенный театральный бинокль и стала наблюдать. Так и есть, из машины вышла женщина, молодая, с белокурыми волосами. Лучиано быстро повел ее к дому. В свете фонаря перед домом Дульсина увидела ее лицо, когда она повернулась к Лучиано и что-то ему сказала. Боже мой, какая красавица! Настоящая кинозвезда, но лицо недоброе, даже жестокое. А Лучиано? Да он ее ненавидит! Дульсина никогда не видела в его глазах такой ненависти и обреченности. Они скрылись в доме. Дульсина почувствовала долгожданное облегчение. Тайна раскрыта, соперница существует, Лучиано не любит эту треклятую красотку, а значит, еще не конец. Она ему поможет развязать этот гордиев узел.

Хаиме завел мотор, машина тронулась и поехала к дому Линаресов. Глаза Дульсины лихорадочно блестели, она строила планы, один безумнее другого. Она встретится с этой женщиной сама, нет, сначала надо поговорить с Лучиано, нет, может быть, посоветоваться... Но с кем? Она никому ничего не должна говорить. Это действительно тайна — ее и Лучиано.