Тайна Дикой Розы

ГЛАВА 9

На следующий день после разговора с Роке Паулетта сообщила матери о том, что сеньор Мендисанбаль собирается просить ее руки.

— Но кто он, Паулетта? — спросила мать. — Ты твердо уверена, что он приличный человек?

— Как ты можешь так говорить, мама! — воскликнула Паулетта. — Ты же была в его доме.

— Я не очень доверяю твоему вкусу, — язвительно заметила мать.

— Прекрати! — только и сказала Паулетта. — Не смей больше говорить со мной в таком тоне. Я хотела поставить тебя в известность, что выхожу замуж за Роке Мендисанбаля.

Она уже была не той маленькой и доверчивой девочкой, которая позволяла матери унижать и оскорблять себя. Теперь она была умной и взрослой женщиной, готовой отвечать за свои поступки и принимать самостоятельные решения.

— Как ты разговариваешь с матерью! — возмутилась донья Росаура. — Был бы жив Карлос...

— Я тоже оплакиваю его гибель, — не выдержала Паулетта, — но прошу, прекрати меня ежедневно упрекать за смерть отца. Я ни в чем не виновата.

— Ты? — возмущению доньи Росауры не было предела, — Уходи из моей комнаты. Не хочу тебя больше видеть.

— Как знаешь... — твердо ответила Паулетта. — Я выхожу замуж и покидаю этот дом.

Паулетта вышла с твердым намерением скоро уйти отсюда и больше никогда сюда не возвращаться. Росаура осталась у себя к комнате, исходя бессильной злобой на дочь и на весь мир.

— Проклятье! — воскликнула Хортензия, узнав от Хуаны Марии о результатах ее встречи с доньей Росаурой. — Ты мне заплатишь за все это!

— Но, сеньора Мендисанбаль, я сделала все, что от меня зависело,— со слезами на глазах клялась Хуана Мария.

— Это меня не интересует, — отрезала Хортензия. — Ты не добилась того, чего я хотела. Так что придется тебе выплачивать мне неустойку.

— Но сеньора Мендисанбаль... Мы же вместе задумали...

— Ничтожество! — воскликнула Хортензия. — А я еще держала тебя за опытного адвоката.

Хуана Мария постаралась взять себя в руки.

— Может быть, вам все-таки стоит самой посетить Донью Росауру? — неуверенно предложила она. — Это же ничем вам не грозит.

— Да ты, оказывается, еще и дура? — вскричала Хортензия. — Или ты забыла, что вся эта затея противозаконна? Это же фиктивная сделка. Если эта Росаура обо всем догадается, она запросто может заявить на меня в полицию. Хорошо еще, что она незнакома с Роке.

— И все же вам придется встретиться с ней, — упрямо повторила Хуана Мария. — Что вы от меня получите? Жалкую неустойку? Это же песчинка в море по сравнению с тем, что потеряете вы.

С некоторых пор у Паулетты развилась привычка вглядываться в лица всех четырех-пятилетних девочек, встречавшихся ей на улице. В каждой она с надеждой пыталась узнать свою маленькую Розиту. Конечно, было наивно предполагать, что какая-то из этих крошек могла оказаться ее дочерью, и все же при виде их милых мордашек Паулетта не могла не вспоминать о своем потерянном ребенке.

Вот и сегодня Паулетта отправилась в ту часть города, где было сосредоточено множество всевозможных магазинов, чтобы подобрать себе что-нибудь подходящее для предстоящей свадьбы. Она медленно шла по улице, разглядывая витрины, засматриваясь на гулявших с мамами и нянями девочек того возраста, как ее Розита, и думала, какая она сейчас. Ведь Томаса женщина не богатая, как ей, наверно, тяжело одной, да еще с ребенком на руках.

Паулетта подошла к большой витрине модного фотоателье. Здесь были выставлены фотографии счастливых улыбающихся людей: женихи и невесты, родители с детьми, дедушки и бабушки с внуками. И, как всегда, было множество фотографий детей — нарядно одетых мальчиков и девочек.

Внезапно один снимок привлек внимание Паулетты: маленькая девочка в длинном платье с белыми оборками держит в руках три мороженых и ревет, потому что не знает, с которого из них начать, чтобы самое вкусное осталось напоследок. Подпись под фотографией гласила: «Розита на фестивале в Чапультепеке».

Сердце Паулетты забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она, не раздумывая, толкнула дверь фотоателье и вошла внутрь.

— Что желает сеньорита? — вежливо осведомился маленький лысый приемщик.

— Я бы хотела... — Паулетта не знала, как объяснить что ей надо. — Меня заинтересовала одна из фотографий, которая выставлена у вас на витрине, «Розита на фестивале в Чапультепеке». Нельзя ли узнать, что за девочка снята на фотографии? Она мне напомнила... мою родственницу.

— Очень сожалею, дорогая сеньорита,— толстячок развел руками. — Но молодой фотограф, который сделал этот действительно замечательный снимок, уехал работать в Аргентину. Да-с, — он покачал головой. — Получил очень заманчивое предложение от одного из иллюстрированных журналов. Там больше ценят молодые таланты, чем у нас. Кстати, этот снимок, — приемщик махнул рукой на витрину, — был оценен очень высоко и, возможно, войдет в его персональный альбом, который, увы, выйдет уже не в Мексике.

Попрощавшись со словоохотливым фотографом, Паулетта снова вышла на улицу. Она вновь подошла к фотографии. Что так привлекало ее в этой девочке? То, что ее зовут Розита? Тысячи малышек с таким именем бегают по улицам Мехико. Фестиваль в Чапультепеке, с которого, как казалось Паулетте, и начались все ее несчастья? Она и сама не могла ответить на этот вопрос.

Так ничего и не купив, Паулетта вернулась домой.