Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 117

Вечность дыма и пыли

Катастрофы словно неприученные к горшку дети. Стоит таким пойти в школу, и все вокруг погружается в хаос.

За прошедшую ночь Сяо Чжэн успел спрыгнуть с огромного здания и чудом избежать удара молнии. В его жизни хватало дыма и огня. После всего сказанного у несчастного потемнело в глазах, а в ушах заквакали лягушки. Раньше Сяо Чжэн считал себя уникумом, выдающимся талантом, избранником небес. Он мог быть кем угодно. Мог быть главным диспетчером, мог сыграть главную мужскую роль в каком-нибудь айдол-сериале и даже стать директором Управления.

Но с тех пор, как он вступил в эту должность, у него на лбу словно появилась надпись: «неквалифицированный». После пятидесяти с лишним лет существования, на Управление по контролю за аномалиями обрушилась буря, показав всему миру, что за безупречной репутацией скрывался несчастный Чжао Ко1.

1 赵括(zhào kuò) — Чжао Ко (260 г. до н. э.) злополучный полководец царства Чжао, поведший четырехсоттысячное войско на верную гибель в битве при Чанпине. Однако люди все равно почитают его. Из-за неумения воевать его армия была разбита, но Чжао Ко не сдался и погиб в бою.

— Как это «исчез»? Это ведь невозможно! Подле него неустанно дежурило около двадцати оперативников, за ним следили двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, внутри палаты, в коридорах, всюду в радиусе километра стояли камеры. Гун Чэнгун — обычный человек, больше полугода пролежавший в постели…

Янь Цюшань поднял руку и с силой сжал плечо крутившегося как волчок Сяо Чжэна.

— Хватит.

Его лицо казалось черно-белым, собранным из разных фрагментов мозаики, но глаза… глаза были серыми, как сталь. Не разжимая пальцев, Янь Цюшань неотрывно смотрел на директора Хуана.

— Директор, могу ли я задать вам несколько вопросов? Меня трудно назвать красноречивым человеком, потому, прошу, не вините меня, если я случайно скажу что-то лишнее.

— Я не посмею, — улыбнулся директор Хуан, — боюсь, я недостаточно компетентен, когда речь идет о людях с особыми способностями. Командир Янь намного опытнее меня. Если есть что-то, что мне не под силу, прошу вас, направьте меня.

Янь Цюшань отпустил Сяо Чжэна и медленно подошел к директору Хуану.

— С момента создания Управления вы единственный обычный человек, назначенный на должность генерального директора. Это немного странно, верно? Мне стало любопытно, и я заглянул в ваше досье.

Улыбка директора Хуана слегка померкла.

— О, и что же вы там увидели?

Чжичунь осторожно потянул Янь Цюшаня за рукав, но мужчина не обратил на него никакого внимания, лишь слегка ущипнув куколку за деревянное запястье.

— Вы безупречны. Раньше вы выступали посредником между «особенными» и обычными людьми. У вас блестящая репутация, вы прекрасно ладите с коллегами. Ваша жена, госпожа Хань Го, мутант, наделенный особыми способностями. Она родилась в обычной семье, принадлежит к классу духовной энергии и имеет докторскую степень по математике. Когда госпоже Хань исполнилось двадцать пять лет, ее способности, наконец, пробудились, и Управление по контролю за аномалиями пригласило ее на работу в качестве специалиста. Пока она проходила обучение, инструктором класса духовной энергии была командир Шань. Она как раз вернулась в штаб-квартиру, чтобы оправиться от полученных травм. Закончив с подготовкой Хань Го присоединилась к отделу реставрации древних книг и, в последствии, возглавила экспедицию в Чиюань.

Стоило директору Хуану услышать имя «Хань Го», и его ресницы слегка дрогнули.

— Но в Чиюань с исследовательской группой произошел несчастный случай. Во ходе расследования выяснилось, что их лидер, Хань Го, исчезла. Три дня спустя ее тело было найдено в древнем лесу. По официальным данным Хань Го была «убита неизвестным существом», — взгляд Янь Цюшань был острым как нож. Мужчина холодно посмотрел на директора Хуана. — Но я нашел протокол вскрытия. Не похоже, что ее загрызло дикое животное. По описанию, ее смерть была такой же, что настигла наших людей в следственном изоляторе Главного управления. Ее кожа слезла, плоть словно растворилась… Директор Хуан, вам не кажется, что здесь слишком много совпадения?

Шань Линь и Чжичунь одновременно окликнули его.

— Цюшань! — упрекнула Шань Линь.

— К смерти нужно относиться с уважением! Прояви снисхождение! — воскликнул Чжичунь.

— Прошу прощения, — искренне извинился Янь Цюшань и с холодной вежливостью продолжил, — но мы знаем, что зачинщиком темного жертвоприношения стала школа Истинного Учения. И так вышло, что как только вы вступили в должность, госпожа Хань трагически погибла, и ее смерть была такой же, как смерть истинно верующих, принесших себя в жертву. Все началось с Чиюань. Сперва Управление потеряло контейнер с яйцами призрачной бабочки, потом в руки врага попала мифриловая пушка, не успевшая поступить в массовое производство. Мы не знаем, кто начертил заклинание на изоляционном экране «древа основания», не знаем, кто ввел размораживающий препарат, из-за которого мы все едва не погибли… Слишком много совпадений. Люди беспокоятся, директор Хуан. Вы были членом семьи покойной Хань Го, и я бы очень хотел дать вам время оплакать эту потерю, однако причины ее смерти слишком размыты. Как и ваша позиция в этом вопросе. Не могли бы вы объясниться?

В конференц-зале воцарилась тишина, взгляды всех присутствующих обратились к директору Хуана.

Вдруг откуда-то со стороны послышался тихий старческий голос:

— Хань Го не связана со школой Истинного Учения. Позвольте мне все объяснить… Я могу за нее поручиться.

Это был доктор Ван из отдела реставрации древних книг. Опираясь на трость, старик вошел в конференц-зал, и дверь за его спиной закрылась, отрезав первые лучи восходящего солнца. Его дряблая кожа была зеленой, словно замшелый камень, а по лицу, словно тотемы, рассыпались пигментные пятна. Доктор Ван медленно поднял руку, прижал ладонь к груди, и выражение его лица сделалось торжественным, как у мифического зверя, охранявшего вход в древнюю гробницу.

Трость со стуком упала на пол, и доктор Ван, дрожа, двинулся вперед.

— Учитель Ван…

— Что вас так встревожило?

— Хань Го была хорошей девочкой. Она всюду следовала за мной. Половину своей жизни она посвящала работе в отделе, часами сидела на корточках в архиве, восстанавливая древние книги, или ездила за ними по захолустью… У нее не было кредитов, ей не нужно было столько работать. Порой, мы часами бездельничали. Никто в Управлении не помнил о нашем существовании. Мы были лишь…не самой надежной поисковой системой… Не надо мне помогать! Мне не нужна ваша помощь, мне всего двести тридцать семь лет, я еще очень даже молод!

С несчастным видом доктор Ван помахал Шань Линь, а после повернулся и обратился к директору Хуану:

— Думаете, истинно верующие вступают в браки с обычными людьми? Эта пара усыновила троих детей. «Особенных» детей, чьи родители бросили их, посчитав ненормальными. Именно поэтому у них никогда не было своих малышей. Стали бы психопаты из школы Истинного Учения совершать такие неблагодарные поступки? Младший Янь, ты три года провел под прикрытием и что, присоединился к школе Истинного Учения?

Янь Цюшань остался невозмутимым:

— Я ничего об этом не знал. Еще раз прощу прощения. Но именно поэтому я пришел за ответами к директору Хуану. Кроме того, доктор, если бы я хотел, сейчас я был бы не здесь, а в лагере противника.

— Ты!

— Давление! Следите за вашим давлением! — выпалил директор Хуан, видя, что шея старого доктора стала на два цуня длиннее. Испугавшись, что это воспрепятствует притоку крови к его мозгу, директор Хуан поспешно пододвинул к старику маленький диванчик и пригласил того сесть. — Мое прошлое вызывает много подозрений, и мои товарищи имеют право задавать вопросы… Все в порядке, учитель.

Слушая все это, Ван Цзэ скривил губы и вовремя вклинился в разговор, желая разрядить обстановку:

— Директор, вы правда усыновили детей? — осведомился он. — Сколько им лет? Они уже закончили школу? В каком они отделе?

— Они не работают в Управлении, — сочувственно улыбнулся ему директор Хуан. — У моих детей не самые выдающиеся способности, когда они выросли и научились их контролировать, они вернулись к жизни обычных людей. Старший работает учителем в провинции, средний женился и теперь живет на юге, а младший попросил разрешение учиться за границей. И это к лучшему. Я… после приказа о переводе в Юнъань я продал дом, сменил номер телефона и перевел все свои сбережения на счет третьего сына. Я разорвал контакты со всеми своими родственниками и бывшими друзьями.

Услышав это, Ван Цзэ был ошеломлен. В словах директора Хуана читалось отчаяние того, кто давно уже все решил.

Директор Хуан был добрым и честным человеком, его седые волосы постепенно начинали редеть, но он до сих пор укладывал их в строгую прическу. Его одежда была поношенной, но всегда выглядела опрятно. Он не был толстяком и никогда не был красавцем, директор Хуан был чем-то средним между образами типичного «наставника» и «дедушки».

— Хань Го — моя жена. И все, что нашел Цюшань — правда. Помнится, когда-то я рассказывал вам, что моя жена работала в Управлении, но ей не хватало навыков, чтобы стать оперативником. Поэтому она помогала доктору Вану в отделе реставрации древних книг. Мы регулярно проводим перепись «особенных» людей, но порой данные превышают все возможные показатели. Собрать их весьма непросто. Многие годы они усердно трудились над решением этой проблемы и, наконец, достигли кое-каких результатов, — мягко и спокойно сказал директор Хуан.

Взгляд мужчины невольно упал на мраморный пол. На гладкой поверхности камня виднелись смутные отражения людей и предметов. И этот вид вдруг вытолкнул на поверхность воспоминание, которое, как он считал, давно уже поблекло.

Директор Хуан закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилось смеющееся лицо Хань Го. Она улыбалась ему, будто ничего и не произошло.

Дома она никогда не обращала внимания на свой внешний вид. В холодные дни она куталась во флисовую пижаму приятного кораллового цвета и щелкала всех вокруг статическим электричеством. Она считала, что отросшая челка мешала обзору и играючи зачесывала ее на макушку. Директор Хуан никогда этого не понимал. Ему казалось, что так ее волосы превращались в липкую ленту от мух.

Он вспомнил, как однажды сидел в гостиной и наливал себе чай, как вдруг услышал из кабинета безумный крик:

— А-а-а, статистические показатели верны! А-а-а… Ой!

Победный клич быстро сменился грохотом. Директор Хуан тут же бросил чайник и побежал на шум. Но ворвавшись в кабинет, он увидел на полу Хань Го, а рядом «сидевший на шпагате» вращающийся стул.

— Доктор Хань, ты практикуешь новый вид кунг-фу? — ошеломленно спросил мужчина.

— Ага, и тебя этому научу… Что ты смотришь?! Быстро, дай мне руку. Давай-давай… Ох… Похоже, я сломала копчик…

— Можешь встать? Эй, пройдись чуть-чуть, дай мне на тебя посмотреть… Все в порядке, ходить будешь. Твой копчик цел. Это кресло может выдержать весь нескольких сотен цзиней. Что ты с ним сделала?

— Я так разволновалась, что вскочила на него и дважды подпрыгнула…

— Быть не может… Уважаемая госпожа, сколько вам лет? Тебе уже сорок, мне что, отправить тебя обратно в детский сад? Там-то тебя научат сидеть.

— Нет уж, не выйдет… Чтобы собрать эти данные нам всем пришлось потратить восемнадцать лет… Восемнадцать лет мы словно Ван Баочуань охраняли холодный очаг2… Ой-ей, мамочки, моя поясница…

2 Ван Баочуань и ее супруг Сюэ Пингуй главные герои пьесы «Императорский дворец». История повествует о том, как герой встретился с женой после восемнадцатилетней разлуки и впоследствии стал императором.

— Хорошо, я вас поздравляю. Но ты заплатишь за мой стул!

— Да заплачу, заплачу. С зарплаты куплю тебе новый… Ты слышишь, о чем я тебе говорю? Наши предположения оказались верными! Между активностью Чиюань и появлением на свет детей с особыми способностями действительно есть связь! Это хорошо видно на графике энергетических скачков. Но в Чиюань есть некий «предохранитель». Если в какой-то год показатели энергии достигают определенного порога, то в следующем году они падают до нуля. Это не похоже на естественный процесс, в Чиюань наверняка скрывается какая-то неизвестная сила. Именно она, просыпаясь раз в сотни лет, контролирует уровень энергии… Да послушай же меня! Перестань возиться со своим сломанным стулом! Нашей следующей целью станет изучение Чиюань. Это настоящее сокровище…

Странно, но раньше директор Хуан редко думал о Хань Го. Да и зачем?

Они познакомились на свидании вслепую и провели вместе несколько десятков лет. Спокойных и тихих лет. Пожилые супруги напоминали соседей по комнате. Между ними никогда не было того всепоглощающего чувства, что способно было жить, «пока горы не исчезнут, а небо и земля не сольются воедино». В этом просто не было необходимости. У Хань Го хватало недостатков, да и не в этом было дело. Ради такого человека не стоило проклинать всю Землю. О чем тут было вспоминать?

Но теперь, в самый неподходящий момент, она вновь ворвалась в мысли директора Хуана и теперь вовсю резвилась в его голове.

Пока она была жива, директор Хуан с нетерпением ждал ее командировок. Тогда он мог пойти в магазин, купить вонючее пряное мясо и приготовить себе любимый обед. А ночью он в одиночку занимал огромную кровать, жутко храпел, и не было никого, кто пнул бы его за эту какофонию. Но уж если заняться было совсем нечем, директор Хуан сокрушался, что слишком рано женился.

Но однажды она не вернулась, и, будучи уже стариком, директор Хуан впал в глубокую тоску.

С тех пор не было никого, кто пожаловался бы на радости и печали.

Спокойно изложив часть рассказа, директор Хуан внезапно поперхнулся. Он сам не понял почему, но по какой-то неизведанной причине ему сложно было говорить.

— Ваша супруга занималась вопросами демографии и прошла такой долгий путь до Чиюань, — тихо произнес Шэн Линъюань, глядя на незначительные перемены в выражении лица директора Хуана. — Эти данные секретны?

Директор Хуан бросил на Его Величество непонимающий взгляд, и доктор Ван поспешил ответить за него:

— Исследовательскую группу возглавил я, а одобрил Сян Чжан, бывший директор Управления. Но источник силы «особенных» людей тема деликатная, опубликуй мы промежуточные данные без тщательного исследования, и это вызвало бы слишком много проблем. Потому в те годы, кроме участников группы, об этом знали лишь генеральный директор, начальник Министерства безопасности, начальник Отдела восстановления и другие люди, с которыми мы сотрудничали.

Из их числа бывший директор скончался, министр безопасности арестован по подозрению в сокрытии количества жертв, а бывший директор Отдела восстановления, говорят, был тем, кто предложил использовать для этого яйца призрачной бабочки. До недавнего времени он находился в коме, а теперь таинственным образом исчез.

— Что обнаружила исследовательская группа? — спросил Шэн Линъюань.

— Хань Го возглавила экспедицию в Чиюань. Им нужно было уехать из Управления, и они отказались взять меня с собой, сочли слишком старым, — сказал доктор Ван. — Хань Го выдвинула гипотезу, что проводником для аномальной энергии Чиюань служит «кровеносная система земли». По ее словам, око «кровеносной системы земли» являлось промежуточным пунктом. Если вокруг наблюдались явные колебания энергии, то и сверхъестественные события в том месте происходили намного чаще. Теоретически, коэффициент рождаемости людей с особыми способностями в тех краях должен быть выше, чем в других регионах.

Услышав эти слова, Сюань Цзи, наконец, отвлекся от Шэн Линъюаня и кивнул. Предположение было верным.

— Мы получили наиболее полные данные о населении. Если эта гипотеза подтвердилась бы, в будущем мы смогли бы исследовать и нанести на карту око «кровеносной системы земли». Го-Го говорила, что это позволит быстрее отслеживать происходящие в ней изменения, и сестре Шань больше не придется терпеть лишения и ездить по богом забытым местам.

Шань Линь больше не могла этого выносить, женщина с силой поджала губы.

— Но почему вы не возобновили исследования? — спросил Сюань Цзи.

— Возобновили, но эту гипотезу опровергли.

— А? Вы… как это могло произойти? — опешил Сюань Цзи.

Если бы не Шань Линь, Сюань Цзи непременно сказал бы, что они ошиблись в расчетах.

— Это и значит «не полностью соответствует гипотезе»? — осведомился Шэн Линъюань.

— Нет, происходящее вокруг ока соответствовало гипотезе. В тех краях часто происходили сверхъестественные события, и показатели рождаемости людей с особыми способностями были крайне высокими. Но в других местах ничего подобного не наблюдалось. Некоторые «кровеносные системы» и вовсе казались слишком странными. Например, как здесь, в Сишань, предместье императорского дворца. Энергетическая активность горы всегда была чрезмерно высокой, что привлекало бесконечные грозы. Но по данным, которые нам удалось найти, уровень рождаемости «особенных» детей здесь крайне низок. Он почти равен нулю.

— Вы выявили какую-нибудь закономерность? — прищурившись, осведомился Шэн Линъюань.

— Мы так и не пришли к конечному выводу, но после множества проверок сошлись на том, что всему виной зона сейсмической активности. Чем выше активность земной коры, тем выше уровень рождаемости людей с особыми способностями. По историческим данным здесь, в Юнъане, расположенном на великой равнине, в месте, где стояла древняя столица Шести династий, происходило мало крупных землетрясений. И око «кровеносной системы земли» превратилось в черную дыру. Вокруг него нет ни травинки, — вздохнул доктор Ван. — Так что же связывает активность земной коры и «кровеносную систему земли»? Способствует ли это или препятствует рождению людей с особыми способностями? У нас не было времени изучить этот вопрос, но малышка Го… — произнес он дрожащим голосом.

Сюань Цзи коротко взглянул на Шэн Линъюаня. На этот раз между ними действительно царило молчаливое взаимопонимание. Они одновременно подумали: «К сожалению, землетрясения — всего лишь ширма. В местах с наивысшей активностью земной коры око «кровеносной системы земли» может менять свое местоположение. Чем сильнее меняются геологические условия окружающей среды, тем дальше смещается око».

Другими словами, «нормальным» являлось только новое око «кровеносной системы земли». Чем старше и стабильнее оно становилось, тем больше становилась «черная дыра» вокруг него.

Итак… в чей хитроумный план входило захватить старое око?

— Управление расследовало причины ее смерти? — тихо спросил Ван Цзэ.

— Глубины каньона Чиюань похожи на минное поле после войны. Никогда не знаешь, на что наступишь, не знаешь, когда ошибешься. Она была ученой, а не оперативником, попав в беду, они ничем не отличалась от обычного человека. Тогда мы верили, что она поторопилась, что она слишком далеко зашла, исследуя Чиюань, и прикоснулась к тому, чего касаться не следовало… Младший Сун из Министерства безопасности лично привел кого-то, чтобы осмотреть ее тело, и не было никого, кто усомнился бы в его словах.

— Позже Министерство безопасности свернуло проект, объяснив свое решение тем, что «в Чиюань слишком много неизведанных рисков, и на данном этапе нецелесообразно так сильно углубляться в каньон». И ни у кого не было вопросов… Ни у кого, кроме меня, — бесстрастно сказал директор Хуан. — Я знал ее. Она всегда казалась веселой и общительной женщиной, но ей очень недоставало мужества. Оказываясь в незнакомом месте, она проверяла все, что находилось вокруг нее. Заселяясь в отель, она могла забыть бумажник, но ни за что бы не забыла запереть дверь. Я не верю, что такой человек, как она, оказавшись в Чиюань, без причины покинул бы команду.

— Тогда старина Хуан пришел ко мне и к старшему Сяну, — сказала Шань Линь. — Но старший Сян не поверил ему. Он сказал, что в такой ситуации директору Хуану трудно принять случившееся, и все, что ему остается — найти того, кого можно было бы ненавидеть. Найти воображаемого врага. А я… я боялась оскорбить его чувства. Решив, что это заставит его почувствовать себя лучше, я не стала его отговаривать. Я собрала для него информацию о подобных случаях и, выяснилось, что Хань Го была не первой.

— Школа Истинного Учения помогает людям совершенствовать «пилюлю бессмертия» в качестве награды за их веру. Должно быть, они сгубили немало жизней? Неужели никто и никогда не слышал об этом? — спросил Сяо Чжэн.

— В «особенном» мире «особенных» людей спрятать труп не так уж трудно, — сказал Янь Цюшань. — В школе Истинного Учения есть те, кто специализируется на решении подобных вопросов. Если тело найдут до того, как его удастся привести в порядок, выдав все за несчастный случай, найдется тот, кто «возьмет ответственность на себя».

— Подожди, что ты имеешь в виду? — ошеломленно переспросил Сяо Чжэн.

Янь Цюшань бросил на него холодный взгляд и продолжил:

— Именно то, о чем ты думаешь.

— До того, как школа Истинного Учения раскрыла себя, подобные случаи происходили по всему миру, но власти регионов не обращали на них никакого внимание. Более того, у всех без исключения погибших причиной смерти значилось «нападение неизвестного существ», то есть «смерть в результате несчастного случая». Ни подозреваемых, ни расследования… Удивительно похоже на то, что произошло после гибели Го-Го, — вздохнула Шань Линь, — директор Сяо, ты все правильно понял. В этом заключается проникающая способность школы Истинного Учения… Жаль, что в те годы нам не хватило ума этого понять. Мы думали, что противники используют какие-то неизвестные нам методы. Но кто мог знать, что все это время за ними стояла крупная шишка. Мы свернули расследование и потратили годы впустую.

— Не думаю, что дело в отсутствии ума, — безжалостно бросил Янь Цюшань. — Сдается мне, на Гун Чэнгуна донесли еще до того, как умер старый директор?

Выражение лиц Шань Линь и директора Хуана изменилось. Они одновременно замолчали.

Старый директор совершил непоправимую ошибку. И целой жизни не хватит, чтобы смыть позор от использования призрачной бабочки. На одной чаше весов стояли справедливость и товарищи, а на другой — репутация. Когда он понял, что между смертью доктора Хань, школой Истинного Учения и Гун Чэнгуном, знавшем все его тайны, есть связь, первой реакцией старого директора было молчать и продолжать обманывать себя и других.

После возвращения из «Белого нефритового дворца» поступки и слова Янь Цюшаня становились все более и более безрассудными. Даже Чжичунь не мог его слушать.

— Замолчи! — наконец возмутилась куколка.

— Я сожалею о своих необоснованных предположениях, — сказал Янь Цюшань, по-деловому кивнув директору Хуану. — Но одно мне кажется странным: в древнем лесу Чиюань нет людей. Не составит труда спрятать там труп. Так почему же убийца просто взял и бросил тело?

— Можете ли вы сказать мне дату смерти госпожи Хань? — внезапно прервал его Сюань Цзи.

— Ее не стало шестого сентября… — начал было директор Хуан.

— Какого года?

— Две тысячи десятого года.

Сюань Цзи вскинул брови, и маленькая родинка в уголке его глаза поползла вверх. В тот день он починил камень нирваны, забыл все, что не должен был помнить, и в тридцать шестой раз «впервые» вышел в этот мир.