Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 85

В мире смертных пострадали все

Он знал, что это всего лишь прошлое, что все это были лишь воспоминания, и что меч демона небес в итоге так и не был восстановлен, но, даже несмотря на это, Сюань Цзи все равно находился в подвешенном состоянии. Заклинание «чистых помыслов», выведенное на его ладони, вновь напомнило о себе жутким холодом, и юноша непроизвольно разжал руку. Его взгляд был прикован к плавильной печи. Все это время Сюань Цзи невольно следовал за главным героем воспоминаний, чтобы, наконец, встретиться с ним лицом к лицу.

Вэй Юнь выглядел так, будто разом состарился на десять лет. Халат болтался на нем, как на жерди. Восемьдесят один день спустя гаошаньский принц держал в своих руках перекованный клинок демона небес. Но выражение его лица напоминало лицо врача, вынужденного сообщить взволнованным родственникам, что пациента спасти не удалось.

Однако, у Вэй Юня всегда был такой скорбный вид, потому владыка людей не придал этому особое значение. Шагнув вперед, он ловко подхватил меч. Руки молодого императора безостановочно дрожали.

Он осторожно вытащил меч из ножен. Несколько долгих мгновений Его Величество пытался собраться с духом, чтобы, наконец, коснуться клинка. Но вдруг на молодом лице мелькнула смесь печали и удивления.

— Я… Я чувствую его!

Сюань Цзи оглянулся на Шэн Линъюань.

Старый дьявол, что спокойно стоял в нескольких шагах от него, едва заметно кивнул.

— Клинок ведь перековали, я действительно почувствовал его.

— Это значит…

— Это был просто клинок. Он был пуст. В нем не было духа, — все так же спокойно пояснил старый дьявол. — Мне кажется, я смог почувствовать его лишь потому, что больше десяти лет этот меч был частью моего позвоночника, а затем, в плавильной печи, железо смешалось с моей кровью. Разве тогда, когда мы с тобой обменивались кровью, у тебя не возникало такое же неловкое чувство? Это ощущение было связано с мечом, но не с духом внутри него. Ни другие инструментальные духи, ни их владельцы никогда не слышали о такой связи. Но тогда, в молодости, я был упрямым и часто совершал ошибки.

Шэн Линъюань слегка склонил голову и с интересом взглянул на себя со стороны.

Юный владыка людей быстро осознал, что к чему. В мгновение ока вся живость и румянец исчезли с его лица. Юноша беспомощно уставился на клинок. Он крепко сжал пальцы, и лезвие безжалостно врезалось в его ладонь.

— Ваше Величество! — испуганно воскликнули окружавшие его слуги, а Вэй Юнь, побледнев, рухнул на колени.

От земли поднялось облако черного тумана.

— Его там нет, — отозвался молодой император. Его Величество долго молчал, пока, наконец, не поднял голову и не взглянул на Вэй Юня.

— В нем нет духа меча, — спокойно повторил он.

Колени Вэй Юня дрожали так сильно, что покои Его Величество полнились громким шорохом его одежд.

Владыка людей долго молчал, а после снова заговорил:

— Это не имеет значения… Не имеет значения… А-Юнь, я тебя не виню. Возвращайся к себе и хорошенько отдохни. Подумай о том, что пошло не так, и попробуй еще раз. У нас еще остались кости Чжу-Цюэ. Я готов в любое время предоставить тебе свою кровь. Можешь распоряжаться людьми и печью как тебе заблагорассудится, — тихо произнес молодой император.

Стоило ему договорить, как где-то поблизости послышался крик. Кричал кто-то из слуг. Оказалось, что император слишком сильно стиснул меч. Брызнувшая во все стороны кровь окрасила край его халата в красный цвет. Отрубленные пальцы упали на землю и мгновенно обратились в черный туман. Туман взвился вверх, обернувшись вокруг руки Шэн Линъюаня, и принялся быстро восстанавливать поврежденную конечность.

Но этот человек, похоже, совсем не чувствовал боли. Рана его нисколько не беспокоила. Ему хотелось лишь прижать к себе клинок, который он чуть не выронил, испугавшись чужого крика. В этот момент выражение его лица едва заметно изменилось.

Но, в конце концов, он так этого и не сделал. Быстро заморгав, молодой император вновь вернул себе прежний вид. Опустив голову, Шэн Линъюань мимолетно коснулся пальцами острия клинка. Никто не мог видеть его лица. Вдруг на тыльной стороне его ладони вздулись синие вены. Его Величество сломал меч.

Сердце Сюань Цзи пропустило удар.

Его Величество все еще чувствовал свой клинок. Но, тем не менее, он голыми руками сломал меч, не издав при этом ни звука. Его белоснежный воротничок был мокрым от холодного пота. Аккуратно сложив осколки перед Вэй Юнем, Его Величество легко похлопал последнего Всеслышащего по плечу. Его взгляд казался до безумия спокойным.

— Попробуй еще раз.

На его губах виднелась кровь. Похоже, он прикусил себе язык.

— Попробуй еще раз!

— Сделай это еще раз.

— Это не поражение. Не стоит на этом зацикливаться. Завтра снова растопи печь.

— А-Юнь, попробуй еще раз…

Снова и снова молодой император вырывал из груди сердце, капля за каплей отдавая клинку свою кровь. И он снова и снова разочаровывался, пока окончательно не ожесточился. Однако Его Величество был настолько одержим этой идеей, что напрочь отказывался сдаваться. Каждый восемьдесят один день он собственноручно ломал перекованный клинок, вновь переживая ту боль, которую не смог разделить с духом меча, а затем заставлял Вэй Юня возвращать осколки в печь.

За пределами иллюзии окаменевший Сюань Цзи не отрываясь смотрел на него. Старому дьяволу казалось, что юношу попросту пугали те безумства, которые он совершал, будучи молодым. Наблюдая за ходом времени, он пришел к выводу, что иллюзия почти достигла своей кульминации. Несильно похлопав Сюань Цзи по плечу, Шэн Линъюань произнес:

— Пора идти. Я позволил себе потерять лицо, а ты все еще смотришь на мои неудачи?

Сюань Цзи медленно повернул голову, в центре его лба сиял огненный тотем. Неизвестно, когда именно он появился, но горящий символ слишком контрастировал со скорбным выражением лица.

Сюань Цзи смотрел на Его Величество неописуемым взглядом. Казалось, он провел во льдах тысячи лет и теперь мог с легкостью заглянуть в другой мир.

Этот взгляд заставил Шэн Линъюаня поверить, будто он и вправду родился под несчастливой звездой.

— Не принимай все это близко к сердцу, — отозвался Шэн Линъюань. — Это дела давно минувших дней.

Как только он закончил говорить, небо исказилось, окрасившись в кровавые цвета заката, и иллюзия пошла рябью. В настоящем тень, что пыталась запереть великого дьявола в массиве внутреннего демона, потерпела поражение.

— Она переоценила свои силы, — усмехнулся Шэн Линъюань. — Иллюзия вот-вот рухнет, маленький демон, нам пора идти.

Но Сюань Цзи не сдвинулся с места.

Почувствовав неладное, Шэн Линъюань оглянулся и увидел, что Сюань Цзи пристально смотрел на него.

— У меня есть имя и фамилия. Я не «маленький демон».

Много лет назад дух меча демона небес впервые покинул ножны. Увидев свой клинок и красовавшуюся на нем надпись, он был разочарован:

«Я не хочу, чтобы меня звали Тун. Это звучит совсем как Сяохун1! Что за жалкая тварь выгравировала это на моем лезвии? В нем нет ничего величественного! Ты не должен так меня называть!»

1 小红 (xiǎohóng) — бледно-красный (светло-красный); оно также может читаться как xiǎogōng — в знач. 14-дневный глубокий траур.

В те времена молодой император был уверенным и сдержанным юношей, но в его взоре всегда сквозил весенний ветерок, неуловимо похожий на улыбку… И никогда не наоборот.

Он погладил пальцами клинок и тихо рассмеялся: «Ты же просто рыжая курица. Какое еще величие? Не хочешь это имя? Хорошо, пусть так, тогда я дарую тебе молочное имя и буду звать тебя цыпленком2».

2 Напоминаем: 小鸡 (xiǎojī) — цыпленок. Звучит буквально как «Сяо Цзи».

«Кто это тут рыжая курица?! Даже если и курица, я — радужный фазан! Тьфу… А ну подойди и скажи, кто тут курица?!»

Дух меча так шумел, что Его Величеству ничего не оставалось, кроме как сменить ему имя. Обреченный делить с ним одно море знаний, Шэн Линъюань едва не оглох. В конце концов, ему пришлось сдаться: «Надпись на мече была сделана, когда ты родился. Как ты собираешься это изменить? Почему бы нам просто не сменить твое прозвище? Например, на «Цзи»3, и тогда ты будешь делить одно имя со звездой Сюаньцзи4? Это достаточно величественно?»

3 玑 (jī) Цзи — третья звезда в созвездии Большой Медведицы; (В Китайской системе третьей звездой (или гаммой) также считается 天玑 (tiānjì) — Фекда. Ее древнее название 禄存 (lù cún) — «Сохранение жалованья».

4 璇玑 (xuánjī) — кит. астр. Сюань и Цзи «Самоцвет» и «Жемчужина» (β и γ Большой Медведицы; иногда — корпус «Ковша», без «Рукоятки», α—δ Большой Медведицы). Другое название: Небесный глобус.

Когда-то ты сказал, что у нас со звездой Сюаньцзи одно имя.

— Ты…

Шэн Линъюань увидел, как на ладони Сюань Цзи вспыхнул огонь, сжигая начертанное маслом заклинание. Его Величество почти испугался, но у него совершенно не было времени думать об этом. Вскинув руку, он крепко схватил Сюань Цзи за воротник, силясь оттащить того в сторону. Но его пальцы без труда прошли сквозь тело юноши, не встретив препятствий. Казалось, будто их отрезало друг от друга невидимой стеной. Шэн Линъюань схватился за воздух!

В следующее же мгновение иллюзия рухнула. Однако когда тьма развеялась, под ногами у Шэн Линъюаня было пусто.

Черный туман избавил его от наваждения, и Шэн Линъюань упал на холодную землю Цзянчжоу. Вокруг не было ничего, ни одной жалкой букашки…

Сюань Цзи исчез!

Тень разразилась смехом. Ее голос раскатами грома разнесся по окрестностям. В иссушенную землю Цзянчжоу просочились черные миазмы, моментально расползаясь во все стороны. Все системы энергетического мониторинга среагировали одновременно. Высоко в небе сгущались грозовые тучи. Рассеявшись, миазмы окутали близлежащие деревни, а затем окружили город.

Перепуганные птицы метались из стороны в сторону. Им негде было спрятаться. Небеса наполнились их горестными криками, а затем вновь воцарилась тишина. Совсем как те несчастные животные, что угодили в ловушку «техники марионетки», они замерли, не в силах сдвинуться с места.

Только после этого очередь дошла до людей…

Миазмы просочились в ухо одинокой домохозяйки, и женщина разразилась безостановочными рыданиями. Старик, идущий в клинику, чтобы узнать диагноз, внезапно бросился с моста. Тьма распространялась по городу: на одном из перекрестков произошла серия крупных аварий, образовалась огромная пробка и началась полная неразбериха. Звуки автомобильных гудков напоминали тревожный хор. Кто-то выскочил на улицу, крича и ругаясь в телефон, кто-то прятался за углом

В мире смертных пострадали все.

Шэн Линъюань отпустил свое божественное сознание и мгновенно оказался в кипящем котле, в котором слились воедино радости и печали миллионов людей.

Гу Юэси была первой, кто обнаружил эти миазмы. В этот самый момент ее команда внезапно потеряла связь с Сюань Цзи. Никто не знал, что именно произошло. Их вертолет совершил вынужденную посадку на границе с Цзянчжоу. К счастью, «Фэншэнь» славились своей потрясающей мобильностью. Вскоре к ним присоединилось подкрепление. Гу Юэси, с детектором аномальной энергии в руках, сидела впереди. Она должна была оценивать обстановку.

Миазмы распространялись слишком быстро. Когда Гу Юэси увидела их с помощью своего рентгеновского зрения, они уже опутали колеса машины. Девушка тут же предупредила товарищей и водителя, и машина заметно ускорилась. Но миазмы напоминали самую настоящую гангрену. Помимо людей, они имели влияние и на технику. Встроенные датчики загудели, словно пожарная сигнализация.

— Мы подверглись нападению неизвестной силы. Точный уровень аномальной энергии неизвестен, диапазон воздействия неизвестен. Мы попытаемся выяснить это при помощи защитного снаряжение, — сообщила по рации Гу Юэси и спокойно обратилась к «Фэншэнь». — Попробуйте еще раз, не паникуйте.

Похватав защитное снаряжение, «Фэншэнь» тут же вышли из машины.

— Сеть от фитотоксинов дала сбой…

— Нет, эти миазмы произошли не от обычных растений. Проверьте их на причастность к классу воды, классу огня и грома и классу металла.

— Капитан Гу! Проклятие, да что же это такое? Наше защитное снаряжение не реагирует на них, они не относятся ни к одной из родословных!

В голове Гу Юэси внезапно возникла идея.

— Попробуйте класс духовной энергии.

— Кто из представителей духовного класса мог бы организовать такую крупномасштабную атаку?

«Есть кое-кто», — в мыслях Гу Юэси тут же промелькнула тень Шэн Линъюаня. Но девушка так ничего и не сказала, быстро сделав короткий жест бойцам своего отряда. Несколько оперативников «Фэншэнь» тут же установили с четырех сторон от машины ревербераторы.

Просочившиеся в кузов автомобиля миазмы внезапно содрогнулись и рассеялись.

— Есть реакция, — отозвался один из оперативников. — Это действительно класс духовной энергии…

— Будь осторожен! — воскликнула Гу Юэси, увидев высветившееся на детекторе число.

Но стоило ей закричать, как едва рассеявшиеся миазмы обратились в ядовитую змею и с небывалой яростью бросились в атаку. Защитное снаряжение класса духовной энергии треснуло и начало ломаться, миазмы наступали со всех сторон.

Ван Цзэ внимательно следил за новостями, что передавала Гу Юэси. Услышав о том, что противник принадлежал к классу духовной энергии, он испытал невероятное облегчение. Обычно, заступая на дежурство, многие оперативники брали с собой небольшое защитное снаряжение, относящееся к классу духовной энергии, чтобы свести на нет риск нежелательного вмешательства. Даже если в ходе работы оно оказывалось бесполезным, оно все равно могло блокировать ненужные сообщения, представлявшие собой духовный мусор.

Но не успел Ван Цзэ выдохнуть, как из рации донесся странный шум. Мужчина тут же оттолкнул связного и заорал:

— Юэси! Гу Юэси? Доложи обстановку? Ответь! Эй?!

Ответом ему стал резкий скрежет тормозов и неясный гул, а после сигнал потонул в помехах.

— Гу Юэси!

— Командир Ван, по всему Цзянчжоу странные помехи.

— Сними… Свою… — из-за помех эхо голоса Гу Юэси казалось далеким и тихим. — Защиту класса духовной энергии… Сними!

На другом конце послышался грохот.

— Капитан Гу! Сигнал пропал!

— В чем дело? — оглянувшись, осведомился Сяо Чжэн. В этот самый момент он как раз координировал по телефону своих людей. — Сигнал просто взял и оборвался.

Из-за проблем со связью затихла и рация.

— Ш-ш-ш, подожди, сигнал снова появился. Это капитан Гу?

Из рации донесся смешок.

От этого смеха у Ван Цзэ по коже пробежали мурашки.

— Кто ты? — спросил он.

— Кто я? — ответил далекий голос. — Я — это ты… Привет всем. Меня зовут Ван Цзэ. Я из уезда Хуанхуа, провинции Циншань. Я только сегодня перевелся сюда…

Левый наушник взорвался юношеским смехом. В голове у Ван Цзэ загудело. Остатков его здравого смысла хватило лишь на то, чтобы выжать из сухого воздуха Цзянчжоу немного воды, создать из нее тонкую пленку и поместить внутрь Чжан Чжао.

Защита рухнула, и черные миазмы, словно взбесившиеся поветрия, поглотили все вокруг.

Подняв глаза, Ван Цзэ увидел перед собой огромный рот. В уголках губ виднелась белесая пена. Человек без умолку говорил:

— Мама выйдет за дядю Вана. — раздался изо рта женский голос. — Это поможет тебе встать на ноги. Разве это плохо? Дело не только в том, чтобы получить прописку в Юнъани, а в том, чтобы ты мог пойти школу, поступить в университет и стать выдающимся человеком. Как ты можешь быть таким невежественным?

Черты лица говорившей были размыты. Глаза, уши, нос и шея — все это не имело никакого значения. У нее был один только рот. Единственный и самый главный орган. Временами на женщину словно что-то накатывало, и можно было послушать ее чарующее пение5. Казалось, будто она всеми силами старалась превратить слюну в острое лезвие и выстругать из гнилого дерева крепкую балку.

5 绕梁三日 (ràoliángsānrì) — (о пении) досл. «витать в сводах дома три дня», высокое, переливчатое трогательное и чарующее пение. (Складывается впечатление, что даже по прошествии длительного времени все еще слышны отголоски).

Это была его мать. Они не виделись уже очень много лет.

Все говорили, что у старины Вана из «Фэншэнь» под ногами гвозди. Он был местным, но целыми днями пропадал в командировках. Заставить его задержаться в штаб-квартире на несколько дней, было равносильно тому, чтобы посадить его в тюрьму. Когда-то он пытался отказаться от юнъаньской прописки, о которой большинство людей могло только мечтать. Ван Цзэ пытался перенести свои документы в другое место, но потерпел неудачу, ведь это не соответствовало правилам учреждения.

Он ненавидел свой «родной город».

Способности Ван Цзэ достались ему по наследству. По слухам, что его отец был цирковым артистом. Его основным профилем были фокусы, а самым знаменитым трюком тот, в котором он должен был полчаса провести в заполненном водой герметичном резервуаре и при этом не утонуть. В конце концов, Ван Цзэ пришел к выводу, что его отец был человеком с низким уровнем владения особыми способностями.

Его бизнес не приносил никакого дохода. Люди не оценили его стараний, ведь он все равно не мог утонуть. Им интереснее было наблюдать за дракой тропических рыб. Вскоре, ему пришлось найти себе другое занятие, построенное на мошенничестве и обманах. Ван Цзэ стал побочным продуктом одной из его афер.

Мать Ван Цзэ всецело посвятила себя «мастеру» и забеременела, так и не выйдя за него замуж. Скрываясь от полиции, «мастер» вынужден был бежать. Став матерью-одиночкой, женщина не могла больше плыть по течению. Ей пришлось отправиться на север, прихватив с собой «бутылку из-под масла» (6), чтобы иметь возможность хоть как-то зарабатывать на жизнь. Она много страдала. Чтобы укрепить свое положение, она вышла замуж за старика, который был на двадцать восемь лет старше ее. Так ей удалось обеспечить сыну постоянную крышу над головой и дать ему возможность поступить в нормальную школу,

6 拖油瓶 (tuōyóupíng) — презр. притащенная бутылка из-под масла (обр. о пасынке или падчерице, приведенных их матерью в дом второго мужа или о женщине, вторично вышедшей замуж).

С тех пор Ван Цзэ был у нее в долгу.

Ради его «счастливых дней» родная мать принесла себя в жертву. Он должен был три раза в день молиться богам, утром и вечером справляться о ее здоровье и следить за своей осанкой, даже если решил передохнуть.

Но она все равно считала его «безнадежным», ведь он вырос высоким и кривым. Мать считала особые способности Ван Цзэ «генетическим заболеванием». Однажды она решила отправить его в школу-интернат на лечение. Она тайно связалась с руководством интерната, но услышав, что тамошних учеников лечили ударами тока, Ван Цзэ сбежал. В конце концов, люди со способностями класса воды имели низкую сопротивляемость к электричеству.

Вскоре он сошелся с хулиганами, стал главарем банды и часто гостил в полицейском участке… Так продолжалось до тех пор, пока однажды, при ограблении очередного магазина, Ван Цзэ не угодил в автомобильную аварию. Его особые способности дали о себе знать, и юношу тут же засекла служба энергетического мониторинга Управления. Командир Янь взял его под свое крыло.

— Командир Ван, откуда вы?

— Старина Ван, ты говоришь совсем как местные. Из какого ты города?

— Ты что, пристрастился к командировкам? Не собираешься домой на Новый год7?

7 Здесь имеется ввиду 大过年 (dàguònián) — китайский Новый год.

Ван Цзэ казалось, что миазмы превратили его в акулу. Если он хоть на миг остановится, то непременно захлебнется и утонет. В итоге, ему не оставалось ничего другого, кроме как безостановочно бежать…

Когда что-то пошло не так, первой реакцией Сяо Чжэна было защитить Янь Цюшаня, все еще находившегося в коме. Но обернувшись, он с удивлением обнаружил, что Янь Цюшань сидел на скамье, как ни в чем не бывало. На его лице не было ни следа изможденности и усталости. Казалось, что он никогда не терял Чжичуня и никогда не бродил кругами, выслеживая школу Истинного Учения. В руках Янь Цюшань сжимал телефон, но Сяо Чжэн понятия не имел, с кем он разговаривал. На его открытом лице читалась бесконечная наивность, обычно присущая молодым людям. Если он на кого-то сердился, все его эмоции были написаны у него на лбу.

— Директор, я прекрасно понимаю, что это значит. Это значит, что «Фэншэнь» — вооруженная деревенщина, не заслуживающая называться элитой, — спокойно сказал Янь Цюшань человеку по телефону. — Разве нас можно сравнивать с «Лэйтин»? С утра до вечера они выполняют серьезные задачи, сопровождая важных иностранных гостей. Не волнуйтесь, я уверен, что Сяо Чжэн будет отличным работником. Этот молодой человек тверд в своих убеждениях. Он умеет видеть выгоду и ни за что не отвернется от света.

Из динамика послышался хриплый мужской голос. Одной из особенностей представителя громового класса был хороший слух. Сяо Чжэн отчетливо слышал слова Сян Чжана, бывшего директора Управления.

— Что ты говоришь? «Фэншэнь» основа Управления. В этом нет никаких сомнений. Все знают о том, как тяжело вы трудитесь, как жертвуете собой. Вы годами бегаете по стране, никого вокруг не замечая. Это… Но некоторые члены его семьи будут против. Ты ведь понимаешь это?

— Семья? — Янь Цюшань выглядел озадаченным. — Он одинокий юноша, какая еще семья?

— А родители и старшие, что, не являются членами семьи? Не юли! — отозвался старый директор.

Янь Цюшань выглядел еще более растерянным. В этот момент к нему подошел один из оперативников в униформе «Фэншэнь» и, дождавшись, когда командир Янь прикроет ладонью микрофон, заговорил:

— Отец младшего Сяо — президент совета директоров «Хуэйхуан Цзитуань». Недавно они пожертвовали нашему исследовательскому институту целую лабораторию… Кроме того, сеть роскошных туристических отелей «Хуэйхуан» обязуется предоставлять свои услуги сотрудникам нашего Управления. За все это они будут брать лишь пару монет, это практически бесплатно. Я слышал, они только что подписали договор.

Сяо Чжэн почувствовал, как кровь прилила к вискам. Он не мог больше этого выносить. Он тут же развернулся, чтобы уйти.

Кстати говоря… В тот год он хорошо показал себя на службе в «Фэншэнь». Но внезапно получил приказ о переводе в «Лэйтин». Он не хотел покидать «Фэншэнь». Он пришел сюда, чтобы поговорить с командиром Янем наедине, но неожиданно услышал этот разговор. В с детства был сильным. Прирожденная элита. Будучи учеником школы, он не мог заснуть, если нигде не занял первое место. Позднее, в нем пробудилась способность, редкая даже для класса огня и грома. Но больше всего в своей жизни он презирал тех, кто пользовался своими связями, и тех, кто, будучи самой последней посредственностью питал ненависть к талантливым людям.

Его называли гением. Он был самым молодым командиром спецназа в истории. Он был лучшим.

Но как же он ошибался, думая, что был достоин всех этих достижений… Допустим, то, что его продвинули в «Лэйтин» из-за «способности к деньгам» не имело к нему никакого отношения. Он ведь принадлежал к классу огня и грома. Его блестящий послужной список с нулевыми потерями должен был покрыть бесславное начало карьеры.

Но его рекорд по нулевым потерям…

Действительно ли это правда?

Бывший директор, министр безопасности Сун… Их лица, одно за другим, мелькали перед ним.

— Это командир Сяо из «Лэйтин». Он очень талантливый молодой человек. За его плечами множество крупных дел. Более того, за столько лет он не допустил ни одной жертвы. «Красная линия» для него ничто.

— Юный Сяо, такие многообещающие люди, как ты — стержень нашего Управления. Ты должен стремиться к успеху.

— Тебя ждет светлое будущее.

Многообещающий…

Светлое будущее…

Гу Юэси ничего не видела. Девушке казалось, что ей крепко завязали глаза. Совсем как тогда, когда ее держали взаперти, словно дикое животное.

Вдруг что-то с силой ударило ее по лицу. Закрыв руками голосу, она подсознательно свернулась калачиком и прижала локти к телу, чтобы предотвратить дальнейшие травмы. Противник тут же пнул ее ногой. Но заметив, что жертва не издает ни звука, он быстро потерял к ней интерес. Сплюнув, он лишь вздохнул.

— Не прикасайся к ней. Не слышал историю о южных обезьянах? — послышалось откуда-то со стороны.

— Каких еще обезьянах?

— Говорят, что до Великой битвы в Цзючжоу людям не разрешалось вступать в браки с представителями других рас. Полукровок отлавливали и в качестве наказания отправляли в «Южную башню». Их называли «южными обезьянами». В «Южной башне» не было ни света, ни еды. Здесь невозможно было выжить. Оказавшись запертыми в темноте, этим обезьянам ничего не оставалось, кроме как охотиться друг на друга. Вскоре их обычные глаза исчезли, и они обрели «глаза познания». Пусть они и утратили способность видеть вещи, но они могли видеть души людей, «кровеносную систему» своей родины, все, начиная от рассвета и упадка всего сущего. Разве это не то же «рентгеновское зрение»? Во времена Великой битвы Цзючжоу жестокие южные обезьяны оказались на свободе. Говорят, что люди, обладавшие «глазами познания», были лишены привычных шести чувств. Они были физически или умственно неполноценными. Сомнительное везение. Эта малявка такая тощая и выглядит неважно. Осторожнее, не подходи к ней близко, иначе заразишься. Она того не стоит.

— Рентгеновское зрение — это зло, тц…

Услышав шум, Гу Юэси медленно ощупала себя, чувствуя под пальцами выступающие кости.

Она была в замешательстве. Внезапно, вдалеке она увидела слабый свет и инстинктивно последовала за ним. Она помнила, что давным-давно, были времена, когда она вынуждена была в одиночку блуждать в кажущейся бесконечной духовной клетке.

Но… когда это было?

Это…

В этот момент откуда-то издалека донесся низкий голос. Голос мягко произнес:

— Три разумных души очистятся, семь злых душ вернутся на законное место, пробудись!

Гу Юэси вздрогнула. Да, именно тогда старшие из Управления по контролю за аномалиями спасли ее из темницы духа! Проработав оперативником десять лет, она больше не была той слабой маленькой девочкой, которую когда-то держали в клетке.

Гу Юэси открыла глаза, и яркий белый свет рассеял окружившие ее миазмы. Тьма рассыпалась, как пепел, и она увидела Шэн Линъюаня.

Шэн Линъюань пребывал в несвойственном ему замешательстве. Прядь длинных волос, спадавшая с виска на плечо, была мокрой от пота.

— Это сигнал к пробуждению, — Его Величество не хотел судить молодое поколение «подразделения Цинпин», но кроме Гу Юэси, среди них не было никого с достаточным уровнем духовной энергии.

— Старший, в чем дело? — удивилась Гу Юэси.

— Цзянчжоу заполнили миазмы. Это проявление внутреннего демона Бедствия клана теней. Вскоре все живые существа на этой земле станут его пищей. Мы должны найти его как можно скорее… — потирая виски, объяснил Шэн Линъюань. Чем больше он давил, тем сильнее пульсировала под пальцами вена. Казалось, что она вот-вот лопнет. Его мигрень могла начаться в любой момент, у него попросту не осталось времени на церемонии.

Гу Юэси поспешно поддержала его под локоть.

— Ты ранен? Где директор Сюань?

Да кто его знает?!

Шэн Линъюань редко бывал таким пассивным. Он до сих пор не мог понять, как Сюань Цзи угодил в иллюзию демона небес. Лишь те, кто не мог отличить наваждение от реальности, сливались со своим иллюзорным «Я» и пропадали без следа. Но иллюзия была порождением его воспоминаний. Что же случилось с этим маленьким демоном?

Однако сколько бы Его Величество не раздумывал над этим, он никак не мог понять, какую роль во всей этой истории играл Сюань Цзи.

Неужели, когда он пытался перековать меч демона небес, поблизости был кто-то еще? Кто-то из клана крылатых?