Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 124

— Твое настоящее тело ничего не соображало, пустая кукла ничего не помнила, но тебя разбудило мое перо!

— Старина Сяо… Старина Сяо! — последние слова Сюань Цзи напоминали удары палкой. Сяо Чжэн пребывал в крайней растерянности, но услышав его голос по видеосвязи, моментально пришел в себя. — Молодой господин, не забывай, что ты все еще главный диспетчер. Ты что, решил бросить свою работу?

По спине Сяо Чжэна заструился холодный пот.

— Соблюдение конфиденциальности было обычной практикой для подразделения Цинпин и других подобных им формирований. Все единодушно соглашались с общепринятыми правилами, за исключением некоторых стран, не признающих легитимность людей с особыми способностями. Теперь уже поздно искать недостатки, — спокойно произнес директор Хуан, обращаясь к сотрудникам центральной диспетчерской. — Ли Чэнь, свяжись с международной организацией «особенных», сообщи им о произошедшем. Отныне всем местным филиалам запрещается действовать самостоятельно. Все они переходят под руководство Центрального диспетчерского пункта. Сяо Чжэн!

Сяо Чжэн, талантливейший мастер из класса огня и грома, способный повелевать стихией, смирно стоял в стороне, словно провинившийся ребенок, безучастно ожидая приказа от обычного человека.

— Не бойся, рано или поздно старики покинут свои посты. Для каждого из нас наступает день, когда приходит пора оставить все и заняться домашними делами. Но то, что происходит сейчас, не сравнится с Великой битвой, верно, Ваше Величество? — тепло продолжил директор Хуан, обращаясь к Шэн Линъюаню.

Шэн Линъюань отвернулся от окна и посмотрел на экран телефона.

У каждого человека свои радости и свои печали, ведь время идет, обстоятельства меняются. Кто-то пережил цунами, а кто-то столкнулся с внутренним конфликтом. Жизнь — долгое путешествие, где неизменно будут старость, болезнь и смерть, встречи и расставания. Но для целого мира это лишь капля в море.

— Верно, — отозвался Его Величество, кивнув искаженному помехами директору Хуану, — как никак, три тысячи лет прошло.

— Отдел восстановления… А где та толстушка? — внезапно спросил Сюань Цзи.

— Я здесь, директор! — на экране появилась запыхавшаяся Пин Цяньжу.

Когда Сюань Цзи принял на себя командование Отделом восстановление, его тут же отправили на задание. У него так и не нашлось времени пригласить своих младших братьев и сестер на ужин, и он до сих пор не запомнил большую часть сотрудников. Бегло введя его в курс дела, Сяо Чжэн выдал новоиспеченному директору четырех помощников и отправил всю компанию в командировку. В итоге с двумя возникли проблемы, а третий и вовсе исчез.

— Похоже, ты последний представитель элиты1 нашего отдела, — вздохнул Сюань Цзи. — Пока я не вернусь, руководство временно переходит к тебе.

1 根正苗红 (gēnzhēngmiáohóng) — досл. «хорошее происхождение», ныне забытый термин, относящийся к детям рабочих, крестьян, героев войны, всем тем, кто «родился в Новом Китае и вырос под красным флагом», тем, кто мало подвержен влиянию старых идей.

Пин Цяньжу опешила и не нашлась, что ответить.

Это должно быть шутка!

Она? Руководитель? Нет, она привыкла работать изо всех сил, справляться с огромным объемом работы, вот только было во всем этом одно «но». Пин Цяньжу страдала социофобией. Но даже так она продолжала трудиться в отделе, основной деятельностью которого были контакты с людьми. В Отделе ликвидации последствий. У такого сотрудника, как она, не было никаких перспектив. Всю свою жизнь она держалась позади других, возилась с техникой, и никак не могла ожидать, что однажды в самую трудную минуту получит подобный приказ. У Пин Цяньжу дрожали колени. Еще чуть-чуть и она рухнула бы на пол. Ей очень хотелось расплакаться, но слез не было.

— Директор, я…

— Не стоит благодарности. На тебя возложена почетная и сложная задача. То есть… организация верит в тебя. Продолжайте наблюдение за общественным мнением, не вмешивайтесь, не вступайте в конфликты, и не дайте людям узнать тайну ревербераторов. Прошу тебя, будь сильной. Похоже, все только начинается, — Сюань Цзи говорил быстро и четко. — А теперь, что касается последователей школы Истинного Учения. Не все из них стали «пилюлями бессмертия». В их рядах есть те, кто до сих пор скрывается в толпе. Они будут действовать незамедлительно. Свяжитесь с другими филиалами, передайте им, чтобы сидели тихо. Если последователи школы шатаются по улицам и дурят зевак, не представляя при этом угрозы для общественной безопасности, пусть шатаются. Если решат раздавать листовки или что-то в этом роде, пусть раздают. Это ведь макулатура, простая трата бумаги, верно? В качестве компенсации можно будет срубить внезапно разросшиеся деревья. И еще, старина Сяо…

Сяо Чжэн подсознательно выпрямился:

— Что?

— Непримиримая вражда закончилась, многие поколения кровь демонов и людей смешивалась между собой. Управление не просто так охраняло свои тайны. Соблюдение конфиденциальности защищало как простых смертных, так и нас самих. Не спеши ставить телегу впереди лошади. Его Величество прав. Времена изменились. Этот мир научился усваивать вливаемую в него энергию. Понимаешь, что я имею в виду? Обладатели особых способностей тоже люди, — произнес Сюань Цзи, краем глаза заметив возвышавшийся у обочины дорожный знак. Они почти добрались до небольшой стоянки, следующей была станция техобслуживания, чуть дальше не север, у горы Бицюань. Весь путь занял не больше двадцати минут. — Мы приближаемся к горе Бицюань. Доберемся, осмотрим местность и, если рядом с горой не обнаружится никаких аномалий, тут же повернем назад.

Сюань Цзи продолжал раздавать указания, как вдруг начались помехи со связью, и видеозвонок оборвался.

Экран телефона почернел. Шэн Линъюань и Сюань Цзи одновременно протянули руки, и их пальцы столкнулись у онемевшего аппарата. Вдруг они оба ощутили странный резонанс. Шэн Линъюань прижал ладонь к груди, у Сюань Цзи загудело в ушах. Он почувствовал сильную боль в голове, глазах, горле, даньтяне и крыльях. Ощущения были такими же, как в тот день, когда его вырезали из скорлупы и гвоздями прибили к Шэн Линъюаню.

Сюань Цзи с трудом въехал на станцию техобслуживания, случайно зацепив бампером поребрик, и машина чуть было не съехала на газон.

— Нет-нет… все в порядке, — Сюань Цзи опустил стекло и помахал выбежавшим на шум сотрудникам станции. — Извините, давно не садился за руль, руки вспотели.

Один из сотрудников встретился с Сюань Цзи взглядом. Понимая, что из салона не пахнет алкоголем, а молодой человек слегка бледноват, но сохраняет ясность сознания, мужчина с беспокойством сообщил:

— Я решил, что с вами что-то случилось. Если нужна помощь, просто попросите. Понятия не имеем, что здесь сегодня творится. Вон, даже связь пропала.

— И как долго нет связи? — осведомился Сюань Цзи.

— Только что была, и вот уже нет. Перед вами тут проезжал междугородний автобус, пассажиры пожаловались, что всего минуту назад они спокойно общались по телефону, а потом сигнал пропал. Это случилось сразу же после приветственной надписи: «Добро пожаловать на гору Бицюань». Но нам неизвестно, почему это произошло, — поведал сотрудник.

— Неполадки на вышке?

— У всех операторов сразу?

Кроме них на станции техобслуживания были и другие люди. Они что-то бормотали и повыше поднимая свои телефоны в поисках сигнала.

Шэн Линъюань высунул руку из окна. С ближайшего дерева слетела ворона и послушно опустилась к нему на палец. Птица медленно склонила голову, и в глубине ее глаз мелькнула тьма. Глупый взгляд вороны сразу же стал осмысленным. Птица расправила крылья и взмыла вверх, устремившись в сторону Юнъаня.

Конечно же, вороны уступали по скорости машинам, но Его Величество все равно воспользовался «техникой марионетки», чтобы отправить сообщение. По всей видимости, он знал, что им не удастся так быстро вернуться.

Сюань Цзи схватил его за запястье и почувствовал, как под кожей бьется пульс.

— Что это было? Ты в порядке?

Шэн Линъюань перехватил его руку и крепко сжал пальцы. Сюань Цзи ощутил исходивший от Его Величества жар, но молодой человек не отрывал взгляда от окна. Только теперь Сюань Цзи заметил, что на улице стоял теплый солнечный день. Золотые нити очерчивали гору Бицюань, и несколько облаков неторопливо плыли по ясному голубому небу… Но несмотря на всю эту благодать, душу сковывала невероятная тоска.

Казалось, все вокруг накрыло невидимым колпаком, лишив людей возможности дышать.

— Ты помнишь… треножник неба и земли? — внезапно прошептал Шэн Линъюань.

Треножник неба и земли — огромный бронзовый сосуд, некогда стоявший на дне долины Чиюань. В древние времена в нем хранились яйца Чжу-Цюэ.

Когда-то в забытом храме Чжу-Цюэ в нем смешалась воедино кровь человеческого принца и последнего духа небес божественной птицы.

Стоило Его Величеству вспомнить о нем, как Сюань Цзи стало не по себе. Его лицо исказилось от боли, и он резко распахнул глаза. Боль вспыхивала там, куда создатели меча демона небес вбивали стальные гвозди!

— Поезжай, — ресницы Шэн Линъюаня едва заметно дрогнули, — я покажу тебе дорогу. Поезжай вперед.

И Сюань Цзи послушно выехал со станции.

— После пожара в храме Чжу-Цюэ, куда исчез треножник неба и земли и мой… Мои останки?

Слово «останки» резануло слух Шэн Линъюаня, и Его Величество заметно переменился в лице.

— Что за вздор? Язык без костей! Тебе что, неведомы запреты?

— Да у тебя слишком много запретов, ты, феодал-консерватор, — беспомощно парировал Сюань Цзи. — Хорошо, кто забрал и осквернил мое детское тело?

Шэн Линъюань замолчал.

— У нашего брата грубая кожа и толстое мясо​​​​​​​2, мы легко переносим высокие температуры. На открытом огне меня не потушить. Да и вяленым съесть тоже не удастся. Если ты, конечно, не король демонов. Человеку со слабым здоровьем такой деликатес на пользу не пойдет, — не унимался Сюань Цзи.

​​​​​​​2 皮糙肉厚 (pícāoròuhòu) — железное здоровье, богатырское здоровье (досл. кожа — грубая, мясо — толстое).

— Когда на землю обрушилось Небесное Бедствие, в десяти ли от храма выгорела вся трава. Но даже несмотря на это, неподалеку от того места ждали люди семьи Чэнь. Кто-то ведь должен был подсчитывать молнии. Когда Небесное Бедствие прекратилось, они немедленно бросились к храму, опасаясь, что кто-то другой позарится на их создание, — Шэн Линъюань слегка прищурился, вспоминая слова, что он вырвал из уст своей достопочтенной матери, вдовствующей императрицы Чэнь. — Когда люди Чэнь ворвались внутрь, все вокруг было разрушено. Я лежал на каменном алтаре, меч демона небес вошел в мой позвоночник, а прямо под алтарем, преклонив колени, стоял восемьдесят один обожженный труп. Возвышавшаяся в центре храма статуя Чжу-Цюэ обратилась в пепел, а треножник и дух небес… исчезли…

— Их украли? — осведомился Сюань Цзи.

Шэн Линъюань рассеянно покачал головой. Кто станет красть у Небесного Бедствия?

Неизвестный не взял с собой беспомощного демона небес, не взял едва созданный клинок, но… забрал тело мертвого птенца?

Какая глупость. Вдовствующая императрица Чэнь, будучи зачинщицей страшного ритуала, считала само собой разумеющимся, что треножник и дух небес Чжу-Цюэ исчезли, когда родился демон небес.

— Впереди будет перекресток. Поверни на запад… — отозвался Шэн Линъюань. Он следовал за знакомой аурой, попутно полагаясь на интуицию Сюань Цзи.

— У тебя когда-нибудь выпадали перья? — внезапно спросил он.

Сюань Цзи решил, что слово «выпадали» звучит странно и тут же принялся защищаться:

— Мои перья — вещь абстрактная. Освободившись от клинка, я принял этот вид лишь потому, что так выглядели мои предполагаемые предки. Они ненастоящие, это воплощение моей силы и моего самосознания… В общем, нет, я вовсе не линяю!

Шэн Линъюань на мгновение замолчал, а после медленно кивнул:

— О…

Похоже те перья, что он находил на своей одежде или в волосах, были частью процесса… «обретения самосознания».

Столь односложный ответ дал Сюань Цзи понять, что он сболтнул лишнего. С минуту юноша молчал, не решаясь ни признать это, ни оспорить. В конце концов он кашлянул и поспешно вернулся к вопросу, силясь загладить свою вину, как и подобает благородному господину:

— Это… Вот что. Порой я вижу, как над кем-то из моих товарищей сгущается тьма. Если ничего не сделать, этого человека постигнет неудача. Тогда я даю ему перо в качестве амулета. Если что-то случится, мое перо будет защищать его до тех пор, пока я не приду на помощь.

— То есть, перья у тебя не выпадают, ты сам их выдергиваешь, — медленно заключил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи поспешно поправил волосы.

— Ты закончил? Тебя я перьями не засыпал!

Шэн Линъюань улыбнулся, но его взгляд остался таким же непроницаемым.

Сюань Цзи посмотрел на него через зеркало заднего вида.

— Что ты хочешь сказать? Ты находил мои перья в каком-нибудь странном месте?

Шэн Линъюань привык, что каждое его слово было на вес золота. Он лишь хмыкнул и больше ничего не сказал.

Сюань Цзи окончательно растерялся. В последние дни его перья действительно волновали Шэн Линъюаня… И, вопреки ожиданиям, он ничего не мог с этим поделать. Но Сюань Цзи точно знал, что ни в ванной, ни в других местах, куда ему не следовало заходить, он ничего не оставлял!

— Где? С чего ты вдруг решил, что я ничего об этом не знаю? — осведомился Сюань Цзи.

— В Чиюань, — коротко сказал Шэн Линъюань, — в пустой могиле.

— Это невозможно, — отозвался Сюань Цзи. — Меня ведь там не было. Думаешь, мне мало горя от того, что твое настоящее тело все эти годы было во мне? Я сбежал так далеко, как только мог… Подожди-ка, я помню, что твой племянник устроил тебе достойные похороны… Кажется, твой гроб находился в родовой гробнице семьи Шэн? Вовсе не в Чиюань.

— Я не об этом, — бросил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи опешил, а затем внезапно предположил:

— Ты о месте, где мальчишка из клана бифанов похоронил пустую куклу?

Услышав эти слова, Шэн Линъюань тут же сменил тему:

— Я думал, что кто-то мог украсть их у тебя, но, если только ты можешь придать им такую форму, то это действительно невозможно. Значит то, что я увидел, не было твоими перьями. Либо тело духа меча тебе не принадлежит.

— Так… — произнес Сюань Цзи.

Но Шэн Линъюань не дал ему договорить:

— Сам подумай. Это был пучок маленьких птичьих перышек, больше похожих на пух. Наверняка это принадлежало птенцу.

Сюань Цзи безуспешно пытался переключиться на что-то другое, но так и не смог успокоиться. В конце концов, он не удержался и выпалил:

— Значит, тебя вернуло не темное жертвоприношение? Это была не Би Чуньшэн, это был я!

Теперь понятно, почему другие Бедствия появлялись после темной жертвы, а пустая кукла, похороненная в Чиюань, снизошла в этот мир еще до свершения ритуала!

Шэн Линъюань отвернулся обратно к окну, он отказывался в этом признаваться.

— Я долго думал об этом. Почему мое настоящее тело не откликнулось на зов? Пустые куклы действуют инстинктивно, они лишь призраки, а призраки не помнят, кто они есть.

— Твое настоящее тело ничего не соображало, пустая кукла ничего не помнила, но тебя разбудило мое перо! — догадался Сюань Цзи.

Шэн Линъюань снова замолчал.

— Я ведь серьезно, — наконец, вздохнул Его Величество. — Если все это правда, то треножник и твое истинное тело, вероятно, находятся в руках врага…

Сердце Сюань Цзи забилось быстрее. В таком состоянии он не мог вести серьезные разговоры. Уголки его рта неудержимо поползли вверх, и Сюань Цзи почувствовал, что вот-вот лопнет.

Как раз в этот момент машина выехала с трассы и проехала через туннель. Пейзаж изменился, после долгой темноты в глаза снова ударил свет. На навигаторе высветилось предупреждение: «Вы въехали в горный район Бицюань».

Сердце пропустило удар.

На этот раз Сюань Цзи отчетливо ощутил тяжесть знакомой ауры. Жар треножника неба и земли.

В самые холодные зимние дни в горных широтах недалеко от Юнъаня не было снега, и температура за окном быстро повышалась.

Она почти достигла сорока градусов.

Одновременно с этим из-под земли стали появляться различные чудовища.

Жуткие пустые куклы расхаживали по улицам, распространяя листовки, они появлялись в городских центрах и спокойно разгуливали в толпе, пугая зевак. Обычное оружие, бывшее на вооружении у полиции, на них не действовало.

Командир Ду, глава юйянского филиала, лично привела оперативников на центральную площадь.

Площадь была большой и светлой, со всех сторон окруженная декоративными насаждениями. Растения бесконтрольно росли, лианы тянулись к установленным посередине столбам, пожирая национальные флаги и формируя огромный зеленый занавес. Похожие на призраков марионетки висели на ветвях и выкрикивали странные слова. Листовки, что они держали в руках, разлетелись во все стороны, но ни одна из них не упала на землю.

Казалось, в них была встроена система самонаведения. Ветра не было, но листовки, как ни в чем не бывало, парили над землей. Одни приставали к витринам торговых павильонов, другие — к окнам жилых домов, а третьи липли к лицам прохожих.

Зевак становилось все больше и больше. Встревоженные люди доставали свои телефоны, чтобы заснять происходящее.

— Сбить их! — приказала командир Ду. Оперативники мигом высыпали из служебной машины и схватились за мифриловые пистолеты.

Вдруг на мобильный телефон командира Ду поступил звонок.

— Алло… Подождите… Что-что вы говорите? Вы хотите нас предупредить? Это Директор Сяо? Из Центрального диспетчерского пункта? Я хочу доложить о сложившейся…

Голос в трубке что-то произнес, и командир Ду на мгновение застыла, а после внезапно толкнула своего заместителя.

— Прекратить!

Мифриловая пуля остановилась прежде, чем оперативник успел нажать на спусковой крючок.

Пустые куклы выглядели взволнованными. Они ползали по ветвям, а в воздухе, подобно снежной буре, кружились листовки.

— Бегите! Управление по контролю за аномалиями уничтожает свидетелей! — захихикала одна из кукол. — Водный класс призывает цунами, а класс огня и грома способен спалить вас дотла! Погибшие станут вместилищем паразита, призрачной бабочки. Никто ничего не узнает, никто не заметит, что они подменили вас! Эти палачи больше всего на свете боятся разглашения своих секретов!

Кукла вскинула голову и внезапно закричала на собравшуюся толпу. Встревоженные доселе невиданным происшествием, особо впечатлительные люди бросились врассыпную.

Толпа была такой огромной, что воцарившийся на площади хаос грозил обернуться трагедией. Мутировавшие растения коварно тянули свои лозы к перепуганным горожанам. Лианы вились под ногами, и люди падали на землю. Еще чуть-чуть и всеобщая паника превратилась бы в масштабную давку.

В этот самый момент собравшиеся на площади зеваки обнаружили, что «попались в ловушку». Часть из них висела в воздухе, часть не могла встать.

«Замороженные» принялись кричать. Мгновение спустя некогда тихая площадь утонула в невыносимой какофонии, но люди продолжали выть, словно загнанные на бойню животные. Никто из них не мог сдвинуться с места. Все это напоминало странную человекоподобную стереосистему.

Они кричали на одном дыхании, и это, в конце концов, привело к массовой гипоксии. Все смолкло. Оглушительный вой продлился с полминуты, а после уровень шума ощутимо снизился. И в этот момент отчаявшиеся горожане обнаружили, что «замороженная» толпа зашевелилась. Те, кто находился ближе к выходу с площади, оттаяли первыми, и так называемые «палачи из Управления по контролю за аномалиями» поспешно эвакуировали их с места происшествия.

Тех, кто остались позади, освобождали организованными группами. Находившийся в толпе перепуганный ребенок покачнулся и повалился вниз, но не успел он коснуться земли, как что-то невидимое ловко подхватило его и поставило на ноги. Один из оперативников остановился и осторожно погладил ребенка по голове.

Вскоре люди заметили, что сотрудники Управления не предпринимали против них никаких действий. Они молча окружили периметр, превратившись в подобие живых щитов, отделявших простых граждан от жутких марионеток. Им было плевать на кружащиеся в воздухе листовки, их волновала лишь безопасность мирного населения.

Огромная площадь погрузилась в тишину, изредка нарушаемую резкими и пронзительными голосами пустых кукол.

Ко всеобщему удивлению, даже застигнутые врасплох оперативники Управления по контролю за аномалиями сумели удержать свои позиции. Нигде не прогремело ни единого выстрела.